Зато мы хорошо воспитаны!

#бывает
Примерам неистребимой человеческой витальности следовать невозможно. Всем немощным остается ей только завидовать. Как и ловкому использованию речевых конструкций, доказывающему: кому дано, а кому – не очень.
Высоцкий еще жив, олимпийский мишка не улетел, до разговоров шепотом про Афган еще есть время. Нас, команду легкоатлетов, а на деле банду молодых идиотов, отправляют в Волгоград. И размещают в недавно отстроенную немцами (так сказали) высоченную гостиницу «Турист». Она была вбита, словно одинокая свая, посреди дикого берега реки. Кругом в обожженной солнцем глине бетонные зубья дракона и терракотовые осколки кирпичей. Иногда режет глаз отблеском битое стекло. Пахнет краской и сохнущей штукатуркой, не все этажи отмыты, кое-где остался строительный мусор. Сейчас бы сказали – «техническое открытие», а тогда на недоделки внимания не обращали. Низкий потолок в холле, колонны под мрамор, горшки с домашними растениями. Узкая кровать, полированная тумбочка и штучный паркет «елочкой» в номере. Из окна – река и прохлада (только ночью и только вместе с комарами), из окон у лифта - вид на Мамаев-курган.
Нам вручают на три дня талоны на питание. На каждом талоне надпись – завтрак, обед, ужин. Приходишь в огромный ресторан, отрываешь талон по красной линии обреза. У тебя его забирают, процедура проста. Утром и в обед все сервировано, вечером надо ждать официантку, объясняли нам. Обслуживание вне очереди.
От стадиона, где мы соревновались, до гостиницы минут пятнадцать небыстрой ходьбы. Старт поздно вечером. Очень жарко и сильный порывистый ветер, электрический фен направлен прямо в легкие. На дорожке лежит современное для того времени покрытие, синтетическое и местное - «физпол», резиновая крошка плюс полиуретановая мастика. Невыносимо воняет и, главное, покрытие «вязкое». Кому-то ничего, а мне – не очень. В первый день соревнований, хоть и показал приличный результат, оказался едва живым. Много усилий тратишь, когда не получается подстроиться под покрытие.
Длинные дистанции всегда заканчивают соревновательный день. Меня дождались, вместе с тренерами и командой отправились в гостиницу. Шиповки в пакете нес под мышкой. Решено не переодеваться и пойти ужинать «как есть», в спортивном. Какие тогда были спортивные костюмы? Да тряпье поизносившееся. Джинсы стоили 110 рублей, а настоящий костюм «Адидас» 150, столько же - югославские адидасовые кроссовки с подпятником, чудо обувной мысли. Откуда такие деньги? Ниоткуда.
Для спортсменов выгородили часть зала, создали резервацию – обозначили границы стойками и расставили бежевые таблички чтобы не оставалось сомнений - Reserved. Вроде как спорт-кафе получилась, если учитывать нересторанную простоту предлагаемой кухни и низкий класс гостей.
Приятельница-барьеристка, обнаружив мое намерение выстоять абсолютно мавзолейную очередь в ресторан, цепко схватила меня за руку. Потянула за собой. Уверенно растолкала командированных, рыхлых дамам с синими чернильными волосами и гостей города с юга. Я был вял, безучастен и безынициативен. На стекле красовалась стационарная табличка «Мест нет». Она постучала монеткой в запертую стеклянную дверь. Ноль эффекта.
Вдруг двери приоткрылись. Кого-то практически бесчувственного вынесли на плечах боевые товарищи. Приятельница резко втолкнула меня вовнутрь. Швейцар опрометчиво замешкался.
Закрыв собою дверной проем, развернувшись к возмущенной публике, она быстро, громко и отчетливо, как если бы зачитывала коммюнике, выпалила с вызовом: «Не смотрите на то, что мы плохо одеты. Зато мы хорошо воспитаны!». И захлопнула за собой дверь.
Прокурором потом служила, кажется. Не удивлен.
Сорок лет прошло, ничего не изменилось. Плохо одеты, плохо воспитаны. Появились демотиваторы, кто-то тряхнул стариной. Только стариной и можно тряхнуть, сыплется пыль да песок. А установка осталась неизменной, простой и незатейливой: не стал циником - станешь нытиком.
Впрочем, поздно меняться.