Понуждение к радости

     Мне снилось, что бегу в темноте. Бегу долго, так долго, что начинаю задыхаться, но понимаю, - если поднатужусь и не остановлюсь, то смогу полететь. Стараясь всё больше, продолжаю бежать, но  тут вдруг спотыкаюсь о подножку корня древнего, совершенно деревянного дуба, и больно ударяюсь о него. Взявшаяся ниоткуда бабушка тут же протягивает медный пятачок: «Приложи холодного», - говорит она, и я просыпаюсь. Весь в слезах, как после ночного детского кошмара, ибо помню, что бабушки давно нет в живых. Впрочем ощущение от прикосновения пятака никуда не делось. То, уткнувшись в щёку холодным носом, нежно и внимательно смотрит на меня собака, при этом задняя её часть вертится, прицепившись к весёлому хвосту.

      Припоминая произошедшие накануне события, в особенности -  неожиданное появление в моей жизни собаки,  принимаюсь неуклюже радоваться тому, что отныне мне больше не надо выдумывать будто занят, сочиняя «срочные» дела. Нет нужды делать вид , что тороплюсь домой, так как меня там теперь и вправду будут ждать. Терпеливо, с нетерпением... Именно меня!
- С этого дня всё будет по-другому, ведь правда же? - обращаясь к Жульке говорю я, и, поднимаюсь с кровати, хватаю её за уши и целую прямо в лоб. А после беру на руки и кружусь по комнате в обнимку с нею.

- Та-ак! Что мы будем делать?- сперва поедим, а потом погуляем или наоборот? - спрашиваю я собаку, запыхвашись. Она садится, чешет для приличия за ухом, и направляется в сторону кухни.
- Понял! - радостно восклицаю я и иду вслед за нею.

      После завтрака мы с Жулькой спускаемся во двор. Так как у меня сроду не водилось никакой пёсьей амуниции, то поводок пришлось соорудить из капронового пояска от сумки, а ошейник из старого армейского ремня. Его, конечно, понадобилось укоротить...
Жулька внимательно наблюдала за тем, как я срезаю косым сапожным ножом кожу, переставляю пряжку:
- Не жалко? - поинтересовалась она, мерно жонглируя хвостом.
- Не-а! Нисколько! - удивляясь себе, ответил я.

      Собаки, выгуливавшие соседей, были нам рады. Казалось, Жулька давно знает их всех. Пока четвероногие занимались делом, размечая поляну и измеряя её прыжками поперёк и вдоль, двуногие принялись за обсуждение качеств вновь прибывших:
- Вы знаете, мне эта собака напоминает шотландскую овчарку. - предполагал один.
- А мне афганскую борзую. - высказывался следующий.

      С удовольствием наблюдая, как Жулька управляется в стае, я решил навести порядок и в своей. Оценив стать её дворянских кровей, испытывая благодарность за появление в моей жизни, я решил подчеркнуть значимость собаки перед лицом соседей. (Мне-то оно было всё равно!) И на скорую руку, буквально за одну минуту состряпал и породу, и родословную:
- Это Рэтноуз! - провозгласил я торжественно.
Владелец добермана засомневался:
- Да они, вроде не такие...
Хозяйка пинчера, биолог на пенсии, без тени сомнения сообщила:
- Рэдноуз, это питбуль с рыжим носом, а у этой собаки он совершенно чёрный.
- Вы меня не поняли, - радостно улыбаясь повторил я,- Рэтноуз! Собака с носом крысы. Специальная порода служебных собак.
- Впервые слышу...- начала было дама, но я перебил её:
- Про крыс-мутантов в метро знаете?
- Читали.
- Ну, так вот, этих псов вывели специально для охоты на них. У мутантов есть царь-крыса, как у пчёл...
- Матка? - подсказала биолог.
- Да, какая разница?! В общем, если её уничтожить, остальные грызуны теряют ориентацию, разбегаются в панике без руководства, такими их легко изловить. Рэтноуз натаскан на главную крысу. Стаю таких собак выпускают ночью в метрополитен, и они там работают. Пока  их  не начали использовать, люди даже убирать отказывались, женщины боялись, да и мужчины тоже.
-Действительно, грязновато  теперь в метро, - закивал головой хозяин добермана,- Ну, а вам-то зачем эта порода? Крысы дома?
- Нет, сьл ав, откуда? Просто у меня брат там работает, в питомнике при метрополитене, а от этой собаки самые лучшие боевые щенки получаются. Надо её поберечь. Жулька! Пойдём! - позвал я собаку и оставив изумлённых соседей сплетничать по нашему поводу, направился в сторону магазина.

     Почти у самых дверей гастронома, я впервые задумался о том, что в городе есть места, в которые с собакой меня могут не пустить. И если от посещения большинства из них я легко откажусь, то визитов в магазин не избежать, - еда  была нужна нам обоим. И, подвязав Жульку к витому заборчику палисадника рядом с магазином, попросил:
- Ты подожди здесь. Я скоро.

      Для одинокого человека поход в магазин - событие. Неторопливая беседа с продавцом, очередь в кассу, шуршание серой обёрточной бумаги о прилавок, вдумчивый поиск свежего батона, который непременно должен сочно хрустнуть в ответ на укус алюминиевых щипчиков, - некогда всё это развлекало и меня, придавало жизни смысл, разделяя день на «до похода в магазин» и «после». Неинтересный даже самому себе, я был скучен и вял! Теперь же во мне нуждались, я поверил в это и словно ожил, помолодел, но, когда выбежал из магазина, Жульки на месте не оказалось. Лишь ветер вилял хвостиком перерезанного хищными зубами ремешка.
Я... Я не знал, что делать. Уже вросший в собаку, возведённый ею в степень, значимый, я был совершенно не  готов  отказаться от забот о ней, и, задрав нос кверху, завыл. Тут же, мне в ответ, из-под куста сирени раздался тихий звонкий лай. Жулька сидела всего в двух шагах от перекушенной верёвочки, и, склонив голову на бок, сочувственно внимала выражению моего  неподдельного, животного страха, оказать вновь в одиночестве. Впопыхах я просто-напросто не заметил собаки, а она не собиралась меня бросать, привязалась ко мне, но быть привязанной не желала совершенно.

     Вечером, засыпая под мерное дыхание собаки, я вдруг почувствовал, как болит лицо: где-то глубоко внутри дрожат щёки, местами немеет и ноет подбородок. Обыкновенно мнительный, на этот раз я скоро понял, в чём состоит сей внезапный  недуг: понуждение к радости было его причиной. Собака отыскала во мне давно утерянную привычку улыбаться.
- Как мячик под диваном.- пробормотал я, и опять засмеялся, но тихо, сквозь слёзы, так как был растроган.
- Собака... соба-ака... - благодарно пропел я ей в ухо, обняв за шею. Она тоже улыбнулась, но сделала вид, что спит.
Ну и правильно. Нечего нас, людей,...баловать.