Воспоминания моего деда Петрушевского В. В

Мы живы пока о нас помнят наши родные, близкие, друзья...Много людей живут и не осознают всю радость жизни. Если сможете, то прочитайте пожалуйста дневник моего деда Петрушевского Владимира Васильевича и почувствуйте всё то, что он пережил в своей жизни...Это судьба одного человека. Он смог даже вспомнить людей, с которыми ему пришлось встретиться в своей жизни...Может кто-то узнает в них своих родных...И так...Воспоминания моего деда...

- 1 -
Начал 22/04.1978

В 1908 году четыре брата Софрон (мой дед), Самуил, Иван и Даниил приехали по переселению в Казахстан. До 1925 года жили в с. Красивом, Пролетарского р-на, Атбасарского уезда, Акмолинской губернии. Даниил за распространение листовок против царя, помещиков и капиталистов был сослан на ссылку в глухой отдаленный район Сибири и там погиб. Иван Степанович Петрушевский с тремя сыновьями и женой переехал в 1925 году в Кустанайскую область, Федоровский р-н, с. Лисановку. Разом с Иваном Степановичем переселилась туда же и наша семья из четырех душ: отец, мать, сестренка Нюра и я. Мы тоже поселились в с. Лисановка, но вскоре переехали в крупное село Пешковку того же Федоровского р-на. Отец плотничал, мать работала в хозяйстве кулака (Уголько). Матери там не понравилось. Она дни и ночи плакала и мы вернулись на

- 2 -
мою родину в с. Красивое в том же 1925 году осенью. По пути в г. Кустанай продали корову и на одной лошади запряженной в одноконную бричку добрались. За октябрь отец с матерью построили домишко из самана между печниками (???) Ефремом и Илларионом. Обмазали и стали жить и в полусырой заплесневелой комнате от жарко натопленной печи нечем было дышать. До нового года стена высохла, а углы были сырыми до лета 1926 года. Летом вынули окна и квартира наша совершенно высохла.
Деда своего Софрона Степановича не помню. Умер он в 1916 году. Бабушка Пелагея Матвеевна умерла в 1932 году зимой в конце февраля. Был голод. Стояли сильные бураны. Целый месяц нельзя было высунуть нос на улицу. Почти две недели труп бабушки в гробу лежал в бозу. Найти людей рыть могилу было трудно. Люди были истощены голодом.

- 3 -

И все же я уговорил самых крепких мужиков. Отрыли чью-то могилу и похоронил я свою бабушку. Она жила у нас последний год перед смертью. До этого все годы они жили у младшего сына дяди Тихона Софроновича который так и проживал в нашем родном селе Красивое. Мы в это время с отцом жили в с. Ишимское на квартире у деда Лопухова. У них было две комнаты меньшую занимали хозяева дома, большую наша семья. Самуил Степанович дожил до старости в Красивом. Умерли дед с бабой в голод. Старшего сына Василия я плохо помню. Помню только, что он умер то ли в 1921, то ли в 1922 году и умер так: у соседа моряки (???) он и двое его друзей играли в карты. Заспорили кто кого переживет. Вскоре умирает один из его друзей. Оставшиеся роют ему могилу хоронят. Через несколько дней умирает второй друг Василия Самойловича, он хоронит друга. Пришел домой в горести

- 4 -

заложило горло. Затруднено дыхание. Промучился ночь и к утру умер. Младший сын Иван погиб на фронте в годы Великой Отечественной войны. Так исчезла с лица земли семья деда Самуила не оставив потомства. Дед Иван Степанович с Кустанайской области переехал в Саратовскую губернию и затерялся след. Дальнейшая судьба этой семьи мне не известна, да и дядя Тихон потерял связь с этой семьей. Раньше в крестьянских семьях грамотных мало было, письма писали редко и с неохотой. Но кто-то может и есть живой из семьи деда Ивана, да теперь из них могут быть только внуки и правнуки и если бы удалось встретиться с кем-либо из них то посчитал бы за однофамильцев.
Было у моего отца три сестры: Фёкла, Марфа и Елизавета. Фёкла где-то в 1923 или 1924 году уехала в г. Атбасар. Там вступила в партию. Работала

- 5 -

горбаней, столовой, коммунальным хозяйством города. Несколько раз выходила замуж и всё неудачно. Затем у самой младшей сестры Елизаветы по мужу Петровой взяла девочку. Удочерила её, вырастила  и доживает свой век с нею. Тетя Лиза – Елизавета Софроновна вышла замуж  за жителя с. Ярославка Петрова Емельяна Назаровича. Жизнь тоже сложилась у них трудная. Муж изменял, бросал. Был судим. После непродолжительной отсидки в тюрьме вернулся к своей семье, немного присмирел. Но привычка собаки за возом бегать, побежит и за санями. Так и он. Он был очень красив. Тетя же Лиза не отличалась красотой. Она пошла в мать. Бабушка моя имела грубые черты лица, большой и к концу утолщенный нос. Дедушка мой Софрон Степанович был очень красив: черные, как смоль волосы, карие глаза, черные брови, роста ниже среднего. Тетя Марфа, по утверждению бабушки, тё-
- 6 -

ти Фёклы и моего отца, была точной копией дедушки Софрона. Тетя Фёкла ни на отца, ни на мать не была похожей. Дядя Тихон и мой отец тоже были очень похожи на мать, т.е. на мою бабушку. Тетя Марфа умерла в 1932-33 годах в г. Магнитогорске. Там же жили Петровы (???) в те годы. Сейчас тетя Лиза, её взрослые дети живут в г. Атбасаре ул. М. Горького, 51. Тетя Фёкла там же. Адрес не помню.
Бабушка моя родила 18 детей и только пятеро из них выжило. Смертность в царское время среди детей была очень высокой. Причиной чему были темнота, невежество, бескультурье, отсутствие врачебной помощи. У моей матери было четверо детей и пятый самоаборт во время бредового состояния когда она болела в 1922 году тифом. С тех пор у нее детей не было. Был у меня братишка Алеша и сестренка
- 7 -

Ксюша-Ксения. Оба они умерли рано. И оба умерли от скарлатины и плюс у Алеши еще и черная оспа приключилась и слабый детский организм, без врачебной помощи не выдержал и он умер. Помню пришли к нам соседи с детьми моими сверстниками. Наши напекли пресных маленьких пышек и с жареной конопли сделали конопляное молоко. Очень вкусно когда обмакнешь эти пышечки в это молоко. Я очень любил это блюдо. Мать и бабушка угощали пришедших. А я их прогонял и шипел на них: «Не троньте пышечки, уходите, как умрет у вас кто и вы такие пышечки будете кушать!». Только со своим другом Ваней Куницыным я всем делился не скупясь. Мы очень любили друг друга. Матери наши тоже были закадычными подругами. Где ты сейчас Ваня? Жив ли? Помню пришел Ваня к нам со своей сестренкой (они жили через дорогу на противополож-
- 8 -

ной стороне улицы). Ване было как и мне лет 6-7, его сестренке годика четыре. Мы играли в прихожей около кухонных дверей. Сестренка его легла на порожек кухни и уснула. Да так и не проснулась. Умерла. Мы с Ваней очень плакали. Детство, детство, далекое безрадостное мое детство. А начинаю вспоминать были и счастливые минуты. Мать моя Евфросинья Филипповна родилась в Харьковской области. В Казахстан приехала со старшим братом Стефаном Филипповичем Максименко, сестрой Домной (Домахой её звал) дядей Яковом. Отца и матери она рано лишилась и плохо их помнила. Отца моего родители женили когда ему не было еще полных семнадцати лет. Поп не хотел венчать. Но потом заняли (???) у матери два года (ей было 20 лет) и обвенчали. Женились они не по любви. Мать отца не знала. Приехали сватать показа
- 9 -

ли ей жениха, а через месяц обвенчали и стала она членом семьи, большой семьи Петрушевских. Как только я стал помнить мать часто видел обливающуюся горькими слезами. Она плакала и пела:
« Як бы мини, нэнько,
Орлиные крылья:
Полетила б я до тэбэ,
Тай заголосила.
Орлиные крылья,
Та совиные очи –
Положила б я до тэбэ,
Тэмнонькой ночи.
Тяжело мне было слушать эту плачь-песню. Душу она детскую надрывала. Болью сжималось мое детское сердечко и я тоже заливался тихим детским плачем.
Отец был груб, деспотичен, всех в семье крыл матом. В 1922 году отец отделился. Дом остался за дядей Тихоном и корова. Нашей семье достался только старый конь
- 10 -

и две овцы. Был страшный голод. Дядя Тихон только демобилизовался. Все три тетки остались с бабушкой при дяде. Он привез с Дальнего востока себе жену, первая жена его бросила, когда он был в армии. У нас находился штаб милиции. Начальником милиции был Новак. Имя не помню. Знаю что он был братом Новака Климентия. Отца Володи Новака. С Новаком Владимиром учительствовал в одном районе более тридцати лет. Уехал Новак этот в г. Атбасар и увез жену моего дяди. Помню сядем за стол обедать, а она: «Я не хочу кушать, что-то не хочется еще есть». А потом «Як вы смашно истэ, дайте и я попробую». А когда она уехала, пошли в чулан, а там пол бочки нет сала, больше половины колбас. Все это держали на пасху и для посевной. Так вот почему у нее не было аппетита. Долго бабушка ругалась. Но она и тосковала
- 11-

по этой снохе – меньшего сына жене.  Ну вторая жена была чисто русская. Плохо понимала наш украинский язык, а еще в лексиконе моей бабушки, а ее свекрови очень много было польских слов, то ей нужен был переводчик. Она сердилась, выходила из себя. Крыла бабушку матами. Не прожила она с дядей в нашей семье и года и разошлись они. Уехала вторая жена дяди на Дальний Восток.
Дядю призвали в армию в 1916 году в мае и демобилизовался он в 1922 году. Родился дядя в конце 1896 года в с. Рогалики (???) Таврической губернии. Волости и уезда не помню. С 13-ти лет он начал батрачить.
1909 году у кулака Воеводы Тараса
в 1910 – в Кийме у кулака Шульги
в 1911-1913 годы в с. Красивом у крупного кулака Цимбал Христиана Петровича.
В 1914 году у его брата Цымбал. Имя забыл. Помню огромного роста, круп-
- 12 -

ного телосложения был этот кулак. Жил он на нашей улице. Когда проходил он мимо нас, а мы заигравшись не приветствовали его он нам больно трепал уши.
В 1918 году дядя служил в ЧК. В 1919 году перешел в регулярную Красную Армию. В царской армии служил в кавалерии в 18-ом гусарском полку 16 кавалерийской дивизии. В Красной армии во 2-ом Ленинградском полку13-ой Кавдивизии. Помню когда он пришел домой с Красной Армии, у него был зеленый обитый жестью сундучок, в нем у него были конфеты. Сундучок закрывался на ключ. Когда он открывал его ключиком раздавался особый приятный мелодичный звук. Очень я привязался к дяде. Дядя меня любил и не чаял во мне души. Он каждый раз открывая сундучок доставал 2-3 крупных плоских с начинкой конфеты в красивой обвертке и угощал меня. Это были самые
- 13 -

счастливые минуты в моём детстве. Мало приходилось в детстве моему поколению видеть сахар и конфеты. Только по праздникам и то не всегда.
Помню в воскресенье к нам пришли незнакомый маленький старик и высокая худая старуха. С ними такая же высокая сухая молодая женщина лет 25-27. Было шумно все наши по-праздничному были одеты. Накрыли стол. Поставили две четверти самогона. Поднялся старичек и произнес такую речь: «Вот, что я скажу тебе, Тихон Софронович. Первая жена – деревянная. Как ты её не бей с ней ничего не станется. Вторая жена черепяная. Ударь крепко она и расколется на отдельные черепки. А третья жена хрустальная: чуть тронул пальцем она со звоном и разобьется. Её бить никак не нельзя. Так что Мотренушка наша стеклянная. Береги её. Жалей.
Это был отец третьей жены дяди. До сих пор он с нею живет.
- 14 -

всю жизнь он ее берег и жалел. Живет сейчас мой дядя на Украине в Николаевской области, Баштановском районе в с. Доброе. Родила ему Матрена Ивановна много детей, но выросли и живы сейчас четверо: Иван, Николай, Евдокия и Меланья. Иван Николай и Меланья со своими семьями живут здесь же в с. Доброе. На Украину переехал дядя Тихон в 1959 году. Иван женат. Работает в бане кочегаром. Жена его Вера там же кассиром и уборщицей. Их дочь Татьяна замужем. Детей нет. Работает в межколхозстрое мастером. Младшая дочь Ивана Наташа учится в 9 классе.
Николай Тихонович работает в колхозе трактористом. Его жена Ольга в живпроме скотником. Дочь их Галина учится в 8 классе, Светлана в 7 классе, а сын Василий в 5 классе.
Евдокия Тихоновна переехала с мужем в соседнее село. Адрес не знаю.
- 15 -

Где работает тоже не знаю. Муж её инженер энергетик. Три дочери у них. Старшая Валентина замужем учится в институте на инженера гидромелиоратора. Средняя Татьяна замужем. Домохозяйка. Меньшая Любовь – ходит в 10 класс. Меланья Тихоновна, замужняя. Муж её Николай работает в колхозной мастерской электросварщиком. Дочь их Лена ходит в 6 класс. Сыну Володе 6 лет. Работает Меланья бетонщицей в межколхозстрое. Она то и описала все о семьях своих братьев и сестер о дяде Тихоне и тете Матроне.
Ну коль я начал рассказывать о дяде Тихоне то поведу свой рассказ до конца. После демобилизации дядя еще несколько лет батрачил. Батрачил снова у Христиана Петровича Цымбала и Воеводы. Оба эти кулака были очень богаты. Особенно Христиан Петрович Цымбал. У него имелось около 15 пар волов, около 30 голов коров, более 20 лошадей из них
- 16 -

два жеребца чистокровной донской породы. Имел он 3-х постывную (???) ветряную мельницу, маслобойню, прососушку. Сеял веял 100 десятин земли. И с этим большим хозяйством – именно справлялся мой дядя. Работник он  был непревзойденный, но и  плату обговаривал за свой труд отменную. Это можно заключить из того, что к 1929 году, к моменту коллективизации дядя имел крепкое среднячное хозяйство: пару лошадей, пару волов, 2 коровы, две брички, сенокосилку, ловогрейку (???), веялку, бороны и т.д.
Дядя очень любил лошадей. Купил как то на ярмарке клячу. Ведет её домой только кожа да кости. Все смеются, а дядя, только про себя  посмеивается: «Постойте. Не то еще увидите». Недели три он за ней ухаживал лучше чем за малым детём любящая мать. Кормил отварным зерном, купал, чесал, по ночам выводил её на
- 17 -

прогулку. Обучал её всем кавалерийским наукам: брать барьер, ложиться, идти в галоп, наметом, брать в карьер и т.д. И вот в одно из воскресений июньским солнечным днем, когда люди шли с моленья, дядя вывел свою любимицу. Провел в поводу мимо кулаков Кислых и Воеводы положив правую руку на спину лошади, в левой повод. Взметнулся как птица, гикнув: «Аллюр три христа!» и понесся вдоль улицы. Бросал сам различные предметы на землю, бросали зеваки фуражки, перочинные ножи. Дядя перегибался то в лево, то в право хватая эти предметы. Люди только ахали и качали головами, а он несся как вихрь по селу. Дядя мой был большим знатоком лошадей и любил их так как любимую подругу жизни.
Мне довелось с ним работать в поле: сеять, косить сено убирать хлеб. Я погонял лошадей на бороно-
- 18 -

вании, гонял волов когда возили сено, пшеницу необмолоченную на ток, когда пахали землю весной или подзябь. Работать с дядей одно удовольствие. Любил он работать, но любил и поесть вкусно. Сам он был замечательным кулинаром. Рано утром, до восхода солнца дядя будил меня. Полусонного садил на коня. Я приступил к боронению. Через часа два он подходил ко мне и подавал краюху белого хлеба намазанного сливочным маслом. Через час-два он выбрасывал белый флаг. Завтрак готов. Дядя улыбался говорил: «Сегодня будем кушать рябчика!» На другой раз: «Сегодня будем кушать «бабу», «дида» и т.д.». Это все особым способом приготовленные кушанья по его собственным, ему только известным, рецептам. Блюда его очень были вкусные. Как-то я услышал рассказ соседа мужикам как дядя проучил кулачку жену
- 19 -

Христиана Петровича. Приехал с поля во вторник: «Картошку в мундирах с соленым огурцом ставит на стол, приехал в среду то же блюдо. В пятницу – то же самое. Как трахнет дядя кулаком по столу, как запустит в нее миску с картошкой и за ней с криком: «Убью гадина!» Она бежать. Выскочил дядя во двор, схватил вилы и за ней: «Заколю, стерва!» И вокруг усадьбы. А усадьба на целый квартал. Обогнал несколько раз, на лошадей и в поле. Приезжает домой Христиан Петрович, жена еще в память (???) не пришла. Слезами умывается. Расспросил хозяин хозяйку в чем горе. Обругал ее как следовало, заставил собрать что есть в подвалах и чуланах самого вкусного. Навязал огромный узел и в поля. Захватил две бутылки водки. «Прости, Тихон Софронович, дуру бабу. Больше это не повторится. И кормила она потом дядю как на убой. Не признавал дядя постных дней. Не соблюдал постов.
- 20 -

Отец же мой  был совершенно противоположного склада. Сельским хозяйством он практически не занимался. Держали мы или одну лошадь, или пару волов и одну корову. С 1927 года по 1929 год отец плотничал, строил дома кулакам.  Построит дом, строили тогда только саманные дома, поделает дверные коробки, дверные полотна, оконные рамы, настелит полы, сложит на кухне русскую печь,  а в зале голландку. При том по заказу: круглую, квадратную, прямоугольником, шестигранную и т.д. Наложит в печь дров. Затопит. Только стонет печь. Тяга исключительная. Получит плату мукой, салом свиным, маслом растительным и домой. А некоторым брался поделать посудные шкафы, стулья на точенных ножках, кровати на точеных ножках, табуреточки и прочее вплоть до прялок и ткацких
- 21 -

станков. А в поле отец выезжал только во время сева. Рассеет на нашем поле, на дядином и домой. Сеял он очень хорошо. Дядя так не умел. У него получалось так: где густо, где пусто, где нет ничего. Когда клали стены дома трудилися вдвоем с матерью. Мать была подручным рабочим. Печи клали тоже вдвоем. Бывало кладут дом и поют песни, а кулаки удивляются: «Что за люди? Почему поют? Почему им весело?» Бывало даже спрашивали у отца о причине его веселости. А отец им всегда отвечал: «А чого нам журиться? Мука сзагорыться (???) колы хлиба нэ хватае». А особо ненавистным кулакам он отвечал: «Богачу-кулаку и с казкой не спится. Бедняк гол как сокол поет, веселится». Зимой день короткий, а ночь длинная. И в эти длинные ночи отец вытачивал на токарном станке шпульки для прялок, детали прялок, ножки для скамьи, табуреток, детали для шкафов, диванов и т.д. и снова песни. Станок приводили в движение мать, или я когда мне
- 22 -

стало 10-14 лет. В школу я пошел учиться 10-и лет. Проучился три месяца и школу закрыли: нечем было топить и не было средств содержать учительницу. На следующий год я снова пошел в первый класс. Это было в 1924 году. В 1928 году я окончил 4 класс Красивинской школы семилетки. В том же году слили (???) Ишимский и Пролетарский р-ны и центр района перенесли в с. Донское. Отец отвез меня в пятый класс школы 2 ступени. Учился я все годы только на отлично. Учился со мной в Донском Кислых Павлик из с. Красивого, Кочетова Анка и Толик Конюх из с. Ярославки, Левин Павлик из с. Шевченковки. С Левиным мы жили на квартире Шишкиных. Был у них сын женатый Семен. Бывало приходит ко мне Павлик Кислых и мы в троем пытаемся побороть Семена. Он нас троих на кучу и мы барахтаемся под ним не имея возможности выбраться из под него. А жена Семена (имя забыл) бывало журит его: «Сямён, пусти ты
- 23 -

ребят, не мучь ты их. Только он нас отпустит, а один из нас изловчится и сзади раз! (за ногу Семена). И снова визг, хохот, возня. Жила у Шишкиных в передней семья Емельченко Ивана, жена у него была Нюра. Каждую ночь у них ссоры. Прийдет он с райкома поздно и тут начинается. А если он еще и приводилкого либо из приезжих, то Нюра еще пуще прежнего беленилась; «Привел! На такую мать они мне нужны! Ты у меня спросил? Чем кормить буду?». А мы лежим за печкой и все это слушаем. Человек пришедший с Иваном Емельченко пятился назад и извинялся: «Простите я ведь не знал, я уйду». – Куда уйдешь? Я на тебя? Я на этого дурака кричу. Проходи. Раздевайся. Будь гостем!» И защебетала. Через полчаса и закуска и выпивка на столе и пошла Нюра в пло..(неразб.) да песни. Ей теперь и дела нет, что в этом доме живут старики, два ученика. Позже в 1934-1938 годы мне пришлось ещё раз встре
- 24 -

титься с этой семьей в с. Братолюбовка, где я уже трудился заведующим начальной школы, а Емельченко работал в Чулапсалдыковском совхозе и жили они через дорогу от нас у Плясовицы Прасковьи Кузьминичны. У Емельченко было двое детей: сын Ким и дочь Искра. Искра уже ходила в школу. Характер Нюры так и не изменился. Но Емельченко, как настоящий коммунист сносил терпеливо все её причуды.
Отвлекся я семьей Емельченко. Снова вспоминается детство. Трудное выпало на нашу долю детство. Родился накануне первой Мировой войны. Четыре года длилась мировая война и четыре года гражданская война. Не знало мое поколение что такое сахар, какие на вкус конфеты. Как проблеск солнца вспоминаю как дядя Тихон угощал меня конфетами. Это и вот радость. 1924-1929 годы, 5 лет как чуть-чуть по-человечески зажили и снова революционные преобразования, разруха, коллективизация, четыре года голода. Детство, отрочество и юность прошли
- 25 -

в суровые годы войны, разрухи, голод 1921-1922 годов, восстановительный период. Но были в это тяжелое безрадостное детство счастливые минуты. Отец много рассказывал сказок и мы очень любили их слушать. Да и кто в детстве не любил сказки слушать. Только я очень каюсь, что не записал их при жизни отца. Помню только отрывки некоторых, что и постараюсь припомнить и записать.
Жил старик со старухой и был у них неженатый взрослый сын. Сына где-то не было дома. Старик наколол во дворе дров и занес в квартиру. Бросил их около печки. Жена – старуха сидела и пряла пряжу. Как заплачет старуха навзрыд. Старик к ней: «Что с тобой, старая, от чего ты плачешь?»
- «Да как же мне не плакать. Посуди сам: был бы наш сын женат, да ползал бы внучек около печки. Ты бросил дрова и прямо на его головку и убил бы его». – «Верно, старая, как же я не подумал об этом». И заревел и старик. Сидят рядом и за-
- 26 -

ливаются горькими слезами. Заходит их сын и спрашивает: «Что случилось? О чем плачете? О чем льете слезы?»
Отвечает мать-старуха: «Да как же нам не плакать. Был бы ты женат. Лазил бы твой сынок, а нам внучек около печки, а дед вот занес дрова и бросил около печки. Мог бы ударить по головке и убить».
Покачал сын головой и говорит: «Пойду я наверное по свету блукать и дурных людей шукать. Если найду дурнее вас вернусь домой, не найду – останусь там жить».
Вот идет, идет их сын. Подходит к деревне. Слышит из одной избы раздается стон и крик мужчины. Заходит в избу. Смотрит, а женщина надела на голову мужчине мешок и рубелем бьет по голове! Парень и спрашивает: «За что ты, тетка, бьешь хозяина? В чем
- 27 -

он перед тобой провинился?
- «Мой муж никогда не носил рубах, вот я ему сшила рубаху и пробиваю воротник». – «Ай, дура баба. Ты же могла убить его. Ножницы есть?»
- Нет!
- А нож?
- Нет.
- А топор?
- Есть.
Взял парень топор. Сложил мешок в двое. На месте изгиба отрубил уголок, развернул, срубил оба угла в мешке и получились отверстия для головы и рук. Получилась майка.
- «Носи добрый человек, на здоровье рубаху, а я пойду дальше блукать и дурнее вас шукать!» - отвечает парень.
Пошел дальше. Идет, идет. Подходит к следующей деревне. Смотрит. Мужчина залез на крышу дома, а женщина стоит около дома и держит штаны. Мужчина прыгнул, промахнулся, снова лезет на крышу.
- 28 -

Парень и спрашивает: «Что вы делаете?»
- «Да вот мой муж с роду не носил штанов. Я сшила штаны, а теперь надо надеть их на мужа».
- «Дурни вы, дурни, -говорит парень. – Слазь, дядька на землю. Садись на завалинку, одевай левую штанину, а теперь правую, а теперь встань, подтяни их повыше и затяни».
- «Спасибо, спасибо, мил человек, что надоумил нас, а ведь мы чуть было не покалечили друг друга». Заплатили парню за науку 100 рублей и пошел он дальше.
Заходит в одну деревню. Смотрит женщина схватила курицу за крылья и бьет палкой приговаривая:
- «А сякая-такая каналья! Наплодила целых три десятка цыплят, ни цыцычки, пынтычки (???). А чем их годуе (неразб.) будешь?»
- «Бабуся, -говорит парень, у вас есть пшено или хотя бы просо?»
- «Есть сынок!»
- 29 -

Дайте сюда пшено. – « Цып, цып, цып – говорит парень и указательным пальцем тыкает в пшено. Цыплята дружно принялись клевать зерно. Налил в блюдечко воды, цыплятки пьют воду, клюют зерно.
Рада старушка. Закланялась парню, накормила его и на дорогу дала. Пошел парень дальше. Заходит в село. Смотрит мужик стоит на крыше, а баба его жена около дома. Крыша плоская туземного типа, мужик тянет за веревку двухгодовалого бычка на крышу, баба ему снизу помогает. Парень спрашивает:
- «Что вы делаете, добрые люди? – Да вот на крыше выросла хорошая трава, так мы хотим затянул на крышу бычка, чтобы поел траву.
- да вам же никогда не поднять его на крышу. Вы же его задушите. Коса у вас есть?
- Нет.
- А серп?
- Серп есть. Взял парень серп, срезал
- 30 -

всю траву, сбросил на землю, сложил в кошовку (???), привязал к ней бычка. Ест бычок сено зеленое, ажно за ушами трещит. Рады хозяева. Заплатили парню, накормили, напоили и на дорогу дали. Пошел парень дальше.

Продолжаю 30/11.1979 года

Идет. Идет. Заходит в следующую деревню. Видит. Около церкви огромная толпа людей. Подходит. Смотрит, а несколько мужиков связали бугая веревками и тянут на самые макушки бугая. Парень спрашивает: «Что вы делаете?». Мужики отвечают: «Да вот подарило общество на церковь бугая, так мы его и хотим затащить его на церковь».
«Глупые вы люди. Кто ж так делает. Что же с этого проку? Задушите его, сгниет и все. Не так надо. Отведите на базар, продайте, а на те деньги что выручите купите
- 31 -

масло для лампадок, свечей, ладана, краски, олифы и все что надо для церкви. Мужики поблагодарили. Заплатили парню и все сделали так как он их научил, а парень вернулся в свою деревню к отцу с матерью, так как везде куда он ни приходил жили люди глупее его родителей.
Сказки слушать приходили к нам все соседи. Клуба не было, радио не было, книг не читали (все сплошь не грамотными были). А отец был большим мастером рассказывать сказки. Хохот стоял в нашей квартире до часу, а то и до двух часов ночи. Мужики грызут семечки,, курят, а отец рассказывает. Были сказки такие длинные, что продолжал он свой рассказ в течение 3-4 вечеров и ночей. Вот отдельные отрывки их этих сказок:
- 32 -

«Это было еще тогда, когда мой дядя родной не женился, а отец еще на свет не родился.
Задумал дядя разбогатеть и построил три амбара:  в одном мак, во втором – так, а в третьем – колышки по стенам, что «кипы» вешать.
Дядя решил жениться, созвал жителей всей деревни. Снабдил всех ложками и повел к речке. Усадил вдоль берега со словами: « Хлебайте, дорогие гости, «сюрпычку»,  а «насподи» (неразб.) будет рыбка.
Как стали люди моему дяде «дякувать», синими да красными давать, а я молодой был да «прыткий» - сбежал.
Посеял дядя просо, а оно такое уродилося, что когда пошли дожди еле на печке поместилось для просушки.
А все не беда, да вот беда: завелись на печке мыши и стали просо уничтожать
- 33 -

Это конечно плохо, плохо но не совсем:
Повадился попов кот и давай тех мышей уничтожать. Вы скажете это хорошо. Хорошо да не совсем: решил дядя убить кота и сшить жене шубу с воротником попового кота. Пошла жена дяди в церковь, а поп узнал шкурку кота своего и снял с нее шубу.
И эта сказка не помещалась бы на 12-и листовой ученической тетради. А сколько он знал пословиц и поговорок! Можно было бы целыйсборник напечатать.
Любил я и столярничать. Помогал отцу не только приводить в движение токарный станок, но и долбил дырки для пазов табуреток, скамеек. В селе Пешковке делал я деревенским ребятам брички, ходки и т.д.
В 1930 году в октябре в основном из комсомольцев (уч-ся 6-7 классов) организовали в райцентре в с. Запорожье, Пролетарского р-на, курсы по подготовке учителей для школ 1 ступени. Не помню уже
- 34 -

всех кто со мной учился на этих курсах, но некоторых вспоминаю:
Волков Семен
Богданов Дм.
Задорожний Егор Демьянович
Баклан Дмитрий Кириллович
Кочетова Мария
Кляшторная Мария


Числа 6/12 был выпуск. В торжественной обстановке нам вручали удостоверения за подписью пред РНК Емельченко и заврайоно Крухмаляс (???) Федора Макаровича.
9/12-1930 года я приехал в село Свободное. Учил в этом селе детей 2-4 класс, а ночью преподавал в Ликбезе. Учил взрослых от 15-и до 60 лет. Учились все поголовно и мужской и женский пол. Жил на квартире у дедушки
- 35 -

Еременко. Жил он со старухой женой. Он не верил ни в бога, ни в черта, а жена его была баптисткой. Ко мне относился как к родному сыну. Помню ходили к нам пресвитер секты баптистов христиан евангелистов Ялынский. Слепой с детства. Оспа выжгла глаза. Человек этот был резвый для своего времени. Я очень много читал художественных произведений, а он любил слушать. Читали «Железный поток Серафимовича». А там и солёные словечки попадались. Я умолкал, а  Ялынский говорил: «Читайте, с песни слово не выбрасывают». Мне не удобно было. Он был намного старше меня. Мы часто дискуссировали по вопросам религии. Я тогда еще мелко плавал в атеизме, но логически здраво мыслил и логикой его побеждал. Ему приходилось сдаваться. Он не обижался и снова приходил к нам. Кое-когда в свободные минуты и я к нему ходил побеседовать. Он был интересным че-
- 36 -

ловеком и хорошим собеседником. В этом селе жил и работал еще один человек. Это ленинградец семнадцати тысячник (???) Саша Докучаев. Саша был настоящим комсомольцем. Работал он бухгалтером колхоза. Руководил комсомольской организацией. Мало я с ним поработал, всего полгода, но многому от него научился многое от него перенял.
Вторым учителем была из города Атбасара Тимошина Антонина Михайловна. Это была в истинном смысле мещанка с мещанскими взглядами и идеологией. И внешним видом она не привлекала, а отталкивала от себя. Глаза огромные, грязно-серые. Лицо круглое. Сама какая-то рыхлая. Бывало едем в санях на лошади в с. Ярославку на кустовые (???), совещания там работали супруги Казаковы. Они и руководили этими семинарами – совещаниями, она закрывает голову иначе ее начинало тошнить и наступала рвота.
- 37 -

Так за всю зиму и весну она ничего не видела. Не любовалась бескрайней снежной степью. Только в начале июня, когда мы с нею на лодке ехали на конференцию в Запорожье она могла смотреть и увидеть поля. Было поле засеяно ячменем и эта учительница спрашивает меня: «А что это за травка такая зеленая?» Я ей отвечаю: «А то хлеб. Ячмень растет». А она: «А я думала хлеб не такой растет?» Она думала, что сразу булки растут в поле?
Председателем колхоза «Новая жизнь» был Ревенко Иван. Кассиром его брат Ревенко Николай. Председателем сельского совета работал Мыцак. Имени не помню. Образования они не имели. Читать писать умели. А коммунистами были идейными твердыми ленинцами. Теперь только звание Ленина носят,
- 38 -

а идейности в нынешних коммунистах и стяжательство, казнокрадство, эгоизм, карьеризм, а в те годы коммунисты оправдывали это великое и святое слово.
В июле-августе 1931 года меня перевели в Ишимскую школу 1 ступени. Заведовал школой Афонькин Михаил Семенович. Я искренне любил этого человека и многому от него научился. С ним мы проводили ревизии в колхозе, сельпо. Я научился акты оформлять причем разные, писать расписки, доверенности, писать заявления. Почерк у него был очень красивый. И я старался подражать ему. У  меня был ужасно плохой почерк. Мало только пришлось мне с ним поработать. В апреле 1932 года меня перебрасывают в военную (???) с/х коммуну «Октябрь» в качестве учителя 1,2,3,4 классов и заведующего Ленинской школы 1 ступени.
- 39 -

Так называлось село (Ленинское). Оно и сейчас так называется Коль вспомнил Ленинское надо вернуться немного назад В 1929 году на пустом месте в голой степи коммунары (выходцы из сел: Красивое, Ярославка, Любимовка, Бузулук, Курское) забили первые колышки. За лето построили жилой корпус.




и скотопомещения. Вырыли колодцы. Подняли 600 акров целины, вырастили овощи, накосили сено на все поголовье скота Председателем коммуны был Ткаченко Евгений Степанович. Активными организаторами и членами её были Солоденко Иван, Олейник Семен, Бондаренко Сергей, Геллеера (???) Макар,
- 40 -

Но Олейник, Солоденко непосредственно в коммуне не работали. Они работали в районных организациях в райисполкоме, райкоме, сельхозотделе и т.д., а числились коммунарами. Не работали в коммуне и


Мы же комсомольцы: Я, Солоденко Максим, Патока Петр, Ткаченко Николай, Губарь Константин, Федосюк Иван, Панченко Иван, Панченко Василий подняли зябь (???), заготовили корма на зиму 1929-1930 года. Зимой учились в Запорожской ШКМ. Все коммунары учились на отлично. Отстающих среди нас не было.
И вот в апреле 1932 года я в родной коммуне заведую
- 41 -

школой и учу грамоте коммунарских ребят. Я уговорил девчонку Ксению Павловну Геллерину пойти на учительскую работу. Подготовил её, помог оформиться в РОНО на работу в Ленинскую школу. Зиму 1932-1933 года я преподавал в 1-4 классе, Ксения Павловна в 2-3 классах. В ноябре 1933 года я договорился с районо о переводе Гелляриной в Ишимскую шк. 1 ст., а с этой школы в мою Ленинскую школу чтобы перевели учительницу Солосич Екатерину Григорьевну т.к с Солосич Е.Г. я письменно договорился пожениться. 19 ноября 1933 года приехала ко мне Екатерина Григорьевна да так и стала моей спутницей жизни. Вот уже 47-й год шагаем мы с ней в одной упряжи.
В июле 1934 года мы хотели оставить учительскую работу. Переехали в с. Запорожье. Там находилось центральное руководство Есильского мясосовхоза.
- 42 -

Я устроился с помощью Солоденко Максима нормировщиком труда и кадров, а моя Екатерина Григорьевна помощником бухгалтера рабкоона (???) совхоза. Главбухом работал отличный работник Дунаев. Но подошел август м-ц, приближался учебный год. Районо и райком партии узнав, что мы учителя работаем не по назначению, приказали директору совхоза Палию и начальнику политотдела Николаеву рассчитать нас. Мы были приказом Районо направлены в с. Братолюбовку. Я направлен заведовать школой и учить 2-4 классы, Екатерину Григорьевну обязали приказом РОНО и решением РК ЛКСМК возглавить пионерскую организацию.
Пионерскую дружину «Имени Крупской» создала и руководила ею Е.Г. Солосич с 08-1934 г. по 07-1938 г. Дружина вела переписку с Н.К. Крупской. Крупская Н.К. помогла
- 43 -

Братолюбовским пионерам галстуками с металлическими зажимами, все ребята получали Пионерскую правду. Сохранилось у нас фото дружины. Некоторые из тех пионеров живы. Они уже дедушки и бабушки (Миша Науменко г. Целиноград, Авдеева 7 и др.). Я все эти годы работал секретарем комсомольской организации в с. Ленинском и в с. Братолюбовке. Был редактором стенных газет, выпускал боевые листки, был агитатором и пропагандистом. И всегда и во всем мне помогала жена. Она устраивала интересные походы пионеров в лесной массив с костром, песнями, играми.
С 1933 года и по 1938 год я сильно болел малярией. Находился в тяжелейшем состоянии, но ни на один день не бросал учащихся, не прерывал учебный процесс, не
- 44 -

отказываясь от общественной работы. Во время выборов был бессменным председателем участковой комиссии, проводил перепись скота. Первая дочь родилась 16 января 1935 года я в это время в с. Ишимском проводил перепись скота, а жене не кому было подать кружку воды. После родов через неделю она пошла в школу. Декретных отпусков она не знала. Эти примеры говорят сами за себя.
В июле 1938 года нас переводят в Ишимское. Жене дают 1 класс, мне 4 класс и заведование. В августе 1939 года Ишимская НШ преобразована в семилетнюю. Директором назначается Евдошенко Ефим федорович, я завучем. Но в ноябре меня призывают в Армию, жена остается с тремя детьми и за главу семьи и учительницей
- 45 -

в 1939-1940 году вела она 2-ой класс.
Я же попал в 771 стрелковый полк 137 стрелковой дивизии. Дивизия дислоцировалась в г. Чебоксары Чувашской ССР. Перед самым Новым 1940 годом нас перебазировали в город Горький. Разместилися мы в Кремле, а затем переехали в «Красные Казармы», что на берегу Волги.
В 771 сп я окончил полковую школу. Присвоили звание «сержант» и наградили нагрудным знаком «Отличник РККА». Это уже говорит само за себя.
В 1938 году в честь 18 съезда партии я вступил в кандидаты ВКП(б), а в июле 1940 года коммунисты 771 стр. полка приняли меня единогласно в члены Ленинской партии. Партия в те годы была действительно вдохновляющей и направляющей силой советского народа. Хочется вспомнить и товарищей служивших со мной в 771 сп.
- 46 -

Служили со мной с нашего р-на товарищи по учительской работе призванные в 1939 году:
Ткаченко Василий Трофимович
Задорожный Егор Демьянович
Троян Тихон (отчество забыл)
Кашкаров, забыл и имя и отчество
Четвероков Алексей Федорович еще из Чебоксар был откомандирован в г. Иваново в Артучилище.
Призван и служил со мной односельчанин из с. Красивое Григоренко Кузьма Никитич. Задорожный и Григоренко в апреле-мае 1940 года демобилизовались, первый по семейным обстоятельствам, второй по зрению. Я же служил до марта 1941-го года. В марте 1941 года меня демобилизовали на основании приказа НКО № 0012 как учителя. На основании этого приказа демобилизовали ограниченно-годных учителей, агрономов, медиков и др. специалистов
- 47 -

необходимых народному хозяйству.
В январе 1940 года были призваны с нашего р-на в Армию учителя:
Богомаз Дмитрий
Солосич Иван Григорьевич
Баранец Степан
Коршунов Василий Ефимович
Новак Владимир Климентьевич.
В 1940 году в июне-июле жена заболела легкими и ей дали санитарно-курортную путевку в Крым, а дома остались дети:
Вера 1935 года (16/1) рождения,
Миля 1936 года (12/04) рождения,
Люся 1939 года (01/02) рождения.
Мой свояк Афонькин Михаил Семенович, прислал мне письмо:
«Катя заболела, уехала на курорт в Крым, дети больны, одну в живых может застанешь, а двух пожалуй не увидишь. В очень тяжелом состоянии.» Я обратился к своему
- 48 -

непосредственному начальнику пом. нач. штаба 771 капитану Лукину. Чтоб меня отпустили домой повидаться с детьми и может быть чем-то им помочь. Когда я приехал в райцентр с Кийму, мне сказали .что Михаил Семенович Афонькин. Спасая сено Есильского совхоза, сгорел и вчера похоронили. Я добрался в тот же день до с. Запорожье, зашел к Афонькиной Анне Григорьевне, сестре моей жены. Она кинулась мне на шею с горькими слезами, а я не знал как и чем её утешить. Спросил о моих детях она сказала: «Все живы. Поправляются. Все дома не в больнице, что с ними была мать жены, а теперь моя мать. В этот же день я на попутном транспорте добрался домой. Отпуск мой кончился еще в дороге. Я на
- 49 -

второй день поехал к военкому Бектасову. Он продлил мне отпуск на 5 дней. Я добился в колхозе топлива, сена. Привез сложил кизяк во дворе, а сено за возом и через два дня уехал в Армию в свою часть. В крым дал телеграмму жене о том, чтобы встретиться в Челябинске у ее брата Поликарпа Григорьевича. Прождал сутки ответа нет. Поехал в часть. Прибыл в 771 полк, а капитан Лукин покачал головой: «Петрашевский, что вы сделали? Ведь на вас особый отдел завел уголовное дело как на дезертира». Был такой приказ: «неявка в часть, опоздание на 4 часа – дезертирство…» А я просрочил более десяти дней. Иди же в особый отдел со своими документами. А документы у меня были следующие:
1) Отпускное удостоверение с отметками
- 50 -

Есильского РВК и всех комендатур. Крупных станций о времени прибытия и убытия, 2) врачебные справки о болезни детей, 3) копии телеграммы РВК о продлении отпуска и квитанции. В особом отделе пожурили меня, документы приняли и сказали: «Идите в часть. Если командование части даст вам хорошую характеристику и вступит в ходатайство о помиловании, судить не будем». Я пришел снова к своему любимому начальнику капитану Лукину, рассказал ему о чем мне сказали в особом отделе. Пошли мы к начальнику штаба к капитану Шапошникову, и все втроем пошли к командиру полка полковнику Маликову Ивану Григорьевичу. Говорили капитаны, а я молчал. Выслушал их Иван Григорьевич и говорит: «Ну да. Всякие Петрушев-
- 51 -

ские, Ивановы, Сидоровы будут творить преступления, нарушать воинские уставы и присягу, а полковник Маликов защищай их!» А у самого вижу чертики прячутся в зрачках и у глаз смешинки. Потом он приказал выдать мне на руки требуемые особым отделом документы. Получил я их и в тот же день отнес в особняк. Спросил: «А мне что делать пока вы разберетесь с моим делом». Мне ответили: «Документы хороши. Командование части на вашей стороне. Идите и работайте. Дело прекратим». Так закончилась моя эпопея с поездкой домой. А в марте 1941 года я демобилизовался. Устроился в школу физруком и завучем А менее чем через три месяца началась Великая отечественная война. Перед самой войной я получил письмо
- 52 -

от капитана Лукина: «Вы, же Петрушевский родились в рубашке. После Вашего отъезда из части домой по приказу 0012 этот приказ отменен Наркомом обороны. Характеристики командования партийного бюро высылаю Вам. Поправляйте жену и детишек, С приветом Лукин. Дел до потолка. Спешу». И началась война. Несколько раз меня вызывали на комиссию для отправки на фронт, но каждый раз браковали из-за зрения. И 18/08-1941 года военком Бектасов предложил: «Идет война, Вас постоянно будем вызывать, а нет отправим в трудармию. Принимайте должность начальника 2 части РВК». Я дал согласие и приступил к работе. Вскоре привез и семью. В Кийме 09/12-41 года у нас родился сын. Назвали Борисом.
- 53 -

а 17/02-44 года родилась дочь. 23 февраля 1944 года я ушел с РВК. Так как меня перевели в вольно-наемные, а следовательно с этого времени льготы на меня не распространялись, я не освобождался от налогов и поставок (???). Я писал обл военкому полковнику Макееву рапорт за рапортом об увольнении из РКВК, но военком майор Ткаченко не хотел отпускать. Он грозил отправить меня в труд армию. Я же хотел вернуться на учительскую работу. Ткаченко приказал Зав РОНО Степаненко Н.К. не принимать меня. Я пошел в райком партии. Там сказали: «мы не хотим ссориться с военкомом. У него сейчас вся власть. Идет война. Переходите к нам инструктором и поедете в с. Ишимское освобожденным секретарем парт ячейки работать. Там предколхоза Лукьяненко Иван Филимонович
- 54 -

беспартийный и вы будете осуществлять там волю и политику партии». Проработал я в колхозе месяц или два и военком Ткаченко отправил меня в г. Ташкент в 23-ю Киевскую ШМАС, эвакуированную из Киева. Жена отправляя меня в Армию плакала, а я успокаивал: «Не плачь. Я вернусь. Кому я с таким зрением нужен». Но прибыв в Школу младших авиаспециалистов я ахнул. Тут с протезами глазами, руками были. Я лучше всех, так и стал я курсантом. 25/10-44 года окончил с отличием досрочно ШМАС и направили меня в Житомир в распоряжение командующего 14-ой воздушной Армии. Он нас слепых хромых не принял. Направил нас на аэродром Скоморохи, что под Житомиром в 50-ый ЗШАП. Здесь в запасном полку я четы
- 55 -

ре м-ца работал мастером по радио на самолетах ИЛ-2. В начале марта я по приказанию инженер-майора Кулагина меня направили в инженерный отдел писарем вместо Аплочкова Ивана. Его должны были отправить к самолетам т.к. он был авиамеханик. Но и Аплочкова не отозвали. Так мы с ним и работали до моей демобилизации. 25/10-45 года я уехал домой, а Аплочков Иван так и остался один в инженерном отделе. Плакал он когда со мной прощался. Демобилизовался 25 октября. На начальство мне везло. Кадровую служил был моим непосредственным начальником капитан Лукин. Я его очень любил. Лукин бывало прийдет ночью в штаб, а я работаю. Секретную документацию опечатаю в сейфы, а простую переписку
- 56 -

Конверты для пакетов делал по ночам. Он меня гонит отдыхать: «Вы что за день не наработались?» А я любил, чтобы у меня был во всем образцовый порядок. Днем посетители, особенно офицеры, мешали, а ночью никто мне не мешал. Любил я капитана Шапошникова, уважал отсекра партбюро ст. Политрука Наумова, командира полка Ив. Гр. Маликова. После окончания полковой школы при 771 сп я попал в комендантский взвод командиром отделения. Командовал взводом мл. л-т Тюкале Иван Григорьевич, бывший директор ср. школы. Армейской службой он тяготился. Все мысли его были устремлены на гражданку. Я ему сочувствовал. Мы просто не чувствовали армейской субординации. Жили и работали на равных. Старшиной взвода был украинец старшина Моисей Яковлевич Бондарчук. Стояла наша часть в г. Горьком сначала

- 57 -

в Кремле, а потом в Красных казармах. Служба шла гладко. Задорожний Е.Д. вскоре демобилизовался. А мы с Василием Трофимовичем Ткаченко продолжали служить. В марте 1941 года демобилизовался и я, а Ткаченко В.Т. остался служить в 771 сп. Во время Великой Отечественной войны пропал безвести.
Так вот я снова отвлекся. На начальство мне везло. В 50-м запасном штурмовом авиационном полку моим непосредственным начальником был инженер майор Кулагин Константин Иванович. Попал я к нему так: я окончил 23-ю ШМАС (школу младших авиаспециалистов) 20 октября 1944 года. Нас человек 25-30 выпустили досрочно. И так мы двухгодичную программу должны были пройти за 11 месяцев. Мы же с отличием окончили за не полных 7 месяцев. Направили нас в распоряжение штаба 14-ой воздушной Ар-
- 58 -

мии, которая дислоцировалась в районе Житомира, Бердичева, Львова, Винницы. Прибыли мы в Житомир  числа 1-2 ноября 1944 года. Нас командующий не принял: «Мне протезники не нужны». Провалялись мы с недельку на вокзале. Вокзалом была землянка. Вокзал разрушен. Поползли по нас вши. Мы пошли в штаб и стали с возмущением требовать: «Или отправляйте нас на фронт, или расстреляйте нас. Мы же коммунисты, комсомольцы можем Родине приносить пользу. А мы валяемся на узких скамейках или на грязном сыром полу вокзальчика. Нас заедают вши». Достали из за воротников не одну сотню вшей и на стол начальнику штаба. Он в ужасе замахал руками: «Уберите их к черту!» Адъютанту: «Помойте их в бане, переоденьте, а я созвонюсь с КВО о их дальнейшей судьбе!». Нас через 3-4 часа помыли,
- 59 -

переодели, шинели и верхнее белье в санобработку и поместили в здание где окна заложены кирпичом и кое-где по одному-два стекла. Холод, полумрак. Мы снова подняли шум: «Вы что нас таким образом решили погубить? Чтобы мы умерли от воспаления легких?!» тогда нас развели по квартирам, а на второй день откомандировали на аэродром Скоморохи, что не далеко от г. Житомира. С ноября 1944 по конец февраля 1945 года я ползал по самолетам ИЛ-2 в качестве мастера по радио, а в начале марта числа 1-3-го к самолету у которого я был, подошел капитан Кизилов и говорит: «Вас, товарищ сержант, просит инженер майор Кулагин сейчас же подойти к нему».
- Где он?
- у самолета №…. уже не помню.
- 60 -

Какой № он не знал. Я помчался к Кулагину. Он мне: «Вы работали в штабах писарем? В военном комиссариате работали в секретной части?!». Не то вопросы, не то утверждения. Я догадался, что он все обо мне знает. Ответил: «Вы же все обо мне знаете. Да работал».
- «Так вот, идите в штаб в инженерный отдел к Ивану и принимайте от него дела, а Иван (неразб.) механик пойдет к самолетам. Нам механики нужны». Пришел я в штаб. Нашел инженерный отдел. Зашел. Сидят 3 капитана и один старший лейтенант. Я спрашиваю: « Кто здесь Иван? Меня инженер майор направил к нему принимать дела!». Они как грохнут. Смех, крыша дрожит.
- «Мы все Иваны!» И действительно сидели: Иван Кизилов-капитан, капитан Гнидин Иван, еще один капитан
- 61 -

Иван. Фамилию его не знаю. Из БАО кажется и Назаренко Иван. А 5-ый Иван Аплочков сидел за голландской печью и шкафом. Мне указали на него. Я подошел, познакомился и стал я принимать дела. И вот прием длился несколько дней. Майор просит: « Иван найди мне бумажку за № …»! Иван копается полчаса, час. Майор терпеливо ждет, а меня коробит такая постановка дела. Майор обращается к Ивану: «Иван, а где у нас самолет №..?» Иван молчит. «Иван, - я спрашиваю, где самолет № …?» Молчит. «Иван, в бога мать! Где самолет № …?» Иван спокойно отвечает: «Да вы что не знаете? Под Шепетовкой разбился». Иван, Иван, где мотор № … И в том же духе. Иван молчит. Инженер майор незлобиво матом. Иван за третьим разом
- 62 -

отвечает. И так они привыкли к этому, что иначе по другому у них и не могло получаться.
Хоп. Инженера майора откомандировывают на фронт на месяц на стажировку. Я беру папку со шкафа и Ивану: «Разрезай нитки, вот так складывай по инвентарным №№ входящим, исходящим, а я буду подшивать. За день 1-1,5 дела переберем, заново подошьем, сделаем опись – оглавление. И так из дня в день. Приезжает, т.е. возвращается инженер майор с командировки спрашивает: дайте мне пожалуйста циркуляр  № …. Я беру папку с полки с той полки, за одну – полторы минуты нахожу требуемую бумагу и подаю папку – дело № … инженеру. Он удивлен. Циркуляр не читает. Вертит в руках дело. Листает. Смотрит оглавление-опись. Спрашивает: «Ваша работа?». Я кивнул утвердительно. Он встал, по-
- 63 -

дошел к шкафам, сейфам. Там стоят дела как хорошо дисциплинированные солдаты. На спинках каждого дела № дела римскими цифрами наклейки с какого по какой номер документы. Долго стоял. Сел прочитал бумагу. Куда-то с делом №… вышел. Через 15-20 минут заходит командир части майор Филатов, начальник штаба подполковник Завиковский, начальник строевого отдела ст. л-т Козлов. Все прямым ходом ко мне. Подошел к шкафам командир части. Долго смотрел, вертел некоторые папки и так и сяк, а потом: «вызвать ко мне всех писарей бумаго-марателей!». Пригласили всех писарей. И после показа моей работы он такой всем разгон сделал, что я не рад был, что затеял эту перешивку дел. И закипела работа. Особенно попало ст. л-ту Козлову. Мне пришлось быть консуль-
- 64 -

тантом-инструктором быть пока везде навели порядок в делопроизводстве.
И вот когда я уезжал домой, как уговаривал меня инженер-майор остаться в части. Или работать в штабе или «учить наших ребятишек». Он видел и понял, что перед ним человек любящий труд. Но мне не нравился климат Украины. Я тосковал по Казахстану и уехал домой. Хорошие люди были Кулагин и Аплочков. Только беда Ивана была (???), что он не знал делопроизводства. А я научился от старшины Никитина Никиты Никитича – марийца по национальности в 771 сп. От него я и принял дела.
Так вот седьмого ноября 1945 года я был дома. Кончилась война. Кончилась военная служба. У меня пятеро детей: Вера, Миля, Люся, Боря, Оля. Григорьевна не
- 65 -

билась как рыба об лед. И хлеб в колхозе пекла и печи в школе топила и домашние дела справляла и в школе учила детей и сотни общественных дел и поручений, а сама еле-еле тело прикрыто, дети почти голые. Не пришлось отдыхать мне, а 9-го ноября поехал в РайОНО устраиваться на работу. Устроился завучем и преподавателем истории и географии. Директором Ишимской семилетней школы работал Калугин Константин, жена у него была полька. Хороший педагог она была. Работал в этой школе бывший зав РОНО Степаненко Николай Кириллович – подлец из подлецов. Преподавал математику. Потом я принял директорство. От меня принял Кудрявцев Иван Васильевич, он передал директорство Ашихмину Ивану Петровичу. Работала в начальных классах его жена Валентина Ивановна, работали в этой школе Мельников Александр Ильич и Пономаренко Мария Васильевна. Хороший она
- 66 -

была педагог хотя и не имела законченного пед. Образования. Работали Коршунов Василий Ефимович и Грущака Михаила Григорьевича жена
Дворникова Мария
Матвеевна – интриганка и склочница. Теперь она Чижикова М.М.. Если исключить Степаненко и Дворникову коллектив был чудесный. Праздники отмечали все вместе. Веселье. Танцы. Песни. Дружный хороший коллектив был. Проработали мы с Екатериной Григорьевной и переехали в с. Лозовое того же Есильского р-на. Затем район разделили в          году и стал наш район называться Кийминским, затем центр р-на перенесли на ст. Жаксы ……… стал именоваться с. ………. Жаксынским (???). В Лозовом я заведовал начальной школой, а с …… г. восьмилетней Лозовской школой. Здесь работали Коцело (???) Евдокия Филимоновна, Шульгина Анна Васильевна – работала не
- 67 -

по призванию, а из эгоистического расчета. Затем Третьякова Раиса Аркадьевна, Новикова Раиса Николаевна позже вышла замуж за Болотного Ивана и пишется Болотная Р.Н. Работали Мальцевы муж и жена. Мальцева после меня работала директором этой школыНина Тарасовна дело знала, педагог знающий, но жестокая, властолюбивая. Муж её Василий Михайлович простой парень, но без пед. Образования. Практик. Позже преподавателем физики и труда работал Мельниченко Иван Демьянович. Он женился на Раисе Аркадьевне, Живут сейчас в Кийме. В Лозовом родились и выросли Таня, Сашенька, Владик (Славиком мы звали), Галочка. Зиму 1964-65 года я работал в с. Ново-Чудном зав. Нач. школой, а затем снова в Лозовом преподавал историю и геогра-
- 68 -

фию. Много очень много сменилось за 40 лет моей жизни и работы в этом р-не заведующих районным отделом народного образования, но помню только
Крухмалеля (???) Федора Макаровича, Бикмухамерова Нургали, Смагулов, Слутко помню Тюленева. Омарова, хорошо помню друга юности – Ткаченко Василия Трофимовича вместе с которым и пришлось служить в 771 сп 137 сд.
Степанченко Николай Кириллович – подлец, вор, взяточник.
Рахимбеков Гизят Рахимбекович – очень умный и способный руководитель.
Ишаков Галим Ишакович.
Последняя при мне работала в 1969-1970 годах Борулько Галина Александровна и педагог и зав. РОНО отличный с неё получился. За 40 лет их сменилось не менее 30ти человек. А секретарей РК КИКа, райисполкомов
- 69 -

кома, секретарем РК ЛКСМ К свету (???). Нет можно исписать целую общую тетрадь, а ведь помню только из секретарей РК КИК т. Курманашина, Бекишева, пред. Райисполкома Байжанову. Эти долго работали.Да еще помню работал в нашем р-не пред. РИКА – Удовичко Михаил Григорьевич. Это был замечательный человек. Да еще в 30-ые годы помню Кобзева из Петропавловска. Этот не долго работал у нас, но след оставил неплохой, а остальные дерьмо руководители. Место только занимали.
В 1970 году я с семьей переехал в с. Кощи, Целиноградского р-на, Целиноградской области. Устроился заведующим библиотекой Целиноградского совхоза-техникума и преподавал обществоведение в группах М-31, М-32 и основы научного атеизма в группах М-31, М-32, ЭМ-31, ЭМ-32, УМ-21 УЭМ-22, Б-31, Б-32, УБ-21, УБ-22 в 1973-1974 году
- 70 -

политическую экономию в гр. Б-31, Б-32, УБ-31, УБ-32. В 1974 году ушел на пенсию и заведовал только библиотекой и преподавал Осн. Науч. Атеизма, в 1977 году только в библиотеке работал (заведующим) и 14/03-77 г. совсем оставил работу. Ушел на заслуженный отдых. Как я работал об этом расскажут награды и премии.
1932 г. – награжден книжкой «Ударник – просвещения». Так как районными отделами руководили бездарные олухи, то в районе не один учитель за 1930-1940 годы не был представлен к награде особенно правительственными наградами. В 1939 году я был премирован  премирован  путевкой в Щучинский дом отдыха для учителей. Имею десять медалей:
1) 16/10-46 г. получил медаль «За победу над Германией»
2) 24/10-46 г. – медаль «За доблестный труд в Вел. Отеч. Войне»
- 71 -

3) 25/10-51 г. медаль «За трудовую доблесть»
4) 20/03-70 г. медаль «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рожд. В.И. Ленина»
5) 27/03-67 г. медаль «20 лет Победы в Великой Отеч. войне»
6) 07/05-57 г. медаль «За освоение Целинных земель»
7) 07/05-75 г. медаль «30 лет победы в Вел. Отеч. войне»
8) 22/05-78 г. медаль «Ветеран труда»
9) 11/03-85 г. медаль «60 лет Вооруж. Сил СССР»
10) 27/04-85 г. медаль «40 лет победы в Вел. Отеч. войне»
Знаки:
07/06-68 г. – «Отличник народного просвещения»
12/07-73 г. – «Ударник коммунистического труда»
29/03-74 г. - «Победитель соц. соревнования».
Кроме того награжден многими грамотами, почетными грамотами, ценными подарками.
- 72 -

В 1983 году награжден настенными часами от областного комитета народного контроля. Награждался грамотами Целиноградским облпотребсоюзом «За активную работу в комиссии кооперативного контроля».
За годы совместной жизни мы вырастили и воспитали 10 детей
Вера – врач г. Алма-Ата
Эмилия – технолог швейного производства – Семипалатинск.
Людмила – инженер ж.д. трансп. г. Целиноград
Борис – инженер по электронно-вычислительным машинам г. Новосибирск
Ольга – перепод. Нем язык с. Кощи, Целиноградской обл.
Виктор – инженер речн. флота г. Павлодар
Татьяна – инженер ж.д. трансп. г. Целиноград
Александра – бухгалтер ст. Сороковая Целиноград
Владислав – инженер строитель г. Павлодар
Галина – инженер ж.д. тр. г. Северодвинск Архангельская обл.
- 73 -

Седьмого ноября 1983 года дети отметили нам «Золотую свадьбу». Съехались все десять человек и из 23 внуков 11 и из 6 правнуков одна была на «Золотой свадьбе».
Восемь человек из наших детей имеют высшее образование и две дочери среднее специальное.
Живем в с. Кощи, в доме № 6 в квартире № 11. Квартира благоустроенная. Город от Кощей в 20-ти километрах. На 72-м году жизни резко ухудшилось зрение и слух.
Только жить бы да нет здоровья. Честно служил Матери Родине, о чем говорят хотя не высокие награды, но Родина ценила мой честный труд. С 17/03-1977 года на заслуженном отдыхе. Екатерина Григорьевна на пенсии еще с 1965 года.
- 74 -

Вот и окончена летопись моя.

Пословицы и поговорки моего отца и деда моих детей:
«Так-то так. А с хаты як?»
«Як у хату, так и с хаты» (мужик делал сани (???))
«На бога надейся, а сам не плошай»
 «Бог то бог, да и сам не будь плох»
« Выдано Ганку шо хлиб пэкла и ворота в …….(???) (женщина неряха (???))
« Иду по городу, а якась розолей (???) як торохнэ оглоблею мэни в рот»
«Проглаки (???) собаки за возом бигаты (???) и за санями побижали»
«На вовка побивка (???), а заяч кобылу вкрав»
«Далэко куцому до зайца»
- 75 -


Говоря о безнравственности попов отец часто повторял:
Дьяк: «Пип тылычю вкрав, пид прэст помзаховав»
Поп: «Дяче, дяче, нэ дужэ гагачи, вы буде та тылычя попался дилыться тоби и мени.
Дьяк: «Подай господи».