Без бабла, но под иконами...

"Паша, Серёжа, вы у нас специалисты, первыми идёте. Саша и Лёша после вас. Экскурсовод. Да, опять экскурсовод, я что, выбираю? Пятый этаж. На этот раз совсем свежая, вам ли, Паша и Серёжа, роптать? Идите уже и работайте!"

Ага, после недавнего отвоза в Остров матери с сыном недельной выдержки в июльской жаре мы действительно вполне себе спокойно вошли в квартиру свежеусопшей сотрудницы Пушкинского Заповедника. Маленькая и вполне себе симпатичная при жизни женщина в каком-то закутке под образами, явно вырезанными из журналов, что важно для дальнейшего повествования. Из мебели - табурет на кухне и муж на нём, не очень понимающий цель нашего вторжения в его личную жизнь. Остальное всё пропито. Экскурсовод Пушкинского Музея-Заповедника... Или не там акцент ставлю - год 1998-й...

Ну в нейкий половик завернули и понесли. Тяжёлая однако. И глаза открытые - некому было закрыть, муж на своей волне кайф ловил. Кто там из поэтов-песенников радостно смерти в глаза глядел, ау? Уж я-то насмотрелся в тот день, глаза у неё серые, пристальные такие... Мы её на кузов закинули, а она всё равно на нас смотрит. А ночнушка задралась до неприличия, и мужики начали меня подкалывать: " Давно бабу не имал? Во, смотри, ещё тёплая, и ничего не скажет никому! Во, гляди, подмигивает! Давай!" Тут же и народную частушку вспомнили: "Моя милая в гробу..."

Ну это всё приколы от родных и близких мужиков, главный стёб ожидал нас на похоронах. Могилу, как водится, мы копали, и речи перед захоронением тоже нам слушать пришлось. Мы вроде уже привыкли, всякого наслушались, но всегда что-то новое бывает, эксклюзивное, если говорить по-нынешнему. Вот и здесь мы чуть со смеху не померли, слушая эпитафию от представителя Пушкинского Музея-Заповедника.  Привожу максимально близко к оригинальному тексту.

"Да, имярек была склонна к пагубному влиянию алкоголя, но, в отличие от всякого там бездуховного быдла, она сопротивлялась дьявольскому алкогольному искушению. Об этом говорит тот неоспоримый факт, что умерла она пусть и в нищете, но ПОД ИКОНАМИ! Это говорит о высокой духовности покойной."

Да, если бы эти вырезки из иллюстрированных журналов можно было бы продать, ни о какой духовности речи бы не было. Но я совсем не об этом. И даже не о том, что на её могиле через двадцать лет всё тот же деревянный крест, и могила скоро окончательно и бесповоротно зарастёт сорняками, несмотря на мистическое придыхание православного оратора.

Я просто вспомнил свою молодость. Чтобы никто не удивлялся потом - а почему этот мужичок трохи ёбнутый? Чтобы удивлялись все людям моего поколения только в одном направлении - а почему этот мужичок ёбнутый ТОЛЬКО трохи?

21. 05. 2020