Зависть

- Ну покажи! Покажи, покажи!- кричала она, забыв о соседях.
Мы стояли напротив друг друга в ее микроскопической кухне. Я пришел, чтобы показать ей свою еще теплую, только что напечатанную книгу.
- Покажи, я хочу понять, как же надо писать, чтобы тебя издали! Давай!
Мы оба считали себя писателями. Никому неизвестными, непризнанными, великими писателями. Оба писали, портя друг другу нервы. Оба критиковать ерунду, пробивающуюся в печать. Каждый из нас втихую завидовал таланту другого и не подавал вида, чтобы не кормить и без того изголодавшееся тщеславие.
И вот меня напечатали. Так просто. Первое издательство, куда я отправил до зуда надоевшую мне самому повесть.
- Пусть знают, как надо писать, - говорили мы себе, - И черт с ним, что откажут. Прочтут, и уже хорошо.
Случилось наоборот: редактор, вместо того, чтобы отправить рукопись в мусорник, предложил напечатать.
Тогда я даже не решился ей об этом сказать. Очень хотел, но не смог. То ли помешала неизвестно откуда возникшая уверенность в собственном превосходстве, то ли побоялся сглазить. Только когда получил сигнальный экземпляр, понял, что сам такого счастья не переживу. Прямо из типографии помчался к ней. И вот теперь она стояла и плакала, кричала и все пыталась разорвать мою радость на части.
- Всё равно я лучше, все равно! Вот увидишь, меня тоже когда-нибудь напечатают! Слышишь?!
Ее мокрая щека уткнулась мне в плечо, и мне сразу стало жарко.
- Конечно, напечатают, писатель ты мой, - изнемогая от любви и жалости, погладил я ее, - Что они, дураки, в том издательстве понимают?!