Сдаюсь на милость родной милиции

I.  Сергей, очнувшись после операции на больничной койке, глядел в ослепительно-белый потолок поликлиники и с тоской думал о том, что же с ним будет дальше?  И как же он, человек с высшим образованием под старость остался без работы, без квартиры и семьи,  стал бомжом, а теперь вот еще и ногу ампутировали. В подобную  реальность разум верить отказывался.  За что же мне все это, - терзал себя Сергей и не находил ответа. Другие живут, как люди, а он словно перекати-поле и всю жизнь, какое -то странное невезение, будто кто-то невидимый, каждый раз ему мешал, хотя фортуна вроде бы ему и улыбалась.

Кроме Сергея в палате лежало еще несколько человек, которые тоже были после операции и тихонько между собой переговаривались, но страдалец их не слышал, так как был погружен только в свои мысли. Изредка в палату к больным заходила молоденькая медсестра: измерить температуру,  поставить уколы или капельницу, но Сергея такая бесцеремонность злила, так как приходилось ей что-то  отвечать, растягивая непослушные резиновые губы, хотя настроение было таким, что хотелось всех послать куда подальше. 

Между тем, не смотря на отстраненный внешний вид, мозг Сергея работал с лихорадочной быстротой, воскрешая в памяти больного картины из его далекого прошлого.  Первый раз Сергей женился сразу после армии.  Жена была очень красивой, но, к сожалению, гулящей. Очень любила мужиков и почти никому не могла отказать, да и выпить, чего греха таить, была не дура. Такие вот слабости.  Не раз Серега силой вытаскивал ее из сомнительных компаний и даже дрался с ее ухажерами, отбивая у них свою любвеобильную супругу, да что толку. Протрезвеет, проревется, кается, а потом... опять за старое по кругу: компании, пьянки,  рестораны, а он, словно дикий волк, бегает и супругу свою неверную по ночам ищет. Что только не перепробовал рогатый супруг за эти два года, даже бил ее, а потом махнул рукой и подал на развод: видать горбатого только могила исправит.   Собрал Серега свой небольшой чемоданчик, поцеловал маленькую дочурку и с чистой душой выехал на съемную квартиру.   

С тех пор от бывшей  жены ни слуху ни духу, но Сергея это уже мало волновало. Встретил он, как ему казалось, настоящую любовь.  Следующая жена Маша была и умницей и красавицей,  и спиртное на дух не переносила, а чтоб с незнакомыми мужиками какие-то «шашни крутить»,  да ни в жизнь. 

Закончил Сергей институт заочно, предложили хорошую работу. Получил квартиру. Жизнь пошла в гору.  Как сыр в масле катался Серега, одно, правда, плохо:  детей нет.  А без детей, то ведь известно какая жизнь: ни то, ни се. Но и тут любимая Маша  всегда утешала Сергея, ласково обнимая и  нашептывая  ему в ухо: для чего же нам дети, ведь и так у нас любовь.  - Так -то оно так, - соглашался с ней Сергей, а потом и забывал про это. Так незаметно пролетело почти тридцать лет.  А потом беда случилась.

Однажды вечером уснула Маша перед телевизором, да так и не проснулась.  Когда, вызванная скорая уехала, увозя бездыханное тело жены,  Сергей случайно глянул в зеркало и едва себя узнал:  вся голова седая. Потом зашел к соседу. Тот сперва также не узнал, а потом посочувствовал: налил водки. Следующие полгода для Сергея пролетели в тяжелом алкогольном дурмане.  Стараясь залить душевную боль пил он все и почти без разбора. С работы выгнали, и тогда он загулял пуще прежнего. Калейдоскопом крутились похмельные будни: пьяные компании, разборки, застолья, после одного из которых Сергей в пьяном угаре подписал документы на квартиру какому-то новому знакомому, который его щедро подпаивал, и оказался на улице в одних тапочках.   

Не сразу, но Сергей протрезвел и тут пришло к нему осознание невозврата к своему прежнему положению.  Пришлось переехать на чердак, а потом и в подвал. Благо, что старые соседи  Сереге сочувствовали и частенько пускали в дом переночевать.  Теперь целый день Сергей, в компании таких же как и он бомжар, мотался по свалкам и помойкам, собирая и сдавая в пункты приема картон, цветмет и пластик, а по вечером напивался.

А потом другая напасть: прежние соседи съехали, а на их место поселился один зловредный бизнесмен, который специально в подъезде новый замок врезал от бомжей, так что Сереге теперь и попасть в свой дом стало невозможно. Долгие вечера он проводил на улице, тоскливым взглядом наблюдая за окнами своей бывшей квартиры, где теперь проживали чужие люди. Чтобы не околеть от холода пришлось осваивать теплотрассу и канализационные колодцы.   А однажды так напился, отмечая какое-то событие в компании таких же забулдыг, что заснул прямо на  улице, а пришел в себя только в больнице с диагнозом: обморожение.  Ногу врачи спасти не смогли  и теперь  для Сергея, вероятно, наступали самые тяжелые времена. 

Но несмотря на тяжелое душевное состояние мозг Сергея по-прежнему искал выхода, прокручивая уже эпизоды его юношеской жизни, после одного из которого его взгляд вдруг стал осмысленным. Сергей, оглянулся, привстал с кровати, насколько позволяла ампутированная нога, а потом истошно закричал: сестра-а-а, позовите медсестру!
               
На крик прибежала медсестра,  хлопая сонными ресницами, и с неподдельным удивлением уставилась на  Сергея, который сейчас вовсе и не походил на всегда флегматичного и равнодушного пациента.  Теперь на его губах играла радостная улыбка, а глаза светились каким-то загадочным светом.

-  Чего тебе, милок, что стряслось? -  спросила медсестра.
-  Где тут у вас телефон, мне в милицию надо позвонить, - потирая небритое испещренное  морщинами  лицо произнес Сергей.



II.   Рабочий день в одном из районных УВД г. Казани протекал в обычном режиме: бесконечные звонки, хлопающие двери, работа с уголовными делами, спешащие по вызову опера и допросы подозреваемых и свидетелей. В тот день следователя Ленара Хусаинова вызвал к себе в кабинет замначальника районной криминальной милиции капитан Гумар Идиатуллин.

Войдя в кабинет начальника Хусаинов отрапортовал о прибытии, а затем произнес:

- Вызывали, Гумар Ахмедович?
 
- Да,  проходи, лейтенант, присаживайся, - широким жестом указал капитан на один из обшарпаных стульев, на которых едва различались следы коричневого лака двадцатилетней давности.
   
Капитан не спеша достал из ящика стола пачку сигарет, щелкнула зажигалка и помещение наполнилось облачками сизого табачного дыма. Сделав пару затяжек, капитан по-привычке протянул пачку Хусаинову:

- Закуривай, лейтенант!

- Ну, вы же знаете,  Гумар Ахмедович, что я не курю, -  с какой-то извиняющей интонацией ответил Ленар, в то время как у капитана недоверчиво блеснули глаза, в которых читалось: «знаю, что не куришь, вот это мне и удивительно, что такие люди в органах работают».

Сделав несколько затяжек, Хусаинов отложил сигарету в мраморную пепельницу, а затем произнес:

-  Вот, что лейтенант. Тут надо в одном деле разобраться. Дело очень старое и уже давно сдано в архив, но тут, понимаешь, всплыли некоторые обстоятельства!
-  А что это за дело? - спросил Хусаинов.

- Да, понимаешь, позвонил тут из поликлиники старик один и говорит, что хочет в преступлении сознаться, а прошло с того момента немного-немало аж сорок лет! - поморщился Идиатуллин.

-  Ого...сорок лет,  что ему больше заняться нечем? - с удивлением спросил Хусаинов. -  А может он и вовсе сумашедший и наговаривает на себя, - продолжил лейтенант!

-   Я сперва так же и подумал, но старик упертым оказался и уже позвонил в наше управление откуда нам и дали команду во все разобраться! -  поджав губы произнес капитан.   
   
-  Да, где же его теперь найти..это дело - растеряно  произнес Хусаинов? - Да и есть ли смысл теперь его расследовать!

-   Смысл, разумеется, есть. Во-первых, оно на контроле в главке, во-вторых, по нашим данным, оно до сих пор числиться в нераскрытых. Так, что...поднимай дело, съезди и переговори с этим стариком. Сроку тебе неделя. Давай,.. работай лейтенант. Вот его данные - с улыбкой произнес Идитуллин, передавая Хусаинову бумажку с фамилией звонившего.   
 
-  Удачи, лейтенант, - на прощание пожелал Хусаинову капитан!               

Целых три дня проторчал Хусаинов в архиве, разыскивая дело сорокалетней давности.  Сложность была в том, что материалы дела давно были переданы в архив управления, а искать чужое дело его сотрудники явно были не расположены.  И только на четвертый день  после многочасовых поисков, немолодая дородная женщина архивариус с погонами старшего сержанта  выложила перед лейтенантом на стол четыре тома уголовного дела, покрытых толстым слоем пыли.            

Зайдя к себе в кабинет, Хусаинов развязал бечевки, открыл дело, и тут же начал с ним знакомиться. Толстые слежавшиеся страницы отдавали затхлым мышиным запахом.  Местами имелись разводы от воды: было очевидно, что бумага подвергалась воздействию влаги.

Перед взором лейтенанта мелькнули протоколы допроса свидетелей, подозреваемых, черно-белые с желтизной фотографии места происшествия с описаниями, на  одной из которых Хусаинов увидел  лежащего на земле  мужчину плотного телосложения с колото-резаными ранами, последняя из которых в спину, по заключению судебно-медицинской экспертизы, и стала смертельной.  Рядом лежал тугой сверток.

Убитым оказался Ахметмансур Н., 35 лет, рабочий одного из промышленных предприятий, который был найден без признаков жизни вблизи железнодорожного переезда. 

Просматривая дело, у Хусаинова складывалась версия, что рабочего убили из-за денег: мужчина долгое время работал в заполярных шахтах и среди знакомых считался миллионером. Вероятно, убийцы думали, что в свертке были деньги, но там было постельное белье. При этом, сверток даже не был открыт.  Также почему-то убийцы не позарились и на золотые часы шахтера. Возможно, что преступников кто-то спугнул. Хотя, несомненно, что объектом преступления было завладение деньгами или иными ценностями.  На простой разбой из хулиганских побуждений это не походило.

Из просматриваемых документов было видно, что следователь, который раньше вел это дело, также склонялся к корыстному мотиву преступления, однако доказательств найти не удалось. Допрос соседей и сослуживцев ничего не дал. По горячим следам был задержан некий  рецидивист Дадыкин:  в тот вечер он отмывал с рубахи кровь у колонки. Но экспертиза установила, что кровь куриная, и Дадыкина пришлось отпустить.

Следствием были опрошены десятки свидетелей, проведены многочисленные экспертизы и отработаны всевозможные версии, но, не смотря на все усилия, преступников так и не нашли.  Следствие зашло в тупик, и через три года расследования уголовное дело прекратили и сдали в архив. И вот теперь, спустя сорок лет, объявился человек, который может пролить свет на  все обстоятельства этого запутанного дела.      

Решив, что теперь настало время переговорить с одним из участником преступления, лейтенант Хусаинов, позвонил в поликлинику и договорился о встрече с подозреваемым. 

В поликлинике Ленар Хусаинов появился уже после обеда и сразу же начал искать палату,  где лежал предполагаемый преступник. В регистратуре моментально отреагировали на красные милицейские корочки и сразу же дали всю необходимую информацию о пациенте, лечащий врач возражений не имел, поэтому уже спустя десять минут лейтенант уже был в палате у постели Сергея. 

- Лейтенант  Хусаинов! - представился Ленар, продемонстрировав пациенту  удостоверение сотрудника милиции.   

В ответ на это пожилой мужчина, сидевший на кровати в потрепанной пижаме, улыбнулся, а затем театрально  подняв тонкие жилистые руки с облегчением произнес: Ну вот и все. Cдаюсь на милость родной милиции!


III.  Начало шестидесятых в СССР  ознаменовались Хрущевской оттепелью,  полетом первого человека в космос и денежной реформой.  Страна, словно пробудившись от многолетней  спячки, испытывала технологический и культурный подъем. В стране стали публиковать ранее запрещенные книги. Поэты сочиняли новые стихи, песни. Режиссеры стали выпускать новые фильмы, по иному отражающие советскую действительность. В моду стали входить атрибуты западной моды: музыка, танцы, прически. Молодые люди, под влиянием научно-технического прогресса, массово штурмовали технические ВУЗы, а те кто не имел призвания к точным наукам — гуманитарные учебные заведения.   
    
Вместе с тем, некоторая часть часть молодых людей еще находилась под впечатлением, так называемой, «блатной романтики». Среди блатных в моде были: сапоги гармошкой, называемыми в простонародье колеса или прохоря, рубашка-апаш, кепка-восьмиклинка с небольшим козырьком (малокозырка). У человека, имеющего отношение к преступному миру,  также в качестве непременного атрибута  во рту  поблескивала фикса: коронка из золота.   

Возвращавшиеся из лагерей и тюрем бывшие заключенные также вносили в это дело немалую лепту.  Вечерами дворы оглашались блатными песнями, которые, как правило, под гитару исполнял, какой-нибудь бывший сиделец. Другие, демонстрировали наколки, свидетельствующие  об их высоком положении в уголовном мире,  привлекая внимание зеленой молодежи рассказами о зоне, о том как надо жить по-понятиям, «ботать по фене» и прочее.         

Вот и трое молодых друзей, проживающих на окраине г. Казани, в 1961 году, под влиянием блатной романтики и старших товарищей,  решили встать на преступный путь и с этой целью создали, что-то подобие банды.  В банду вошли: 15 -ти летний Сергей М. по прозвищу  «Губошлеп», Вадим М.,  18 лет, а также 17-ти летний Николай Ш. по кличке «Шабура».   Вадим с Николаем уже работали подсобниками на заводе и вели себя, как взрослые, а несовершеннолетний Сергей старался во всем  подражать своим более старшим друзьям.               

Старшие товарищи учили Сережу пить водку, играть в карты, а также частенько хвалились своими подвигами на любовном фронте, о которых они рассказывали, используя ненормативную лексику и блатной жаргон.   Сережа, как правило,  слушал их рассказы с открытым ртом и старался ни в чем не отставать от своих взрослых друзей. 

Однако банде катастрофически не везло с преступным промыслом. На вечерний «гоп-стоп» попадалась лишь мелкая шелупень, виде подвыпивших работяг или сопливые мальчишки, что, разумеется, не могло не сказаться на настроении юных  бандитов, жаждущих сорвать «крупный куш». 

Но ребята не унывали, ведь повезло же Севке- жигану, с соседней улицы, сумевшего со своей «хеврой» ночью раздеть одного командировочного и в одночасье разжиться на несколько тысяч рублей и золотыми часами впридачу, что враз подняло его авторитет среди дворовых пацанов на невероятную высоту.  Правда, его потом милиция по всему району искала, потроша воровские малины и притоны, но это так...мелочи.      

В один из дней, Вадим приказал каждому принести по ножу.  Главарь, во что бы то ни стало, решил «сорвать банк», и с этой целью решил попробовать ребят в серьезном деле. Ребята  с радостью исполнили это поручение. Николай принес финку. Сережа огромный кухонный нож. Вадим же всегда с собой носил шабер: заточку  из трехгранного напильника.               

Для засады друзья выбрали заброшенный пустырь, огороженный с трех сторон гаражами, в конце которого был узкий выход на железнодорожный переезд. Такой выбор был не случаен. Ребята знали, что через пустырь, чтобы срезать путь, частенько идут одинокие прохожие. Таким образом, предполагаемая жертва, заходя на пустырь, попадала в своеобразную ловушку, выхода из которой не было.   

- Только бить по настоящему, поняли сявки! - и Вадим, таким взглядом посмотрел на своих друзей, что Сергею и Николаю стало жутко.
         
- Не струсишь, Губошлеп? - с издевкой спросил главарь у Сергея, в ответ на это последний лишь судорожно мотнул головой, стремясь унять колыхающееся волнение в груди. 

Решив, что для пользы дела надо «поднять боевой дух» решили распить бутылку водки, за которой в магазин на переезде, как самого младшего, послали Губошлепа.  Серега появился довольно быстро.  Ребята выпили немного для бодрости, а потом решили сыграть в карты, расположившись полукругом, чтобы  визуально контролировать пустырь.   

Ребята успели сыграть несколько раз, когда внезапно из-за гаражей появился мужчина со свертком в руке.  В заходящем августовском солнце фартово сверкнули золотые часы.      

-  Шабура со мной!- Губошлеп, ты с тыла прикрываешь! - быстро командовал Вадим, вместе с Николаем перекрывая путь незнакомому мужчине. - Котлы теперь мои, - злорадно усмехнувшись произнес главарь, вынимая заточку.    

Сергей отойдя назад к гаражам видел, как у мужчины попросили закурить, а затем потребовали вывернуть карманы. Однако мужчина не сплоховал, а мощным ударом кулака сбил Вадима  с ног, но перед падением хулиган успел пырнуть его заточкой в живот. В то же время Николай со всей силы ударил мужчину ножом в грудь, но прохожий не упал, а  побежал назад к гаражам прямо на Сергея.  Счет шел на секунды. Сергей, словно в замедленном кино, видел  как кривясь от нестерпимой боли и крича  на бегу «помогите», мужчина миновал пустырь и оказался перед ним. Сергей инстинктивно отпрыгнул в сторону, но тут издалека  донесся крик главаря:  Губошлеп, бей!          

От этого крика все помутилось в сознании Сергея. Не помня себя, он нагнал мужчину за гаражами и со всей силы всадил кухонный нож в его широкую спину.  Мужчина удивленно  оглянулся на Сергея: перед ним мелькнуло его оскаленное лицо с широкими скулами, после чего прохожий из  последних сил бросился к переезду. Его не преследовали.   

Все произошло настолько быстро, что ребята даже не успели опомниться. У Вадима была в кровь разбита скула, он стонал. У Николая тряслись руки, а Сергей дышал так, будто пробежал добрый десяток километров.

- Ушел, падла, - раздраженно произнес Вадим!  - Уехали мои котлы!

Внезапно неподалеку раздался вой милицейской сирены. 

-  Атас! - Рвем когти! - раздался испуганный крик Вадима и банда юных хулиганов со всех ног кинулась врассыпную, даже и не предполагая, что больше они не увидятся.      

Лишь спустя несколько дней из газет ребята узнали, что натворили.  К тому времени их разыскивала вся милиция г. Казани. Ребята заметались, путая следы. Серега-Губошлеп уехал к тетке в Павлодар.  Из Павлодара Сергей уехал на комсомольскую стройку в Сибирь. Потом — призвали в армию.   В родной Казани  Сергей появился только спустя восемь лет. К тому моменту про убийство давно все забыли. Его подельников, также раскидала судьба по необъятным просторам СССР. Вадим уехал на Дальний Восток, Николай - на Урал.  Серега и не пытался их разыскивать. Думал, что,  наверное, так  будет лучше.

Со временем воспоминания стерлись, а муки совести утихли, но вот где-то внутри сидел «червячок», который год от года все сильнее грыз Сергея, заставляя его все чаще вспоминать о том преступлении.  Несмотря на внешне благополучную жизнь на душе у Сергея было неспокойно. Иногда он даже спорил сам с собой, убеждая себя в том, что во всем случившемся виноват не он,  а его старшие товарищи, но душевная боль не утихала.  Правильно говорят, что от себя не убежишь. Все последующие свои злоключения он связывал именно с тем инцидентом на пустыре.  И вот спустя сорок лет  он решился во всем признаться, явно надеясь на снисхождение правоохранительных органов.               


IV.  После ухода следователя Сергей, обессиленный признанием, лежал на кровати. Пациент блаженно улыбался: наконец-то с его души «упал камень», который много лет мешал ему спокойно жить. По реакции следователя Сергей понял, что его показания полностью совпали со схемой и описанием преступления, имевшимися в уголовном деле. 

Однако были еще обстоятельства, омрачившие радость Сергея.  От следователя он узнал, что у погибшего мужчины было двое несовершеннолетних детей, которых после убийства родственники отдали в детский дом.  Кроме того,  он вынужден был сдать своих подельников, которых после этого милиция также будет разыскивать, чтобы подтвердить его показания. «А если они начнут меня разыскивать, а может быть, даже отомстят» - с холодеющей от страха спиной думал Сергей, вспоминая ледяной взгляд Вадима. «Значит, опять придется скрываться, но где» - размышлял пожилой преступник, ощущая в отрезанной ноге фантомные боли.

Сергей знал, что срок давности по подобным преступлениям 15 лет, но следователь, которому он про это рассказал, ответил, что это будет решать суд. «Неужели еще и суд будет. А если осудят, то сколько дадут?»  - задавал себе вопросы Сергей и не находил ответа. Почти у каждого человека есть своей «скелет в шкафу, но далеко не к каждому он приходит, что спросить у виновного за все его злодеяния. 

К тому моменту Сергей уже стал выздоравливать и понемногу начал передвигаться на костылях по территории лечебного учреждения и даже стал выходить на улицу.               
 
Когда, спустя неделю следователь Хусаинов вновь появился в поликлинике, чтобы переговорить с Сергеем и уточнить  некоторые детали преступления, ему сообщили, что пациент сбежал из палаты в неизвестном направлении.  Попытки его разыскать результатов не принесли.