под защитой луны. глава тридцать первая

Глава тридцать первая
После ночной прогулки в Долине события закрутились,  словно пушинки, уносимые ветром прочь от старых тополей. Было необходимо сделать так много, а еще больше переделать, поскольку планы Эммы постоянно менялись, что на вечерние посиделки в дружеской компании оставалось все меньше времени.  Вставать чаще всего приходилось чуть свет, а ложиться – далеко за полночь. Эмма с ее  перфекционизмом так измотала себя подготовкой, что готова была с ног валиться от усталости. Королева все чаще пыталась напоить ее ромашковым чаем, требовала от прислуги  регулярно менять ароматизаторы с лавандой в комнате подруги и   раз в несколько дней пекла лавандовое печенье, но все было бесполезно.
На самом деле Эмму тревожила не только свадьба. Когда до торжества оставалось чуть больше недели, воительница стала замечать тревожные изменения в поведении Кристиана – он все реже заговаривал с королевой, но при этом не избегал ее общества, предпочитая оставаться молчаливым слушателем. Иногда, когда друзьям удавалось все же собраться вместе, Кристиан окидывал всех  печальным взглядом, при этом становясь все более заботливым и внимательным к окружающим. Наконец,  даже Райн поделился с Эммой своей тревогой по поводу настроения друга. Эмма решила действовать, но старалась дождаться подходящего момента для того, чтобы вызвать его на откровенность.
За три дня до торжества взволнованная невеста поняла, что ей катастрофически не нравится придуманный флористами венок – ее не устраивали ни цветовая гамма, ни сама его форма. Сначала Эмма  разбушевалась, но была остановлена удивленным вопросом королевы:
- Дорогая, а ты не думаешь, что тебе может помочь Кристиан? Он тебя отлично знает, понимает твой вкус лучше, чем посторонние флористы. Попроси его нарисовать  венок по твоему желанию, а потом его уже воплотят в жизнь.
Согласившись с королевой, Эмма отправилась к другу, и, погруженная в свои мысли, не дожидаясь ответа на стук в дверь, вошла в комнату, и буквально  застыла на пороге  - Кристиан, не ожидавший сиюминутного вторжения, не успел спрятать холщевый походный мешок. На кровати лежала сложенная стопкой одежда, на столике были разложены блокноты и записи.
-Кристиан…. – оторопело произнесла воительница. – Что это все значит? Что ты решил делать, и почему я, твой самый лучший друг не в курсе?
Прикусив губу, раздраженный, он отошел к окну, осознавая свою вину перед Эммой. Стараясь успокоиться, Кристиан   разглядывал поля, покрытые высокой зеленью трав, деревья,  сквозь густую крону которых не было видно горизонта, все, что угодно, лишь бы не смотреть в глаза лучшей подруге. Эмма, чьи нервы были и так напряжены до предела, почувствовала, что больше она не вынесет, и разразилась  потоком слез, удержать которые не представлялось возможным.
- Эмма, - Кристиан, мучаясь угрызениями совести,  поспешил к ней, присел   на ковер  и пытался заставить  посмотреть ему в глаза. – Эмма, пожалуйста, не плачь. Я все что угодно вынесу, только не это.  Прости меня, пожалуйста, я знаю, что я идиот.
Эмма смогла только кивнуть, пытаясь остановить  стекавший по ее щекам водопад.
- Прости меня, ты самый близкий для меня человек, и я бы никогда не ушел, не  поговорив с тобой. Но ты была так счастлива, готовясь к свадьбе, что я не хотел омрачать это время никакой печалью. Прости, пожалуйста.
Посмотрев в темные, взволнованные, полные боли глаза друга, Эмма поняла, что  простила, но легче от этого не стало.
- Ты ведь все равно причинишь боль, тем, что уходишь, - вытерев глаза предложенным Кристианом носовым платком, Эмма пыталась успокоиться, чтобы поговорить с ним. – Зачем тебе покидать нас, когда все так спокойно  и так хорошо? Если тебя ждут какие-то дела, ты можешь вернуться через время.
Кристиан забрал у Эммы платок и аккуратно вытер растекшуюся по уголкам глаз тушь:
- В следующий раз плачь, пожалуйста, только от счастья. Поняла? – дождавшись, когда Эмма кивнула в ответ, Кристиан подвинул ее и по-дружески обнял за талию. – Эмма, ты знаешь, ты мне как сестра, ты близкий и родной человек. И где бы я не был,  с тобой я не перестану общаться никогда. Голуби устанут носить в замок мои письма, адресованные тебе. Но я не могу остаться.
Эмма, устроившаяся на плече у друга, заметила, каким ушедшим вглубь  внутреннего мира стал его взгляд при этих слов. В комнате воцарилось молчание. Наконец, она решилась прервать его опасным вопросом:
- Айверин?
С  невероятным трудом переступая через сотни внутренних преград, он ответил:
- Она…
Только Эмма, прошедшая через нечто подобное, могла понять Кристиана. Сочувствуя другу, она дотронулась до его щеки и попросила:
- Расскажи, так самому станет легче. Выпусти всех демонов наружу.
 Солнечный свет заливал комнату,   в которой, хотя и предназначенной для гостей, было легко угадать атмосферу королевы эльфов – светлые обои, мебель теплых тонов, бежевые ковры, украшенные мелкими букетами роз – Айверин незримо присутствовала здесь, усугубляя переживаемые Кристианом чувства.
- Знаешь, а в том-то и смыл, - горько рассмеялся следопыт. – Для меня она стала демоном, с которым я борюсь, и я боюсь ему проиграть. Ты же понимаешь, о чем я?
-Крис, пойми, тут есть разница. Она сама из-за тебя сколько переживала в походе. Все могло бы быть, если бы…
- Нет, - резко оборвал он Эмму. – Нет, не может и не должно. Она не должна, и я не должен. Этого всего вообще не должно было возникать.
- Эмма, ты должна меня понять! У меня нет другого выхода – самый правильный вариант может быть только таким. Я должен покинуть королевство, и как можно дольше не встречаться с ней ни при каких обстоятельствах.
Эмма видела, что Кристиану нелегко дались эти словам, ее раздражало то, что она уже не может понять, за кого из них двоих ей переживать, чью боль чувствовать как свою собственную.
-Крис, это не может быть другим выходом! В моем случае, я считала, что Райну безразлично, но ты ведь понимаешь, что причинишь боль ей.
Кристиан невидящим взглядом уставился в стену:
- Она справится. Королева только выглядит хрупкой, на самом деле сил у нее достаточно. Да, вначале ей будет больно, но она это переживет. У нее есть королевство, дела и заботы.
-Какие же вы, мужчины, идиоты, - Эмма приложила руку ко лбу, поражаясь мужской логике.
- Да, и ты у нее есть – ты поможешь ей пережить острый период.
- Кристиан, я не смогу находиться с ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, - раздражение Эммы росло. – Королеве еще свойственно спать, читать, и, как ты ранее  справедливо отметил,  заниматься государственными делами. Так что времени на боль ей хватит вполне. Кроме того, ты знаешь,  что дама она умная, может два дела одновременно делать.
-Эмма, душу не трави. И так нелегко. Я должен уйти,  у меня нет выбора. Ты мой друг, ты мне как сестра – прими  это и поддержи меня.
Эмма ненавидела утешать, а Кристиан обрекал ее превратиться в утешителя для королевы на ближайшее время, поэтому ей отчаянно хотелось  стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
-Ты не планируешь возвращаться?
- Это вряд ли. Я буду готов встретиться с королевой только тогда, когда приведу свои мысли в порядок. Но  и тогда это вряд ли произойдет в ее землях.
Эмма закатила глаза, отказываясь воспринимать все, что казалось ей настоящим бредом.
-Кристиан, ты совершаешь ошибку. Возможно, даже роковую. И ломаешь судьбу не только себе.
- Эмма, ты же знаешь все не хуже меня! Препятствия исчисляются десятками. Перестань искать  угол в круглой комнате – нет его, как и выхода из этой ситуации. Я уезжаю, а если я действительно неправ – пусть это решит небо.
– А теперь покажи мне, что за альбом ты  держишь в руках. Пока забудь о нашем разговоре, помни только – от тебя я никуда не денусь, и поддержи ее.
В глубине души надеясь на то, что судьба  действительно снова столкнет их вместе (возможно даже судьба в лице самой ее, Эммы), воительница принялась обсуждать с Кристианом свадебный венок.