Гл 3-4 Операция и наказание Гарри

Кратко:   семья вдовы Суливан  живет в предместье Лондона. Подрастающее поколение воспитывается строго, как и положено в викторианскую эпоху. За здоровье семьи присматривает доктор Мортимер. Лорд, муж Суливан, умер неожиданно, оставив жену и детей, законных и незаконных, наследниками большого состояния.

Главы 3-4 операция и наказание Гарри.

Доктор Мортимер Кит, как считали его пациенты, был достойным похвалы джентльменом. Этот худощавый и жилистый человек среднего роста был подвижным, как ртуть.
Вообще доктору стоило больших трудов объяснить Гарри и  Салли  медицинскую целесообразность, обращения прутьев с их нежными телами. Они, формально согласившись, так ему и не поверили.

Салли, которую мама  в викторианских традициях воспитывала очень строго,  жадно читала книги и газеты и наслаждалась каждой из  редких поездок в Лондон.
Она считала себя умной и хорошо образованной девушкой, которая скоро станет верной женой и образцовой матерью.
Как и полагалось девушкам того времени, она полностью согласилась с выбором матери и устройством своей судьбы.

Миссис Суливан заботились о том, чтобы Салли получила самое лучшее образование и заняла достойное положение в обществе.
Гарри, как пасынок, прижитый служанкой от покойного мужа, но официально усыновленный миссис Суливан, получал минимум ласки и внимания, но, верная обещанию покойному мужу, мальчик получал образование и воспитывался по правилам, принятым в добропорядочной викторианской семье.
Со старшей сестрой Мэнни-Бэт, тоже незаконнорожденной,  таких проблем уже не было:  ее миссис Суливан удачно отдала замуж. Девушка, воспитанная в строгости, была достаточно умной и очень неплохо вела финансовые дела не только мужа, но  и всего семейства Суливан.

За утренним завтраком у молодого доктора Мортимера Кита, аппетита не было, чего нельзя было сказать о сегодняшней Салли, впервые за неделю спустившейся к завтраку.
"Миссис Суливан очень плохо выглядит! Виновато полнолуние!" – решил доктор, посматривая на миссис Суливан. – На новую луну всегда что-то кажется! Говорят, что именно в это время из могил выходят упыри и вампиры!"
У Гарри  чувство голода от волнения и страха только усилилось, и он ел за двоих.
– Похоже, кризис миновал! И девушка выздоравливает! – Плотно позавтракав, доктор достал сигару из коробки, срезал кончик и зажег ее.
С утра предстояло осмотреть Салли  сделать Гарри обрезание по приказу миссис Суливан.

"Меня сегодня будут резать! Мачеха приказала!" – Мальчик с детства мачеху побаивался, и обожал делать сводной сестре гадости. Конечно, он понимал, что это нехорошо, но никак не мог удержаться, и частенько Салли оказывалась на скамейке благодаря его проказам, а вопли и крики Салли во время наказания  только добавляли Гарри веселья.
А сейчас он наивно считал, что провидение послало ему возмездие за издевательства над сводной сестрой в виде доктора Мортимера и его страшных инструментов.
Доктор  не торопил события.
"Салли выздоравливает!  – Его голова кружилась от тяжёлых мыслей. – Но болезнь течет неправильно! Вот именно, неправильно!"

Доктор Мортимер  Кит  был человеком молодым, хотя и бывалым. Воспитанный в строгости, он работал с ранней юности, прилежно учился, а около тридцати лет, получив наследство, открыл частный кабинет в предместье Лондона. Здесь слухи о молодом и умелом докторе разнеслись мгновенно и доктор Мортимер уже начал забывать голодную юность, бесконечные смерти друзей и врагов.
Божественное провидение привело его в дом Суливанов.

Как-то Салли настиг астматический приступ прямо в парке, где доктор, сидя на скамейке под раскидистыми платанами, отдыхал, читая как во Франции, розга считалась самым действенным средством.
Основательно и навсегда розга излечила многих от повторения эпилептических припадков, от так называемой «черной меланхолии» и двух десятков других болезней тела и души. Ему, на собственно опыте знакомым с розгами,  удивительно сильно хотелось верить во все эти чудеса, которые так живо рассказывались со страниц книги, жизненные истории вдохновляли смотреть на практику применения прутьев радужнее, чем она была на самом деле.
 Доктор тогда оказался совсем рядом с миссис  Суливан и ее дочерью. Он предложил свою помощь.

Лечение доктора оказалось настолько эффективным, и с тех пор доктор по любому зову приезжал к Суливанам, а в трудные для здоровья членов семьи времена просто переезжал к ним в дом.
Молодая леди Салли на его глазах взрослела, но астма не давала ей покоя, а вести её в тёплые края мать отказывалась, напуганная смертью своих прежних детей, умерших в путешествии, а микстуры прутья доктора оказались весьма эффективным средством,  действовали недолго, требуя частого повторения.
– Сегодня  у вас будет трудный день! – Миссис Суливан пила кофе. – И операция, и и предсвадебный осмотр. Порку Гарри на сегодня отложим! Могу предложить вам шерри и займитесь пациентами!

"Вот снова меня осматривают!" –  Салли разделась за ширмой, позволяя доктору всю себя осмотреть.
Сейчас девушка походила на фею из сказок: позволяя к себе прикасаться, она прикрывала глаза и застывала так на некоторое время. Волосы ее,  распущенные  , темными локонами ниспадали на плечи и ниже, рассыпались по спине.
– Практически здорова! – Довольный Мортимер  Кит  обстукал ее, выслушал ухом легкие, намял живот, а потом, посадив на кушетку заставил раздвинуть ноги. Virgo! (девственница – лат.) И следы  от моих прутьев почти прошли! В общем, никаких противопоказаний к предсвадебной порке я не вижу!
– Вы будете меня сейчас бить? – Салли вздохнула, в тайне мечтая о том, чтобы нашлась хоть какая-нибудь причина не повергать ее мучениям.

– Нет! Сегодня мы прооперируем твоего братика, который сопит под дверью, мечтая о том, чтобы подсмотреть на Вас голую! Доктор внезапно открыл дверь, и их взорам предстал мальчик в позе, в которой подглядывают в замочную скважину.
—  Ой! — Салли спряталась за резную ширму, затянутую китайским шелком, искусно расписанную драконами и змеями.
Ее глаза заморгали  от изумления, и она почувствовала холодные струйки стыда, смешанного со  страхом.

– А вот и наш пациент! — Улыбнулся Мортимер  Кит.  — Скамья ждет! Раздевайся!
— Сэр, я ни в коем случае не хочу ложиться на скамью… я попросту боюсь. – Гарри просто трясло.  – Понимаете вы меня?
— Понимаю! Вас, негодник вы этакий,  мисс Суливан поймала на подглядывании за купающейся в ванне Салли, и занятиях юношеским грехом! Мне приказано радикально вылечить вас от этой привычки.

— Не понимаю, что меня ждёт, и зачем я…
–  Сейчас вы полностью разденетесь и ляжете на скамью на спину… В тоне доктора читалась уже открытая насмешка. – А дальше моя работа!
— И что? И что мне делать? Господи! Доктор! — бормотал  Гарри,  – при Салли? Я не хочу на скамью!  Вы меня кастрируете?
– Нет, только обрежу крайнюю плоть! Это быстро и почти не больно! А ваша сестра Салли, которую вы обидели своим неподобающим джентльмену поведением, нам поможет!  А вам, молодой человек, надо вести себя как джентльмен! Вспомните, как вел себя Карл пятый на плахе! Веревка палачам не понадобилась! А вас не на плаху зовут!

– Я, –  Гарри трясся, как осиновый лист, я не король! Я мальчик, которому по возрасту полагаются длинные штаны, а я все хожу в коротких, и в чулках! Он, как и Салли трясся от встречи с воспитательной скамьей. – Н-нет… я не хочу на эту страшную операцию…
Через открытое окно слышались веселые песни. Доктор, где это поют? Зачем?
— Это в соседнем поместье поют. Там готовят к празднику майское дерево.
— Вот… люди веселятся, а я? Бесславно помру после операции, угасну, как свечка. Проводите меня в последний путь? А?
– Гарри, если вы не хотите завтра дополнительных розог за неповиновение – ляжете и позволите себя привязать! А после операции я попрошу миссис Суливан решить вопрос о длинных штанах, если заслужите.
Последний аргумент перевесил все доводы. Вздохнув, Гарри догола разделся и лег на спину.

— Привяжите меня крепче! – Гарри лег на спину. – Я не король, и я очень боюсь…
— Но Салли нам поможет, и она будет мне ассистировать! –  Доктор стянул узлы из полотенец на руках и ногах мальчика под скамьей.
Салли, перевяжите свои волосы лентой и идите сюда! Одеваться не надо! Гарри увидев обнаженную Салли так близко, застонал. Вот так, в локте о себя он  обнаженную сестру не видел никогда.
— Какой позор! — Краска стыда залила  лицо девушки, когда бен Гарри стал приподниматься.

— Не раскисайте,  Гарри. Всё обойдётся. Вы плохо ухаживали за своей крайней плотью, она воспалилась и стала чесаться. Вот вы и занялись рукоблудием! Теперь ни воспаленного кусочка, ни зуда не будет!  А позор — не операция, а подглядывание за сестрой!
Салли стояла рядом, прикрыв груди руками и наблюдая за жуткими приготовлениями и поведением маленького мужского достоинства которое становилось все больше и больше.

– Салли, подойдите ближе и, пожалуйста, не прикрывайтесь! – Доктор налил себе на руки бренди, — протер их и смазал область операции. —  Мне нужно полное  возбуждение мальчика, тогда крови почти не будет!  А голой он вас, да и я, не раз видели!
— АААА! — Глаза Гарри, которому показалась, что его полили кипятком внизу живота,  закрылись и открылись снова, и в них блеснул ужас. Это были великолепные глаза голубого цвета.

"Меня  все равно скоро высекут публично и совершенно голой, – Салли не стала спорить, – да и доктор, и Гарри не раз видели мое тело!"
Девушка была в расцвете юношеской красоты: небольшие груди, прямой нос, пухлые губы, высокие скулы, большие глаза,  и длинные темные ресницы.
– А теперь позвольте ему полюбоваться вами и слегка погладьте его бен, пока я готовлю инструменты!  – Доктор проверил узлы и стал обжигать свои страшные инструменты на спиртовке.
Салли опустив голову, закусив нижнюю губу, молча стала выполнять приказ.
Гарри, стараниями обнаженной Салли  возбудился, доктор подцепил пинцетом крайнюю плоть и щелкнул ножницами.
Подросток взвизгнул, на лицо обнаженной Салли упала капелька крови.
– Вот и все! – Доктор обработал рану бренди, что вырвало у мальчика вопль отчаяния.

– Вот и все! Операция закончена!–  Доктор ляписом прижег кровоточащую рану и полил еще раз ее бренди.–  Салли, вы можете одеться и потом развяжите брата! Теперь Гарри не сможет заниматься юношеским грехом, так как из христианина он стал евреем! И скажите служанке, чтобы приготовила вам ванну!
"Какая Салли красивая – думал Гарри, слегка успокоившись. – Скоро замуж пойдет и я больше никогда ее голой не увижу! А я делал ей столько гадостей!"

Глава четвертая. Сомнения доктора и наказание Гарри.

Салли, после ванны с отваром ромашки, прописанной доктором Салли едва могла усидеть, покуда кухарки сушила ей волосы у огня, распутывая длинные пряди.
Служанка Кэт, взятая в дом подростком,  была привлекательной молодой женщиной.
Сэр Слайс, покойный хозяин, успел ее соблазнить, но родить от него она никого не успела.
Хозяин заболев, успел отдать ее замуж и дал десять фунтов приданного, к неописуемому ужасу скуповатой миссис Суливан.
Теперь Кэт работала на кухне и по дому. Широкое лицо с правильными чертами, большие карие глаза, пышные каштановые волосы. Молодая женщина  была такой прямой и царственной, что казалось, будто у нее под корсетом швабра.
– Я вместе с вами миссис Суливан смотрела на итоги операции! Решила миссис, что осматривать надо прилюдно! Меньше желания у Гарри будет заниматься рукоблудием, а мне отстирывать пятна с его простыней! А вот ваше участие в операции я нахожу ваше поведение достойным сурового порицания, – разглагольствовала Кэт, – по-моему, вас следует отослать подальше, в пансион, где девушек, вроде вас, учат повиноваться, быть благодарными и знать свое место в жизни.

– Мое законное место в этом доме, по крайней мере, до замужества! – ответила Салли, и не служанкам решать судьбы хозяев. Скажи маме, что к обеду я не выйду! А будете лезть не в свои дела: розги и для прислуги найдутся! Интересно, как моя мама отнесется к тому, что одна замужняя служанка оказывает знаки внимания женатому кучеру прямо на кухонном столе, который предназначен совсем для другого.
— Но мисс не расскажет об этом?

Миссис  Суливан считала, что розга отличалась изумительным действием не только для воспитания детей, но и для ленивой прислуги. Многие служанки, одержимые леностью и жаловавшиеся на самые невероятные болезненные явления, после розги избавлялись от недуга и великолепно исполняли возложенные на них обязанности. Правда, когда сэр Слайс, покойный муж, брал розги для служанок в руки… Это заканчивалось рождением незаконных детей, поэтому миссис  Суливан, предпочитала пороть прислугу собственноручно, не доверяя их даже верному кучеру.

— Нет, не расскажет! – Салли была доброй и кроткой девушкой и не любила подводить под наказание тех, кто рядом. – Если Вы расскажете, как надо быть с мужчиной.
— Это просто! Надо только раздвинуть ноги пошире, а еще лучше закинуть их ему на плечи. Остальное он сам сделает.
— А это больно?
— Первый раз больно, а потом приятно! И чем чаще, тем приятней!
Когда Кэт закончила, волосы Салли  стали мягкими как шелк.

— Принесите мне обед в мою комнату!  — Попросила Салли.
За обедом доктор ел гренки и смотрел на миссис  Суливан, ловко управляющуюся с яичницей.
"Дьяволица!  – Подумал доктор, и холодный пот пробил его так, как будто его самого готовят на порку. – Вот только рогов не хватает!"

После обеда доктор раздражено пускал сигарный дым, но ужинать не остался: надо было работать и с другими пациентами.

На следующий день после операции доктор собрался осмотреть и Салли и Гарри.
— Сейчас я  не позволю её осмотреть. – Возразила мисс Суливан, узнав о подробностях операции. — Она не хочет, чтобы её осматривали, ей и так достаточно полного обнажения перед братом. А к предсвадебной порке ей надо подготовится.
– А я   объясню ей, что именно ее нагота помогла сделать операцию быстро и эффективно, и что с глубокой древности розга почиталась как целебное средство, и многие врачи с античных веков назначают их при различных душевных заболеваниях и расстройствах умственных способностей.
Даже при душевных болезнях значение имеет не боль, а  моральное действие розги! – Доктор остался доволен результатами операции, –  под влиянием страха и боли умалишенный вынужден   вести себя благоразумно.
– А у меня нет душевных болезней! – Ответил Гарри во время осмотра. – И писать больно!

– Как успехи в хирургии? – Миссис метнула Суливан взгляд на доктора исподлобья. – Можете делать в университете доклад об участии в  операции молодых обнаженных ассистенток!  Думаю, получите премию!
Сегодня она оделась в белое платье. Худую  шею   опоясывало жемчужное ожерелье из жемчуга.
– Операция прошла успешно! Все заживает без нагноения! – Отвечал доктор.
"Гарри здоров, а на женщинах маски Гиппократа!" – Доктор снова и снова, сравнивал черты лица Салли и миссис Суливан, в которых   видел печать смерти.
– Ну, а порку Гарри заслужил! – Возразила миссис Суливан. — Ничего с мальчишкой не будет!   Мисс Суливан была недовольна участием Салли в операции. – После обеда я собираюсь выпороть Гарри!   Недавняя операция может повредить?
— Нет! — Он не мог понять, почему волны холода и чего-то ужасного исходят от его самой богатой и уважаемой пациентки.
«Она здорова, а смерть у нее за плечами!» — отведя взор, доктор стал рассматривать великолепный  синий с позолотой   кофейник.

— Салли, ты и прислуга обязательно будешь  присутствовать при наказании Гарри! Но розог тебе пока доктор не прописал! — Лицо миссис  Суливан, смуглое и гладкое, как натянутый пергамент, на котором были словно нарисованы линии морщин, не было ни радостным, ни грустным, и никак не походило на лицо вампирши, но ощущение ужаса у доктор не проходило, чувствуя исподволь что-то страшное и зловещее. Это страшное явно исходило от миссис  Суливан.

«Гарри, этому бастарду, от которого одни  расходы,  розги не повредят! Только кровь разгонят!» — Рассуждала миссис Суливан.
Ел доктор неторопливо, стараясь не показать никому за столом своих сомнений.
Руки его спокойно двигались, привычные движения ножом и вилкой были легки, как у потомственного аристократа.

— Я всегда готов вам помочь, миссис, доктор взялся за баранью котлету. – Врачи считают пучок прутьев великолепным средством для механического массажа: оживления пониженной деятельности кожи, для повышения мышечной силы и для ускорения процесса обмена веществ в организме.

— Вот и отлично! Гарри пороть вы мне и поможете! Считайте, что порка назначена в медицинских целях! И не надо его щадить! Он уже не маленький, хоть и длинные штаны ему носить рановато. Главное, будьте перед визитом жениха Салли в доме. А я сама знаю, как справиться со своей дочерью, если она поведет себя без должной учтивости! Я уже… уже… уже…– И миссис  Суливан часто заморгала глазами. Ей показалось, что в углу столовой стоит призрак ее покойного мужа и манит ее к себе.
— После обеда обоих  не мешало бы осмотреть! – Доктор сидел спиной и призрака не видел, хотя и почувствовал неприятный холодок в спине.
Шерри показался ему безвкусным.

—  Я бы позволила вам медосмотр, но Салли после участия в операции в жуткой ипохондрии, и к обеду не вышла, а Гарри просто  молчит у себя в комнате. — Миссис  Суливан вдруг уронила вилку, с шумом втянула воздух носом и застыла над тарелкой. — Но розги и не таким развязывали язык.
Доктору показалось, что женщина  увидела что-то жуткое за его спиной, хотя явно получала удовольствие от обеда, беседы и предстоящего наказания.
Обернувшись, он не видел ничего и продолжил разговор.
 – Вы просто не вынесете бреда малышки Салли, она называет дьяволом вас, а ваши лечебные и хирургические  методы дьявольскими. Ах, этот детский бред об обрезании в присутствии сестры… Кстати, я вам согласия на участие ее в операции не давала, тем более на раздевание! Это вам докторам все равно, одет пациент ли раздет! А для юной леди такое раздевание страшнее адовых котлов! Не понимаю, почему я врача до сих пор не сменила!

— Миссис? Горячее? – Молчаливый Сэмми, верный слуга с пышными бакенбардами, громадного роста ирландец, широкоскулый и широконосый принёс котлеты..
— Розги великолепно лечат ипохондрию! – Отвечал доктор, срезая с кости нежное мясо. – А обнажение закаливает организм. Королевских детей с рождения обливают холодной водой! А не хотите портить попу перед публичной поркой – возьмите мокрую простыню. Закаливание только усиливается.

— Дай вам волю, вы бы все болезни лечили водой розгами!  Вот ещё! — Сказала миссис  Суливан, вонзаясь в мясо ножом и вилкой. — Вы, вроде бы, разбираетесь в медицине лучше меня? Вас беспокоят легкие или рассудок моей дочери?
– И то и другое! Разумеется, еще Целиус говорил о том, что умалишенных полезно бить розгами для того, «чтобы разум снова посетил их, ибо теперь он у них вовсе отсутствует». Но ее мозги явно в расстройстве: она дрожит от каждого скрипа, предвкушая порку. И ванна с ромашкой не помогла. С Гарри все проще, его рассудок в порядке, но и его надо осмотреть.

— Гарри свое получит! — Миссис  Суливан докончила салат. – Вот тогда и осмотрите! Совместите полезное с необходимым!  И Салли в свое время тоже получит! И постарайтесь делать свою работу так, чтобы мне не пришлось звать на помощь кучера.
В  библиотеке, отделанной дубом, где тяжелые занавеси не пропускали свет, было уже свежо, но доктор всегда настаивал на проветривании перед поркой и полном обнажении. Скамью поставили посередине комнаты и послали за Салли.
«Доктор обещал поговорить с мачехой о длинных штанах!» — Гарри, понимая, что сейчас произойдет, краснел, как лобстер. Его будет бить доктор в присутствии мачехи, служанки  и сводной сестры.
Но он, впервые в жизни, вел себя как истинный джентльмен: сам разделся, занял место на скамье и позволил доктору себя осмотреть и привязать.

—  Рана заживает без нагноения! – объявил доктор. – Противопоказаний к порке нет!
— Начнем, если миссис  Суливан не возражает?
— Доктор пощупал мальчику пульс и объявил, что можно начинать.
Сейчас миссис немного сдала: сказались сильные душевные потрясения и все чаще для наказания она пользовалась пользовалась услугами доктора кучера или прислуги.
Дети подросли! Доктор оценивал её жизненные силы, но не мог предположить, что в таком хрупком, костистом, быстром создании миссис Суливан сидит такая крепкая  и черная душа.
"Гарри сегодня, а меня вот также прилюдно завтра!" – Подумала Салли, глядя на приготовления к  наказанию.
Впрочем, маринованных ивовых прутьев, что заготовили для Салли, подростку отведать не удалось. В ход пошли проверенные пучки из тонких веток шотландской березы, связанные в пучки и перевитые ленточками наподобие букетов.
Первые удары Мисс Суливан  нанесла сама.

Мальчик терпел, шипя сквозь зубы и проливая слезы, а бледная, как мел, Салли считала удары, стараясь в сторону брата не смотреть. Доктор развалился в кресле, но курить не решился.
— Три… Четыре… Пять… Считала она.
Салли смутилась и щеки ее окрасились нежным румянцем. На лице читался трепет от волнения и такое нежное смирение, грудь вздымалась от прерывистого дыхания,
Однако, поведение Гарри Мисс Суливан  не понравилось.
— Доктор, хватит сидеть, как король на троне! Возьмите-ка прутья и пропишите ему целебных!

"Чертовски крепкая. И характер суровый! Держит своих подопечных в строгости, как и положено в нашей доброй Англии. – Думал доктор, встав с кресла, выбирая розги, замоченные в ведре. — Она ещё нас всех переживёт. И все равно, веет от нее чертовщиной!"
– Со времен средневековья розгу взяли на вооружение не только педагоги и инквизиторы, но и врачи! – Доктор хлестнул мальчика, задержав прутья на теле и дернув их на себя.
"Мальчик пережил операцию и не подох! – Миссис Суливан терпеть не могла пасынка, а как бы было хорошо! Расходы на похороны меньше расходов на его обучение! И без длинных штанов обойдется!"

Доктор, подобно своим коллегам, верил в привидений и нечистую силу, и окружил пучок березовых тонких   прутьев   ореолом величия и всемогущества, как панацею, помогавшую и от козней злых потусторонний сил.
— ШШа! – Шотландская розга   «проясняет голову», доктор впечатал в нежное тело,
От порции доктора мальчик застонал, а потом закричал в голос.
— ШШа! — Облегчает желудок, гонит кровь, укрепляет нервы!
Доктор давал мальчику время отдышаться, не торопился. По собственному опыту он знал, что чем больше интервал между ударами, тем сильнее боль.
–  ШШа! — Не существует той области, которую розга не могла бы оживить и облагодетельствовать: важно только умелое и разумное применение ее, и тут мнение доктора и миссис расходились.
Доктор старался не бить по одному и тому же месту и регулярно обходил вокруг скамейки, распределяя розги поровну между половинками «расколотой луны».
Мальчик терпел порку, стиснув зубы, к великому неудовольствию Мисс Суливан.
— Хватит! – Мисс Суливан  остановила наказание только тогда, Салли досчитала до двух дюжин, а на ягодицах и верхней части бедер не осталось ни одного белого участка кожи.

Доктор  протер наказанные семестра бренди. Мальчик тяжело дышал, из его глаз текли слезы, а губи прокушены до крови.  Было видно, что унизительная порка и медицинская обработка досталась Гарри не легко.
И тут мисс Суливан поняла, что от вида наказанного мальчика, встающего со скамьи она обычного удовольствия не получает! Толи операция проведенная доктором, толи прикосновения пальчиков Салли превратили Гарри в мужчину. Это не был перепуганный и наказанный щенок, это был избитый волчонок, который показывал молодые и острые зубки.
— Отмщу! – Тихо, но четко, глядя мачехе в глаза, сказал мальчик, натягивая короткие штаны.
"Призрак приходит встреть  новую жертву!" – В углу он увидел призрак отца, но никому не сказал об этом, чтобы не нарваться на порку еще раз.

«Мститель! —  Миссис  Суливан вздрогнула, оглянулась по сторонам. – бастард недоделанный!
Она тоже почувствовала присутствие постороннего, но не увидела его. 
Понаделал мой муженек бастардов, а мне их воспитывать! И доктор хочет, чтобы я Гарри длинные штаны купила! Обойдется!»
Измученный мальчик ушел в свою комнату, а доктор вместе с госпожой Суливан пошли пить шерри и курить сигары.
— Салли после порки Гарри отказалась от ужина…— Докладывала служанка Кэт. — Как бы снова не заболела. Как же ее тогда пороть?
– Это мы без вас решим! – Хмыкнула миссис  Суливан и потёрла бледный лоб.  А я пойду, сама приготовлю Гарри шоколад, заслужил! Я его сама приготовлю!
– А для Салли?

— Салли сейчас нельзя шоколаду! Не заслужила! Шоколад выпьет только Гарри!
— Распорядитесь, чтобы Салли подали бульон и яичницу с беконом. – Твёрдо сказал доктор Мортимер Кит. – Питьё, яичница и бульон…   
— И пусть готовится к большой порке! Это ее здоровью точно не повредит. Откажется от еды – получит прибавку!
— Отказываться от еды… нормально в её положении. Порки видите ли боится, голого братика стесняется! Это будет ещё продолжаться какое-то время… — Ее необходимо обязательно осмотреть.
—  Не хочу! —  От шоколада Гарри отказался. – Салли, вы любите шоколад, а ваша мама не позволяет вам его пить. Вы не откажитесь?

—  Нет! Девушка взяла чашку. От нее шел аромат какао и ванили. – Вы на меня не сердитесь?
—  Это вы на меня должны сердиться! —  Вздохнул Гарри. – Я очень часто вел себя плохо по отношению к вам! Доктор вас унизил, раздев и заставив потрогать меня!
—  Не волнуйся, скоро меня отдадут замуж! – Салли смаковала каждый глоток. – А доктор считает, что розга полезна в медицинских целях. – Знаешь, а какао с каким-то привкусом! Гарри, для нашего доктора розга  универсальное средство, что приводит в движение застоявшиеся органические соки. А о боли и унижении он ничего не говорит!

—  Вы очень-очень красивая! – Гарри почему-то покраснел. – Мне очень жаль, что я скоро вас больше никогда не увижу!
Вечером, доктора вызвали снова.
После пережитого унижения Гарри у нее снова поднялась температура. Она казалась  бледной, и очень утомленной. Веки её покраснели, углы рта опустились. Салли неподвижно лежала на кровати а рядом хлопотала миссис Суливан.
«Это не астма! Это маска Гиппократа! Черты лица заострились! — Думал доктор. — Похоже, до утра девушка не доживет. Но что тому причиной? Лихорадка, а во рту ничего! Железы не увеличены. Заглянув в ночную вазу, он увидел кровь. Неужели холера?»

Во время осмотра Салли, не стеснялась, как обычно, а оставалась неподвижной и смотрела в одну точку. Мортимер Кит, осмотрев юную пациентку от макушки до пяток, остался недоволен.
— Вся горит! Сегодня вы снова не выспитесь. — Сказал он огорчённо. – А все из-за вашего упрямства! Надо было сразу после порки допустить меня до осмотра! Принесите уксус!
– Отчего же? Сегодня уже высплюсь. Мне только нужно раньше лечь и не пить никаких ваших капель.

Говоря эти слова, миссис Суливан в глаза доктору не смотрела. — Но они вами просто необходимы! – доктор снял с Салли ночную рубашку и стал натирать укусом, не обращая внимания на законную женскую стеснительность, которую впрочем, в этот раз Салли и не подавала до тех пор, пока доктор не надавил ей на живот и девушку вырвало.
Рвота, к удивлению доктора принесла девушке облегчение.
– Через два часа процедуру с уксусом сами повторите! И напоите ее горячим чаем! А туда ложку бренди!
— Сегодня  из моих рук, она всё съест и выпьет.
Кстати, вы меня убедили и корсета на Салли во время предсвадебной не будет! Ничего не будет! Совсем, как на Гарри сегодня! Как говорится, нагая и босая перейдет от меня в дом мужа! Приданное поедет следом! Но она совсем не рада такому подарку! Больной прикидывается!
— Послезавтра малышке исполнится семнадцать лет… — вздохнул доктор, ловя себя на мысли, что ему хочется не лечить, а целовать и ласкать это юное тело.
— Да! Розги уже замочены в маринаде. Мы все будем фотографироваться. И Салли во всех подробностях! Я уже послала Сэмми за фотографом. Не могу не запечатлеть прелестную Салли голую под розгой.

Дом миссис Суливан отапливался с помощью каминов, предусмотренных в каждой комнате. Их квадратные углубления в стене были оформлены красивыми чугунными рамами с керамическими вставками. Над каминной полкой в спальных комнатах висели овальные зеркала, стояли подсвечники. По обе стороны от камина в стенах делались углубления для полочек, куда  ставились тома книг, дорогая посуда или дешевые безделушки.

Доктор просидел у камина в столовой ещё около часа, выпив несколько бокалов вина и, снова пошел к пациентке. Удивлению доктора предела не было: девушка пришла в себя и даже попыталась прикрыться простыней по время повторного осмотра.
Похоже, у девушки просто нервный срыв! Убедившись, что его доброта и профессионализм взяли верх над чисто мужским порывом, его сомнения в плане диагноза не подкреплены фактами, он закурил сигару и пошел домой.
На призрака мисс Суливан доктор не обратил внимания.