Трава залёная

Это был обычный, приятный и мягкий летний день. Солнце ещё не успело подняться высоко и его тёплые косые лучи заглядывали под навес глубокой веранды, отбрасывая от кашпо и резных потолочных балок причудливые тени на белоснежные занавески окон.
Арина проснулась уже давно, и пока мама ещё хлопотала на кухне с завтраком, ещё не звав к столу, занималась своим любимым делом – исследовала просыпавшийся мир. В ранние, утренние часы он совсем не таков, каким мы видим его днём: ещё не успевшая испариться роса искрилась на свежих, нежных паутинках рассыпанными алмазными бусинками, переливаясь всеми цветами радуги. А не успевшие снова открыться после ночной прохлады цветочные бутоны ещё хранили тончайшие ароматы, обычно, незаметные днём.
Из сада Арина увидела выходящую из дома на веранду мать с двумя дымящимися тарелками..
-Ой, ёмаё.. она с этой кашей везде меня найдёт, пронеслось в голове у девочки, но мама окликнула её: - Арина, иди скорей сюда, сегодня будем завтракать на открытом воздухе.
Уже на бегу, Арина громче обычного заговорила: - Ну ма-ам, опять каша.. каждый раз одно и то же!
-Ничего не тоже, - ласково отвечала мать, - сегодня овсянка, её вообще все-все кушать любят.
Метрах в 15-ти, за невысокой деревянной оградкой, по соседскому участку шла ухоженная седая старушка в широкополой соломенной шляпке, уже возвращаясь после прополки в огороде.
-Доброе утро, Домна Андреевна; - звонким колокольчиком прокричала Арина. – Скажите, а Вы своих кошек тоже овсянкой на завтрак кормите?
-Доброе, Ариночка! – улыбаясь отвечала старушка, - Конечно кормлю, а чем же ещё..?
-Ой, да ну ладно..! – негромко и недоверчиво проговорила Арина себе под нос. – Чтоб кошки овёс стали жрать, так я и поверила..
Старушка тем временем продолжала:
-Я его каждое утро рассыплю-то.. перед верандой,.. прилетают птички .. и… мои кошечки кушают…
Брови Арины с ещё большим удивлением поползли вверх, но мать заговорила прежде: - Арина, Домна Андреевна – человек старой закалки, не бери в голову; и, взглянув на удаляющуюся старушку уже строже добавила – Ешь, давай! Остынет!
С завтраком давно было покончено и над деревенькой разгорался тёплый летний день, и даже чуть слышное громыхание тёмных грозовых туч вдалеке не предвещало сделать его плохим. У отца были дела по дому, с которыми мать вызвалась ему помочь, Арина же запросилась отпустить её на прогулку.
-И куда это ты пойдёшь? Мало того, одна, так ещё и, вон, дождь может пойти скоро.
- А можно я к тёте Томе схожу, в её оранжереи?
Мамина память тотчас нарисовала образ добродушной стареющей дамы, державшей под строгим надзором целые ряды двухэтажных стеклянных ангаров и теплиц. Чего только не умудрялась вырастить в них бывший доктор биологических наук, квалифицировавшийся на селекции и генетике: мама хорошо помнила, как все они были заворожены необычайной красотой окружения цветущих тропических орхидей, впервые очутившись всей семьёй в этом настоящем… заповеднике.
-Ну… К тёте Томе можно, - проговорила она вслух. Она тебе и зонтик даст, если что. – уже чуть громче крикнула она, потому как Арина, выкрикнув на ходу «спасибо», уже вприпрыжку понеслась прочь…
В этой отдалённой сельской глуши, где находилась деревенька, ни у кого из годами живших здесь людей не могло быть и тени нехороших помыслов, другие же в эти места не заглядывали, а потому и вход в теплицы всегда был открыт всем желающим. Арина никак не могла определиться, что для неё трудней: сдерживать свой восторг от всей той красоты, что цвела вокруг, или найти в этих кущах саму тётю Тому. Не желая нарушать покой и умиротворяющую тишину этого места, юная исследовательница решила, что с последней задачей в состоянии справиться сама, а потому смело направилась в самую чащу зелёного лабиринта. Но по пути ей встретилось явление, заставившее её надолго замереть и приглядеться: Косые лучи яркого солнца проникали в широкий ангар через толстые листы стеклянных потолочных двускатных крыш, а время и место совпали так, что один из наиболее ярких снопов света падал на стекло, создавая внутри настоящую радугу: вокруг стальной колонны четко прослеживались синие, оранжевые, жёлтые и зеленоватые лучи, отражаясь от небольших луж на бетонном полу от слегка подтекавших, идущих тут и там – шлангов..
-Интересно ка-ак.. – вслух заговорила Арина от удивления…
-Кто это у меня тут? – широкие листья папоротников раздвинулись и к Арине вышла женщина в запачканном землёй рабочем фартуке с лейкой и ножницами в руках.
-Ой, Тамара Ивановна, вы ту-т, - заговорила чуть быстрее от неожиданности Арина, - а я вас ищу везде… Смотрите – у Вас тут солнце синее через крышу светит!
-Хах, как так – синее, добродушно отвечала тётя Тома; - Ньютон бы в.. э, кресле качалке перевернулся, если б ему сказали, что солнце синее бывает! – чуть замявшись, проговорила она.
-Да разве Вы сами не видите? Смотрите!
-Это потому, Арина, что белый цвет изначально содержит в себе смесь всех возможных цветов, но через толстое стекло каждый из них проходит уже со своей скоростью, вот белый и распадается на разные лучи. И получается, стекло тоже работает, как призма.
-Да-аа; протянула Арина, - Всё то вы знаете, тёть Том. А мне вот в школу идти скоро... Вот забот то будет, всё это учить! Невольно вашим цветам позавидуешь – им то вон, ничего делать не надо, расти да цвети, всё то вы для них сами делаете, и поливаете, и удобрите. Вон они тёмно-зелёные какие от радости стоят!
-А-ха-ха-хах, засмеялась селекционерка, - Ариночка, ты уверена, что они от радости такие зелёные все?
-А от чего ж тогда?
-Все растения, которые нас окружают, получают энергию от солнца. – заговорила, проводя рукой по оранжерее, Тамара. – В школе тебе будут рассказывать, что этот процесс называется фотосинтез. А по-простому – каждый листик улавливает весь свет, что за день ему достаётся, и запасает солнечную энергию в виде специальных химических связей и соединений. Если мы посмотрим с тобой на любой зелёный лист через микроскоп, мы увидим, что он состоит из миллионов маленьких кирпичиков – клеток. Но если мы заглянем ещё дальше, на уровень отдельных атомов и химических соединений, из которых сами клетки состоят, то мы увидим внутри каждой из них миллиарды мини-ловушечек. Каждая из них способна поймать и поглотить только свой определённый цвет, настолько точно они настроены на определённые длины волн. Вот мы с тобой видим, глядя на крышу, что на самом деле, белый свет состоит из семи цветов и сотен тысяч их оттенков…
Так вот, когда белый лучик попадает на лист, все фиолетовые лучики из него ловят одни ловушечки, все желтые заключаются в корзинках другого типа, а синие улавливаются третьими. И каждого типа ловушек в одной клетке больше, чем людей на земле. Вот представь, как если бы все азиаты ловили только жёлтые лучи, славяне – синие, и так далее.
-А монголы ничего бы не поймали, - засмеялась Арина. – У них глаза узкие!
-Есть и такие, снисходительно разулыбалась Тамара Ивановна. –Таким образом, - продолжала она; - Весь поглощённый свет в листьях исчезает, передавая свою энергию растениям, а та его часть, что отражается от листьев, рассеивается вокруг. Но вот скажи мне, Арина, что ты увидишь, проснувшись ночью в совсем тёмной комнате, где света нет вообще?
-Нни-и-че-го…, - задумчиво протянула Арина.
-Правильно, потому что света там нет. А видеть и различать что-либо мы начинаем, только когда лучики света отражаются от этого предмета и попадают к нам в глаза. Вот и выходит, что на все листья падает белый свет, внутри них все цвета улавливаются, но… Есть один нюанс. Не любит всё живое зелёный цвет. Прямо скажем – терпеть его не может! За миллионы лет эволюции природа придумала корзинки для всех цветов, чтоб их ловить, но не для зелёного. Поэтому из белого света листья все цвета забирают, а вот зелёный – единственный, который остаётся. Он то и отражается, попадая к нам в глаза, и потому нам кажется, что всё живое вокруг – зелёное. Другое дело – когда осенью листья увядают, химические реакции в уже неживых листьях меняются и спектр приёма смещается, они начинают поглощать и зелёный, но отражают при этом жёлтые или красные оттенки. Если же ты увидишь растение с красными листьями, это значит, что перед тобой редчайший случай эволюции, в клетках которого есть корзинки, ловящие зелёный, и нет корзинок для красного, поэтому его, отражающийся обратно от листьев, мы и видим. А большинство растений зелёные, как раз потому, что зелёный то они и ненавидят)
И так во всех цветах, Арина, - продолжила Тома после недолгого молчания.. –Когда природа создает свои цветочные шедевры, она забирает из клеток цветков те или иные корзинки, чтобы, например, жёлтые, розовые и красные оттенки переставали в них поглощаться, а отражались обратно в мир и привлекали всех остальных. Из-за этого цветы погибают быстрей, чем листья… но это и есть.. жертва,… во имя .. красоты.