Глава 45. Праздник

Часть 10. ТАЙНА ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ, или... Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Пред.глава:http://proza.ru/2020/05/19/911

Глава 45. Праздник

Незадолго до праздника 7 ноября, который раньше, до трагедии на хуторе и болезни Андрюшки, планировали отметить цирковым представлением, а теперь только художественной самодеятельностью (в отряде вместе с очередным пополнением появилось целых две гармони, под них местные таланты душевно пели народные песни и даже танцевали), старший лейтенант вызвал разведгруппу.

— По данным, которые раздобыл Гельмут (старшина Семёныч и Аслан кивнули, они знали, что речь об эшелоне, на котором гитлеровцы повезут отобранную у населения домашнюю скотину: коров, коз, поросят – «реквизированных для нужд Великого Германского Рейха»), эшелон проследует через станцию около пяти утра. Значит, в нашей точке (командир ткнул карандашом в карту, точка тоже была выбрана заранее, места подрыва приходилось постоянно менять, гитлеровцы ужесточили охрану путей и оперативно восстанавливали железнодорожное полотно) он будет около четырёх часов. Задача сложная – необходимо не только остановить эшелон, но и угнать скотину. Впереди зима. В лагере есть дети. Впрочем, вы и сами всё понимаете. Семёныч, – обратился старший лейтенант к начальнику разведгруппы, – бери с собой столько людей, сколько нужно.

Разведчики вышли из штабной землянки. Аслан и Гельмут отправились набирать отряд – старшина доверял им как себе, сам же Семёныч пошёл к Валентине.

…Как дрессировщица ни сопротивлялась, как ни оттягивала использование своих подопечных в подрывных работах, такой день настал. Тем более – овчарки сами маялись в ожидании настоящего дела. Семёныч же маялся, изобретая для них экипировку. В конце концов он принёс Валентине эскиз накидки с карманами, куда бы складывались толовые заряды, подсоединённые к одному запалу. Накидка, или вьюк, завязывалась на груди собаки так, чтобы она могла легко от неё избавиться, потянув за конец шнурка, а потом действовать по отработанному плану – выдёргивать чеку и мчаться прочь. Увы, в условиях повысившейся бдительности врага не всегда получалось действовать старыми методами: отматывать привязанную к чеке верёвку или проволоку и ждать в укрытии, когда проедет эшелон. Теперь требовалась неожиданность и скорость: скорость принятия решения и скорость исполнения. А люди, что ни говори, не могли соревноваться в этом аспекте с собаками.

Сшитые Валентиной пробные вьюки показали себя хорошо, точнее – умницы овчарки хорошо показали себя в них на тренировках, а потом и на заданиях. За прошедшие месяцы они смирились с тем, что должны слушаться эту молоденькую девушку; привыкли к её командам, к её манере целовать и обнимать их перед и после каждой операции, на которые они сопровождали партизан. Их прежние вожатые тоже любили их, но выказывали свою любовь и благодарность за службу более сдержанно, по-военному, по-мужски: почёсывали за ухом, ласково гладили по голове, угощали вкусненьким. Эта же юная дрессировщица приравняла их, суровых пограничных овчарок, побывавших в боях, к своим неженкам-пуделям. Однако то, что сначала коробило и не нравилось, постепенно вошло в привычку, и теперь они сами подходили к Валентине за порцией ласки и даже признательно лизали её в ответ своими длинными горячими языками.

Валентина подключила к шитью и других женщин отряда. Накидок требовалось много, ведь они были одноразовыми. Шили из любой ткани, какую удавалось раздобыть… 

— Ну что, девонька, как успехи, есть чем похвалиться? – Семёныч говорил ласково, знал, что Валентине нелегко смириться с таким риском для её подопечных. Так бывает, когда животных жальче, чем людей. Ведь им-то, как правило, приходится страдать из-за того, что люди наворотили… Как безвинным детям – отвечать за деяния взрослых. Семёныч и сам каждый раз переживал за исход дела и тоже не хотел гибели собак. Пока они ни одной не потеряли, но старшина знал, что случиться может всякое, и не обязательно при подрыве. Взять хоть случай с Мухтаром, закрывшим собой паренька, ведь чудом остался жив! Немецкий доктор до сих пор на пса косится, будто он оборотень, а не обычная дворняга, которой просто очень повезло.

— Вот, – Валентина протянула старшине новую стопку вьюков. На нескольких – завязки были особенно длинными, для широкогрудого «Мухтара».

Семёныч забрал накидки. Хотел спросить про Андрюшку и не стал – по измученному лицу Валентины и потухшему взгляду было понятно, что её младший братишка всё ещё на грани жизни и смерти, и какая сторона окажется сильнее, неизвестно…

— Пойдём, девонька, отберём собак для сегодняшнего дела.

— Красавицу и Мухтара тоже берёте? – Валентина непроизвольно кинула взгляд в сторону землянки, где овчарка и беспородный гигант несли преданную вахту возле Андрюшки.

Семёныч извиняющимся тоном подтвердил:

— Без них никуда, они для остальных самый лучший пример и авторитет. Да и задание не совсем обычное. Собакам придётся побыть не только подрывниками, но и пастухами. Так что уж ты сообрази, кто из твоих героев больше других на эту роль сгодится.

Валентина удивлённо подняла брови:

— Пастухами?..

Дрессировщица в сомнении прошлась перед строем овчарок, которых держали на поводках её помощники, среди которых теперь был и Василий. Его «понизили», как только командир узнал, что на самом деле ему всего пятнадцать лет. А узнал старший лейтенант об этом именно от Валентины, которая, в отличие от дяди Вольдемара, прекрасно запомнила, что рассказывал о себе паренёк при их знакомстве. После того первого серьёзного дела, в котором, защищая Василия, чуть не погиб «Мухтар», она, кипя от ярости, высказала командиру, что брать на такую опасную операцию мальчишку – верх безответственности и легкомыслия. Старший лейтенант сначала не понял, мол, какого мальчишку? А когда узнал, что Василий присочинил себе два года, рассердился и «разжаловал» его в помощники дрессировщицы.

Вопреки расхожему мнению (как правило тех, у кого никогда не было питомцев), что собаки понимают только команды и интонацию, Валентина была убеждена, что они прекрасно воспринимают человеческую речь. Просто нужно как можно чаще говорить с питомцами на самые разные темы. Вот и теперь, поздоровавшись с подопечными, она спросила на полном серьёзе:

— Кто хочет пойти сегодня на дело?

Овчарки ответили дружным повизгиванием и вилянием хвостов.

— А кто хочет коров и коз пасти?

Собаки никак не отреагировали, недоверчиво поглядывая на дрессировщицу и думая, что они неправильно расслышали.

— Они никогда никого не пасли, – «перевела» Валентина их молчание стоявшему рядом Семёнычу.

— Да об этом я как-то и сам догадался, – нахмурился старшина. – Давай тогда мне тех, кто меньше других на Андрюшкиных лошадей лаял.

Отобрали шесть овчарок. Остальные с завистью смотрели на них и жалели, что не вызвались сразу.

— Я умею пасти! – выкрикнул Василий. – Если бы тут была бабушкина корова, она бы подтвердила.

Семёныч смерил паренька сердитым взглядом. Василий был почти на полголовы выше старшины.
 
— Вот роста в тебе много, а ума – чуток! Зачем командиру соврал?! Как я теперь за тебя хлопотать буду? Он и слушать не захочет.

Однако всё же отправился к старшему лейтенанту, в конце концов «профессиональный» пастух им действительно пригодился бы. Хотя этот городской парень, может, опять врёт. Сколько он ту корову пас?

— Хорошо, – выслушав доводы Семёныча, сказал командир. – Оружие ему только больше не давать.

***
Василий Егорович улыбнулся, вспомнив ту давнюю историю. Брысь его улыбки не увидел, но почувствовал. «Значит, просто так бабочку нацепил, для улучшения памяти», – с облегчением подумал он.

— Операция наша прошла как по маслу. Без стрельбы, конечно, не обошлось, и часть живности разбежалась, но привели мы в лагерь достаточно. Шикарный подарок получился к празднику. Но главное случилось утром 7 ноября. Заместитель командира торжественно поздравил всех с годовщиной революции (сам-то командир из-за контузии никогда не выступал перед партизанами), слушать в этот день радиоприёмник с бодрыми нацистскими маршами и радостными отчётами, какие наши города они захватили, ни у кого не было настроения. Однако затем всё-таки включили, для порядка. Я эту минуту умирать буду – не забуду. 8 утра. Что-то там в радиоприёмнике пощёлкало-похрипело, и вдруг – громко и отчётливо: «Говорят все радиостанции Советского Союза. Центральная радиостанция Москвы начинает передачу с Красной площади парада частей Красной армии, посвящённого 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции…» И чеканный шаг колонн по брусчатке под марш «Прощание славянки»… – голос Василия Егоровича прервался, ветеран с трудом приподнялся и сел, не мог рассказывать о таком волнующем моменте лёжа. – А потом речь Сталина, словно верховный главнокомандующий прямо к нам обращался: "…Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!"


След.глава: http://proza.ru/2020/05/23/2061