Дороги, которые мы выбираем

В мои студенческие годы на радиотехническом факультете Харьковского Политехнического института было у меня три близких друга. Познакомились мы перед началом нашего первого учебного года на стройке студенческого общежития "Гигант" ХПИ, куда нас как поступивших без экзаменов золотых медалистов направили поработать на время вступительных экзаменов и вместо них. С двумя из них я был, в общем, на равных, а вот третьему относился с некоторым пиететом. Во-первых, он прекрасно играл на фортепиано. Я тоже хотел бы научиться играть на фортепиано, но у меня не было такой возможности. Во-вторых он неплохо знал английский язык, так как закончил английскую спец-школу, о существовании которых я до знакомства с ним даже не подозревал. Мне оставалось только завидывать ему и восхищаться.
По окончании института мы разъехались. Я "эмигрировал" в Армению, так как при моей пятой графе мне академическая карьера, к которой я стремился, на тогдашней Украине не светила. Первые два моих друга получили назначения на работу в Харькове и остались там. А третий выбрал назначение в Донецк в тамошний физико-технический  институт, где он занялся теоретической физикой и очень в этом преуспел, став со временем зам-директора института по науке. Но связь с ним я потерял.
В 1990-е годы в возрасте 50+ все они оказались в Америке. Первые два приехали в США по еврейской линии как "беженцы", сели там на велфер, получили неплохие и дешевые социальные квартиры в Нью Йорке (а один из них даже две, фиктивно разведясь с женой) и пробавлялись случайной работой по-черному (бэбиситерство, репетиторство и т.п.). А у третьего, у того, что был зам-директора физико-технического института в Донецке, судьба сложилась непростая. 
Где-то в 2002 году на одной из посиделок в Израиле  я случайно встретил человека  по фамилии Л-н, который при знакомстве сказал мне, что он из Донецка. Я тут же поинтересовался у него, не знает ли он зам. директора физтеха такого-то? И вот совпадение, которое часто бывает в Израиле: он ответил, что не только знает, но что он его бывший аспирант! Он сказал мне, что мой студенческий друг сейчас живет в Америке, и дал мне адрес его электронной почты. Я немедленно ему написал, и вот какую свою историю он мне рассказал в ответном письме, которое я привожу дословно.
"Долго не мог тебе ответить.  На это были две причины.  Первая,  сильно загружен на работе.  Вторая, хотя и имеет прямое отношение к первой, связана с твоим письмом.  Ты написал мне его по русски и на кириллице! Я рад что по-русски, но у меня проблемы с кириллицей.  Я не умею печатать на кириллице. В Союзе у меня были (для этой цели!) 3 секретарши, и я никогда не печатал по-русски.  Так что это время (после твоего письма) я несколько раз пытался освоить печатание на кириллице, но бросил и теперь пишу тебе письмо на “латинице”, но зато по русски!  Я надеюсь, что ты не будешь иметь больших проблем с его чтением. Для будущей переписки напиши мне, что для тебя проще: читать по русски на “латинице” или по английски (но как положено).  Между прочим, я перепиываюсь с некоторыми из своих бывших аспирантов  и сотрудников  подобным образом.
Сначала я отвечу на некоторые (неявные) вопросы из твоего письма.  Первое, да! у тебя не аберрация памяти, мой отец был архиепископом Русской Православной Церкви в “штате Нью Йорк”.  Он умер в 1984 году (родился в 1884 г).  Когда я приехал в “ Нью Йорк”, его уже не было.  Но я встречался с ним в Союзе в 1980 году.  Он приезжал по приглашению Московской Епархии вместе с моей сестрой, которая живет (и жила тогда) в штате Массачузетс.   Второе, мне было бы интересно иметь списки людей, с которыми я учился.  Я имею в виду нашу группу.  Вряд ли я помню людей из других групп. Всех кого, ты упоминаешь в своем письме, я очень хорошо помню.  Естественно, я помню их такими, какими они были, когда мы учились (впрочем, к тебе это тоже относится, и как я понимаю, и ко мне).
Теперь немного о себе.  Мне кажется, что раз ты знаком с Л-ным, то период моей советской жизни тебе известен.  Добавлю лишь, что, как и ты, я был невыездной.  И впервые, когда мне разрешили выехать в США в гости, я решил остаться тут на более продолжительныи срок.  Это произошло в августе 1990 года. 
Первая моя работа здесь оказалась для меня неожиданной.  Я стал музыкантом!  Но не это самое интересное.  Самое интересное, что я стал работать как “music director” в Католическом Соборе в центре Манхэттена.  Но может быть даже не это самое интересное, а то, что я стал играть на органе, который в Союзе я видел лишь один раз, да и то издалека.  Это было на экскурсии во Львове.  Когда меня спросили смогу ли я играть на органе, я, не колеблясь, сказал да!  Правда, я взял несколько уроков у профессионала.
Конгрегация Собора мою игру любила и платили мне очень хорошо.  К сожалению, оплата была сдельная (платили за мессу ), а месс было немного.  Я играл все воскресные мессы и иногда (у них были еще органисты) две субботних. Работа эта мне очень нравилась.  Но, я параллельно подал заявку на “грант” по физике, и с октября 91 года получил его.  Стал работать в “Политехническом Университете” (ПУ) на должности “Профессор-иследователь по физике”. На самом деле это собачья должность, поэтому я еще читал лекции “для аспирантов” как “адьюнкт профессор” ( профессор-почасовик).  После первого года работы в ПУ я опубликовал работ больше, чем весь физфак.  Это вызвало отрицательную реакцию у сотрудников факультета, но положительную у начальства.  Факультет сильно интриговал, и его закрыли в 94 году. После этого я проработал на математическом факультете до конца 96/97 учебного года, когда решил что мне пора подумать о пенсии.   
С октября 97 я работаю как программист.  Работал в разных компаниях либо консультантом, либо сотрудником.  В США меня все время преследует рок.  Как только я стану работать в какой нибудь компании, так её акции идут вниз и начинаются сокращения.  Я пришёл в политех на физфак – ликвидировали физфак, работал в “ Securities Industry Automation Corporation ” как консультант – они решили избавиться от консультантов, могу еще и еще продолжить.  Эта компания, где я сеичас работаю, после того, как я в нее пришел, сократила более 30% сотрудников (включая консультантов).  Я пока держусь.  Но это достигается дорогой ценой. Во первых, я работаю сотрудником, во вторых, приходится работать за двоих.  Справедливости ради скажу, что работа в этой компании  иногда меня увлекает.  На работу мне приходится ездить около 100 миль (160 км) туда и назад . Если еще принять во внимание дорожные пробки, то станет ясно, что я сильно устаю.  Но мне нужно проработать в ней еще три года, чтобы получить пенсию от компании. 
Заключая мой американский период жизни, скажу, что за 11 лет моего присутствия эдесь я работал в около 15 компаниях (включая те, которые я сам открывал; они разорялись и я их закрывал, правда банкротства я не разу не объявлял).  Как правило, я работал в двух местах.  Я мог бы и сейчас работать в еще одном месте (Metropolitan Learning Institute), но сил нет – сильно устаю на работе.  Справедливости ради надо сказать, что моя супруга в этом смысле рекордсмен.  Когда мы покупали нашу квартиру, нужно было представить доказательства нашей платежеспособности – это налоговые формы, и тут выяснилось, что она в течение года работала в четырех местах, причем в трёх одновременно. 
Мы с супругой решили после выхода на пенсию продать нашу квартиру и купить небольшой домик в Пенсильвании, в лесу, недалеко от лыжного курорта “Camel Back”.  Я люблю кататься на горных лыжах, она нет, но ей нравится местность (лес, озеро).  Но я не уверен, дотяну ли я до пенсии.  В принципе, мы могли бы выйти на пенсию уже сейчас, но с нами живет теща, которая очень слаба (ей 85 лет, и эмиграция сказалась на её здоровьи очень негативно), а тот уход, который ей предоставлен в штате Нью Йорк, она не будет иметь нигде.  Есть, конечно, и второй фактор для задержки, это пенсионныие бенефиты.
Да, хотелось бы встретиться. Если сможешь, приезжай в Нью Йорк.  Я бы мог тебя встретить в аэропорту и привезти к нам.  Правда, сейчас я имею такую возможность лишь по выходным и праздникам.  Наш приезд в Израиль очень проблематичен.  Передавай привет твоей супруге.  Извини что я заставляю тебя декодировать это письмо".
Вот так сложилась судьба у трёх золотых медалистов школ выпуска 1956 г. и одних из лучших студентов радиотехнического факультета ХПИ выпуска 1961 года