Не упущенная возможность

Не упущенная возможность
Рассказ (Современная проза)
Пётр проснулся рано, всего лишь около обеда. Хотя до сих пор не мог привыкнуть к тому, что просыпаться в такое время для него сейчас – это рано. Никак не может привыкнуть к распорядку на своей новой работе: два дня дневная смена, два дня выходных, потом два дня ночная смена. Сначала думал что все будет просто, график простой, но меньше чем через месяц такой работы стал чувствовать себя распоследним неудачником. У него неполное высшее образование, правда никому не нужное, экономическое, но все же высшее. А он работает непонятно кем в полуподвальном цехе по производству строительных смесей то ли грузчиком то ли упаковщиком. Сегодня он как раз после ночной смены, вечером снова выходить работать в ночь. Черт бы их всех подрал с этими дневными и ночными сменами. Коллектив на работе тоже подобрался тот ещё. Несколько пересидков, загремевших когда-то на зону, кто-то за хулиганство кто-то за мелкое воровство. Остальные на работе, несидевшие в тюрьме, не сидели только потому, что их не поймали. Пётр почему-то был уверен, каждый человек на его работе имеет в прошлом что-то этакое. Во всяком случае в разговорах во время обеда и чаепитий коллеги все время что-то такое обсуждали. То кого-то когда-то избили, то что-то украли. Петр был среди них как белая ворона. Держался особняком и особо разговоры не поддерживал. Хотя почти всех знал ещё с детства. Городок небольшой, и поневоле если даже кого-то не знаешь по имени, то помнишь в лицо. Есть такие места, два в одном, провинция в провинции. Кто-то просто и примитивно делит – в стране есть два столичных города: Москва и Питер. Все что за пределами этих столиц – провинция. А в провинциях есть свои провинции. В каждой области один или два больших города-мегаполиса, в которых все что для жизни надо – всё есть. А вокруг этих провинциальных мегаполисов своя провинция: городки, посёлки и деревушки. Петр не раз для себя с горечью замечал, ему крупно не повезло родиться в провинции, которая в провинции. До города-мегаполиса в его области от родного городка пятьдесят три километра. Раньше как-то энергии и энтузиазма было побольше. Ездил каждый рабочий день туда и обратно на рейсовом автобусе. И работа была неплохая, купил себе автомобиль. Со своей машиной стало гораздо проще. Но год назад его лишили прав, и винить в этом кроме как себя и свою дурость некого. Вот кто его дернул начать обгонять тот вонючий автобус? Никто. А гаишники все это зафиксировали, и прав лишили. Чуть позже автомобиль пришлось продать. А ещё позже он и работу потерял. И опять винить в этом некого. Кто мог знать, что откуда ни возьмись появиться какой-то вирус и будет введен всеобщий карантин? Хотя есть недоумки, которые всегда знают кто во всем виноват – конечно что же власти. Ну конечно, кто же ещё.
До ночной смены осталось несколько часов, а заняться нечем. Петр включил свой компьютер и зашел в социальную сеть. Ничего интересного не нашел. Решил поискать какие-нибудь смешные видео. Включил первое попавшееся. И сразу вместо того что надо, в видео включилась реклама. Петр выматерился и отключил воспроизведение. Решил поваляться. Может быть получиться и он уснет. Ночью на работе будет легче.
Но уснуть не удавалось. Психику стали нагружать тяжелые мысли и воспоминания. Особо тяжелыми были воспоминания об упущенных возможностях. Так много он бы смог добиться, если бы в тот или иной промежуток времени поступил бы по-другому. А сейчас ничего не исправить. Только ждать новых возможностей. А так, с ходу, и не угадаешь, что тебе судьба даёт, или очередную подлянку или шанс. Вот устроился он работать грузчиком-упаковщиком. Вроде все плохо, хоть какие-то деньги. А с другой стороны – ни об этом он мечтал, когда заканчивал школу. Многие и этого не имеют. Петру повезло, его пристроил бывший знакомый. Из-за вируса и карантина многие работу потеряли. А разные нелегальные шараги стали эту ситуацию использовать. На какую-то должность обычного грузчика устроили чуть ли не кастинг. Как будто он устраивался не в шарагу по производству поддельных строительных смесей, а чуть ли не в Газпром. Петр вспомнил как на собеседовании при устройстве на работу его нынешний начальник сквозь губы прогундосил:
— Вы вам обязательно перезвоним. Сообщим о результатах собеседования.
Как будто он топ-управленцев в штат набирал, а не грузчиков. А может быть он в это время мечтал, что он не грузчиков на работу в свою шарагу берет, и не в шарагу, а куда-нибудь покруче. Про себя Петр давно решил. Как только это всё закончиться, он непременно этого губошлепа начальника и эту шарагу сдаст. И есть за что. Условия труда никакие. Зарплаты даже не серые, просто нелегальные. Есть за что их сдавать. И это не стукачество. Стучишь – это когда сдаешь своих. А эта шарага и этот губошлеп-начальник  ему даже рядом не свои. И это не донос. А может быть донос? Да фиг с ним, донос или нет. Без таких шараг мир станет лучше. Правда почему-то до сих пор такие шараги не закрывают, и владельцев таких шараг почему-то до сих пор не сажают. Немного оштрафуют, пожурят, и все повторяется по-старому кругу. Петр был уверен. В будущем в этой сфере всё равно наведут порядок. Возьмутся за таких коммерсантов, и возьмутся конкретно. По-другому никак нельзя. Сами они честно жить не хотят, придется делать или жестко, или оставить этот беспредел и деградировать.
Время пролетело быстро. Пора на работу. Петр быстро собрался и вышел на улицу. Решил пойти пешком. Тут всего шагать сорок минут. По городку правда ходят маршрутки. Но Петр на них не ездит. Дико как-то. Пока маршрутку дождешься, пока доедешь, за это время можно дойти туда куда надо. Городок небольшой. Последний километр перед работой пришлось шагать по обочине дороги. Тротуаров в этом месте нет. Хорошо что сегодня погода сухая. Когда пасмурно, то от всех проезжающих машин и грузовиков летят капли грязи. От нечего делать Петр стал рассматривать людей во всех встречных автомобилях. Поначалу удивился. Почему-то все люди в машинах какие-то набыченные, хмурые. Петр сообразил. Он сам сейчас такой же набыченный и хмурый. С чего ради ездокам в машинах при его виде радоваться?  Петр решил изменить лицо. Попытался сделать так, чтобы выражение лица стало приветливым и улыбчивым. Кажется сработало. Люди в встречных машинах стали казаться не такими злыднями, как несколько минут назад. Кто-то, посмотрев на Петра, тоже почему-то начинал лыбиться.
Наконец-то любимая работа. Почти дошел. Их подпольный цех был спрятан в кустах, на удалении от асфальтированной дороги. Те кто идет сюда пешком, как Петр сейчас, обычно дальше идут до цеха тропками. Так же пошел Петр. По кустам, перепрыгивая ямы с грязью. У ворот его встретил Горбачев. Это не фамилия, кличка. Прозвище прочно к этому мужику прикрепилось, даже местный участковый не знает, какая у Горбачева настоящая фамилия. Горбачевым его назвали, потому что всё, что он делал, все разваливалось. И Горбачёв всегда смешно оправдывался и лопотал что-то никому непонятное. Петр улыбнулся. Вообще на этой работе целый клондайк таких личностей. Есть мужик, у которого  прозвище Ельцин, потому что он постоянно бухает. Ещё есть мужик с кличкой Троцкий. Его так назвали потому что он постоянно звездит, никогда правду не говорит. Не так давно Троцкого стали называть ещё и Обамой. По той же причине. Потому что постоянно врет, и ещё потому что он стопроцентный альбинос. Вообще Обама Троцкий, если не обращать внимания на то, что он постоянно врет, из этой троицы самый более-менее приятный человек. Наверное, единственный, с кем Петр на этой работе хоть как-то сдружился. Троцкий тоже в лице Петра нашел собеседника и того, кто не смеётся над его рассказнями. Вот бы настоящие Троцкий и Обама удивились, если бы узнали – в двойной провинции в их честь дали кличку грузчику, и этот грузчик своё прозвище отрабатывает. Врет Обама Троцкий всегда самозабвенно.
Петр со всеми перездоровался. Переоделся в свою пропыленную робу и пошел к своему месту работу. Ничего сложного. Надо взять мешок. Подставить его и дождаться, пока он наполниться сухой смесью. Потом полный мешок надо передать другому работяге, который его закроет и уложит на поддон. Это он работает упаковщиком. Пока сухая смесь не поступает, полные мешки надо перетаскивать с одного места на другое. Это он работает грузчиком. Хорошо хоть время во время такой работы пролетает быстро. Это не офис, где рабочие часы длятся нескончаемо долго. Ночная смена действительно пролетела быстро. Пора собираться домой. Ельцин успел уже где-то принять спиртное. От него на всю раздевалку прет свежаком. Обама Троцкий на всю раздевалку опять трындит, как он познакомился с шикарной блондинкой с ногами от ушей. Горбачева в раздевалке нет. Он ночью решил немного починить станок, чтобы тот лучше работал, а станок от действий Горбачева вообще сломался и из него выпала важная запчасть. Теперь Горбачеву надо ждать начальника, чтобы оправдываться. Впрочем, к этому уже все привыкли.
— Садись, подвезу — предложил Троцкий, когда Петр вышел из цеха.
Петр не стал отказываться и залез в машину Троцкого, в Жигули семерку. Ездит Обама Троцкий также, как врет. Быстро и лихо. Через пятнадцать минут Петр уже был около дома.
— Чем будешь заниматься? — спросил Троцкий, когда Петр уже начал вылезать из авто.
— Не знаю пока. Спать и есть. Сначала есть, потом спать.
— А погнали ко мне. У меня сейчас никого. Раздавим пару пузырей, поболтаем. Два дня выходных.
— А давай — недолго думая согласился Петр. Его уже достала эта наваливающаяся тоска, когда он просиживал дома. А с Троцким точно скучно не будет.
Поехали к дому Обамы. Троцкий все время что-то рассказывал, показывая пальцем. Вот в этом месте в детстве он упал, и нашел в лопухах полный кошелек. Вон там он защитил от хулиганов девушку, а эта коза потом вышла за одного из тех же хулиганов замуж. А вон там он видел негра. Петру стало смешно, Обама ему рассказывает, как встретил чернокожего. Ну точно скучно не будет.
По своему обыкновению, Троцкий наврал. Дома у него были жена и теща. Но Обаму это не смутило.
— Пошли на балкон. Погода хорошая. Там посидим — пригласил он гостя. Петр согласился.
Лоджия Троцкого, которую он почему-то всегда называл балконом, оказалась уютно обставлена. Столик, мягкие стулья. Рядом монитор телевизора. Петр огляделся. Тут даже есть небольшой диванчик. Обама тем временем нагружал столик. Ходил на кухню и обратно. На столике сначала появился салат, потом тарелка с нарезанной ветчиной и салом. Обама принес несколько литровых бутылей.
— Вот тут у меня брага из березового сока — потряс он одной бутылкой — Вещь серьезная и убойная. Её, пожалуй, употреблять не будем. Даже Ельцина с нескольких кружек березовки унесло, и он оказался в другом городе. А Ельцин к алкашке всегда стойкий. Вот тут у меня брага из черноплодки, а тут сидр — потряс двумя бутылками — Их и употребим.
— У тебя своя брага? — спросил Петр — В магазинах алкоголь не покупаешь?
— Нет конечно, там сплошная лотерея. В одной бутылке вроде неплохой напиток. В другой, точно такой же бутылке, отрава. И чаще отрава чем что-то нормальное.
Хоть и Троцкий, а на этот раз говорит правду — подумал про себя Петр. Через несколько минут на столике появилась сковородка с горячей, только что поджаренной картошкой. Так как Петр любит, с корочкой. Даже слюни потекли.
— Телефоны сразу выключаем. Нахер их — сказал Обама — А то с ними не поговорить нормально ни выпить.
Петр не стал спорить. В хороших компаниях, во время посиделок, действительно не принято втыкать в смартфоны. Вот только давно Петр в хороших компаниях не бывал.
— А это нам звуковое сопровождение — сказал Троцкий и включил на телевизоре музыкальный канал — Ну, тяпнем!
— Тяпнем — согласился Петр.
Троцкий забулькал, налил каждому в бокал настойки. Выпили. Петр поморщился, больше по привычке. На самом деле настойка Троцкого вошла в организм удивительно хорошо, без сопротивления. Он начал закусывать. Жареная картошка в сковородке стала убывать.
— Ешь-ешь — сказал Обама, когда Петр отложил ложку — Мы же после работы. Картошка кончится, пельмени сварим, или опять картошку пожарим. Но сначала ещё раз тяпнем.
— А давай.
Налили, выпили. Второй бокал прошел теплом по внутренностям. Даже музыка из телевизора стала казаться приятной, хотя там пели непонятно что.
— Ещё по бокалюшке? — предложил Троцкий. Петр кивнул.
Выпили.
— Хорошо — Троцкий развалился на стуле — Теперь можно и поболтать.
Зависла пауза. Петр не знал о чем начать разговор. Троцкий, судя по его лицу, тоже не знал. Странно даже. Вроде Обама, ещё и Троцкий, а не знает что сказать. Обычно в такие моменты начинают обсуждать политику. А такие разговоры всегда казались Петру тошнотворными. Надо быстро закинуть какую-нибудь тему для разговора.
— Как Маринка живет, не знаешь? — Петр решил, пока не поздно, включить всегда актуальную тему для бесед – обсуждение общих знакомых.
— Какая Маринка? — Троцкий оживился. Он уже понял, разговоры о Маринках, Пашках, Ирках и о других знакомых всегда интересны, когда эти разговоры за спиной всяких Маринок, Пашек и Ирок.
— Ну Маринка! — Петр сам не знал, про какую Маринку он спросил. У них с Троцким было несколько общих знакомых Маринок.
— Иванова?
— И она тоже.
— Иванова сейчас не Иванова.
— А кто же она? Иванов?!
— Типун тебе. Иванова Маринка теперь Петрова Маринка.
— Ну надо же — Петр удивился — Не знал. И давно Иванова стала Петровой? — ему стало немного жалко. Опять упущенная возможность. Марина Иванова когда-то его любила. Сейчас могла бы быть его женой. Красивая девушка.
— Да черт её знает. Муж у неё такой, шкафина здоровый, мордатый. Она рядом с ним как дюймовочка
Пошла веселая болтовня. Обсуждение других людей за глаза. Кто-то из общих знакомых поднялся и задрал нос. Кто-то наоборот, был вроде достойным пацаном, но опустился. Кто-то была красивой девушкой, но разжирела. А кто-то вообще не меняется. Вот Горбачев, как все разваливал, так и разваливает. В перерывах между болтовней Троцкий подливал в бокалы и собеседники выпивали. Разговор становился все более оживленный. Как-то незаметно перешли к обсуждению политики. Причем неожиданно для самого Петра, он в этот разговор втянулся и стал с Троцким спорить.
— А я тебе говорю. Будет революция! Она нужна! — заявил Пётр. Про себя хоть и пьяный, но заметил, как он глупо выглядит. Обычный грузчик-упаковщик, а обсуждает такие вещи. Даже разгорячился. Ещё немного и начнет себя в грудь бить.
— А я тебе говорю, что революции не будет и она не нужна — хмельным голосом парировал Троцкий.
— Как так-то?! Ты же Троцкий, и такое вдруг говоришь! — пошутил Петр.
— Ну и что, что я Троцкий. Я не настоящий не оригинальный Троцкий. Настоящему Троцкому, между прочим, по башке ледорубом дали. Я себе такого не желаю
— Ну дали и дали. А почему революция не нужна?
— Потому что поумнели люди. Я надеюсь что поумнели.
— В смысле?
— В коромысле. Давай выпьем.
— А давай!
После очередного бокала самодельной настойки Троцкий продолжил:
— Чтобы обсудить вопрос, почему революции не будет, надо обсудить, почему революция не нужна.
Петру стало смешно.
— И почему же?
— И сразу отвечу на вопрос, почему люди поумнели. А если не поумнели. Ну и черт с ними. Ты в курсе как февральская революция в 1917 году прошла.
— Ммм — Петр стал вспоминать уроки по истории — Меня там не было, но кое-что вроде помню.
— Там долго все копилось, а вспышка прошла тупо из-за диверсии. В Петрограде в магазины не завезли хлеб. Рабочие взбунтовались и пошла кутерьма. Все хитро обставили. И как подло. Война же шла. И война скоро должна была закончиться, причем все знали как. Заговорщики никак не ожидали, что если они царя свергнут, то вообще все полетит к херям собачим. А все полетело. Заговорщики может быть и хотели как лучше, а в итоге страна чуть ли не развалилась. А ведь среди предателей были армейские генералы. А они между прочим, принимали присягу. Вот такие уроды они были. И они нас чуть ли не уничтожили. А представь что было бы, если бы изменников подавили?
— Почему ты их называешь изменниками?
— А кем? — Троцкий удивился — Идет война, первая мировая. Миллионы людей на этой войне сгинули. И в самый последний момент нам наносят удар не чужие солдаты, а наши же твари. И все-все погибшие на фронте сложили головы просто так, ни за что — Троцкий разгорячился и замахал руками.
— Ленин царя сверг — заявил Петр.
— Ты дурак что ли? — опять удивился Троцкий — Ленин появился потом, когда все уже было развалено и продолжило разваливаться.
— Да? — глупо спросил Петр.
— Ты вообще в школе учился?
Петр на вопрос неопределенно замахал головой. Троцкий продолжил:
— Но я не это хотел сказать. Я про что говорил? Что люди поумнели. Я надеюсь что поумнели. Ты знаешь что стало с теми рабочими, которые хлеба не купили и пошли революцию устраивать? Они себе ещё повышение зарплаты требовали.
— Не знаю. А что с ними стало — ответил Петр.
— После февральской революции часть рабочих работу вообще потеряли, а кто не потерял, тем зарплату понизили Ахахаха! — Троцкий захохотал — А потом, а потом пришли большевики, и этих бунтующих рабочих послали на Колыму. Там хлеба много! Ахаха! — У Троцкого от смеха стали влажными глаза —  Вообще умора! А знаешь что с генералами стало, которые царя предали?
— Нет.
— Кто успел, тот убежал за границу, в одних трусах. Кто смелый и дурак, стали воевать с большевиками. Кто-то как был предателем, так и остался, привел к нам интервентов. Некоторая часть присоединилась к большевикам. Но в итоге их все равно поставили к стенке, потому что с предателями только так. Ахахаха! — Троцкий опять захохотал — А ты знал, что свержение царя в феврале 1917 года поддержали почти все капиталисты, коммерсанты того времени?
— Не знал.
— Ахаха! Так почти сразу после февральской революции капиталистов начали грабить. Хотели свободы!? Получили! Ахахаха! Свои же рабочие и даже лакеи из господских домов начали своих господ грабить ахаха! А ты ещё спрашиваешь, почему  я сказал что умным людям революция не нужна! А потом пришли большевики, и всех оставшихся капиталистов намертво посадили на свой красный кукан. Ахахаха! Причем некоторые капиталисты большевиков до революции спонсировали. Они думали, вот свергнут царя, будет свобода, и заживут. А в итоге всех на куканище.
Петру поневоле тоже стало смешно. Но хотелось спорить.
— Так большевики тоже предатели. И их спонсировали из-за рубежа. Ленина немцы содержали, Троцкого, не тебя, настоящего Троцкого.
— Я настоящий Троцкий!
— Ну, я про оригинального Троцкого, которого ледорубом по башке, его в сэшэасии содержали. А ты говоришь, что царские генералы предатели.
— Так с заграничными спонсорами большевиков ещё смешнее! Их иностранцы спонсировали, чтобы они Россию развалили. Чтобы потом помогли поделить нашу страну на колонии. Они и интервенцию начали из-за этого. А большевики своих спонсоров тупо кинули! Ахахаха! Мало того что начавшуюся разваливаться страну восстановили, так не просто восстановили, с сделали сверхдержаву, и постоянно шугали своих же бывших спонсоров мировой революцией. Ахаха!
— И сами же в итоге сверхдержаву все равно развалили! — загорячился Петр.
— Ну, это уже были не большевики. Одно название — ответил Троцкий — Выпьем?
— Наливай!
Когда выпили и закусили Троцкий опять заговорил:
— Ты только, Петруха, не подумай, что я этакий ленинист коммунист. Нет-нет. Глупо обсуждать прошлое. Но может быть было бы лучше, если власть у предателей царя взял бы кто-нибудь другой. Но я точно уверен, что Ленина из мавзолея на Красной площади убирать нельзя.
— Это ещё почему?
— Потому что это наша история . Это раз. Нравится или не нравится, но это так, и её не поменять. Хоть сколько с трупом -мумией Ленина не носись, прошлые дела не изменить. А самое главное – почему нельзя Ленина нельзя перезахоранивать: Чтобы все помнили, к чему приводит своя же дурость. Чтобы власти, те кто у власти, как царские генералы в 1917 году, помнили что стало с такими же. Чтобы барыги, капиталисты, знали, не забывали, после каждой революции их будут непременно грабить. И что бы простой народ всегда помнил, что было с такими же когда-то. Сначала это нищета, разруха, гражданская война, ГУЛАГ, а потом как повезет. Вот!
Замолчали.
— Да ну тебя! — Петр встал со стула, сразу закружилась голова от выпитого.
— Ты обиделся что ли?
— Не, я в туалет — сказал шатаясь Петр — И вообще, мы упаковщики грузчики. А развели тут болтовню ни о чем. Живем от зарплаты до зарплаты. Эх! — Петр, шатаясь, побрел в сторону туалета.
Когда он вернулся в лоджию, Троцкий уже откуда-то приволок ноутбук и что-то записывал в блокнот.
— Ты чего делаешь? Чего пишешь?
— Аа, вернулся. На те штрафной — Троцкий подвинул в сторону Петра полный бокал, который сразу был выпит — Я видео включил, смешное. Хотел тебе показать. А мне тут рекламу зафигачили! Вот, сижу записываю что рекламируют.
— Зачем? Ты что, маркетолог?
— Хренотолог! Записываю чтобы не забыть, и чтобы никогда этого не покупать.
Петру стало смешно.
— Ничего смешного — Троцкий немного обиделся — Я всегда так делаю. Ведь все эти рекламщики знают, реклама людей бесит, и все равно везде её впихивают. А все очень просто. Хоть реклама и бесит, но все равно то, что рекламируется запоминается где-то там, в подсознании. А потом покупается. Смотрит человек на прилавок, вроде ничего не помнит, а подсознание помнит и указывает. И берут люди, отдают сою деньги за то, что их бесит. Козлы! Мною и тобой манипулируют! Я этого не хочу. Поэтому всегда записываю что рекламируют в бесячей рекламе. Вот в видео врубилась реклама. Какие-то тухлые чипсы. Я их сейчас запишу, и никогда эти чипсы не куплю. Можно же сделать все по человечески. Взять к примеру, ту же бегущую строку. И просмотру видео не мешает, и в подкорке мозга все равно что-то замечается. Так нет же! Надо зафигачить рекламу посреди видяхи! Но хер им всем! Я не буду покупать то что меня покоробило. Пусть сосут.
А не так плохо придумано — подумал Петр. Он вспомнил, как его самого раздражают некоторые виды рекламы. Особенно на некоторых сайтах. Открываешь сайт, а там на всю страницу выскакивает шняга с рекламой. Надо бы тоже начать делать как Троцкий. Нефиг мной тут манипулировать! Особенно козлам рекламщикам. Вот только записывать долго и муторно. У Троцкого уже весь блокнот исписан.
— Ты в магазины с этим блокнотом ходишь?
— Хожу — Троцкий кивнул.
— И что, стоишь рядом с витриной и сверяешь по блокноту?
— Ну да. Тут все по буквам. Вот, буква «Ч» - чай. Смотрю по блокноту, какой чай у меня в черном списке.
Петру опять стало смешно. Представил как он стоит с блокнотом рядом с морозильным ларём и выбирает пельмени. Выбирает так, чтобы не купить те, что из бесячей рекламы. Вместе с этим в голове что-то засветилось, какая-то мысль. Но Петру она показалась сумасшедшей, и он не стал её развивать.
Лишь бы опять не начали политоту обсуждать — пьяно подумал Петр. Заметил, у него даже в мыслях сейчас язык заплетается.
— Был бы ты миллионером Троцкий, чем бы ты занялся? — Пётр нашел ещё одну тему для болтовни – мечтания как бы человек жил, если бы имел больше денежных возможностей.
— Я-то?
— Ты-то!
— Светке б купил машину и ожерелье, и себе машину.
— Кому ожерелье?
— Свете, жене моей.
— Любишь её?
— Очень.
— А потом что бы сделал?
— Это очень плохая тема для разговора. Вот ты не любишь про политику. А я про это. В мечтах разбогатеть одни обломы и депрессуха. Нет у меня денег, и нет мыслей как можно разбогатеть. Ну не сука ли ты, Петр! Хорошо же сидели! А ты тоску навел.
Петр тоже почувствовал себя пакостно. По большей части потому, что Троцкий прав – никаких перспектив впереди нет. Они может быть и есть, но их не видно. Надо как-то поправить ситуацию.
— Извини, Троцкий. Не хотел. Я другое хотел сказать. Пустые мечты – это да, это одни обломы. А ведь мы ничем не хуже тех, кто богат. Давай просто попробуем подумать, а как бы мы могли стать богатыми.
— Если б придумал, давно бы разбогател — пробурчал Троцкий.
— Обломов не будет. Мы же не просто будем фантазировать. Мы будем думать. Вдруг придумаем. Твой сидр и черноплодка творят чудеса.
— Это да. Только кончаются бутыли. За новой идти не охота.
— Ещё есть березовка.
— Нас с березовки унесет.
— Зачем тогда принес?
— Тоже верно. Но у нас ещё хватит по бокалу сидра. Тяпнем!
— Тяпнем!
— Наливай. А я пока видео врублю, которое хотел.
Петр стал разливать оставшийся сидр по бокалам. Видео загрузилось, и тут же включилась реклама.
— Да твою-то мать! — хором сказали Петр и Троцкий. Обоим стало смешно.
Выпили. Мысль, недавно Петру казавшаяся сумасшедшей, вдруг в голове стала ясной и отчетливой.
— Я знаю как мы разбогатеем.
— И как же? — Троцкий повернул голову.
— А мы сделаем приложение. Где каждый будет создавать черные списки. Каждый будет знать, что он сам себе запретил покупать. Это всяко лучше, чем с блокнотом, как ты, пельмени покупать.
— А как мы это сделаем?
— Ну. Я деньги с зарплаты все не трачу. Коплю. Ещё возьму кредит. Знаю несколько людей, которые приложения клепают. Закажем им и все. Ты со мной?
Троцкий стал вертеть головой.
— А фиг с ним со всем! С тобой. Мне это достало все! Вдруг получится. Это дело надо обмыть! А сидр кончился, и черноплодка тоже, и идти за новыми бутылями неохота.
— По березовке?
— По березовке.
Троцкий опять не соврал. С браги на березовом соке действительно унесло. После первого бокала Петр помнил, они с Троцким нашли видео, где китайцы поют на своём языке советские детские песни. Причем оба, кажется, пытались подпевать на китайском, а получалось только на русском. После следующего бокала с березовкой все завертелось. Как будто прошел лишь миг, но пролетели весь день и ночь. Петр очнулся у себя дома на диване.
Ничего себе, березовка — подумал Петр, и сразу заболела голова. Где я? Дома. Какое сегодня число? Посмотрел на монитор телефона. Ух. Пока выходной. Завтра на работу, в дневную смену. Опять мешки грузить и упаковывать. Как же во рту гадко! Не буду больше пить! Петр действительно выпивал редко. В последний раз до этого он пил только на Новый Год и на Дне Рождения у подруги. Петр уставился в монитор телефона. Что-то он забыл. Что-то важное. Но что-то, из-за чего вчера ему было по-настоящему весело. Вроде бы вчера появилась какая-то надежда на будущее. Вспомнил! Приложение. Черные списки для товаров, бойкот для рекламы. Приложение в котором человек создает себе напоминалки, и никогда товары из своего черного списка не покупает. Как же болит голова! Нельзя упускать ещё одну возможность подняться. Следующей возможности может и не быть.

Прошел год. Ровно полгода назад Петр уволился и больше грузчиком-упаковщиком не работал. Полгода ушло на хлопоты. Сначала он создавал техническое задание для будущего приложения. Потом выбирал разработчика. Искал, где достать больше денег для разработки и для запуска. Своих денег он накопил немало, но этой суммы не хватало. Все это время продолжал работать грузчиком. Через брокеров удалось получить кредит. Хорошо помнилось отчаяние. Мысли: А вдруг ничего опять не получится? А вдруг опять безперспектуха! Но все прошло гладко. Приложение было запущено. Забавно, но для раскрутки приложения, заносящего рекламируемые товары в черный список, была использована все та же реклама, причем все та же бесячая. Но это только поначалу. Петр решил, его приложение не будет рекламироваться в тех видах рекламы, которые раздражают. Через некоторое время после запуска приложения из шараги уволился Троцкий. Он тоже помог с запуском, помог деньгами. Пришлось для этого взять кредит.
Наконец-то появились свободные деньги. Дома полный холодильник вкуснятины, на вешалке удобная одежда, которую приятно носить. Завтра в автосалон. Давно хотел себе новый автомобиль, и права так кстати недавно восстановил. Ну и надо дальше думать и наблюдать. Возможности появляются постоянно, надо только уметь их вовремя замечать и использовать.