Неужели не узнаешь вот таких мазуриков

    Вспомним мы свою деревню, что в трудах всегда жила. А как лето уходило, жизнь свободнее была. Парней, девок было много. Собирались ввечеру то у ДИНЫ, то у АННЫ, всё в каком-нибудь дому. В доме сразу прибирались, печь топили, чтоб тепло в избе было. И хозяйке помогали: кто чего. Выбирали, кто где сядет: где девчата, парни где. Да работать ещё надо: нитки прясть, куделя где?

-Ой, девчата, вам не слышно, гармонист сюда идёт?
- Показалось тебе, ТАНЯ. Что, приснился парень тот?
- А поди и не приснился. Вот увидишь, как зайдёт!

На крылечке шумно стало. Вот и в дом открылась дверь.
- Ну, чего теперь ты скажешь? Мой ВОЛОДЯ здесь теперь!
Ох, как долго встречи ждали. Полушубок парень снял. Взял гармонь, подсел он к Тане и так нежно заиграл. Заиграл, она запела. Замолчали сразу все. Только песня нашей Тани разливалась в тишине.

Не сдержались, песню сбили, захотелось поплясать. И пошёл дробить наш ЮРИЙ, любо: глаз не оторвать. Любовались, не скрывали:
- Ах да, Юрка, молодец! Выходи плясать, СВЕТЛАНА! Отдохнёт пусть наш купец.
Вышла Света и с частушкой, озорною та была. Не сдержалась и пропела. А пропела, как смогла:
- На высокую берёзу
  Накидали стуликов.
  Неужели не узнаешь
  Гулинских мазуриков?

Света к Тане подбежала, перед нею став дробить.
- Выходи плясать, подруга. Попрошу я заменить.

Таня нет, не отказалась. На плече лежит коса. Ах, красавица, что скажешь. Но уж больно хороша! Кто-то крикнул из девчонок:
- Ты цыганочку пляши!

Таня сразу согласилась:
-Эх, ВАЛЕРА, поддержи!

Видно очень ждали встречи. Не отводят и глаза. В перепляс пошли красиво:
- Ах, цыганочка, моя!

Долго пели и плясали, веселились от души. А их песни и частушки были очень хороши!