Виват Натали, виват

            
               
   6 октября 2022 года Натали Блэк Сергеевой исполнилось 100 лет!!!! Поздравляем!
   
   6 февраля из Шотландии пришла скорбная весть. Закончила свой земной путь Наталия Ивановна Блэк Сергеева. Она прожила 100 лет и четыре месяца. Её жизнь - это целая вечность. Вечная память!

   К Юбилею Нюрнбергского процесса.
      
      Глубоко вздохнув, Наталия Ивановна стала вспоминать:"Моя молодость - это война. Тогда в 1941 году 21 июня мы окончили первый курс Московского института иностранных языков, а в ночь на 22 июня началась война.  Мы все понимали, что она скоро будет, но, когда вместе со словами диктора Юрия Левитана ВОЙНА ворвалась в нашу жизнь, мне стало ясно, что из всего того, что я знала не было ничего, чтобы осознать, ощутить, понять, или хотя бы почувствовать, что стоит за этими словами. Никакие литературные произведения, никакие кинофильмы не способны вызвать те трагические и героические чувства, ощущения, которые пришли вместе со словами Юрия Левитана, чей голос стал главным голосом страны, ещё до войны и остался таковым в сердцах тех, кто пережил войну… Уже первого июля нас собрали в институте и объявили, что возникла необходимость в строительстве оборонительных противотанковых сооружений восточнее Вязьмы, что нужно копать противотанковые рвы, окопы. траншеи. Война шла уже 10 дней. Линия столкновения противоборствующих войск формировалась с севера на юг: Ржев – Гжатск – Вязьма, и по желанию каждый из нас может принять участие".   

        Теперь мы знаем, из изученных исторических документов какие сражения развертывались в направлении Вязьма – Ржев, а во многих исследованиях историки вообще рассматривают события вокруг Вязьмы, как часть сражения за Москву. 
 

           Битва за Москву

Орёл-Брянск • Вязьма • Калинин (1) • Калинин (2) • Можайск-Малоярославец • Тула (1) • Клин-Солнечногорск (1) • Клин-Солнечногорск (2) • Наро-Фоминск • Елец • Тула (2) • Калуга • Ржев-Вязьма

       Вяземская операция (2—13 октября 1941 года) — оборонительная операция Западного (командующий — Иван Конев, с 10 октября — Георгий Жуков) и Резервного (командующий — Семён Будённый, с 8 октября — Жуков) фронтов в Великой Отечественной войне, проведённая в начальный период битвы под Москвой, проводилась одновременно с Орловско-Брянской операцией в качестве общего противодействия начавшемуся наступлению немецких войск на Москву в рамках операции «Тайфун». Эта совместная операция закончилась катастрофическим поражением Красной Армии. Перед Москвой не осталось войск, а в самой столице началась массовая паника, продолжавшаяся несколько дней.
         
       Силам немецкой группы армий «Центр» удалось прорвать оборону советских войск и окружить западнее Вязьмы четыре армии в составе тридцати семи стрелковых дивизий, девяти танковых бригад, тридцати одного артиллерийского полка РГК. Потери убитыми и ранеными Красной Армии превысили 380 тысяч человек; в плен попало свыше 600 тыс. человек[2]. Всего безвозвратные потери составили более 1 млн человек. Дорога на Москву была открыта. Советское командование приняло экстренные меры по укреплению можайской линии обороны и восстановлению нарушенного фронта, бросив против немецких танковых дивизий плохо вооружённых ополченцев и курсантов военных училищ.

    Н.И.- Все наши девчонки приняли решение ехать.

    Е.Ф.- А как мама отнеслась к Вашему решению?

    Н.И.- Мама была против, мама - это мама. Хочу, однако сказать, что всё самое главное в моем воспитании дала мне мама. И самое главное из того, что я получила от мамы это искусство общения, которое я считаю вообще самым большим богатством. Это богатство пришло ко мне от мамы вместе со знанием языков, и, хотя немецкий язык был у меня в активе еще в дошкольном возрасте, позднее я прибавила к нему французский и английский, но всё-таки самый главный язык – это русский. Так что для продолжения разговора Вы можете выбрать любой из этих языков. Мама была преподавателем русского языка, она была предана своей работе фанатично. В подвале старой фабрике у нас в Сокольниках мама преподавала русский язык для беспризорников. Она делала это бесплатно по своему почину. Но вы же понимаете работа преподавателя русского языка в классе только начинается, а потом дома - бессонные ночи - проверка тетрадей с упражнениями, диктантами, сочинениями. И надо сказать, что руководство района очень высоко оценило этот подвижнический труд моей мамы и предоставило нашей семье отдельную квартиру. В то время это было большой редкостью. Из тех ребят-беспризорников в последствии выросло очень много замечательных людей. Я думаю совсем не случайно мою маму звали Каллиста Николаевна, «Каллисто», в переводе на русский, - это «Доброта». 
      
        Мы всё-таки поехали в сторону Вязьмы. Надо сказать, что там я узнала некоторые удивительные вещи. Оказывается, у лопат есть номера для обозначения размера, мне подобрали лопату 23 размера, но мне и сейчас ещё кажется, что она была мне несколько великовата. Работать ею было очень тяжело, да, ещё грунт был очень тяжёлый.  А ещё этой лопатой можно было закрыться как щитом. Так мы защищались от немецких самолётов, которые вели огонь на поражение, стараясь прикрыться от пуль. Одна наша девочка – Нина Иванова -  не успела закрыться лопатой и пули попали в неё, так она погибла. Остальные девчонки   слава Богу остались живы, и мы в конце августа вернулись в Москву.
 
Поздно вечером я подошла к своему дому на Красносельской улице и позвонила в дверь своей квартиры. Дверь открыла старая, седая женщина. Она спросила меня: «Вы кого-то ищете?». В первый момент мы с мамой не узнали друг друга, а ведь прошло всего-то чуть больше 2-х месяцев. Говорят, у войны не женское лицо, да нет женское, да вот только узнать это лицо порой бывает невозможно!
 
Утром я побежала на другую сторону нашей улицы, где была булочная.   Около булочной стоял автомобиль «ХЛЕБ». Булочная была закрыта, автомобиль тоже был закрыт. Дядя Митя сидел в кабине за рулём. Дядю Митю знали все – он возил хлеб к нам в булочную много лет. Я спросила дядю Митю: «Когда будет хлеб?» Дядя Митя ответил: «Хлеба не будет!»

           Н.И.- Утро кончилось, дело шло к полудню, но улица была пуста, вся Москва была пуста, но в воздухе чувствовалась тревога.
           Е.Ф. - Это тревожное ожидание длилось почти полтора месяца и после окружения Западного и Резервного фронтов и их полного разгрома превратилось в панику, полную   анархию, длившуюся 3 дня с 16 по 19 октября. Как тогда говорили: «Москва зашаталась!»

       Е.Ф. - Прежде, чем Вы расскажите о Вашей учёбе в МГПИ иностранных языков и Вашей жизни в Москве во время войны, давайте вспомним, что творилось в эти три дня в столице. 

По материалам Википедии:

«16 октября 1941-го: когда Москва зашаталась
Артем Кречетников. Русская служба Би-би-си, Москва
16 октября 2016
 
       Фраза "Москва зашаталась" вошла в обиход во второй половине XVII века во время восстания Разина. Еще больше она применима к ситуации 16-19 октября 1941 года, когда на фоне продвижения вермахта, в столице возникла паника, вылившаяся в массовое бегство и анархию.
Вопреки распространенному мнению, началась она не спонтанно. Стихию вызвал, как, впрочем, и погасил четыре дня спустя, Иосиф Сталин.

    Угроза городу..

    2-12 октября войска Западного, Брянского и Резервного фронтов потерпели тяжелое поражение под Вязьмой. Прекратили существование пять советских армий, немцы захватили в "котле" 660 тысяч пленных, 1242 танка, 5412 орудий, и продвинулись к Москве на 120 километров. Руководство СССР узнало о германском ударе 4 октября из выступления Гитлера по радио.
В 2:30 8 октября Георгий Жуков, посланный Ставкой выяснить обстановку, доложил Сталину: "Бронетанковые войска противника могут внезапно появиться под Москвой".
14 октября пал Калинин (ныне Тверь), спустя сутки Можайск.

     В тоталитарном обществе от первого лица зависит если не все, то очень многое
15 октября Сталин, обычно приезжавший в Кремль около полудня, приказал собрать политбюро к 9 утра и объявил соратникам, что им надлежит эвакуироваться до вечера, а сам он покинет город на следующий день. Из высшего руководства во время кризиса в столице, кроме него, оставались только Берия, Микоян и Косыгин.
Член Военного совета Московского военного округа генерал Константин Телегин в мемуарах погрешил против правды, написав: "Обывательские домыслы, а то и просто трусость отдельных людей породили провокационные слухи о якобы готовящейся сдаче Москвы".

      Партийные функционеры и наркомы поделились новостью с подчиненными и семьями. Поползли слухи. Вечером Совинформбюро передало невнятное, но тревожное сообщение об ухудшении положения на западном направлении и "прорыве обороны на одном из участков".

       Спасайся, кто может!

       Самые пессимистические предположения подтвердились на следующее утро, когда, единственный раз в истории, не открылось московское метро. Приказ подготовить его к уничтожению отдал накануне нарком путей сообщения Лазарь Каганович.
Именно это стало для массы лишенных достоверной информации и привыкших к постоянному обману граждан недвусмысленным сигналом: если уж метро встало, значит, конец.
       «Десятки тысяч людей поднялись и бросились в этот день вон из Москвы, залили ее улицы и площади сплошным потоком, несшимся к вокзалам и уходившим на восток шоссе».   Константин Симонов, "Живые и мертвые"
Добравшимся до работы объявляли, что предприятия закрываются, но ничего толком не сообщали о порядке эвакуации и вообще их дальнейшей судьбе.
В результате люди стали действовать по принципу: "Спасайся, кто может!", а пример показывало большое и малое начальство.

         Согласно многочисленным документам и свидетельствам, подобное творилось во многих местах с начала войны.

        "Облисполком распустил свои отделы, большинство работников с семьями уехали, НКВД также сворачивает работу. Все думают, как бы эвакуироваться самому, не обращая внимания на работу своего учреждения. Председатель горсовета Азаренко загрузил в грузовик бочку пива, чтобы пьянствовать в дороге", - говорилось, в частности, в докладе военного прокурора Витебского гарнизона от 5 июля 1941 года о ситуации в городе.
Но в Москве номенклатуры и привилегированной интеллигенции было намного больше, и находились они на виду.

        Картины с натуры.

        "Десятки тысяч человек пытались вырваться из города на восток. На Казанском, Курском и Северном [ныне Ярославском] вокзалах народ брал штурмом поезда, по шоссе Энтузиастов шли вереницы забитых людьми и скарбом автомобилей, автобусов и гужевых повозок", - повествует историк Леонид Млечин.

        Десятиклассник 407-й московский школы Лев Ларский утром 16 октября оказался возле Заставы Ильича:

      "16-го была невероятная паника. Распустили слух, что через два дня немец будет в Москве. "Ответственные" захватили свое имущество, казенные деньги и машины и смылись из Москвы. Многие фабрики остались без руководства и без денег. По дороге мы видели несколько машин, до отказа набитых всякими домашними вещами. Мне очень хочется знать, какой вывод из всего этого сделает наше правительство?"

        Военврач Казаков, из письма жене:

       "По знаменитой Владимирке при царизме гоняли в Сибирь революционеров. Теперь большевики сами по ней бежали на восток. Я сразу определял, какое начальство драпает: самое высокое в заграничных лимузинах с "кремлевскими" сигнальными рожками, пониже в "эмках", более мелкое в старых "газиках", самое мелкое - в автобусах, машинах "скорой помощи", "Мясо", "Хлеб", "Московские котлеты", в "черных воронах", грузовиках, пожарных машинах. А рядовые партийцы бежали пешком по тротуарам, обочинам и трамвайным путям, таща чемоданы, узлы, авоськи и увлекая личным примером беспартийных".

       "В три часа на мосту произошел затор, - вспоминал Ларский. - Вместо того, чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, все бросались захватывать в них места. Те, кто сидел на грузовиках, отчаянно били нападавших чемоданами по головам. Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Но только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них бросалась следующая волна. Ей-богу, попав впоследствии на фронт, я такого массового героизма не наблюдал…".

      "По шоссе Энтузиастов неслись на восток автомобили вчерашних "энтузиастов", груженные никелированными кроватями, кожаными чемоданами, коврами, шкатулками, пузатыми бумажниками и жирным мясом хозяев всего этого барахла", - свидетельствовал журналист Николай Вержбицкий.
Во второй половине дня встали трамваи и троллейбусы, перестало работать отопление, начался массовый грабеж магазинов и складов под лозунгом: "Не оставлять же немцам".

      "В очередях драки, душат старух, бандитствует молодежь, а милиционеры по два-четыре слоняются по тротуарам и покуривают: "Нет инструкций", - живописал Вержбицкий наступивший хаос.

       Без оглядки

      Из секретной справки Московского горкома партии и прокуратуры Москвы:
      "16-17 октября из 438 предприятий, учреждений и организаций сбежало 779 руководящих работников. Было похищено наличными деньгами 1 484 000 рублей, а ценностей и имущества на 1 051 000 рублей. Угнаны сотни легковых и грузовых автомобилей. Выявлен 1551 случай уничтожения коммунистами своих партийных документов вследствие трусости в связи с приближением фронта".

      18 октября заместитель Берии Иван Серов сообщил шефу, что сотрудники железнодорожной милиции нашли на Курском вокзале 13 брошенных чемоданов с постановлениями горкома и личными делами номенклатурщиков.

      Пришел в тот день на кинофабрику, а она закрыта. Метро не работает, трамваи тоже не ходили. Положение на фронте было действительно угрожающим. Паника усугублялась тем, что заводы, фабрики, станции метро закрылись фронтально. На некоторых предприятиях начальство сбежало, иногда вместе с кассой. Атмосфера того дня была как никогда тревожной - многие думали, что немцы вот-вот ворвутся в город. Александр Самсонов, академик.

      Старший майор госбезопасности Шадрин доложил заместителю наркома внутренних дел Всеволоду Меркулову о результатах обхода здания ЦК ВКП(б) на Старой площади: "Ни одного работника оставлено не было. В кабинетах царил полный хаос. Многие столы взломаны, разбросана всевозможная переписка, в том числе секретная. Совершенно секретный материал, вынесенный в котельную для сжигания, оставлен кучами".

       "Мой папа работал в Институте профессиональных заболеваний имени Обуха. Партийная верхушка института бежала, увезя с собой весь спирт, хотя знала, что он переоборудуется в госпиталь, и скоро привезут раненых", - вспоминала художница Алла Андреева.

        Секретарь Союза писателей Александр Фадеев докладывал в ЦК, что автор слов "Священной войны" Василий Лебедев-Кумач "привез на вокзал два пикапа вещей, не мог их погрузить в течение двух суток, и психически помешался".
Возник горький анекдот: "Медаль за оборону Ленинграда на муаровой ленточке, а за оборону Москвы на драповой!".

        "Руководителей страны и города охватил страх. Стала ясна слабость системы, казавшейся столь твердой и надежной, безответственность огромного и всевластного аппарата, трусость сталинских выдвиженцев. Думали только о собственном спасении, бежали с семьями и личным имуществом и бросали столицу на произвол судьбы", - резюмирует Леонид Млечин.

                Народный гнев

        Реакцией рядовых москвичей, не имевших возможности бежать - пешком далеко не уйдешь - стал всплеск ненависти к начальству, которое до войны обещало победить любого врага малой кровью, требовало самоотверженности, репрессировало за опоздание на работу и малейшее сомнение, туда ли ведет оно страну. Стоило показать слабость и растерянность - "единство партии и народа" и безропотное послушание улетучились, как и не было их. По словам Леонида Млечина, "исчез страх, а с ним и советская власть".

        "Кругом кипит возмущение, кричат о предательстве, о том, что капитаны первыми сбежали с кораблей, да еще прихватили ценности. Вспоминают обиды, притеснения, несправедливости, зажим, бюрократическое издевательство чиновников, зазнайство и самоуверенность партийцев, драконовские указы, газетную брехню и славословие", - записал в дневнике Николай Вержбицкий.

        Паника была ужасной. Во дворе сжигали книги Ленина, Сталина. Видела, как по мосту везут на санках мешками сахар, конфеты. Всю фабрику "Красный Октябрь" обокрали. Мы ходили на Калужскую заставу, кидались камнями в машины, на которых начальники уезжали.  Антонина Котлярова, токарь станкостроительного завода имени Орджоникидзе.

        Участник обороны Москвы Михаил Коряков, командированный 16 октября из воинской части за противотанковыми минами, въехал в столицу по Ярославскому шоссе и первым делом увидел разграбление толпой грузовика с маслом, сахаром и консервами под выкрики: "Взяться всем народом, распотрошить чемоданчики ихние".
"Тучный человек в брезентовом дождевике и каракулевом картузе" уверял, что везет продукты работникам предприятия, отправленным на рытье окопов, но ему не верили: "Видали мы твои документы! Сам их отпечатал!".Чуть позднее Коряков стал свидетелем разгрома магазинов в самом центре, на Тверской и Кузнецком Мосту.
"Как крысы с тонущего корабля, бежали из Москвы директора заводов, крупные советские чиновники, работники центрального аппарата, захватывая поезда и автомобили. Народ, не имеющий ни автомобилей, ни привилегий на проезд по железной дороге, перехватывал беглецов, избивал, устраивал им "станции Березайка - вылезай-ка". На заставах, установленных рабочими, потрошили чемоданы, находили пачки денег в банковской упаковке. В громадном и сложном аппарате обломились зубья ведущей шестерни: машина застопорила", - описывал Коряков свои впечатления.

       Где деньги?

      Особое возмущение вызывали повсеместные задержки с выплатой выходных пособий.Типичную ситуацию обрисовал рабочий Григорий Решетин:
      "Придя утром на завод, обнаружили отсутствие руководства: оно уже уехало. Поднялся шум. Рабочие направились в бухгалтерию: по закону нам положено выплатить двухмесячный заработок. Кассира нет. Начальства нет. Никого нет. Начались волнения. Стены легких фанерных перегородок трещат под напором людей. Наконец, часам к двум дня деньги выдали и предложили: кто пожелает, следовать в Ташкент самостоятельно. Получив деньги, я пошел домой".

      В других местах все заканчивалось не столь мирно:
   "Все переоценилось строго, закон звериный был как нож, искали хлеба на дорогу, а книги ставили ни в грош Наум Коржавин, "16 октября".

      Документальное представление о том, что творилось в Москве, дает справка начальника столичного управления НКВД Михаила Журавлева от 18 октября:

       "Группа рабочих завода № 219 напала на автомашины, проезжавшие по шоссе Энтузиастов, и принялась захватывать вещи. Ими было свалено в овраг шесть легковых машин. В рабочем поселке завода имели место беспорядки, вызванные нехваткой денежных знаков для зарплаты. Помощник директора Рыгин 16 октября, нагрузив машину большим количеством продуктов питания, пытался уехать с заводской территории, однако был задержан и избит рабочими. Арестованы пять организаторов беспорядков".

       "16 октября во дворе завода "Точизмеритель" в ожидании зарплаты находилось большое количество рабочих. Увидев автомашины, груженные личными вещами работников Наркомата авиационной промышленности, толпа окружила их и стала растаскивать вещи. Разъяснения оперативного работника районного отдела НКВД Ныркова рабочих не удовлетворили. Ныркову и директору завода Гольдбергу они угрожали расправой".

       "16 октября рабочие колбасного завода Московского мясокомбината имени Микояна растащили до 5 тонн изделий".
"Директор Краснохолмского комбината Шилов разрешил выдать пятнадцати работникам комбината по три-четыре метра материала "бостон". Стоявшие у ворот рабочие, ожидавшие зарплаты, увидев выносивших материал, стали возмущаться и отнимать ткань".

        "На обувной фабрике "Буревестник" из за нехватки денежных знаков задержалась выплата выходного пособия. В связи с этим 16 октября в 17 часов рабочие снесли ворота и проникли на территорию".

        17 октября.
      
       "Курский вокзал. В зале негде ступить, все лестницы, все места, где можно только поставить ногу, заполнены живыми телами, узлами, корзинами. Ожил в памяти 1919 год." Павел Коваленко, полковник.

       "Директор фабрики "Рот-Фронт" Бузанов разрешил выдать печенье и конфеты. Между пьяными рабочими произошла драка".
"17 октября рабочие завода электротермического оборудования, требуя выдачи зарплаты, вооружились молотками и лопатами, окружили территорию завода, и никого не выпускали".

       "На шарикоподшипниковом заводе №;2 рабочие собирались большими группами и проявляли намерения сломать станки".

       "17 октября на Ногинском заводе № 12 группа рабочих в количестве ста человек настойчиво требовала от дирекции выдачи хранившихся на складе 30 тонн спирта. Опасаясь серьезных последствий, директор вынес решение спустить спирт в канализацию. Ночная смена вахтерской охраны завода оставила пост и разграбила склад столовой с продовольствием. Группа рабочих этого же завода напала на ответственных работников Наркомата боеприпасов, ехавших из Москвы, избила их и разграбила вещи".

       "17 октября собравшиеся у ворот автозавода ЗИС полторы тысячи рабочих требовали пропустить их на территорию и выдать зарплату. Вахтеру, охранявшему проходную, разбили голову лопатой, двух милиционеров избили".

      "16 октября слесарь мотоциклетного завода Некрасов похитил со склада спирт и организовал коллективную пьянку, в ходе которой призывал уничтожать евреев".

       "Страшная пропасть"

      «Для партии день 16 октября можно сравнить с 9 января 1905 года. Население не скрывает своего враждебного и презрительного отношения к руководителям, давшим образец массового безответственного и преждевременного бегства. Это им массы не простят»,- Леонид Тимофеев профессор-литературовед.

       Автор идейных произведений о Гражданской войне Аркадий Первенцев вспоминал, как пытался уехать из города, но дорогу преградила толпа.

      Несколько человек бросились на подножки, на крышу. Под ударами кулаков рассыпалось и вылетело стекло. Машину схватили десятки рук и сволокли на обочину, какой-то человек поднял капот и начал рвать электропроводку".

     "Я знаю русскую толпу. Эти люди в 1917 году растащили имения, убили помещиков, бросили фронт, убили офицеров, разгромили винные склады. Я посмотрел на их разъяренные, страшные лица, на провалившиеся щеки, на черные, засаленные пальто и рваные башмаки, и вдруг увидел страшную пропасть, разъединявшую нас, сегодняшних бар, и этих пролетариев. Они видели во мне барина, лучше жившего при всех невзгодах пятилеток и сейчас бросающего их на произвол судьбы".
В конце концов, Первенцева отпустили, отняв пиджак и унты на волчьем меху, и бросилась грабить очередной правительственный ЗИС.
      
     "Летели носовые платки, десятки пар носков и чулок, десятки пачек папирос. ЗИС увозил жирного человека из каких-то государственных деятелей и его жену с черно-бурой лисой на плечах. Из машины вылетел хлеб и упал на дорогу. Какой-то человек прыгнул к хлебу, поднял его и начал уписывать за обе щеки…".

     Перелом,по свидетельству наркома авиационной промышленности Алексея Шахурина, наступил 16 октября, когда Сталин в его присутствии приказал первому секретарю МГК Александру Щербакову и главе исполкома Василию Пронину выступить по радио и начать наводить в городе порядок, однако указание было выполнено лишь на следующий день.

        17 октября заработал транспорт, на улицах появились армейские и милицейские патрули.

         Окончательный перелом наступил вечером 19 октября после заседания Государственного комитета обороны, на котором Сталин, задав присутствовавшим риторический вопрос: "Будем ли защищать Москву?" - тут же продиктовал постановление о введении в столице осадного положения.
Документ, очевидно, составил он сам, о чем свидетельствует архаичный оборот в его начале: "Сим объявляется…".
"Мне сейчас трудно описать чувство облегчения, успокоения, почти радости. Кто-то о нас заботится, нас не собираются оставить на произвол судьбы, немца к нам, может быть, и не пустят", - вспоминала москвичка Светлана Урусова.

       18 октября. Все ломают головы над причинами паники, возникшей накануне. Кто властный издал приказ о закрытии заводов? О расчете с рабочими? Кто автор всего этого кавардака, повального бегства, хищений, смятения в умах? Да, 16 октября 1941 года войдет в историю датой трусости, растерянности и предательства. И кто навязал нам этот позор? Люди, которые трубили о героизме, несгибаемости, долге, чести!!! Журналист Леонид Вержбицкий, из личного дневника.

      "Москва обновилась, переродилась, стала суровая, грозная и спокойная", - отметил Михаил Коряков.
      Историки практически единодушно подчеркивают роль назначенного 13 октября командующим Западным фронтом Георгия Жукова, который в "черный день" 16 октября на заданный ему Сталиным "как коммунисту" вопрос: "Отстоим ли Москву?", уверенно ответил: "Отстоим!".

       Однако, по мнению присутствовавшего на заседании ГКО Василия Пронина, до 19 октября были возможны и иные варианты.
В ходе вышеупомянутого разговора с Жуковым верховный главнокомандующий приказал: "Все же набросайте план отхода войск фронта за Москву, но только чтобы кроме вас, [члена Военного совета фронта Николая Булганина и начальника штаба фронта Василия Соколовского] никто не знал".
План был разработан и 18 октября утвержден Сталиным.

      Руководителям Ярославской, Ивановской и Горьковской областей показали карту генштаба с рубежом обороны, который надлежало создать на вверенных им территориях, если Москва будет сдана.

      "Сталин боялся уезжать из Москвы. Понимал, какое это произведет впечатление: и в стране, и за границей решат, что Советский Союз войну проиграл. В Кремле он вождь великой страны. Как только сядет в поезд - превратится в изгнанника", - указывает Леонид Млечин.
Так или иначе, именно личное решение Сталина остаться, судя по всему, давшееся ему нелегко, сыграло ключевую роль и в прекращении паники, и вообще в обороне города.

      Забвение

        Режим осадного положения предусматривал, помимо прочего, расстрел на месте грабителей и паникеров.
Сколько человек расстреляли, неизвестно.
По имеющимся данным, в ходе облав в городе задержали свыше 20 тысяч дезертиров и лиц без документов, которых направили в армию.
За самовольное бегство и разбазаривание казенного имущества угодили под суд несколько второстепенных чиновников, в частности, заведующие отделами горисполкома Фрумкин и Пасечный, управляющий трестом местной промышленности Коминтерновского района Маслов, директор обувной фабрики Хачикьян, директор продбазы треста "Мосгастроном" Антонов и его заместитель Дементьев.
Но в целом, с учетом природы тогдашнего режима, московская элита отделалась на удивление легко.
 
      Сталин решил предать забвению эту неприглядную историю, и в дальнейшем к ней не возвращаться.» (Википедия, конец цитаты.)
Меня трудно обвинить в приверженности к сталинизму, но я не могу себе представить, что на заседании ГКО реально было принято решение об отъезде Сталина из Москвы, а с целью выяснения общественного мнения было признано целесообразным вбросить в социум дозированную информацию об этом, что вызвало взрыв страха и паники.
 
Е.Ф. В очередной раз убеждаюсь насколько опасно опираться на мнения и наблюдения очевидцев, доверять их выводам. В действительности главной причиной паники были драматические события на западном фронте в целом и, в направлении Москвы, в частности. На этом фоне вполне очевидно, что панические настроения в Москве были умело инспирированы немецкими диверсантами. Такое наблюдалось и несколько ранее в конце августа в начале сентября 1941 года. Тогда под Москвой в г. Сергиев-Посад было развернуто производство пистолет-пулемётов ППШ конструкции Шпагина. Этот завод в дальнейшем производил   десятки тысяч единиц автоматического оружия для нужд фронта. (в тени ослепительной славы автоматов Калашникова мы как-то начали подзабывать, что в Великую Отечественную войну основным оружием-то был ППШ). В августе-сентябре 1941 года в окрестностях завода была дезавуирована группа-военных, как потом выяснилось диверсантов, около 10 человек с документами высших офицеров бронетанковых войск CCCР, которые проявляли профессиональный интерес к производству автоматов.
Удивляться не стоит, относительного того, что документы были «настоящие», поскольку, после поражений под Вязьмой, Ржевом, где были окружены несколько советских армий, и пленены более 600 тысяч солдат и офицеров, включая высшие чины. Так что разнообразных форменных аксессуаров и личных документов всех уровней у немцев было предостаточно. Добавьте к этому интендантские склады, захваченные немцами на временно оккупированных территориях.
 
Никакие средства массовой информации ничего не транслировали относительно отъезда т. Сталина из Москвы. Никаких сплетен из Полит Бюро никуда не утекало, и среди населения не распространялось. Это, бесспорно, был один из пропагандистских ходов немцев, и, надо отметить, что он сработал весьма эффективно. Несомненно, диверсанты и шпионы были источником лживых и вызывающих панические настроения сплетен. Одетые с иголочки они действовали, держа в руках аутентичные документы, что сделало возможным легко спровоцировать массовые беспорядки, распространение панических настроений, смуты.
 
       Кстати, об этом пишет в своей книге «Живые и мёртвые» К. Симонов. Вспоминаю эпизод возвращения Ивана Синцова в Москву. По дороге он встречает своего сослуживца по армейской газете ещё в довоенное время в г Гродно, Люсина, который хоть и подбросил Синцова поближе к Москве, но через КПП везти отказался, ссылаясь на приказ, который требовал задерживать и арестовывать всех подозрительных, не имеющих документов, и т.д., Немцы значительно приблизились к Москве и кругом орудовали диверсанты А какие могли быть документы у Синцова, который только что вышел из окружения. Сам Иван Синцов расценил поступок Люсина, как предательство, поскольку считал, что тот должен был лично доставить его, Синцова, на КПП и подтвердить его личность. Но Люсин оставил Синцова на дороге, оправдываясь тем, что упомянутый приказ категорически запрещал брать попутчиков.
 
       Дезинформация, распространение сплетен, листовок, и пр. действовало на боеспособность и настроение людей порой сильнее, чем бомбы и танки.
 
      
    
      Е.Ф.- Но картина событий 16-18 октября не будет полной если не вспомнить о реальных наступательных действиях немцев на Северо-Западе от Москвы в районе Химок, когда передовые немецкие механизированные части вышли на расстояние нескольких километров от окраин Москвы. Они уже двигались по Химкинскому мосту когда рота танков БТ-7, взявшаяся ниоткуда вышла утром 16 октября 1941 года в район Химкинского моста и сбросила в канал им. Москвы передовые механизированные части Фёдора фон-Бока. Но эта уже другая история. А Вы слышали что-либо об этом бое? История этого боя овеяна легендами. ВСТРЕЧНЫЙ БОЙ В ХИМКАХ, помните?

      Н.И.,- Нет, такого не помню!
   
     Е.Ф. - Ну тогда  расскажите, как Вы встретили этот кошмарный день, когда началась ЭВАКУАЦИЯ! В какой степени Вас коснулось это ещё одно страшное слово войны.

    Н.И. -  Эвакуация нашего института коснулась, лишь частично, институт продолжал жить и работать в Москве.   1941 году свыше 700 студентов, преподавателей и сотрудников института ушли на фронт. В здании института формировалась 5-я Фрунзенская дивизия народного ополчения, впоследствии преобразованная в 113-ю стрелковую дивизию и названная Нижнеднестровской. Однако некоторая часть института эвакуировалась в Куйбышев, где проходили занятия в течение целого года, а в 1942 году институт в полном составе собрался в Москве. Наш поток остался в столице, так что я всю войну пробыла в Москве.

         Что же касается паники и неразберихи в Москве, то мы этого не чувствовали, да, тревога была, но в военные годы институт продолжал жить и работать., а эти три дня, когда люди вдруг потеряли почву под ногами, как-то ушли в прошлое. Именно в это суровое время всё – и труд, и учеба - было направлено на помощь фронту, на борьбу с врагом и приближение Победы. И вот ещё что: среди прочих людей упомянутых Вами есть фамилия первого заместителя Наркома НКВД Серова И.А. Этот человек сыграл в моей жизни важную роль, когда я была переводчиком в Берлине в 1945 – 1946 годах, но об этом я расскажу позже.
18 декабря 1941 в газете «Известия» было дано объявление о возобновлении занятий в институте. Помощь фронту сочеталась с учебой, которая проводилась в институте в это время особенно интенсивно, ускоренными темпами.

       Помимо дежурства в ПВО, строительства оборонительных сооружений осенью 1941 года, преподавателям и студентам института приходилось работать в колхозах на сборе урожая, дежурить в госпиталях. В июле 1942 года студенты работали на лесозаготовках: валили лес, перетаскивали и грузили его на баржи. А в 1944 году МГПИИЯ дважды участвовал в строительстве железнодорожной ветки на Кривандино (Московская область, Шатурский район).
  Фронт требовал переводческие кадры для работы с военнопленными, «языками», для подрывной работы в тылу врага, организации спец пропаганды.
В 1942 году (Приказ Наркомпроса №60 от 17 февраля 1942 года) объединены 1-й и 2-й МГПИИЯ (с ними сливается и третий – учительский) в МГПИИЯ. Создается факультет переводчиков-референтов с отделениями английского, немецкого и французского языков. От этого времени отчитываются годы существования переводческого факультета нашего вуза.
 Пока я заканчивала институт в Москве, у меня появилась ещё одна военная профессия – я стала донором. Один раз в месяц я приезжала в НИИ скорой помощи им. Склифосовского, а попросту в СКЛИФ сдавать кровь. Каждый раз я сдавала 400 граммов крови.  Директором института Скорой помощи им. Склифосовского в период войны был профессор А.В, Русаков, который перепрофилировал хирургическое и гинекологическое отделения института, в госпитальное.   Институт принимал   раненых, когда война приближалась к Москве.
За эти годы я сдала больше 10 литров крови. Меня как донора очень ценили, потому что у меня такая группа крови, что она совместима с другими группами крови, и её можно переливать пациенту непосредственно из вены в вену. Это порой спасало раненым жизнь.

       Один раз был такой случай в госпитальное отделение привезли тяжело раненого офицера, капитана пехотинца, которому взрывом оторвало обе ноги. Потеря крови у него была огромной, и хирург, который проводил переливание, спросил у меня смогу ли я в тот момент дать ещё не много крови, ну, хотя бы 50 грамм. Это было очень нужно, чтобы спасти жизнь раненому. Помню, я тогда спросила врача: «А я не умру?»  Врач пообещал, что нет, но сказал, что может будет слабость после процедуры, несколько больше обычной. Я согласилась. Всё прошло удачно, и капитан, и я остались живы. После процедуры переливания крови нас, доноров, кормили. Готовили специальный обед, что помогало восстанавливаться после потери крови. А с собой домой давали брикет, довольно солидный, сливочного масла. Мы с мамой и с нашей домработницей Марфушей растягивали это угощение как могли, но на месяц, конечно, не хватало, но и на том спасибо.
 
        О легендарных годах Великой Отечественной войны нам сейчас напоминают мемориальная доска на здании университета, посвященная 5-й Фрунзенской дивизии народного ополчения, мемориальная доска в холле университета напротив парадной лестницы и стела в сквере перед университетом в честь воина-ополченца.
Пришла Победа. Но и после ее наступления инязовцы продолжали выполнять военные задания. На Нюрнбергском (20.11.1945г. – 01.10.1946г.), а позднее и на Токийском (03.05.1946г.- 12.11.1948г.) процессах переводчиками были сотрудники нашего института. В работе Нюрнбергского процесса мне самой довелось принимать участие.
 
       Изначально меня направили в Берлин   в распоряжение генерала Серова Ивана Александровича. Помните, я обещала о нём рассказать. Он занимался чрезвычайно важным вопросом – «денацификацией» Германии.  НСДАП была признана преступной организацией, и была важно выявлять членов НСДАП, которые продолжали трудиться в различных учреждениях. Это была сложная работа, и Серов часто отлучался в Москву. Общее руководство работой Советской миссии в Берлине осуществлял Маршал Жуков Г.К., но потом он был отозван, и миссию возглавил Маршал Соколовский.
 
                Х        Х        Х        
   
      Н.И. - В конце сентября 1946 года меня вызвал к себе в кабинет генерал Серов И.А.   Я очень волновалась, помня мою первую встречу с генералом Серовым. Он тогда был очень возбужден и резко задавал риторические вопросы: «Вы кого мне прислали(?), я же просил прислать мне переводчика(!), а мне прислали какую-то девчонку?!». В этот раз Серов был очень серьёзен и сообщил мне следующее: «Вам надлежит ехать в Нюрнберг. Туда направляется со специальной миссией генерал Мальков Павел Михайлович, а поскольку он согласился работать только с Вами, то Вы едете вместе с ним».  После непродолжительной паузы Серов добавил: «Прошу Вас отнестись к порученному делу со всей ответственностью, за Вашей работой следит т. Сталин!». Из разговора с ним в тот день я поняла, что он больше не считает меня «какой-то девчонкой», но когда я услышала, что за моей работой будет следить сам т. Сталин, то, конечно, разволновалась, можно сказать, что ноги у меня подкосились.

      Первый в истории международный суд над бывшими руководителями Гитлеровской Германии в результате которого, и они сами, и созданное ими государство были признаны преступными происходил в Германии в г. Нюрнберг. Советская сторона первоначально настаивала на проведении Суда народов в Берлине, но в конце концов было принято предложение США, которое поддержали другие участники четырёх державного правительства – Великобритания и Франция и местом проведения Судебного Процесса, который потом назвали Нюрнбергским трибуналом, стал провинциальный город Нюрнберг, отсюда и название. Процесс проходил с 10 часов утра 20 ноября 1945 года, по 01 октября 1946 года в Международном военном трибунале, разместившемся в «Зале №600» нюрнбергского Дворца юстиции.
 
      В Нюрнберге мы работали три последних дня на процессе, а моя работа в основном состояла в том, чтобы перевести протоколы последних судебных заседаний на процессе и, главное, я перевела приговор нацистским преступникам. Работала не покладая рук полных два дня, и всё-таки сделала   тщательный перевод судебных документов. Проблема перевода состояла в том, что юридический английский язык существенно отличается от других языковых направлений, как-то: язык дипломатических переговоров, литературный английский, разговорный, - а в рамках программы языкового образования нашего Переводческого факультета, никакой специальной подготовки по переводу юридических текстов у нас не было, поэтому были трудности разные нестыковки, но мы были ещё в лучшем  положении, чем переводчики других миссий, ни в Англии, ни во Франции, ни в США специально подготовленных переводчиков русского языка практически не было. В этих миссиях переводчиками были, в основном выходцы из России, потомки первой волны русских эмигрантов. Вспоминаю в американской миссии был такой переводчик Mike Forest. Он был сын писателя Лескова (Forest – лес на английском), который эмигрировал в США после революции. Как бы там ни было, все моменты судебного разбирательства были соблюдены, судебные документы подготовлены на всех языках. Настал главный момент.
 
       1 октября 1946 года в Нюрнберге был провозглашен приговор Международного военного трибунала, осудивший главных военных преступников. Нередко его называют "Судом истории". Это был не только один из самых  крупных судебных процессов в истории человечества, но и важнейшая веха в развитии международного права. Нюрнбергский процесс юридически закрепил окончательный разгром фашизма.
16 октября 1946 года приговор был приведён в исполнение. Всё было очень буднично. В помещении, где происходила казнь был спортивный зал для игры в баскетбол, рядом был зал поменьше. В этом втором зале были оборудованы виселицы. Казнь через повешение более жестокая казнь, чем, например, расстрел. Это объясняет почему некоторые из приговорённых подали прошения о замене казни через повешение на расстрел. Все прошения были отклонены. Приговор в исполнение приводил "по собственному желанию" американский сержант Джон Вуд.
На самой казни я не присутствовала, так как женщине вообще не положено присутствовать во время этого действия, но во время применения казни я сидела в соседнем помещении, чтобы я поменьше нервничала, мне налили большую чашку кофе. Я не прислушивалась к тому, что творилось по соседству. Но кое-что все-таки было слышно: истошные крики, вопли. Потом всё стихло.
   
      Миссия генерала Малькова состояла в том, чтобы засвидетельствовать факт исполнения казни и наступления смерти после чего он должен был поставить подпись под протоколом исполнения наказания. 
Когда мы возвращались на машине в Берлин, то долгое время ехали молча. Молчание прервал Павел Михайлович Мальков, он сказал: «Подумайте, никто из них своей вины не признал! От своих идей не отказался!»  Риббентроп в своём последнем слове сказал, обращаясь к представителям союзников: «Сегодня вы казните нас, а завтра, - он кивнул в мою сторону – они будут казнить Вас!». … Дальше до Берлина ехали молча.

       Историческая справка: ВИКИ 
На скамье подсудимых:
Впервые оказались и понесли суровое наказание преступники, сделавшие преступным целое  государство.  В первоначальный список обвиняемых  вошли:
1. Герман Вильгельм Геринг (нем. Hermann Wilhelm G;ring), рейхсмаршал, главнокомандующий военно-воздушными силами Германии
2. Рудольф Гесс (нем. Rudolf He;), заместитель Гитлера по руководству нацистской партией.
3. Иоахим фон Риббентроп (нем. Ullrich Friedrich Willy Joachim von Ribbentrop), министр иностранных дел нацистской Германии.
4. Роберт Лей (нем. Robert Ley), глава Трудового фронта
5. Вильгельм Кейтель (нем. Wilhelm Keitel), начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии.
6. Эрнст Кальтенбруннер (нем. Ernst Kaltenbrunner), руководитель РСХА.
7. Альфред Розенберг (нем. Alfred Rosenberg), один из главных идеологов нацизма, рейхсминистр по делам Восточных территорий.
8. Ганс Франк (нем. Dr. Hans Frank), глава окуппированных польских земель.
9. Вильгельм Фрик (нем. Wilhelm Frick), министр внутренних дел Рейха.
10. Юлиус Штрейхер (нем. Julius Streicher), гауляйтер, главный редактор антисемитской газеты "Штурмовик" (нем. Der St;rmer — Дер Штюрмер).
11. Яльмар Шахт (нем. Hjalmar Schacht), имперский министр экономики перед войной.
12. Вальтер Функ (нем. Walther Funk), министр экономики после Шахта.
13. Густав Крупп фон Болен унд Гальбах (нем. Gustav Krupp von Bohlen und Halbach), глава концерна "Фридрих Крупп".
14. Карл Дениц (нем. Karl D;nitz), адмирал флота Третьего Рейха.
15. Эрих Редер (нем. Erich Raeder), главнокомандующий ВМФ.
16. Бальдур фон Ширах (нем. Baldur Benedikt von Schirach), глава Гитлерюгенда, гауляйтер Вены.
17. Фриц Заукель (нем. Fritz Sauckel), руководитель принудительными депортациями в рейх рабочей силы с оккупированных территорий.
18. Альфред Йодль (нем. Alfred Jodl), начальник штаба оперативного руководства ОКВ
19. Франц фон Папен (нем. Franz Joseph Hermann Michael Maria von Papen), канцлер Германии до Гитлера, затем посол в Австрии и Турции.
20. Артур Зейсс-Инкварт (нем. Dr. Arthur Sey;-Inquart), канцлер Австрии, затем имперский комиссар окупированной Голландии.
21. Альберт Шпеер (нем. Albert Speer), имперский министр вооружений.
22. Константин фон Нейрат (нем. Konstantin Freiherr von Neurath), в первые годы правления Гитлера министр иностранных дел, затем наместник в протекторате Богемии и Моравии.
23. Ганс Фриче (нем. Hans Fritzsche), руководитель отдела печати и радиовещания в министерстве пропаганды.   
Гитлер Адольф, Гиммлер Генрих и Геббельс Иозеф, - смерть которых была доказана, не обвинялись в судебном порядке.
Поскольку смерть Мартина Бормана (нем. Martin Bormann) не была доказана, то глава партийной канцелярии, обвинялся заочно. Только в 1972 году во время раскопок было найдено и опознано тело Мартина Бормана. Обвинялись также группы или организации, к которым принадлежали подсудимые.
 Следствие и суть обвинения
Вскоре после завершения войны страны-победительницы СССР, США, Великобритания и Франция  в ходе лондонской конференции  утвердили Соглашение о создании Международного военного трибунала и его Устава, принципы которого  Генеральная Ассамблея ООН  утвердила как общепризнанные в борьбе с преступлениями против человечества. 29 августа  1945 года был опубликован  список главных военных преступников. включавший  24 видных  нациста. Выдвинутые против них обвинения включали следующие пункты:
Планы нацистской партии
• -Использование нацистского контроля для агрессии против иностранных государств.
• -Агрессивные действия против Австрии и Чехословакии.
• -Нападение на Польшу.
• -Агрессивная война против всего мира (1939—1941).
• -Вторжение Германии на территорию СССР в нарушение пакта о ненападении от 23 августа 1939 года.
• -Сотрудничество с Италией и Японией и агрессивная война против США (ноябрь 1936 года — декабрь 1941 года).
Преступления против мира
"Все обвиняемые и различные другие лица в течение ряда лет до 8 мая 1945 года участвовали в планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн, которые также являлись войнами в нарушение международных договоров, соглашений и обязательств".
Военные преступления
• -Убийства и жестокое обращение с гражданским населением на оккупированных территориях и в открытом море.
• -Увод гражданского населения оккупированных территорий в рабство и для других целей.
• -Убийства и жестокое обращение с военнопленными и военнослужащими стран, с которыми Германия находилась в состоянии войны, а также с лицами, находившимися в плавании в открытом море.
• -Бесцельные разрушения больших и малых городов и деревень, опустошения, не оправданные военной необходимостью.
• -Германизация оккупированных территорий.
Преступления против человечности
• -Обвиняемые проводили политику преследования, репрессий и истребления врагов нацистского правительства. Нацисты бросали в тюрьмы людей без судебного процесса, подвергали их преследованиям, унижениям, порабощению, пыткам, убивали их.
 
       18 октября 1945 обвинительное заключение поступило в Международный военный трибунал и за месяц до начала процесса  вручено каждому из обвиняемых на немецком языке.  25 ноября 1945 года, после ознакомления с обвинительным заключением, покончил жизнь самоубийством Роберт Лей, а Густав Крупп был признан медицинской комиссией неизлечимо больным, и дело в отношении него было прекращено до суда.
Остальные обвиняемые предстали перед судом. 

    Суд

     В соответствии с Лондонским соглашением  Международный военный трибунал был сформирован на паритетных началах из представителей четырех стран. Главным судьей был назначен представитель Великобритании лорд Дж. Лоренс. От других стран членами трибунала были утверждены:
• -от СССР: заместитель председателя Верховного Суда Советского Союза генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко.
• -от США: бывший генеральный прокурор страны Ф. Биддл.
• -от Франции: профессор уголовного права А. Доннедье де Вабр.
Каждая из 4-х стран направила на процесс своих главных обвинителей, их заместителей и помощников:
• - от СССР: генеральный прокурор УССР Р. А. Руденко.
• -от США: член федерального верховного суда Роберт Джексон.
• -от Великобритании: Хартли Шоукросс
• -от Франции: Франсуа де Ментон, который в первые дни процесса отсутствовал, и его заменял Шарль Дюбост, а затем вместо де Ментона был назначен Шампентье де Риб.
Процесс длился в Нюрнберге десять месяцев. Всего было проведено 216 судебных слушаний. Каждая сторона представила  доказательства преступлений, совершенных нацистскими преступниками.
Из-за беспрецедентной тяжести преступлений, совершенных подсудимыми, возникали сомнения — соблюдать ли по отношению к ним  демократические нормы судопроизводства. Например, представители обвинения от Англии и США предлагали не давать подсудимым последнего слова. Однако  французская и советская стороны настояли на обратном.
Процесс проходил  напряженно не только в силу необычности самого трибунала и выдвинутых против подсудимых обвинений.
Сказывалось также послевоенное обострение отношений между СССР и Западом  после  известной Фултонской речи Черчилля  и подсудимые, чувствуя  сложившуюся политическую ситуацию, умело тянули время и рассчитывали уйти от заслуженного наказания. В такой непростой ситуации ключевую роль сыграли жесткие и профессиональные действия советского обвинения. Окончательно переломил ход процесса фильм о концлагерях, снятый фронтовыми кинооператорами. Жуткие картины Майданека, Заксенхаузена, Освенцима полностью сняли сомнения трибунала.
Вердикт суда
Международный военный трибунал приговорил:
• -К смертной казни через повешение: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Зейсс-Инкварта, Бормана (заочно), Йодля (был посмертно  оправдан  при пересмотре дела мюнхенским судом в 1953 году).
• -К пожизненному заключению: Гесса, Функа, Редера.
• -К 20 годам тюремного заключения: Шираха, Шпеера.
• -К 15 годам тюремного заключения: Нейрата.
• -К 10 годам тюремного заключения: Деница.
• -Оправданы: Фриче, Папен, Шахт.
Советская сторона выразила протест в связи с оправданием Папена, Фриче, Шахта и неприменением смертной казни к Гессу.
Трибунал признал преступными организации СС, СД, СА, Гестапо и руководящий состав нацистской партии. Решение о признании преступными Верховного командования и Генштаба вынесено не было, что вызвало несогласие члена трибунала от СССР.

       Большинство  осужденных подали прошения о помиловании; Редер — о замене пожизненного заключения смертной казнью; Геринг, Йодль и Кейтель — о замене повешения расстрелом, если просьбу о помиловании не удовлетворят. Все эти ходатайства были отклонены.

       Смертные казни были приведены в исполнение в ночь на 16 октября 1946 года в здании Нюрнбергской тюрьмы. Геринг отравился в тюрьме незадолго до казни.
Приговоренные к пожизненному заключению Функ и Редер были помилованы в 1957 году. После того, как в 1966 году на свободу вышли Шпеер и Ширах, в тюрьме остался один Гесс. Правые силы Германии неоднократно требовали помиловать его, но державы-победительницы отказались смягчить приговор. 17 августа 1987 года Гесс был найден повешенным в своей камере.

      Итоги и выводы.

       Нюрнбергский трибунал, создав прецедент подсудности высших государственных чиновников международному суду, опроверг средневековый принцип "Короли подсудны только Богу". Именно с Нюрнбергского процесса началась история международного уголовного права. Принципы, закрепленные в Уставе Трибунала, вскоре были  подтверждены решениями Генеральной ассамблеи ООН  как общепризнанные принципы международного права.
См. подробнее: pravo.ru›process/view/466/
 
     Н.И. - Я живу за границей, мой дом в Эдинбурге. Как я попала в Шотландию? По работе. Здесь встретила человека. Он был одинок, и мы объединились. Так я стала Наталия Ивановна Блэк (Сергеева). Наша жизнь не была долгой, он вскоре заболел, и я осталась одна.
 
       Здесь мне абсолютно очевидно, что сейчас   отношение к русским резко ухудшилось. И главная тенденция состоит в том, что мы мешаем всем исказить историю войны и, главное то, что они хотят отнять у нас нашу Победу, и мне приходиться бороться за то, что я вложила в эту Победу. Я копала противотанковые рвы под Вязьмой, мы - слабые девчонки, но мы все-таки задержали их танки хотя бы на несколько минут, в направления Москвы. Я сумела закончить во время войны Московский институт иностранных языков. Я, донор, сдала больше 10 литров крови. А работа переводчиком после войны на Нюрнбергском процессе, - наверное. это самое главное! И они думают, что это можно у меня отнять? Не выйдет! Я и сейчас, хотя мне 98 лет многое делаю для этого. Я каждый месяц устраиваю встречи у себя дома, с представителями общественности Шотландии. На этих встречах мы возвращаемся к корням русской культуры, слушаем русскую классическую музыку, романсы; смотрим кинофильмы. Основная работа по изучению русской истории и культуры проходит в рамках Форума Шотландия – Россия. В этой работе вместе с представителями работников культуры, политики принимают участие, работниками наших консульств, представители местной элиты, бизнеса, простые граждане.
 
      Здесь известно, что меня каждый год в День Победы 9 мая меня поздравляет Президент России г-н Путин В.В. присылает мне личное поздравление. Для вручения поздравления от Президента Путина меня приглашают в наше консульство.   

      А сюда в Россию на Родину я приезжаю к дочери. Очень хорошо, что наш дом здесь в Боровске на Роще прямо напротив Пафнутьева Боровского монастыря. Я здесь отдыхаю, люблю на крылечке посидеть, хотя мне с крылечка самого монастыря то и не видно из-за монастырского парка, но я его чувствую. Я человек верующий и православие для меня очень ценно, оно как-то мне на душу легло, с ним и живу. А в Эдинбург, - это похоже, как тогда в 41 рвы копать с лопатой №23, а теперь завалы истории разгребать. Я и дальше, в память о маме, буду делать все возможное, чтобы улучшить отношения между людьми. Помните, как у Роберта Бернса:
       - При всем при том, при всём при том могу Вам предсказать я,

       Я помнил строчки из Бернса и продолжил стихи:
       - Что будет день, когда кругом все люди станут братья!

     Е.Ф. Наталия Ивановна, хотя Вы и устали от беседы, но, всё-таки, на последок, дайте Ваш совет нынешнему поколению. Которое будет вместе со старшими отмечать 75 лет Победы.
      
     Н.И. - Вот, что я пожелаю тем, кто прочтет записанную Вами беседу или, если хотите, интервью: «Никогда не спрашивай, что Россия сделала для тебя, спроси у себя, что ты сделал для России? И тогда у нас никто ничего не отнимет».

        Фото портрет Н.И. Блэк-Сергеевой сделано автором во время интервью с разрешения Н.И. Блэк-Сергеевой. Все права защищены.