Пересказки, часть 47-яя, о непонимании

из сборника: «Записная книжка»
Часть №47:


     Все мы что-нибудь не понимаем.
     Все!
     Но не все и не всегда признаемся себе в этом, а уж тем более говорим про то вслух.
     А и действительно, как быть, если не понимаешь всеми признанного и, безусловно, высокохудожественного и до оголения граждански правдивого произведения величайшего мастера Слова?
     Ну, не понимаешь ты его и все тут!
     Как быть?..

     О, в первый раз, кажется, задаюсь не своими любимыми вопросами «что делать?» и «кто виноват?», а новым, незнакомым, хотя вроде б и родственным им.

     …Ведь «…правду говорить легко и приятно…», да и, положа руку на сердце, необходимо, потому как без неё мы – не мы вовсе!
     А раз так, то в сегодняшнем поиске, сомнении и мечтании этой непростой и необычной Пересказки о… собственном непонимании, снова не смолчу о сомнении мыслями своих любимых гениев-поэтов, прозаиков, в какой-то мере моих современников, учителей… прошлого века, да и не только их.
     Как это могло случиться?
     Ну, говорю же, не смолчать, «лопну» иначе, а потому…

     «Мне говорят, кривя улыбкой рот:
     «народ не понимает Пастернака».
     А я вот понимаю Пастернака –
     Так что же – я умнее, чем народ?!».
     (Е. А. Евтушенко)

     …вынужден признать, что в отличие от непревзойденного Евгения Александровича и умопомрачительного Бориса Леонидовича в его рифмах-переводах Уильямса Шекспира, не понимаю исканий его знаменитого доктора, как и не понимал прежде, в школьной программе, метаний героев иных времен Григория Печорина и Евгения Онегина!
     Впрочем, в отличие от последних двух скучающих своей кисельно-беспроблемной обустроенностью прожигателей жизни, потому и изображённых, по-видимому, великими создателями для отражения их ничтожной сущности, наш доктор не является таковым, да и жизнь у него… вовсе не та. И, если с отсутствием поиска, сомнения и мечтаний Александра Сергеевича и Михаила Юрьевича в их гениальном отражении двух поистине самых неинтересных и никчемных прохвостов середины девятнадцатого века…

     Куда как привлекательней мне герои А.С. Грибоедова в комедии «Горе от ума» Чацкий и Фамусов (читай Пересказку №20), неразрывно связанные между собой живым и не таким уж антагонистически разным мышлением, главное неравнодушием к окружающей жизни. Вот уж кого не назовёшь ни прохвостом, ни повесой. Вот где – их диалоги! – кладезь истинного поиска, сомнения и мечтаний истинных героев времени Онегина (1933г. написания) и Печорина (1940г.). Впрочем, судя по времени появления комедии (1922г.) Чадский в какой-то мере является прообразом будущих аморфно-атавистических ответвлений его бунтарского поколения, бескомпромиссно отрицающего всё, что без усилий получили в наследства от поколения Фамусова.  Ах! – как это – «…до основанья, а затем!..» – неново и знакомо теперь, но не тогда.


     …без удовольствия как-то могу согласиться, но с отсутствием мечты и поиска доктора Юрия Андреевича в начале двадцатого, столкнувшегося с тем же всеразрушительным явлением вечного преобразования всего и вся, никак не получается.
     Почему?
     Так ведь он, в отличие от тех двух аморфных циников не является таковым, хотя, конечно, и такой же банальный бесхребетный атавизм быстроменяющегося социума. Ведь он, безусловно, задумывался поэтом-кумиром и видится теперь нам, как настоящий положительный герой своего времени, почти святой, почти мученик, коим мне никак не кажется, хотя и искренне сочувствую и сопереживаю ему и ни в коем случае не осуждаю.
     Но в нём, гениально рифмовано и удивительно правдиво ставящем бескомпромиссный диагноз происходящему вокруг, увы, почти совсем нет целеустремленности.
     У него вообще нет ни какой цели!..
     Лишь безропотное движение в череде страшных, испепеляющих событий изменчивого и предательски (а что сейчас разве не так?) несправедливого Мира.
     Но сколько в нём и в самом изменчивого и непостоянного, да и предательского в отношении любящих его женских сердец, кои мне почему-то, – что случается крайне редко, – много ближе и понятнее. Именно они, а не доктор, почти незамеченные и непонятые, видятся подлинными героями шедевра Бориса Пастернака, сумевшими-таки, как и в былые времена лихолетий России, пронести на своих хрупких плечах страну над пропастью, сохранив и в себе, и своим детям жизнь…

     Всё это… – Пересказка о… непонимании! – возникло практически сразу после просмотра 28.02.2020г. одноименного с романом Бориса Леонидовича замечательного (спасибо артистам и создателям) спектакля в постанове Леонида Алимова на сцене академического драматического театра имени В.Ф. Комиссаржевской.  Удивительно, но вечно испепеляющее чувство сразу захлопнуть дверь в своё несогласие там почему-то несильно досаждало, – мне напомнили, что прочтение той книги лет двадцать пять назад закончилось бурей возмущения! – видно одухотворенная игра артистов и, кажется, небольшой отход от оригинального текста чуть охладили силу моего неприятития и непонимания.

     …Одним словом, коротко для своих: никуда-то не зовет этот, без сарказма, симпотичнейший доктор, и никаким таким «героем… того времени» он не является, хотя и отражает, по-видимому, далеко неединичный бесхребетный персонаж безвозвратно ушедшей в мир иной суровой эпохи.
     Всё потому, что в нём не меньше скучающего прожигания собственной, а главное чужой жизни, чем в тех же Онегине и Печорине, которые, на мой взгляд, и явились родоначальниками той тенденцию деградации, так называемой, элиты социума, ярким представителем которой вначале двадцатого века станет бесхребетный Юрий Андреевич. Вот поэтому много привлекательной, лично мне, видится не он, а герои одного временного периода действия и написания с романом «Доктор Живаго»(1945 год написания) книги Вениамина Каверина «Два капитана» (1944г.). Их поистине хрестоматийный девиз на все времена, взятый автором, у лорда Теннисона Улисса: «Бороться, искать, найти и не сдаваться» как-то в этом моём вечном «зовет - не зовёт» незатейливо подсказывает: не должно гению просто банально описывать преследующие нас те или иные несправедливости жизни.
     Они есть всегда и… у всех, во все времена!
     Решившийся не смолчать… – «…а зачем говорить, будто дано?…» – обязан звать к… торжеству добра и справедливости – «…а, если, и дано, то зачем говорить?…» – и выдать рецепт достижения главного в любых самых казалось бы невыносимых условиях.
     А что у нас главное?
     Ну, конечно же, личное счастье конкретного человека! Которое, как гласит восточная мудрость, таится ни в понимании тебя или тобой окружающего, не в любви всем этим тебя самого, а лишь в собственной любви, а значит и преданности, которые и есть смысл воспевать во все времена...

     В общем, так уж вышло, прошу прощения у любимых своих поэтов, но всё ж не пониманию эту, как пишет Википидея, «вершину творчества» Пастернака, как прозаика.
     Ну, не понимаю, и всё тут!

     …как, к примеру, сумел воспеть её, кстати, примерно в тот же временной период, в своём чудесном светлом Евангелие Михаил Афанасьевич Булгаков (1940г.), которому, думается, досталась не менее тяжелая ноша осознания случившегося со страной.
     А когда легко-то было?
     Да и хорошо ли это, когда легко?
     Тут ещё нужно посмотреть, поразмыслить...

     Аминь!


Автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь.
05.03.2020г.