ПАНИ МАНЯ

Она пришла на площадку детского сада, где я проводила зарядку с круглосуточной группой детей. Худенькая молодая женщина с маленьким ребёнком на руках.
На миловидном лице выделялись невероятно большие серые глаза в обрамлении пушистых ресниц и широких бровей. Косметики совершенно никакой, даже губы, довольно крупного рта, были не подкрашены. Пришла устраиваться на работу, ей сказали – в   детский комбинат требуется няня в ясельную группу.
Заведующая ещё не пришла. Она дождалась, когда я освободилась,  подошла, улыбаясь, протянула руку и сказала:
– Я Маша, хочу  устроиться в ясельки на работу, как вы думаете, возьмут?
– Попытайте счастья, вакансия имеется, заведующей решать, извините Маша мне нужно заводить детей на завтрак. Ждите. Желаю удачи. И мы распрощались.
После работы зашла к заведующей Галине Васильевне, с которой мы были в приятельских отношениях, и спросила, взяла ли она на ясли няню? 
– Ну и история у этой Маши, я тебе скажу… Ты знаешь эту семейку из Винсовхоза, Ещенко или Трещенко, кажется? Так вот, Машин муж ходит с флотилией на рыболовецком траулере на несколько месяцев в море, а родственники её с ребёнком выгнали из квартиры в сарай, муж все деньги оставил своей матери, а она ни копейки ей не даёт, пока заняла у соседки на первое время, а отдавать-то надо. Муж когда ещё придёт из похода. Жалко стало мне эту клушку, с завтрашнего дня, если успеет дооформить санитарную книжку и допуск, выйдет на работу вместе со своей девочкой.
Маша фельдшер-акушер, закончила в Минске медицинское училище. Работала в родильном доме, там ей дали путёвку в санаторий Ливадия, на танцульках познакомилась с местным парнем, стали встречаться. Видимо, «дала и подзалетела», срок путёвки закончился, она уехала. Переписывались, перезванивались, и через два месяца, она сообщила парню, что ждёт ребёнка.  Тот, видимо, влюбился в эту Машу и велел приезжать со справкой  о беременности, чтоб их расписали без очереди, т.к. он уходит в море на промысел через две недели. Она увольняется с работы и тут же приезжает, их регистрируют. Только тогда он сообщает своей семье, что женился и знакомит с женой. Разумеется, семейка в шоке, их единственный любимый мальчик, «окручен опытной аферисткой». Это вызывает тихое негодование, которое затаённо ждёт выхода. Когда Славик ушел в плавание, они стали выдавливать Машу, переселили её в сарай, поставили там раскладушку, а в их со Славиком комнату пустили отдыхающую парочку. Когда пришел из плавания муж, разругался с родителями, забрал Машу из сарая. До похода в плавание они прожили в квартире с родившейся в срок дочерью Любочкой, как две капли воды, похожей на отца.   После того, как Славик ушел в море, дело шло к весне родственники опять переселили Машу уже с грудным ребёнком в сарай. И эта катавасия происходит постоянно.  Мало того, они стали слать радиограммы, что Машка загуляла,  ушла с ребёнком в сарай, чтоб удобней было туда кобелей водить. Поверил или нет, но после возвращения стал прохладнее, отчитал её за то, что не слушает мать. Коль вышла замуж, должна подчиняться правилам семьи. Все её оправдания не шли в счёт. Он ушел в море, а её опять… Ну, круговорот воды в природе. Взяла я эту несчастную, посмотрим, какова она в работе.
Маша оказалась работящей, очень чистоплотной нянечкой и её перевели медсестрой с окладом на пять рублей больше. Через три месяца, когда муж пришел из очередного рейса, Маша вышла на работу с синяком под глазом, вся в ссадинах. Славик пьяный избивал её, чем попало. Что делать, где искать помощи? И Галина Васильевна стала просить у шефов поселить работницу детского комбината в служебное жильё. Выбила Маше комнатку в общежитии, а потом ей предоставили, как молодому специалисту, ударнику производства однокомнатную квартирку, правда в старом доме, с частичными удобствами, но это было огромным счастьем не только для Маши, но всех нас. В нашем молодёжном женском  коллективе полюбили её за доброту и бескорыстие, сердечность и весёлость. С мужем после рукоприкладства она развелась, но позволяла общаться с дочкой и ему, и всем его родственникам. А надо сказать, что со временем бабушка очень привязалась к внучке и помогала материально: одевала и обувала, покупала всё необходимое к школе. Возможно, она оценила Машу, после того, как Славик женился во второй раз, Наташа оказалась вздорной и скандальной, ещё и бездетной. Не раз, бабушка, через внучку, передавала Маше продукты и подарки к праздникам.
Несколько лет Маша не выходила замуж, но оттаяла, стала ходить на танцы в санаторий и там же, в Ливадии познакомилась с мужчиной из Львова. Он до окончания путёвки и своего отъезда сделал ей предложение, и она согласилась. Уехал, полтора месяца от него не было никаких известий. Маша переживала, но ждала.
И однажды, не написав ни строчки, не позвонив, свалился, как снег на голову. Приехал с чемоданчиком, ни костюмов, ни рубашек, ни обуви, ни пальто. Как говорится: гол, как сокол, а остёр, как топор. Почти два месяца длилась процедура с регистрацией и оформлением прописки, трудоустройством. Денег Валерий почти не привёз, отговорился, что оставил старенькой матери. Не стал тащить одежду, потому что уже всё не новое, изношенное, вот устроится на работу и всё купит.
Мы только качали головой, опять наша Маша – из огня да в полымя. Говорили, чтоб не спешила, осмотрелась. Пусть устроится, а тогда уже и замуж зовёт. Но охота пуще неволи. Все свои сбережения потратила за эти два месяца на Валерочку, одела, обула. Устроился он инженером по технике безопасности в престижный санаторий, на работу ходил как на праздник в новом костюме рубашечке, импортных туфлях. Соседи смеялись и говорили:
– Ой, смотри Маша, уведут у тебя молодого мужа, одела его, как жениха. На работу ходит, аль на гулянки?
– Не говорите ерунды, Валерий инженером работает, а не каменщиком или слесарем-сантехником. Так положено, чтоб с уважением относились подчинённые. Он такой уважительный и внимательный, к Любочке хорошо относится.
– Погодим, посмотрим, рано цену ему ставить, ОТК не прошел, – хохотали соседки постарше.
А Валерий Иванович Кротов был высокого роста, худощав, лицо самое обыкновенное не красавец и не урод, длинноносый, с впалыми щеками небольшими глазами, большим ртом и тонкими губами. Постоянно шутил и смеялся, эдакий развесёлый хлопец.
А Маша радовалась каждому дню. Прошел месяц, деньги у неё закончились, стала спрашивать у мужа, получил ли он зарплату или может хоть аванс?
– Конечно, получил, но всё до копейки отправил матери, чтоб она мои долги там раздала.
И никакого смущения, развесёлый такой, шутит, целует Машу.
–  Машунчик мой дорогой, займи у своих девчат деньги, а с зарплаты отдадим, выкрутимся.
Так и морочил он Маше голову. То даст аванс, зажмёт зарплату, то наоборот. А тут ещё Маша заболела гриппом, он дал осложнение на сердце, и ей, пришлось лечь в больницу. Валера и Люба остались на хозяйстве. Любаня уже училась в третьем классе. Валера готовил еду, навещал Машу в больнице. Как-то на выходные отпросилась Маша домой, пришла в доме порядок, Валеры нет, а Любочка со слезами к ней и говорит, что он каждый вечер заставляет её подмываться, а сам стоит и смотрит. Говорит, чтоб тщательнее там мыла иначе он сам подмоет меня.
Прибегает Маша ко мне, на ней лица нет, бледная, её трясёт, я думала, случилось что-то страшное, а она с рёвом рассказывает о том, что ей Люба сказала.
–  Что делать ума не приложу? Может, насочиняла, наговаривает?
– Не спеши делать выводы, пока ты в больнице отправь дочурку к бабушке. Звони прямо сейчас. Бабушке скажи, что ребёнка необходимо вовремя накормить, в школу отправить, а муж на работе, что ты переживаешь, что  запустит учёбу пока ты в больнице. Ну, сама знаешь, что и как.
Машиному звонку бабушка обрадовалась, сказала: 
– Через час приедем на машине с дедушкой и возьмём внучку, на столько времени – на сколько нужно. Ты, Маша, не переживай,  лечись и поправляйся. Собери  всё необходимое, не забудь учебники, спортивный костюм для физкультуры и всё для труда, трусики, бельишко.
Славик уже давно  жил со своей Наташей в кооперативной квартире в городе. К родителям наведывался один, когда приходил из рейса. Наташа свекровь со свёкром недолюбливала и постоянно находила отговорки, чтоб не видеться лишний раз. Когда случалось общение, обязательно заканчивалось конфликтом или скандалом.
– Любочка, для нас с дедом, как свет в окне. Радость наша.

Сразу скажу, что дом, в котором я жила стоит перпендикулярно к дороге, из окна кухни прекрасно, как в телевизор можно было наблюдать, кто идёт домой, кто из дому. Мы с сестрой, когда ещё были подростками, придумали игру подбирать мелодию под походку каждого. Это оказалось ужасно интересно: обычно адажио – напевали тем, кто поднимался потихоньку по дороге, граве – тяжеловесно, тем, кто нёс поклажу. Анданте больше подходило тем, кто не торопясь, спокойно поднимался по дороге или шел вниз. Аллегро обычно подходило тем, кто спешил, не имеет значения вниз или вверх поднимался. Престо – почти бегом под горку. Напевали от вальса «Амурские волны», марша Мендельсона, популярные шлягеры и хохотали, когда шаги накладывались на музыку, зарабатывая очки.
Отправив Любочку, мы с Машей сидели на моей кухне, из окна  которого была видна дорога и, как в телевизор наблюдали кто идёт по дороге.  Ждали  когда появиться Валера.
Уже темнело, когда на дороге появилась высокая стройная худощавая фигура, он шел медленно не совсем уверенной походкой. Мы с Машей договорились, что я провожу её домой, а она объяснит, что её из больницы привезли Трещенко и взяли Любу на время пока Маша в больнице.
Валера действительно был навеселе, обрадовался, увидев Машу, полез обниматься и целоваться, стал рассказывать, что встретил земляка на Набережной, угощал его Крымским вином. Хорошо, что тот отказался ехать ночевать к ним в Ливадию. Мы попили чай и я ушла. Маша вроде успокоилась, оттаяла, а червячок сомнений уже сидел глубоко в подсознании и грыз её постоянно.
Третью неделю лежала Маша в больнице, Валера всё реже и реже навещал её, всё какие-то отговорки придумывал. То на работе аврал, то в городе задержался, автобусные рейсы сняли, и в больницу уже поздно было идти. В общем, червячок рос, рос и превратился в большого червя сомнений. Как-то пришла Маша  ко мне уже поздно ночью, говорит, что второй день Валера не навещает её в больнице, и она ушла самовольно домой, а его нет, может что случилось? Опять сели мы у окна и буквально минут через двадцать появился Валера и не один, рядом шла женщина. Маша кинулась бежать, но я удержала её у двери.
– Давай остынь немного, если он ведёт её в твою квартиру это одно,  а если это кто-то из соседок? Погоди, давай подумаем, если он изменяет, то нужен ли тебе такой человек, который при небольших трудностях предаёт. Не хранит верность. Нужно ли мне идти с тобой или ты во всём разберёшься сама?
– Я тебя умоляю, давай пойдём вместе, чтоб не наломать мне дров.
И мы расхохотались, вспомнив, как Валерка рубил дрова, а сучок отскочил и дал ему по лбу. Мало того, что был синяк и ссадина, ещё и на гвоздик наступил и проколол пятку. И смех и грех! 
– Это не мужик, который не умеет рубить дрова! – тогда изрекла я.
– Не в дровах дело, а в штанах, – смеялась Машка!

– Всё успокоилась? – теперь  можно и домой идти. Только без страстей и эмоций, умоляю тебя. Если там женщина, то предложи собрать тот чемоданчик, с которым приехал «и в дальний путь, на долгие года»… – пропела я.
Двери были закрыты на ключ изнутри, я постучала в окно веранды, Машка стояла в стороне, через несколько минут выглянул Валерка.
Чтоб не будить соседей я жестами показала, мол, открой, и он в одних плавках и носках открыл двери,  я вошла и тут же за мной вошла Маша. Немая сцена… Валера в растерянности, дама в постели, мы при параде…

– У меня гости? Это кто, в моём доме, в моей постели?... Познакомь меня, пожалуйста, – с удивительным спокойствием говорит Маша.
– Это моя бывшая жена, она приехала на несколько дней.
– А я и не знала, что у тебя гарем! И сколько бывших ты пригласил в гости, пока очередная жена в больнице? А ну-ка собери свой чемоданчик, с которым ты приехал, и вместе с бывшей, вон отсюда. Чтоб  духу вашего здесь не было. А вы дамочка, уже в полном неглиже, как я вижу, поднимайтесь, не стесняйтесь. Не постеснялись прийти в чужой дом, так и вставайте, не стесняясь, авось не сглажу! А ты, Валера, не прихвати по неосторожности то, что я тебе купила. Ну, нижнее бельё так и быть, бери в подарок.
Валерка суетливо одевался, хватал то одно, то другое, потом откладывал, что-то клал в чемодан, что-то в пакет. Дамочка, ни слова не говоря, оделась и прошмыгнула в дверь. 
Смотрела я на свою Маню и дивилась, откуда взялось это достоинство, эта выдержка! Её не трясло так, как несколько часов назад, она спокойно села в кресло и молча наблюдала за сборами человека, который почти три года был её мужем.
– Пока ты не рассчитался на работе, пока я не выписала тебя с моей жилплощади, узнай, когда в загсе приёмные дни заявлений о разводе. Общего у нас ничего нет, поэтому, я думаю, всё пройдёт быстро. В понедельник меня выпишут из больницы и мы займёмся бракоразводным процессом, не забудь положить ключи на стол. И будь здоров.
Валерка уходил, как облитый помоями. Таким я его ещё не видела. Я кинулась к Маше, когда закрылась за ним дверь. Она улыбалась…, я подумала, что это нервное и сейчас начнётся истерика, но глубоко ошибалась!
– Как гора с плеч, если бы ты знала, сколько раз крутилась эта карусель нашего расставания перед моими глазами, для меня не было неожиданностью то, что сейчас произошло. Господь толкнул меня именно сегодня пойти домой, после вечерних процедур и  ночного обхода врача. Что это, случайность? Нет, моя дорогая подруженька, это оберег от несчастий. Ведь он мог совратить мою девочку, тогда бы я себе этого не простила. Давай выпьем у меня  припрятано марочное вино, если он не нашел и не выпил его.
Мы сидели и молча пили Мускат Красного Камня, а потом пошли ко мне, я постелила Мане на диване и рано утром проводила её в больницу.
Всё прошло гладко с разводом и выпиской из домовой книги бывшего уже мужа Кротова Валерия Ивановича. А Маша как была Ясенева, так и осталась.
Долгов за время супружества Маша накопила столько, что нужно было думать, как выкрутиться. Думала, думала и придумала.
Прочитала объявление в местной газете, набирают на курсы официантов для работы в ресторане девушек до тридцати лет, а Маше уже было тридцать два.
Прошла собеседование, пригласили для проверки навыков обслуживания через два дня. Маша понятия не имела, как и что, и уже пала духом, зряшная затея.
А у меня сохранилась ещё бабушкина дореволюционная 1904г. издания, очень потрёпанная книга Елены Молоховец, где в рисунках и описании обучают молодую хозяйку накрывать правильно на стол, рецепты блюд. Изумительная книга и я пользовалась иногда рецептами. Вспомнив о книге, я два дня обучала Машу: сервировке стола, подаче блюд и прочим хитростям обслуживания. Проверка прошла блестяще и Машу сразу взяли в зал ресторана «Таврида» на обслуживание. Но дневные курсы она проходила вместе со всей группой, чтоб получить свидетельство об окончании курсов. Несколько раз она приглашала меня отужинать. Обслуживание на высшем уровне! Хохотали мы!
 Однажды Маша мне говорит, что ей будет звонить один поляк на мой телефон, он попросил Машу купить ему кофе в зёрнах несколько пачек. Поляк Ежи приезжал довольно часто почти каждый месяц и находился здесь по каким-то делам. Познакомился с Машей в ресторане, она обслуживала их столик. Завязалась дружба на коммерческой основе. Она покупала ему икру, кофе, а он привозил ей подарки, денег за подарки не брал, а подарки были дорогими: Духи, косметика, что-то из трикотажа, даже вечернее платье.
В общем, звонит мне этот поляк и на ломанном русском просит пригласить пани Маню. Вскоре она нас познакомила с Ежи.
Мы сразу отметили, что он очень похож на Валеру, такой высокий, худощавый, даже черты лица, глаза с прищуром, улыбка. Только этот Ежи был значительно старше бывшего Машиного мужа.
Через пару лет он делает Маше предложение выйти за него замуж. Много лет он вдовец, никто ему так не понравился, как пани Маня. Здесь нужно расписаться, и потом ехать в Польшу. В  пригороде Варшавы у него дом, обслуживает работница. Пани Маня будет только ручкой показывать, что делать. У него хорошая пенсия, работа, пани работать не будет, вместе будем ездить по Европе, всё посмотрит пани Маня. Дочку тоже можно будет забрать со временем.
– Ежи, а кто кофе, икру в России будет, вам покупать: – отшутилась пани Маня.
Посмеялись и мы над этим предложением, и задумались, а может, стоит попытать счастье?
– Да какое уж там счастье без вас, мои дорогие девчонки, сума сойду! Здесь моё место и к чёрту всех мужиков. Один ревновал и бил, другой гулякой и мелким жуликом оказался, а третий, небось, импотент ни разу не обнял, не поцеловал, всё  ручки только целует.
Вот такое моё женское счастье!