Краткая автобиография

Моя детская автобиография - если вдруг кому внезапно станет интересно...

Степан Семаков, краткая автобиография. Часть первая: детство-отрочество-юность.

Детство своё помню калейдоскопически, не вполне соотнося воспоминания - с конкретными годами. Помню, как после детского сада, уже будучи учеником музыкальной школы, я каким-то непостижимым образом нашёл в огромной Москве мой детский сад - проведал свою воспитательницу, снисходительно глядя на ползающих там "мелкашей". Они - детсадовские, а я-то уже взрослый школяр! Мама рассказывала, что была в лёгком шоке после звонка воспитательницы ко мне домой с просьбой забрать "путешественника" - ведь было мне едва лет семь-восемь. Видимо, уже тогда сказывалась моя тяга к путешествиям, влекомый которой я спустя годы посетил несколько стран и в итоге переехал в Королевство Таиланд.

Меньше всего, к сожалению, помню своего великого отца - Леонида Семакова. Практически совсем не помню... лишь смутно - его огромного кота Персика, уютную комнату с гитарами... До сих пор помню то чувство мужской самости и степенности, которое меня посетило, когда мы с папой "по традиции пошли в баню" и, парясь, обсуждали какие-то наши важные мужские дела. Ещё запомнил, как брал меня с собой отец на свою работу... в синагогу, где он работал в то время сторожем. В это время у нас с мамой дома, помню, было полно свежей мацы (сухого пресного хлеба). Вот, пожалуй, и всё - завершает воспоминания об отце тот момент, когда мне сказали, что его больше нет - это было у бабушки (папиной мамы) в Вологде. Было странное опустошение, боюсь, так и не прошедшее до конца до сих пор... Из Вологодского запомнилось вот это скорбное событие, бабушкины блины огромной стопкой, фруктовые "ледки" с вареньем из холодильника и велосипедные гонки. Велосипед, кстати, был моим лучшим другом - я и у папы как-то одолжил "Каму" на месяцок - помню свой восторг. У меня не купленный мамой "школьник" (хотя и на нём я порой так угонял от хулиганов с горы, что они за мной последовать не решались), а настоящий, взрослый велосипед!.. Добрую половину города я исколесил вдоль и поперёк. Но вернёмся к моему музыкальному детству.

Помню, как лазил через стену из Свешниковского Музыкального Училища (ныне Академия хорового искусства имени В. С. Попова) в соседний Московский Зоопарк. Благо, что между этими двумя разнонаправленными (хотя и временами совпадающими по звукам) заведениями был общий забор. Помню, как в том же самом училище (а вот тут не уверен, там ли была репетиционная база Детского Хора Попова?) первые мистические впечатления. Мы с другими ребятами и девчонками с дрожью проникали в расположенную в глубоком подвале раздевалку и вызывали там каких-то злобных существ из детского мифологического фольклора... Тогда же я начал первое своё знакомство с необъятным миром кинематографа - посредством замечательного, уютного кинотеатра "Баррикады", расположенного по соседству, у одноимённой станции метро.

Совсем не помню свой первый серьёзный сценический опыт - только с маминых слов - роль Паука в опере Муха-Цокотуха. Зал на несколько тысяч человек, ведущая вокальная партия, овация. Мама клянётся, что мне даже топали ногами, но я и этого не помню. В общем, думаю, вы уже поняли, что я был музыкальный ребёнок... Но с момента, как в протестном порыве я начал прятаться под рояль при попытках прослушать меня - моё музыкальное детство благополучно завершилось. Первые классы общеобразовательной школы я уже не очень хорошо помню. Максимум - как подружились с двумя моими школьными товарищами, как просиживал часами в школьной библиотеке (мало мне было маминой) за советской фантастикой. Да как бегал в прогулы по громадным дворцам-кинотеатрам всей Москвы - факультативно изучал советскую мультипликацию...

Зато я хорошо помню, как, став постарше, участвовал в малолетних бандах и это было ужасно. Музыкальный мальчик после ухода отца стал жутким хулиганом. Мы крали самые дорогие конфеты прямо из фур, останавливающихся перед воротами универсама (советкого "супермаркета"). Я нагло выносил в обход кассы огромное количество продуктов в рукавах куртки и был неоднократно пойман. Мы бесконечно что-то стягивали, взрывали, запускали, поджигали... Создавали из сотен пластиковых ящиков от вина целые средневековые замки с тайными ходами... ходили по рельсам на стеклозавод - пополнять запасы "ракетного топлива"... сливали керосин из баков на стройках. Я до сих пор не пойму, как я умудрился выйти из собственного детства тьфу-тьфу-тьфу, целым и невредимым, ведь оно было чрезвычайно бурным. Хотя пару раз судьба намекала мне, маленькому, что пора бы и остепениться. Так, обойдя чуть ли не пол-Москвы по крышам, я всё-таки упал с высоты второго этажа прямо на пятую точку, изображая на крыше трансформаторной будки Чарльза Спенсера Чаплина. К счастью, без особых последствий.

А после очередного убегания из дома, отъезда в Тульскую область и ночёвки в лифте - меня возвращала домой милиция. Тогда, помню, как мать впервые в жизни не пустила меня домой и мне пришлось по-кошачьи прикорнуть на придверном коврике. Судя по дальнейшим побытиям, знакам судьбы я ребёнком не внял. Мечтая уехать в Вологду, к бабушке, я постоянно промахивался. То попадал в аэропорт Домодедово, то в Подмосковье, то наоборот, в центр Москвы. Один раз почему-то попал на Оку в цыганский табор, это было колоссальное впечатление. Огромный то-ли овин, то-ли закрытый сеновал, где жили и работали десятки людей - и в нём мой знакомый цыганёнок показывал мне, как его "коллеги" отливают из жжёного сахара конфетных петушков. В общем - детство было крайне насыщенным. Думаю, честно говоря, что я был кошмарным ребёнком, и отдаю должное моей маме. Не каждая мать оставила бы сына дома, а не отдала бы его в какое-нибудь кадетское училище, после такого количества инцидентов. Венцом всему был акт невероятной щедрости - несколько выброшенных из окна кричащей ребятне... топазов из маминой минералогической коллекции. Низкий поклон, конечно, моей матери за то, что из такого башибузука я вырос в целом неплохим человеком. Вопреки такому насыщенному и тревожному детству.

Чего нельзя сказать об отрочестве и юности. По моему собственному мнению, за них мне полагается значительно меньше баллов по шкале скандального интереса. СССР и моя юность развалились синхронно - страна на много республик-осколков, а юность - на массу невразумительных и малозапоминающихся событий. Ну, выгнали меня из пионеров за хулиганство. Ну, учил бабушек у подъезда астрономии, а учителей - истории и прогуливал уроки в библиотеке и в физкультурном зале... Заодно просмотрев все лучшие советские премьеры на льготных "школьных" сеансах по 20 копеек. Обычно у многих со школой, или институтом связана масса тёплых воспоминаний, многие до сих пор встречаются со школьными друзьями. Я особенно ни с кем не дружил и светлых воспоминаний о школе не имею. Об институте могу сказать только, что поступил в МГУКИ на режиссуру на спор - поспорили с матерью, что пройду конкурс. И таки прошёл - создали совместно с единственным запомнившимся знакомым отличную миниатюру об уставшем ораторе в терновом венце. Венец срочно сплетали из найденной под окнами проволоки... выставляли Роману сценическую позу: полулёжа на трибуне, устало положивший голову на речь, в бессильно свисающей руке - не-то терновый венец, не-то лавровый венок оратора. После той миниатюры нас обоих зачислили на курс. Из института я ушёл, не окончив - пришли голодные девяностые. Однако мы опять обгоняем события... вернёмся из сумрачных девяностых обратно в моё советское детство.

Что безусловно ещё осталось в моей памяти с детства - это первое знакомство с компьютерными играми. Подростком, забыв о промокших ногах, я зимой стоял часами в левом пилоне "предбанника" ВДНХ и, как зачарованный, смотрел за игрой "Magic Sword" на платформе CPS1 компании Capcom (спустя много лет я потом заново испытал это чувство, скачав эмулятор этой системы). Что её создатели вытворяли с музыкальным сопроцессором AY8910 - это просто феерия, настоящая органная музыка... Немного вернёмся к памяти о моём великом отце - она материализовалась в виде отцовской шофёрской кожаной кепки, которую я гордо носил, несмотря на размер. За что и был прозван "Комиссаром" в московской игровой тусовке. Играл я и в гостях у одного из немногих знакомых в Spectrum ZX (кажется, Wally, Dizzy). Потом у нас в кинотеатре Авангард открылся игровой зал, где стояли компьютеры Atari, на которых я играл в "Кошек" и "Монтесуму". Впоследствии это во-первых, принесло в мой дом приставку Sega Genesis, затем - персональный компьютер и во-вторых - определило выбор профессии на долгие годы. Сначала я стал игровым журналистом в изданиях "Навигатор" и "Игромания". Затем с деловым партнёром мы открыли бизнес по продаже и аренде игр для приставок (который в лихие 90-тые благополучно сгинул). И в конце концов я стал игровым разработчиком, собрав команду очень талантливых людей и разрабатывая игры для кабельной платформы Explorer 4200 (популярной в соединённых штатах, Install Base, если не ошибаюсь, под 10 млн. юнитов), так и получился мой многолетний опыт работы в IT-индустрии. Впрочем, это уже, как говорится, "совсем другая история" и детства с юношеством не касается)).

Ещё несколько очень важных воспоминаний - это написанный лет в 15 Манифест, обращение к лидерам Человечества. Что-то в духе - покайтесь, грешники и всё такое.. в общем, у Семакова уже тогда была осознанная гражданская позиция)). Да, и я очень любил придумывать несуществующие страны, например, "Элевферию" (по-гречески "Свобода" - и ведь не поленился же, малец, где-то раскопать перевод). Даже карту нарисовал, до сих пор лежит у мамы дома, на антресолях. Ещё я постоянно что-то мастерил и записывал массу идей в тетрадь. Даже из немецкой железной дороги, подаренной в детстве, я умудрился сотворить что-то невероятное - благо, что там был и регулятор напряжения, подававшегося на рельсы, и тепловозы на электро-приводе. А из пластмассовых часов-конструктора умудрился сделать электрическое реле-прерыватель для ёлки. Правда, оно так искрило во время работы, что пришлось его от греха подальше выключить...

Раз уж упомянул о писательстве - пора заговорить и о творческой стороне моей мятущейся натуры (в полном соответствии с генетикой, мой великий отец также приобрёл огромное количество професий). Примерно в то же время, в которое я написал манифест, был написан и первый фантастический рассказ - "Дело о Конхеймах", сюжет был незамысловатый - путешествие во времена кочевников на машине, оснащённой галлюцинаторами (активными установщиками психических помех). Затем был приличный перерыв в десяток лет - и фантастическая повесть "Сказка Двух Планет", которую один из ревьюеров метко окрестил "оголтелой сатирой". Затем перо я в руки не брал довольно долго, в отличие от клавиш. Заново начал писать после первого развода - рассказы, притчи, а после второго (третьего, считая неофициальный брак) перешёл на стихи. Спасибо моим бывшим жёнам за такой поступательный творческий пинок!

Ну и к главному - к Её Величеству Музыке. Вы помните, я к ней как-то в детстве уже обращался. Тогда мама и купила мне пианино. И с этой поры я вступил в необъятный и многогранный мир фортепианной импровизации. Начиная где-то лет с 8-ми - 10-ти я постоянно импровизировал, сочинял каждодневные бравурные марши и симфонии, каждая вполне структурирована - со своим началом, завязкой, кульминацией и финалом... и тут же забывал их напрочь, чтобы на следующий день сыграть новые. Именно это пианино "Petroff", на педаль которого я жал столь же уверенно, как водитель ежедневно жмёт на педаль газа, и определило моё развитие, как композитора. Хоть и медлительно, неспешно, но к своим 40-ка годам я уже успел накропать около 150-ти симфонических этюдов-импровизаций, из которых как минимум 10-15 мне нравятся и самому (я довольно самокритичен и придирчив к своим виршам).

Вот на этой бравурной ноте, пожалуй, и завершу автобиографический рассказ о своём детстве и юношестве. И так он многократно вылезал из установленных рамок во взрослую жизнь, непослушный. А ведь это совсем другая история, о которой я постараюсь рассказать как можно подробнее в следующей автобиографической статейке.

Степан Семаков, март 2017.