Идёт разбойник через лес

RLD

Человеческая память - удивительная штука. Иногда из её глубин всплывают, казалось бы, давным-давно забытые события и вещи. Сегодня мне, например, вспомнились кое-какие "шедевры городского песенного фольклора эпохи развитого социализма", которые мы исполняли соло, дуэтом или хором в начальных классах школы. Например, такая песня (особенно любимая и охотно исполняемая моими закадычными друзьями Андреем Баталовым и Виктором Милитарёвым перед одноклассниками):

Луна - проказница ночная -
Обходит тёмный свод небес.
Руками сучья раздвигая,
Идёт разбойник через лес.
А колокольчик ближе, ближе,
И вот - совсем невдалеке.
Глаза разбойника сверкнули,
Булатный нож сверкнул в руке.
Троих коней остановила
Его могучая рука.
С разбитым черепом свалилось
На землю тело ямщика.
В кибитке ехавший полковник
Вскочил со шпагою в руке
И завязался бой кровавый
У самой речки, на песке.
Полковник храбро защищался,
Разбойник храбро нападал.
И, поражённый прямо в сердце,
Полковник замертво упал.

Этот "жестокий городской романс" исполнялся на мотив известной песни "Шаланды, полные кефали"* в исполнении Марка Бернеса из советского кинофильма военных лет "Два бойца", но без припева про "всю Одессу". Кстати, по ассоциации с Одессой, мне только что вспомнился и еще один "жестокий городской романс", пользовавшийся не меньшей популярностью у нас в школе, в пионерском лагере и на даче в Абрамцево:

В одесский порт торговый
Прибыл корабль новый.
Привез он песню
Из Аргентины.
Песня вам всем известна,
Мотив ее - прелестный,
Песня про Джона Грей.

В стране далёкой Юга,
Там, где не вьётся вьюга,
Жил-был испанец,
Джон Грей - красавец.
Был он большим повесой,
Сильнее Геркулеса,
Храбрым, как Дон Кихот.*

Рита и крошка Нелли
Прельстить его сумели.
Не раз он клялся
В любви обеим.
Часто порой вечерней
Он танцевал в таверне
Танго или фокстрот.

В лунном сияньи
Кружатся пары,
Звучат тромбоны,
Звенят гитары.
Пейте, вина всем хватит!
Джон Грей за всё заплатит!
Джон Грей всегда такой!

Но вот уж две недели
Джон Грей не видит Нелли.
Рита с усмешкой
Шепчет лукаво:
"Ваша подруга Нелли
С кем-то проводит время,
Джон Грей, в отеле "Росс".

Джон Грей сыскал в отеле
Номер коварной Нелли.
Тихо стучится,
Слышит: "Войдите!"
Там он застал их в паре -
Нелли с ковбоем Гарри.
Он тогда им сказал:

"Ваша подруга Рита
Очень на вас сердита,
Шлёт вам подарок -
Кинжал примите.
А я устал с дороги,
Будьте ко мне не строги,
Дайте бокал вина!

Я пью за женщин,
За всех ковбоев,
За ваше счастье,
За вас обоих!
Счастье у Джона будет!
Джон Грей про всё забудет!
Джон Грей всегда такой".

Сталь промелькнула
В руках у Джона.
Нелли упала
Тихо, без стона.
Гарри вскочил на ноги.
Джон Грей вскричал: "С дороги!"
И свой вонзил кинжал.

В лунном сиянье
Лежали двое -
Красотка Нелли
И труп ковбоя.
Пейте, вина всем хватит,
Джон Грей за всё заплатит,
Джон Грей всегда такой!

Вот такая жуть творилась в далеких южных гаванях времен нашего детства. Да и в наших гаванях, наверно, тоже. Во всяком случае, одна из популярных среди нас в то время песен имела, если мне не ихменяет память, следующее содержание:

В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана (sic!).
В таверне пировали моряки
И пили за здоровье капитана.

В таверне шум и гам и суета.
Пираты любовались танцем Мэри.
Не танец их пленил, а красота (ох, красота!)
В таверне распахнулись с шумом двери.

В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его, как молнии, сверкали.
Красив он был и строен сам собой.
Его пираты "Гарри" называли.

О Мэри, вот вернулся Гарри твой!
Он Мэри, он пришёл из океана (sic!)
"О Гарри, рассчитаемся с тобой!" -
Раздался пьяный голос капитана.

И в воздухе сверкнули два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали, что дерутся два вождя -
Два мастера по части фехтованья.

Но Гарри был угрюм и молчалив
(Он знал, что ему Мэри изменила).
Он храбро защищался у перил -
И в этот миг она его любила!

Вот с шумом на пол рухнул капитан,
И губы его что-то прошептали.
Не встал уж капитан, бушует океан...
Но кровь уже стекла с кинжала Гарри...

В нашу гавань зпходили корабли,
Большие корабли из океана (sic!)
В таверне пировали моряки
И пили на поминках капитана...**

Как говорится, sic transit gloria mundi...

По ходу мне вспомнилась еще одна популярная песня школьных лет:

В один французский порт
Ворвался пароход (вариант: теплоход)
В сиянии своих прожекторов

(Вариант:

В неапольском порту
С пробоиной в борту
"Жанетта" починала такелаж...

Дальше в моей памяти - увы! - лакуна...)

Ходил он по морям,
Сигналил кораблям
Лучом своих прожекторов.

На палубу, на ют,
Выходят из кают
Четырнадцать английских морячков.
У них походочка,
Что в море лодочка.
У них ботиночки, что сундучки.

Они идут туда,
Где можно без труда
Добыть себе и пива, и вина.
Где люди женятся,
Где пиво пенится,
Где юбки женские трещат по швам.

Один гигант-француз
По имени Бутуз
Сказал, что презирает русский флот (вариант: вкус),
Но боцман Кляузер
Достал свой маузер
И выстрел дал - француз упал
(Варианты:
И рухнул на землю громадный труп...
Либо:
И рухнул на землю гигант-француз).

Пираты, позабыв морской устав и кортики достав, дрались, как тысяча чертей!

Наш юнга не спешил.
Троих он уложил.
Четвёртого прикончить не успев,
Споткнулся и упал
И тихо застонал,
На чей-то кортик налетев.

Теперь уж не придут
На палубу, на ют,
Четырнадцать английских морячков.
Они - убитые,
В землю зарытые,
Во имя Англии и короля...***

А вот ещё:

На кладбищенской могиле черепа лежат,
Меж собою черепа те тихо говорят.
У них большие и зелёные глаза,
А вместо носа y них - дыра...
Старый череп на могиле чинно гнил.
Kлюквy старyю с болота он любил,
Говорил он клюкве нежные слова:
"Приходи в могилy! Бyдешь ты моя!
Приходи в могилy! Мы с тобой вдвоём,
Мы с тобой, дрyг милый, мы с тобой, дрyг милый, чинно догниём!"
Отвечала клюква черепy вот так:
"Ты ведь, старый череп, вовсе не хиппак!
Чем с тобою мне в могиле чинно гнить,
Лyчше в баре с хиппаками виски пить!
Не пойдy в могилy! Догнивай один!
А мне лишь секс, лишь сексофон нравится один!"
Захиляла клюква в хиппаковский клyб!
Там играют манкис, там и виски пьют!
И под звyки рока (джаза? - точно не помню) она отдалась,
Но вдруг услышала она знакомый бас:
Приходи в могилy! Мы с тобой вдвоём,
Мы с тобой, дрyг милый, мы с тобой, дрyг милый, чинно догниём!"

Или:

"Мы лежим с тобой в маленьком гробике,
В полyночной лежим тишине.
Череп твой, аккyратно обглоданный,
Улыбается ласково мне.
Я прижал твою белyю косточкy,
Ты лизнyла меня в черепок.
Разобрать бы наш гробик по досточкам
И yйти поглять на часок!
Ночь взошла над Ваганьковским кладбищем.
Ты пришёл попрощаться со мной.
Ты надел свои белые тапочки
И yшёл погyлять на часок...
Мы лежим с тобой, в землю зарытые,
Чтобы нас yж никто не отрыл.
Твои кости, ничем не прикрытые,
Я своими костями прикрыл...

Мрак, да и только... И совсем смутно вспоминается ещё одна песенка:

Тихо светит луна (ча-ча-ча, ча-ча-ча),
Хоронясь за листвою.
Проскакали тропой (ча-ча-ча, ча-ча-ча),
Три усталых ковбоя.

(Дальше - увы! - лакуна...)

Трое верных друзей (ча-ча-ча, ча-ча-ча),
Три коротких кинжала,
Трое добрых коней (ча-ча-ча, ча-ча-ча),
Три отличных нагана (sic!).

(Опять - увы! - лакуна...)

Попытаюсь передать дальнейшее содержание полузабытой песни своими словами. Ковбои остановились на ночлег в таверне (именно таверне, а не салуне или баре), и только собрались культурно отдохнуть, как вдруг

"...лай собак и гитара...
Появляется банда человек в пятьдесят"

и заявляет ковбоям: "МЫ здесь будем кутить", а вы, мол, убирайтесь подобру-поздорову ("в стихах это выглядит изумительно").

Вариант:

Вдруг является банда человек в восемнадцать
И предлагает ковбоям убраться...

Шесть измученных глаз (ча-ча-ча, ча-ча-ча)
Из-под шляпы взглянули.
Три коротких ножа (ча-ча-ча, ча-ча-ча)
В полумраке блеснули...

Через трупы шагав (sic!),
Уходили ковбои...

И это - всё, колодец моей памяти иссяк...


*Иногда наш дуэт - в шутку и ради разнообразия - пел вместо этих слов "Шаланды, полные фекалий".

**Во второй части автобиографической повести советского писателя Владимира Беляева "Старая крепость" одного из героев "прорабатывают" за "склонность к упадочной буржуазной культуре", поскольку он был замечен, по дороге на работу, в напевании "не нашей" песни, содержавшей слова "Джон Грей был всех смелее, Джон Грей всегда такой". Несомненно, авор книги имел в виду какой-то более ранний (действие второй части "Старой крепости" разворачивается в 20-е гг. ХХ века на советской Украине) вариант песни, которую мы пели в 60-е гг. того же ХХ века.

***Cушествовала, между прочим, и ещё одна, куда менее кровавая, версия этой песенки (ее любил петь, в частности, мой закадычный друг и одноклассник Виктор Милитарёв):

Старушка, не спеша,
Дорожку перешла.
Её остановил милиц(и)онер:
Приказ не слушали,
Закон нарушили!
Платите, бабушка,
Штраф - три рубля!

Ах, миленький ты мой!
Ведь я иду домой!
Сегодня мой дедуся выходной.
Вот в этой сумочке -
Четыре булочки,
Кусок селёдочки,
Поллитра водочки...

(Дальше, к сожалению, не помню)...