Нарисуй мне жизнь

Я хочу рассказать вам историю про одну необычную девушку.
Звали ее Мира, и любой из ее знакомых, каковых к слову было не так уж много, подтвердил бы, что имя это ей на редкость подходило. Изящная, похожая на одуванчик, с копной серебристых вьющихся волос, девушка жила обособленно, погрузившись в свой (надо сказать, слегка оторванный от реальности) мир. «Большой» мир был для нее слишком агрессивным и напористым, и тому имелась веская причина. Гораздо сильнее, чем слух или зрение, у Миры от природы было развито чувство осязания, сконцентрированное по большей мере на коже ладоней.

На протяжении всей своей сознательной жизни она испытывала мучительный дискомфорт от прикосновения к предметам. Тем самым, которые наполняют нашу повседневную жизнь в таком количестве, что мы перестали обращать на них внимание. Горячая чашка с чаем, затертые поручни в автобусе, синтетическая ткань одежды - все это, и многое другое, соприкасаясь с кожей Мириных рук, откликалось в ней целым калейдоскопом неприятных ощущений, от брезгливости до нестерпимой боли.

Нужно ли говорить о тактильных контактах с людьми? Рукопожатие было для нее жестом столь интимным, что позволить его себе она могла лишь с близкими друзьями, имеющими высочайшую степень ее доверия и симпатии. Правда, вследствие осложняющих факторов в виде застенчивости и чрезмерной осторожности Миры, такие люди в ее окружении не появлялись.

Родители девушки скоропостижно ушли из жизни, как только той минуло двадцать, оставив ей в наследство небольшой, но просторный дом в пригороде и скромные средства к существованию. С тех пор началась ее свободная и большей частью одинокая жизнь. Однако не спешите жалеть Миру. Сама она отнюдь не считала себя чем-либо обделенной. Одиночество в свободное от учебы время было ее собственным выбором. Отсутствие общения мечтательная натура с упоением заменяла творчеством, чтением и экспериментами со своим необычным осязанием.

Разумеется, не все ощущения на кончиках пальцев были неприятны Мире. Наиболее трепетным для нее процессом был контакт с живой природой. Она с особым удовольствием гладила лепестки цветов, грела руки у камина, подставляла ладони каплям дождя или пушистым снежинкам. Каждая клетка кожи рук, вытянутых в открытое окно поутру, передавала в мозг тысячи сигналов о тончайших потоках ветра, влажности росы, еще не упавшей на землю, и даже незначительных температурных колебаниях.

А еще Мира писала картины.

Когда что-либо из окружающего захватывало ее особенно сильно и откликалось внутри яркими переживаниями, она незамедлительно переносила их на холст. Сверхчувствительное осязание «рисовало» ей настроение, а она в свою очередь рисовала это настроение. Прямо так, без лишних инструментов – окуная пальцы в краску и оставляя на холсте следы.

Иногда она творила, закрыв глаза. Едва ощутимый для обычного человека рельеф под подушечками пальцев давал ей представления о линиях создаваемой картины не хуже, чем взгляд. На зрение она полагалась, лишь выбирая цвета красок. Да и те, смешиваясь, порой давали на холсте неожиданные оттенки. Она относилась к этому занятию как к забаве. В какой-то мере даже насмехаясь таким образом над бесполезной и порою раздражающей особенностью своего тела.

Художественные достоинства и недостатки работ мало волновали художницу. Главным было передать настроение, запечатленное в моменте. Все равно судьба этих картин была предрешена - с ними она не церемонилась. Если финальный взгляд на рисунок ее удовлетворял, тому разрешалось простоять на мольберте еще пару дней, пока к автору не придет новый порыв вдохновения. Если же увиденное разочаровало, то картина незамедлительно отправлялась в кладовку к предыдущим собратьям, чтобы лежать там в пыли и темноте. Даже лучшие из них не удостаивались чести украшать стены Мириного дома.

Наверное, так продолжалось бы многие годы, и кладовка заполнилась бы до отказа. Но один день оборвал монотонную череду ничего не значащих для Миры картин...

Только стрелка часов перескочила отметку «VII», Мира неспешно вылезла из кровати, умылась прохладной водой и с упоением приступила к чистке зубов. Именно так – с упоением. Запах и вкус мятной пасты всегда дарил ощущение свежести и делал утренний ритуал одним из любимых для девушки. После, налив в стакан свежевыжатый сок апельсинов, Мира привычно вышла на маленькую веранду. Окинула взглядом двор и про себя отметила удручающую невзрачность раннего утра.

Нет, оно не было пасмурным. Небо просто заволокла белая дымка, скрадывая солнечный свет. Легкий туман окутал окрестности, придав всему размытые неясные очертания, а сочные краски летней природы попросту обесцветил.

«Как иногда на моих картинах» – усмехнулась про себя Мира.

И тем не менее она почувствовала в этой внешней невзрачности словно бы вызов для себя. Опустила стакан на стеклянный столик, сбежала босиком на влажную траву и, закрыв глаза, подняла вверх ладони.
Поток ощущений накатил на нее мгновенно – такой стремительный, что девушке сложно было выделить в нем какие-либо конкретные настроения. Беззаботность боролась с тревогой, любопытство – со страхом, а стремительность – с робостью. В этом водовороте мелькали и другие противоречивые эмоции, но глубже Мира предпочла уже не погружаться. Она сжала руки в кулаки и притянула их к груди, тем самым полностью обрезая информационный поток. Открыв светло-серые глаза, Мира огляделась вокруг. Словно проверяя, не обмануло ли ее зрение. Но все было спокойно, а пейзаж так же скучен и бесцветен.

В попытке объяснить себе и миру этот шквал ощущений, она прибегнула к привычному способу. Водрузила на мольберт холст, открыла краски и замерла... Не подойдет. Скептически окинула взглядом размеры пока еще пустого лист и решила, что ощущения такой силы достойны большего размаха.
 
Торопливая сборка нового холста заняла некоторое время, но вот все было готово. Мира погрузила пальцы в краску и ушла с головой в творческий процесс.
Она открывала глаза, только чтобы взять другой цвет и выбрать более удобную позу для дальнейшей работы. Холст был более метра в высоту. Пальцы быстро порхали по его поверхности, давали одному слою высохнуть, меняли краску и снова повторяли хаотичные мазки. «Колдовство» продолжалось несколько часов, а для художницы они пролетели как минуты. Когда работа была завершена, Мира оценивающе взглянула на свое творение и пришла в замешательство.

Картина не отличалась яркостью красок. На холсте преобладали оттенки бежевого и коричневого, а еще бледно-серого. Мира наклоняла голову из стороны в сторону, меняя угол зрения, почти утыкалась носом в холст и делала шаг назад. Но все равно не могла уловить даже намека на ту экспрессию ощущений, которую чувствовала ладонями в атмосфере этого безликого утра.

«Безликого...»

Охарактеризовав мысленно именно этим эпитетом то, что видела за окном, она, попыталась найти в своем творении хотя бы цветовую логику. И с удивлением ее обнаружила. Цвета на холсте группировались и перетекали друг в друга, явно составляя некую закономерность. Охватить взглядом громадный холст, стоя в метре от него, было сложно и Мира бросилась в противоположный угол комнаты. Вдохнув поглубже, она зажмурилась, развернулась, открыла глаза ... и ахнула! Своеобразная техника собственной живописи практически полностью лишала изображение резкости. И все же с холста только что написанной картины на художницу смотрело человеческое лицо, в котором бесспорно угадывались мужские черты.

Тогда-то ее и накрыл заново тот вихрь эмоций, что она испытала несколько часов назад, стоя у порога своего дома и протянув руки к небу. Беззаботность, с которой она относилась к своему творчеству, резко сменилась тревогой. А именно – чувством беззащитности, что кто-то или что-то извне способно внедряться в ее мысли, руководить действиями и посредством ее же странных способностей являть ей такие неожиданные знаки. И в то же время неуемное любопытство притягивало ее взгляд к картине, словно магнит. Рождало в голове миллионы вопросов, ответы на которые были ей неизвестны.

С этого дня Мира потеряла покой. Она больше не бралась за краски и вообще спряталась в своем доме, словно моллюск в закрытой раковине. Перестала завтракать на веранде, не приближалась к открытым окнам. Но все-таки выбираться наружу было необходимо: учебу никто не отменял. Несмотря на теплую погоду, она одевала на занятия водолазки с длинными рукавами и натягивала их до кончиков пальцев.

Кстати, училась Мира на реставратора. Согласитесь, подходящая специальность для такой особы? Хоть здесь наша героиня предпочла воспользоваться своим талантом, а не отрицать любые его проявления. Хотя, будем до конца откровенны, не жажда самореализации побудила ее выбрать такую профессию. Большей частью это был выбор в пользу «общения» с неодушевленными предметами искусства. Взаимодействия же с людьми в своей будущей работе ей хотелось по возможности минимизировать.

Она наловчилась и в университете успешно избегать живого общения. Практические дисциплины позволяли сконцентрироваться на работе руками. Теоретические занятия она отсиживала на задних партах. А между курсами слонялась в одиночестве по коридорам, зажав под локтем сумку, и спрятав кулачки в карманах. После создания неведомого портрета Мира особенно часто бродила по коридорам кампуса, погруженная в свои размышления. Ей бы смотреть по сторонам - искать взглядом лицо, что снизошло на нее в момент неожиданного откровения. Но такое неприкрытое любопытство было не в ее привычках. И она лишь продолжала держать этот размытый образ в голове и перебирать в уме варианты, как вообще могло случиться нечто подобное.

Не знаю, как вы, а я считаю, что мысли все-таки материальны. Наверное, поэтому, как бы не прятала девушка взгляд и свои ладошки, а этой встрече все равно суждено было случиться.

Ровно в тот момент, когда Мира занесла ногу над первой ступенькой уходящей вниз лестницы, за углом коридора послышались торопливые шаги. В следующую секунду мощный толчок в плечо задал ей стремительное направление вперед. Она слишком поздно вынула из карманов руки, и уже приготовилась пробороздить носом с десяток ступенек. Но в полуметре от верного удара почувствовала на поясе крепкий обхват, и ее телу столь же быстро обратно вернулось вертикальное положение. А вслед за этим перед глазами возникло извиняющееся лицо. Лицо с ее картины.

Незнакомец что-то говорил. Мира отчетливо видела, как шевелятся его губы, меняется мимика. Но в ее голове гудели сирены, оповещающие об опасности. Сирены, которые пронзительно распространяют на всю округу кареты скорой помощи, спешащие спасти чью-то жизнь. По телу Миры медленно начал расползаться жар, пульсируя в венах. А вместе с ним подступил необъяснимый привкус горечи. Она наконец определила источник тревожных сигналов. Ее рука. Она опустила глаза. Тонкие бледные пальцы крепко обхватывали чужое запястье. А ладонь просто горела огнем!

Девушка быстро отдернула руку и отступила на шаг в сторону. Сирены стихли, ушли и все другие ощущения, а голос незнакомца с мягким тембром наконец пробился к ее сознанию:

... совсем не хотел тебя напугать... Ты в порядке? Я не сделал тебе больно? – молодой человек смотрел на нее уже с беспокойством. – Прости, пожалуйста, еще раз. Я очень спешил, а ты возникла как будто из ниоткуда...

– Все нормально. – вымолвила Мира, отходя от оцепенения. – Немного испугалась, но все хорошо. Спасибо, что ... э..., все-таки удержал меня.

Чувство неловкости требовало как-то разрядить ситуацию. Инцидент был уже исчерпан и парень мог спокойно идти дальше. Но он продолжал стоять рядом. Это смущало Миру. И в то же время ей пришла мысль прикоснуться к его руке снова. Отнюдь не от внезапной симпатии, да и странно бы это выглядело. Скорее от недоверия к собственным ощущениям. Что за паника только что царила в ее голове? Она прикасалась к людям много раз, хоть и не любила этого делать. Было в разной степени неприятно, но не страшно. Почему же прикосновение к этому человеку спровоцировало такой поток сигналов опасности?

Не желая больше тянуть неловкую паузу, Мира буркнула «пока» и поспешила прочь. Направление она специально выбрала противоположное и быстро скрылась за углом коридора, краем глаза отметив, что незнакомец все еще стоит на лестнице с озадаченным видом.

Разумеется, случившееся не добавило Мире спокойствия. Сначала этот странный утренний туман, пропустивший через ладони девушки поток концентрированных эмоций, словно разряд тока. Потом изображение на холсте, выполненное собственноручно, но словно под чьим-то чутким руководством. Теперь сногсшибательная (буквально!) встреча с прототипом собственного искусства - и вновь «разряд» по телу. Слишком много случайностей и все между собой связаны.

Но больше всего смущало Миру даже не это. Она давно смирилась со своим особенным осязанием. Привыкла и к его обременительным последствиям. Но происходящее сейчас словно стремилось завладеть всем ее вниманием. Что-то ей показать, к чему-то подтолкнуть...

Она пыталась отвлечься на другие дела. Но даже замирая с вилкой у рта, или с ключом в руке перед дверью собственного дома, она продолжала мысленно крутить эту ситуацию то так, то этак. Словно ей дали условия, а теперь нужно было решить задачу. И она возвращалась к деталям встречи снова и снова.

Сегодня она встретилась с молодым человеком. На первый взгляд ничего необычного, ну разве что довольно приятный. Раньше они точно не виделись. Но, по всей видимости, его нарисованный накануне портрет был призван заострить внимание Миры на этом контакте. Именно на тактильном контакте, потому что они не просто пересеклись - они буквально столкнулись! И прикосновение к его руке отозвалось в теле Миры массой ощущений - пугающих, тревожных... И тут ее осенило – предостерегающих!

С парнем было что-то не так. И это «что-то» нельзя увидеть глазами. Это то, что не почувствует другой человек. То, что, возможно, не знает даже он сам. Но она, Мира, смогла почувствовать своим странным способом. Так что же она почувствовала, обхватив пальцами его руку? Возвращаясь мыслями к моменту, она признала, что прикосновение к коже само по себе не было отталкивающим. Но вызвало обострение других рецепторов в ее организме. Самым явным был вкус горечи. Как можно рукой почувствовать вкус? Мира не знала. Но вкус был, или было его «закодированное описание», понятное для мозга. Горечь пульсировала и разливалась по телу, сопровождаемая жаром. Как будто текла по его венам... Кровь?

Получается, ее странность, с которой она смирилась и научилась жить, теперь вышла за рамки осязания. Это открытие шокировало девушку. Сама не понимая этого, она стала метаться по дому. Хваталась за голову, садилась на диван, тут же вскакивала и вновь продолжала ходить. Зачем все это навалилось?! Что ей с этим делать?!

Мира как могла старалась унять панику. «Отрицание - самый простой способ абстрагироваться от проблемы. Допустим, парень нездоров. Я-то как помогу? Я не врач. Может, мне все показалось с испугу... Точно! Долети я до конца той лестницы, и врач бы понадобился уже мне...»

Способ отрицания работал плохо. Мешала мысль, что он-то помог - удержал от падения.

Неясная угроза, якобы нависшая над парнем, легла тяжким грузом ответственности на плечи Миры. В ней сражалась привычная отрешенность с неожиданно взыгравшим чувством долга. Другими словами, совесть взывала к действию, а чувство самосохранения – к бездействию.

«Как вообще можно объяснить человеку такой вид «диагностики»?! Да он просто сочтет ее сумасшедшей, еще и расскажет другим. Она выставит себя на посмешище...»

Лучшее, что Мира смогла придумать, – дать выход своим противоречивым эмоциям.
Первым в дальний угол кладовки полетел портрет. В следующие несколько часов слой новых цветных набросков накрыл пол вокруг мольберта. Хотя цветными их было назвать сложно. Выплескивая свое отчаяние на белые листы, художница один за другим покрывала их темными красками. Закрывала глаза, давала волю рукам, а после, подавленно смотрела на свои произведения. Все без исключения они были наполнены мрачной удручающей символикой: кресты, черные силуэты, глубокие воронки... Наконец, иссякнув полностью и смирившись с очевидной неизбежностью, Мира уже без лишних эмоций приняла решение.


Она подкараулила его на выходе из университета. Ждать пришлось долго, но, решившись, она уже не могла отступить. Будь, что будет. Стоит хотя бы попытаться и тогда ее совесть, наверное, успокоится.

– Привет! У тебя есть пара минут? – окликнув парня из-за спины, она с облегчением отметила, что ее встретили с улыбкой. – Я хотела кое-что сказать. – На его лице читалось легкое удивление, но в глазах было доброжелательное любопытство.

– Привет! Конечно. Как дела? – он выбрал удобную для Миры тактику общения – легкий приятельский тон, как будто они знакомы давно. Ожидая встречи, она больше всего боялась наткнуться на пренебрежение или раздражительность. А при позитивном настрое ей будет намного проще озвучить свое смелое предположение. Однако парень словно забыл, что инициатива была за Мирой, и продолжал разговор, как ни в чем не бывало. – Рад, что мы еще раз встретились. После того столкновения меня, признаться, немного мучает совесть.

– Совесть? – инстинктивно переспросила Мира. Забавно, насколько похожими оказались их ощущения от встречи. – Ты знаешь, меня тоже, – начала она издалека, чем ввела парня в замешательство.

– Тебя-то почему? Ведь это я летел, сломя голову и едва не столкнул тебя с лестницы. – Он смотрел на нее настороженно и уже готов был продолжить оправдываться, но Мира решила приступить к главному:

– Я прошу выслушать меня, хоть это и покажется тебе странным. Я думаю, что твое здоровье под угрозой. – Глаза парня заметно округлились. – Мне сложно объяснить, но некоторые из... симптомов я «считала» при нашей встрече, прикоснувшись к твоей руке и почувствовав пульс.

– У тебя медицинское образование? – По лицу молодого человека начала расползаться озорная улыбка. – Может, просто мое сердце пропустило удар, когда в руках внезапно оказалась очаровательная девушка?

«Он что, флиртует со мной?» – пронеслось в голове у Миры. Но она не намеревалась идти у него на поводу и со всей серьезностью продолжила:

– Нет, я не думаю, что дело в сердце. Скорее всего проблема с кровью.

– Да ведь я отлично себя чувствую! И ты же только прикоснулась к моей руке...

– Послушай! – прервала его Мира – Я понимаю, что все это звучит, как полный бред. Поверь, меньше всего мне хочется объяснять тебе всю подноготную – это будет звучать еще чуднее. Но если я все же права – ты действительно болен. Если же нет – просто убедись в этом. Сдай кровь на анализ. Если все в порядке – забудешь это как страшный сон! И я обещаю больше не попадаться тебе на глаза.

Лицо молодого человека стало абсолютно серьезным. Он поймал взгляд Миры, задумчиво посмотрел и тихо произнес:

– Я не буду брать с тебя таких обещаний. При любом результате анализа...

Теперь пришла очередь Миры удивиться:

– Так ты сдашь кровь?!

Смесь изумления и восторга на лице Миры заставила парня расхохотаться:

– Черт возьми, это и правда очень странно! Но если ты составишь мне компанию, можем отправится в ближайшую лабораторию прямо сейчас.


Задумывались ли вы о том, что каждый человек, встречающийся нам на пути, появляется там не случайно? Пугают нас эти встречи, или радуют, кажутся ли судьбоносными, или ничего не значащими. Такова жизнь. Иногда, если найти в себе смелость впустить чудо в свою реальность, оно случится. Таким чудом в жизнь парня, ничего не подозревающего о своем смертельном заболевании, пришла загадочная девушка Мира.

Спустя два дня после того, как пара молодых людей посетила медицинскую лабораторию, подоспели результаты анализа. И это был тот случай, когда плохая весть, полученная раньше назначенного срока, смогла переписать ход человеческой жизни. Обнаружь себя недуг на несколько месяцев позднее, и поставленный диагноз звучал бы уже как приговор. Неумолимая статистика сообщала о невероятно низком проценте обнаружения коварной болезни на ранних стадиях. А также о еще более удручающих показателях эффективности ее лечения на стадиях поздних...

Как дальше сложились взаимоотношения наших героев, я намеренно оставляю в тайне. Скажу только, что парень остался жив, а картины Миры, запечатлевающие значимые моменты ее жизни, вновь наполнились яркими красками. Возможно, их история смогла бы оказаться на страницах любовного романа. Но моя история заканчивается здесь. Моя история – о необыкновенной девушке, идущей непростым путем. О девушке, открывшей дверь из мира выдуманного в мир реальный, и не побоявшейся переступить ее порог, хотя бы для того, чтобы привнести сюда еще немного доброты и отзывчивости.