Невыносимая тягость бытия

О фильме "Смерть господина Лазареску"


В эпоху существования содружества социалистических стран румынское кино в топе не было.  В 30-е годы, когда шла стремительная эволюция звукового кино, оно тоже не звучало. Одни талантливые кинематографисты в Париж уезжали, другие переформатировались и работали с кинохроникой.

Но с 2000-х началось то, что киноведы называют новой румынской волной. Термин появился еще в 50-е годы для характеристики французского кино с новыми героями и иным взглядом на действительность.
В применении к румынскому, японскому и любому другому не западноевропейскому и американскому кино понятие новой волны полагает прежде всего глубокий, правдивый реализм.

В фильме режиссера Кристи Пую «Смерть господина Лазареску»( 2005) –  обычная жизнь маленького человека, без прикрас. А из технических средств – ручная камера.
Онтология одинокой старости в современном кинематографическом контексте. Геронтологическая проблема старости и в жизни, и в кинематографе решается по-разному. Иногда и позитивно. Например, в хосписе пожилого человека могут окружить вниманием и заботой. Во французской комедии «Мистер Штайн выходит онлайн» герой Пьера Ришара осваивает компьютер, и тусклая серая жизнь приобретает радужные краски.

 У румынского режиссера Кристи Пую – все иначе. Господин Лазареску – пожилой одинокий человек. Все его окружение – кошки. Им его боли не понять. Душевной и физической.
Боль он глушит наливкой собственного изготовления.

Нет философии, согласно которой человек в любом возрасте мог жить без тягот. В старости тем более. Но старость можно сделать тихой и приятной. Если есть цель, дело и здоровье. Винить Лазареску в том, что он не может выполнять обычные обязанности (даже убрать в квартире) – трудно. В вынужденном бездействии может оказаться не только старый человек (да и не таких преклонных лет герой - ему 63) – но и молодой, со слабым здоровьем и без цели в жизни.

Беда приходит неожиданно. Когда боль в животе уже не заглушить спиртным, и приходится вызывать неотложку.

Ночные рейсы в машине скорой помощи по Бухаресту – круги ада для Данте Лазареску.
 Мытарства по бухарестским больницам, где пациенту ставят диагнозы-догадки, а чтобы подтвердить врачебные предположения, нужно оборудование, которого нет. Врачи унижают больного, сетуя на запах алкоголя, унижают своих коллег, стоящих ниже по медицинской иерархии, флиртуют по телефону. Обычные люди в белых (или зеленых) халатах.

 Лишь медсестре скорой помощи свойственно то, что сейчас принято называть эмпатией. Сама человек уже не молодой, превозмогая боль в почке, добросовестно выполняет свой долг. А встретив знакомого медика, просит помочь ускорить обследование. Все-таки островок сочувствия существует.

 Соучаствует в судьбе человека, жизнь которого зависит от срочной операции, и зритель, путешествуя в течение двух часов по ночным бухарестским улицам. Невольно втягивается в триллер: успеют или не успеют?
 
 В модных сейчас сериалах про медиков с красивыми докторшами, импозантными врачами, расторопными санитарами с каталками, переживающими мужьями-женами, любовниками, родственниками – все часто заканчивается хэппи эндом. В жизни по-другому. В больничном коридоре Лазареску никто не ждет. Дочь в Америке, а сестра в Канаде. Возможно, она приедет. Или нет.

Фильм жизненный и жестокий. Напоминает «чернуху» российского кинематографа 90-х. Тогда в критике советского жития-бытия все было плохо, все были виноваты: и система, и граждане, привыкшие к выморочной жизни и живущие по ее законам.
Здесь взгляд режиссера – беспристрастный, не обличающий, почти документирующий.
 А в сюжете с эпизодом из жизни ничем не примечательной персоны в современном социуме – глубокая идея о сущности бытия человеческого. О хрупкости жизни, тайне смерти, тяжелой мирской ноше.

В финале, когда пациента помыли, побрили, облачили в белые одежды и отправили к врачу по фамилии Ангел (такая фамилия действительно существует в молдавско-румынской топонимике) – наконец, наступает облегчение.
Земной путь окончен, а вместе с ним и невыносимая тягость бытия.
 
Тяжелая драма без привкуса комических нот.Критики почему-то ее относят к трагикомедии.

Посмотреть стоит. Хотя бы в силу актуальности.