Муза

— По лесу текла река, отражая облака... — задумчиво бормотал Фёдор Притыкин, запустив обе пятерни в густую шевелюру и ероша вставшие дыбом патлы.

  Скрючившись в три погибели, он сидел за столом у окна и уныло кропал свои занудные верши. Внезапный порыв весеннего ветра со стуком распахнул окно и радостно ворвался в комнату, сбросив листы бумаги со стола и шаловливо закрутив их в медленном вальсе. Сладко запахло свежестью, весною, морем, солнцем и горячими булочками из пекарни внизу. Притыкин очнулся и торопливо кинулся закрывать окно, с грохотом уронив стул.

— Не закрывай! — услышал он за спиной повелительный окрик, — Пусть свежий воздух идёт! На улице весна, а у тебя тут как в склепе – духотища.

  Фёдор испуганно оглянулся и увидел напротив себя нахальную рыжую девчонку лет пятнадцати, вальяжно развалившуюся в кресле. Она весело ухмылялась, насмешливо щуря зелёные кошачьи глаза.

— Ты кто?.. — ошалел Притыкин и в изнеможении осел на пол, судорожно пытаясь сгрести в кучу разбросанные ветром листки бумаги.

— Я – Муза! — весело ответила девчонка, легкомысленно тряхнув рыжими кудряшками.
 
  Она смачно надкусила румяное яблоко, лежавшее на журнальном столике, и сочно им захрумкала. По комнате поплыл тонкий яблочный аромат.

— Ты из параллельного класса? — глупо предположил Притыкин, — А как ты сюда попала? Я не слышал, как ты вошла, — и покосился на закрытую дверь.

— Я – твоя Муза, — спокойно ответила девчонка, прямо глядя в глаза Фёдору, — И я тебя посетила.

— В смысле – моя?.. — оторопел Фёдор.

— Боже, какой же ты тупой! — разочарованно вздохнула рыжая и терпеливо пояснила: — Я – твоё вдохновение! Теперь понял, дубина? — и кинула в него огрызком яблока.

  Упруго, как пружинка, она выпрыгнула из кресла и приземлилась на пол рядом с Притыкиным.

— Понял!.. — восхищённо ахнул тот.

— Ну, слава Богу! — снисходительно рассмеялась непрошенная гостья, уютно усевшись по-турецки на полу. — Ты всегда такой глупый, Притыкин, или на тебя временами находит?

— Сама ты.. — обиделся Фёдор, но тут же прикусил язык – не спугнуть бы капризную Музу, а то улетит так же внезапно, как и прилетела.

— Что это у тебя? — бесцеремонно вырвала рыжая из рук Фёдора исписанные листки бумаги, — Стишки кропаешь на досуге? Ну и как, получается?

— Не совсем... — шёпотом признался доморощенный поэт,— И не всегда... — ещё тише добавил он.

— Ну оно и видно! — насмешливо улыбнулась Муза, — «За деревней далеко на лугу паслись коровы, пейте, дети, молоко, будете всегда здоровы!» — и оскорбительно расхохоталась, подбросив вверх веером несчастные вирши, — Лучше бы уроки делал, дундук!

— Отдай! — разозлился Фёдор, ловя стихи в воздухе, как опавшие листья, — Я этого не писал! Там этого нет!

— Там теперь ничего нет! — сурово отрезала девчонка и сунула ему под нос пачку бумаги, – белоснежные листочки все до одного были абсолютно пусты и девственно чисты.

— А где мои стихи? — пораженно ахнул Притыкин.

— Это не стихи! — твёрдо отчеканила Муза.

— А что же это?

— Так... Мусор! — пожала плечами рыжая, скомкала бумагу и решительно выбросила её в мусорную корзину.

  Притыкин печально проследил за ней взглядом.

— Это плоды моих многодневных трудов! — горько вздохнул он.

— Вот именно – трудов! — зло усмехнулась Муза и с издёвкой пожалела Фёдора, — Трудно писать, правда? Бедняжка! — и ласково погладила его по головке.

  И вдруг со всего маху влепила «поэту» хлёсткий подзатыльник:

 — А ты не пиши!

— Ты чего?!! — вскочил он как ужалённый и недоуменно почесал макушку.

— Ничего! — тихо процедила Муза и угрожающе надвинулась на него, — Если твои мозги прокисли и заплесневели в этом душном склепе, выйди проветрись на улицу, подыши свежим воздухом, может, твои вяленые мозги и прояснятся. Хотя вряд ли!
 
  Девчонка презрительно цыкнула и пустила длинный плевок через всю комнату, метко попав в мусорную корзину, в которой тоскливо корчилась скомканная бумага.
 
  Притыкин невольно попятился и съёжился под грозным взглядом безжалостных зелёных глаз.

— Баловство всё это! — твёрдо припечатала Муза и вынесла свой суровый приговор, — Не поэт ты, а зануда! Стишки твои скучные, неинтересные, нудные и никому не нужные. Мыслишь ты штампами, идеи свои высасываешь из пальца или слизываешь у классиков. А ведь весной свежие идеи витают в воздухе – только выйди на улицу и лови их!

  Разозлённая девчонка даже ногой топнула от досады, больно наступив Фёдору на ногу. Рыжие волосы её разметались от тёплого весеннего ветра и огненно светились на солнце, превратившись в пламенеющий костёр на голове. Зелёные злые глаза искрились грозой и метали острые молнии, прожигавшие несчастного «поэта» насквозь.

— Какая же ты Муза? — обозлился Притыкин, сдерживая подступавшие к горлу слёзы обиды и отчаяния, — Ты же помогать мне должна!

— Вот именно – помогать, а не писать вместо тебя! — бесцеремонно прервала его рыжая, — Одарённым помогать, талантливым! А у тебя нет и никогда не было ни дара, ни таланта! И с чего ты взял, что ты поэт?

  Притыкин рассвирепел:

— Да пошла ты!.. — и так злобно толкнул рыжую,что все её конопушки чуть не посыпались на пол, как конфетти.

— Дурак ты! — нетерпеливо закричала Муза, схватила Фёдора за плечи и подтолкнула к окну, — Посмотри, мальчишки во дворе мяч гоняют, на роликах катаются, на скейтах! Иди к ним! Детство твоё скоро кончится, всего-то через какую-нибудь пару-тройку лет, а ты его так и не увидишь. Так и вся твоя жизнь пройдёт – мимо!

  Фёдор угрюмо взглянул в окно и отпрянул, попятившись вглубь комнаты.

— Не пойду! — упрямо покачал он головой и сжал кулаки, — У меня там нет друзей – во дворе...

— Почему? — удивилась Муза, — Иди и подружись с ними!

— Нет! — упорствовал Притыкин, отвернувшись от окна и мрачно глядя в пол.

— Гол!!! — завопили хором мальчишки по дворе, и в комнату со свистом влетел кожаный заплатанный мяч.

  Фёдор еле успел поймать его в сантиметре от телевизора, крепко обхватив мяч руками и растянувшись на полу в живописной позе.

— Браво! — весело захлопала в ладошки рыжая и фамильярно похлопала его по плечу, — Да ты просто прирождённый вратарь! Голкипер от бога. Вот где талант пропадает!

  Смущённый Притыкин с мячом в руках подошёл к окну и увидел внизу поднятые в ожидании встрёпанные головы дворовых мальчишек.

— Эй, пацан! — хрипло крикнул самый старший из них – лет пятнадцати и пронзительно засвистел: — Скинь нам мяч!

— Выходи к нам во двор! — пропищал самый маленький, — У нас на воротах стоять некому. Вратаря мячом сбили, он домой ушёл.

  Фёдор нерешительно оглянулся на Музу.

— Иди к ним! — подтолкнула она его в спину и широко улыбнулась, указав взглядом на мяч: - Вот твоё призвание!

— А ты?.. — встревожился Притыкин.

— И я с тобой. Я же твоя Муза!– засмеялась рыжая и крепко взяла его за руку.
 
  Рванув дверь, они одновременно ринулись в проём и застряли там, смеясь, толкаясь и сшибаясь лбами. Затем, освободившись друг от друга, они с грохотом ссыпались по лестнице, как картошка из мешка, и с хохотом вывалились из подъезда, торопясь и спотыкаясь об порог.

  Во дворе их встретило ослепительное солнце, весенний щебет птиц и радостный гомон мальчишек.

— Становись в ворота! — весело заорал капитан команды и ногой в замурзанной кроссовке выбил из рук Фёдора старенький мяч.

  Муза, засунув два пальца в рот, пронзительно засвистела, распугав всех дворовых кошек и голубей.

— Судьёй у нас будешь! — уважительно похлопал её по плечу капитан и надел ей на рыжую голову свою белую бейсболку козырьком назад.
 
  Девчонка счастливо рассмеялась и крепко стукнула кулачком в его кулак в знак согласия. Трепетно взяв мяч, она бережно поставила его на землю в центре двора и снова оглушительно засвистела в два пальца, подавая сигнал к началу игры. Мяч тут же взвился в воздух, и она еле успела отбежать в сторону.

  Вихрем замелькали пятки, коленки, локти, заметались по полю фигурки мальчишек, кто-то из них дал винтовую свечу головой, и мяч высоко взлетел в вечереющее предзакатное небо.

  И, описав крутую дугу, с тугим звоном врезался прямо в руки великолепного голкипера – Фёдора Притыкина, зависнувшего в потрясающем прыжке перед воротами...