Я Вам пишу, Елена, не будите во мне писателя

Я Вам пишу, Елена: не будите во мне писателя

Вы просите меня принять участие в наполнении писательского блога? А я прошу Вас: не будите во мне писателя, иначе конец света произойдет гораздо раньше назначенной даты.

Мое писательство вредно для местной электросети, поскольку в процессе писательства я вырабатываю напряжение такой мощности, что электроток создает незапланированный вихрь и начинает двигаться в обратном направлении. В результате и происходит конец света. Все предохранители горят синим пламенем, плавится проводка, валятся электрические опоры, взрываются трансформаторы. А я, вместо того, чтобы молиться о спасении душ, описываю эти страсти в надежде, что найдется читатель, который оценит мою самоиронию, то есть сравнение себя же с неуправляемой цепной реакцией в атомном реакторе.

Но электрики меня кое-как терпят. Гораздо больше мое писательство добавляет хлопот пожарникам, поскольку почти всегда заканчивается поджигательством рукописей с моей стороны, а в служебных инструкциях пожарников отсутствует раздел о том, как поступать с горящими оригиналами и какие средства применять при тушении самовоспламеняющихся писательниц.

Нечитающим мое писательство нужно, как беззубому зубочистки. А начитанным и подавно не надо – образованные люди чистят зубы зубными щетками, а не книжками.

Для местного автопарка мое писательство тоже совершенно  не выгодно. Экономическую пользу в автопарке видят в том, чтобы поддерживать мою любовь к путешествиям. В движущемся транспорте я не могу писать, но зато способна проехать ежедневно на расстояние в пятьдесят-сто гривень, соответственно за год – это минимум восемнадцать тысяч, что составляет стоимость одной «Таврии» для парка такси или одного капитального гаража.

Я способна разорить не одну торговую точку, а заодно и местных фермеров, производящих мясомолочную и растительную пищу. Потому что во время нескончаемого творческого процесса питаюсь исключительно водой из водопроводного крана. От этого случается перерасход воды. Начальник местного водоканала однажды попытался перевести меня на безводную диету и этим отучить от писательства. Но ничего у него не вышло. Водный баланс писательского организма поддержали сердобольные соседи, в обмен на мое обещание не читать им стихов во время общих субботников. Они же потребовали у начальника водоканала почетную грамоту для меня – как наиболее стабильного водопользователя в нашем микрорайоне. И вручили. На самом видном месте – у площадки, где с весны коммунальная служба установила плакат, похожий на совковую лопату. На нем написано: «За самовольное выбрасывание мусора – штраф 500 гривень».  Это мне доброжелательный намек: мол, голубушка ты наша писательница, складируй собственный литературный мусор и ни в коем случае самовольно не выбрасывай, сдашь в макулатуру, на вырученные деньги издашь компактную книжицу – дешевле обойдется.

Вынуждена признаться, что писательство весьма вредно сказывается на семейной жизни, оно не способствует супружеским отношениям . Поскольку муж любит меня желудком, который желательно наполнять варениками, меня все время возмущает то обстоятельство, что муж видит в этих отварных полумесяцах мои уши, которыми любить должна я.

Кроме того, самое интересное для мужа место в постели всегда занято моими литературными героями и героинями, среди которых и госпожа Сублимация Фортиссимо. И если бы она сублимировала себе потихоньку. Так нет, ее рулады о сложностях коллизий с еще одним литературным героем – Гением Растрелли - будят мужа примерно каждые полчаса. С такой периодичностью к писательнице нисходит вдохновение. Оно поднимает ее для записи гениальных строк, посвященных образу госпожи Фортиссимо. Нет, не сравнить муки отравленной Бовари со стойкостью и мужественностью Сублимации, противостоящей Растрелли!

Вы думаете, для писательницы утро вечера мудренее? Как бы не так. Вместо завтрака она разогревает в микроволновке черновик незаконченной повести «Лютая бессонница». В стиральную машину бросает отредактированный вариант пьесы «Сбежавшие трусы теряют носки». Запеканку на противне начиняет подготовленным к печати сборником стихов «Горят глаза напротив».

Писатель – это вечный экспериментатор. Ради хорошего эксперимента он готов не только сам оказаться в траншее или яме, как это проделывал выдающийся художник Игорь Эммануилович Грабарь (тот, у которого было исключительно остроумное прозвище Угорь Обмануилович), но и подтолкнуть в нее ближнего.

Писатель, в конце концов, не дает прохода читателю. И хотя это еще не конец света, я убедительно прошу: не будите во мне писателя. Иначе моя Сублимация опять угодит под Растрелли.

Ну, а про яму я в следующий раз расскажу.