Дева... родит сына. Книга 2. Глава 8

.

      

      СЛЁЗНОЕ ПРОЩАНЬЕ



      Едва переступив порог своей комнаты, Авед передала Сынке и Кёчивоселу всё, что услышала в Храме, а так же «крючки» к сознанию встреченных там дипсов вкупе с умением понимать врагов.       
      Нужно было поспешить и с изменением внешности.
      Что  ж…
      Остановилась у зеркала, нахмурилась при взгляде на собственное отражение. Как же раздражали эти чёрные, мелким бесом вьющиеся, волосы, смуглая кожа… С радостью сейчас всё полностью изменит. Неожиданно в воображении всплыл облик любимой Велоправы с её тяжелыми прямыми русыми волосами голубыми глазами, тонкой нежной прозрачной кожей, правильными чертами лица…
      Опля!
      Изумительно! Теперь она -- копия портрета матери!
      Но ток с кивоселом недовольны: непривычно.
      Ничего! Свыкнутся и с этой внешностью. Главное, она сама чувствует себя сейчас комфортнее, чем раньше.
      Осталось пройтись среди тех, кто хоть однажды её видел и внушить им, что  выглядит она именно так. Очень приятно, что внешность создала себе сама, по своему усмотрению. Авед радовалась этой мелочи совсем по-детски, прямо таяла от  удовольствия, разглядывая в зеркале новое отражение.
 
      
      Обход тех, кто видел прежнюю Авед, заговорщики начали с детей Летинемаза. Те спрятались где-то в саду для тайных переговоров…
      Но никаких переговоров у двойняшек не получилось, а вышло прощанье двух бесконечно любящих друг друга существ, которым приходилось расставаться очень надолго, а, возможно, и навсегда.
      Даг рыдал на коленях сестры:
      --  Как я буду без тебя? Конечно, мечтал об этой учёбе, к тому же такой  хороший вариант выпал, и думать о подобном не смел… Но как же без тебя? И  для чего мне это всё без тебя!
      --  Молчи-молчи…
      Она не находила слов для ответа, из последних сил сдерживая слезы. Но они  не сдерживались, а тихо, без всхлипов, катились по щекам, тяжёлыми градинами падая на его всклокоченные волосы.
      --  Что молчи!?
      Он поднял голову с её тощеньких колен и посмотрел в заплаканные глаза:
      --  Нужно что-то делать! Отец всегда говорил, что ты умнее меня, что лучше  бы из тебя вырастить себе компаньона. Давай бросимся ему в ноги! Пусть нас  вдвоем отправит на учебу! Меня явно, а тебя тайно. Скажи ему, что не хочешь  замуж, пусть расторгает помолвку…
      --  Но... Но я хочу… Ты же знаешь…
      Она стала уговаривать брата:
      --  Мне там будет предоставлена полная свобода. Жених полностью в моей  власти. Смогу учиться, сама заниматься торговлей, вести дела, управлять  поместьем…
      Даг простонал в ответ:
      --  Только о себе думаешь…
      --  Нет! Потом мы объединим наши капиталы и станем снова жить вместе. Но  это будет позднее. Когда рожу сына, а муж с моей помощью умрет. Только вдова с ребёнком имеет право на ведение дел. Бездетная же возвращает деньги в семью супруга, оставляя за собой только приданое. Мы с тобой давно всё это продумали и обсудили! Нужно только немножко потерпеть.
      Она шмыгала распухшим носом, тёрла его тыльной стороной ладони, другой  рукой пытаясь вытереть и остановить слёзы:
      --  Я и так не хотела уезжать к жениху, оставлять тебя, но мне сообщили, что  там появилась особа, которая чего-то добивается, а тебя ведь всё равно отправляют учиться. Конечно, в верности жениха можно не сомневаться, но я рисковать не хочу и не буду.
      --  Опять ждать! Терпеть! Ты что не понимаешь: без тебя я просто пропаду!?
      В его голосе звенело отчаяние:
      --  Я не хочу такой внезапной разлуки! Останься здесь хотя бы до моей  отправки из Кснярога! Пусть жених за тобой приедет сюда сам!
      --  Ты же знаешь: не приедет. Отец должен отвезти меня к нему. Так положено издавна. А, если ты будешь прислушиваться к словам старого Бара, а не бросаться на него с кулаками, когда тот посмеет возразить тебе, всё будет хорошо.
      Она, кажется, овладела собой, по крайней мере уже смотрела на него хоть и  красными, но не слезоточивыми глазами:
      --  Ты только всегда помни, как я люблю тебя и жду встречи!
      --  Какой я дурак! Тратил время и силы на глупости, вместо того чтобы всё  время находиться рядом с тобой! Ну, придумай хоть что-нибудь, чтобы отец  задержался здесь подольше!   
      --  Нас все равно разлучат… Давай поплачем об этом сейчас и поскорее начнём мечтать о будущем!
      Её рука нежно пробежалась по его волосам.


      В прощанье был такой надрыв, что ток потёрся о ноги Авед и попросил:
      --  Сделай их боль не такой сильной! Ты же можешь!
      На что Авед, вздохнув, сказала:
      --  Нельзя. Это единственные добрые чувства, пусть и извращенные, которые  они умеют испытывать. А, чтобы уменьшить их боль разлуки, нужно уменьшить и их любовь. Что тогда им останется? Посочувствуй молча и, давайте, творите двойняшкам посыл о моей новой внешности!
      Задержавшись ещё на мгновение, троица покинула так и не заметивших их  присутствия брата с сестрой, двинувшись дальше работать со всеми, кто жил в доме старой Армым.


       И, как показало следующее утро, сделали они всё не просто своевременно, а, что  называется, в самый последний момент...




      ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2020/05/25/638