Закатный лес

Вечерело…  Пологие  берега  речки  Пекши  теряли  свои  очертания. Речка Пекша  сразу  опустела, стала безмолвной, грустной. Вдали чуть  слышался  гулкий   голос  переката  на плотине.
Над  головой  просвистел крыльями  селезень, шлёпнулся  шумно  в омуте, поднял  брызги. На  кончиках  крыльев, как  циркач  приподнялся над  водой, призывно стал  звать  подругу. Подруга  не ответила.
Интересно  было  наблюдать  за зябликом.   Он напевает  подруге  песенки, зорко наблюдая за тем, чтобы в его угодье  не  залетел  непрощенный  гость.
Иду  тропинкой, гляжу на  две берёзки, обрызнутые  закатным  солнцем.
Двигаться  не хочется. Хочется  положить  ладонь на тёплый, нагретый  солнцем  ствол сосны и слушать, слушать вечернею  тишину. Глаз  не отвести от  сосен: вершины  лёгкие, кудрявые, весёлые. Тёплый  свет разливается  от них  по всей  опушке.
Прилетел  тетерев с  правого  берега, сел на   сосну, пригнул  голову к ветке, что – то  забормотал.  Можно  было  понять, что  звал  подругу.
Захлопала  крыльями  подруга, подпрыгивая, по – своему, выговаривая:»Крэко – крэко».
     В  сосняке  стояла  гулкая  тишина, даже какое – то  оцепенение. Всё казалось, будто оттуда из  середины  разносится,  долетает  жуткое  уханье, страшное  бормотанье, тяжкое  сопение, словно  кто – то  ворочался в кустах.
Комары тонко  звенели  в  вечерней  тишине.
Сойки  подняли  шум, тревожно вскрикивали.
Как  по  велению  звеня  разноголосым  хором, бойко  пересвистывались  синицы.
Ветерок еле –еле  дышит, но всё –таки  он  был: и на верхушках  сосен чуть – чуть шевелились ветки.
Закатное  солнце  освещало изумрудно – зелёное  болото, где  местами  торчали не  то  брёвна, не то  горелые пни, поваленные  сосны. По  кромке  поползли  густые  тени  кустов.
Кучевые  белесые облака загорелись закатными  красками с краёв. Было  тихо  - тихо.
Огромное  тёмно – розовое  солнце садилось, и с каждой минутой  теряла свою силу.
  В  поднебесье  разлился  закат.  Чайки  с шумом  летали над лесным  озером. В красках  заката  птицы  тоже казались, розовыми. Слышались  их  громкие  крики, чайки  кружились над  заводью, то резко взмывали вверх, то  камнем  падали вниз, к воде.  Ловили  рыбёшку.
Над  спокойной  заводью  без  перерыва  летали  трясогузки. Сизоворонки  суетливо бегали по  берегу, в поисках  пищи.
Вечерней  лес  жил своей, потаённой  жизнью, ревностно храня свои лесные  тайны, секреты.
  И  только огромный  пень  с  обнажёнными                корнями, похожий  на  лешего и портит всю картину  летней  сказки. А  может, вовсе не портит, а  как  бы  дополняет  жизнь в закатном  лесу.                Я  притаился за  кустом, наблюдая, как  комолый лось зашёл  по грудь в  заводь и принюхался: решительно  фыркнув, поплыл, одна голова виднелась  с   корягами – рогами, да  уши – рукавицы.
Рыба  не клевала  совсем, а занялась какими – то  непонятными  делами.
Глаз  радовала  молодая  травка, свежая изумрудно – зелёная, зелёный  -  зелёный  ковёр  мха.
На  потемневшем  небосводе  проступил серебряный  лик луны, оставляя  за собой  серебристую  дорожку.
Лес  готовился  к ночи. Густые  сумерки  уже  обволакивали опушку, медленно темнело.