Глава Вирус -убийца

Глава: ВИРУС-УБИЙЦА
А. Лютенко ( Из романа Миллиард на двоих)

— Знаешь, что такое вирус? — Вирус? — Ну да. Вирус. — Это такая форма жизни? — Нет. — А что? — Это такая форма смерти...

 
Глаза спасти не удалось. Операция длилась с перерывами семь часов. Вначале казалось, что небольшой шанс сохранить зрение имелся, но оказалось, что поверхность белка сильно пострадала от огня и нервные окончания уже полностью омертвели. Теперь главная битва разгорелась за спасение остатков кожи и сухожилий. Степень ожогов зашкаливала: лицо практически обгорело полностью.
Владимир Кузьмич Одоевский вышел из операционной и протянул руки перед собой, чтобы старшая сестра могла снять с него перчатки, запачканные кровью Николая. А также помогла освободить хирурга от верхнего халата и маски, также густо измазанных кровью – и потому производящих крайне гнетущее впечатление.
Одоевский последнее время оперировал мало, но здесь – особый случай. Речь шла о сохранении жизни только что доставленного самолётом «Скальпель» раненого из Кабула – несчастного геолога, что был больше похож на кусок антрацита, чем на живого человека. И, пожалуй, «живым», в полном смысле этого слова – едва ли можно было его назвать!
В коридоре к профессору подошла молодая женщина с красными от бессонницы глазами.
– Профессор, как он? – буквально выдохнула она, и, судя по изнеможённому лицу стало понятно, что это далеко не первая её бессонная ночь. – Из аэропорта – сразу сюда...
– Вы жена? – допытывался доктор, рассматривая женщину и понимая, что должен сообщить нечто такое, что разделит жизнь бедной женщины на «до» и «после» данного момента.
– Его жизни в данный момент ничего не угрожает! – устало ответил Одоевский, пряча глаза. – Но вам надо настроиться на тяжёлый момент: то, что вы увидите, могут выдержать не все!
И немного помолчав, о чём-то раздумывая, добавил: «Особенно молодые и красивые!»
Женщина от радости захлопала в ладоши.
– Спасибо, доктор. Я буду за вас молиться!
– А вы умеете? – очень серьёзно спросил молодую женщину профессор Одоевский.
Та, не понимая, что доктор имеет в виду, удивлённо взглянула на него большими светящимися голубыми глазами.
– Молитесь, теперь это очень понадобится! – только и смог вымолвить профессор.
…Уже в кабинете он ещё раз тщательно вымыл руки. В небольшой комнате отдыха вынул из холодильника, (что гудел как работающая стиральная машина!), бутылку коньяка и налил в гранёный стакан сто грамм.
«Надо вызвать техника, чтобы посмотрел холодильник. А то гудит, как трактор!» – чисто механически отметил про себя профессор.
Одоевский негативно относился к алкоголю, но его друзья, хирурги-сердечники, всегда рекомендовали после операции сразу же снимать напряжение – выпивая пятьдесят грамм крепкого.
– Красивая молодая женщина… – думал Владимир Кузьмич. – И что с ней будет через час, когда увидит мужа в виде обгорелой головешки?
Сколько он видел таких женщин, что одинаково пытаются противостоять подобным ситуациям! Сначала яростно борются за любимых мужей: безруких, безногих, полностью потерявших зрение. Потом устают от унылой изматывающей жизни домашней медсестры: когда надо менять памперсы и кормить из ложечки то, что ещё вчера являлось молодым, здоровым и красивым телом! Но вдруг, буквально в одночасье, превратилось в груду недвижной плоти, истерзанной осколками или пламенем. Далеко не всякая выдержит подобное зрелище! В девяносто процентах случаев женщины, после внутренних мучений и самооправданий, уходят к другим мужчинам. А этим инвалидам остаётся только одно – терзать себя сожалениями и проклинать горькую судьбу.
Добрая половина из них спивается в ближайшие три года, некоторые накладывают на себя руки… Но чаше просто доживают век инвалидами – выпавшими из окружающей жизни, что сама выталкивает их попрошайничать на улицу, а затем – в беспробудное пьянство.
Сколько таких несчастных прошло через его руки военного хирурга? Хотя того ужаса, что испытал на той, Большой войне – сейчас уже нет. Самое тяжёлое в ту войну случилось под Сталинградом! Тогда он, молодой хирург, резал руки и ноги, (пытаясь спасти от гангрены стонавших и кричащих в агонии молодых мужчин), сутками напролёт! Самый настоящий ад… Но в те годы в эту кровавую преисподнюю отправлялись осознанно – шла священная война за родную землю! А сейчас – за что или за кого воюем?!
…Одоевский сел на диван и обессиленно откинулся на спинку. Силы чувствовались уже совсем не те, что в молодости. Да и ноги теперь не могли выдерживать напряжённое выстаивание по несколько часов: сказывались больные суставы.
Умение хирурга отключится от того, что происходило всего несколько минут назад – большое искусство! Даже больше: настоятельная необходимость, чтобы сохранить себя в здравии и набраться сил для следующего дня. Но, видимо, давал знать о себе возраст. Хотя с каждым годом Одоевскому приходилось всё трудней! 
Но имелась и ещё одна причина, что в последние пару месяцев очень сильно волновала профессора Оболенского: несколько совершенно неожиданных смертей. Казалось очень странным, что сами ранения пациентов являлись неопасными, хирургические операции проходили успешно, послеоперационные показатели у пациентов выглядели превосходными. Ничто, одним словом, не предвещало беды! И вдруг – неожиданный летальный исход. Безо всяких на то предпосылок…
Когда сообщили о смерти первых удачно прооперированных больных – он даже не поверил. Провели тщательное расследование… В результате чего пришло понимание того, что никакой врачебной ошибки, (как могло показаться сначала) оперирующие хирурги не совершали. Тогда что же вызывало смерть?
Через месяц они обнаружили, методом простого анализа, что все смертные случаи происходили исключительно с ранеными солдатами, доставленными из Афганистана. И у всех у них, (а таких насчитывалось уже восемь случаев, что очень много!) развивалось одно и тоже непонятное осложнение после операции. В какой-то момент организм вдруг внезапно переставал бороться за жизнь. И человек угасал буквально на глазах – так, что все попытки помочь оказывались тщетными! Со стороны всё выглядело так, будто чья-то злая рука резко вырубает невидимый рубильник, ведающий процессами жизнеобеспечения в организме. И всё – быстрая смерть…
Проблемы с иммунитетом напрямую не касались его профиля, но стало крайне необходимо получить ответ на данный вопрос. Профессор снял трубку и попросил секретаря соединить его с Москвой, с институтом санитарии и вирусологии. Именно туда профессор самолично отправлял клеточные материалы человеческой плоти.
Предварительно Одоевский предположил, что ткань была поражена неизвестным вирусом, что, не трогая основных клеток, уничтожал клетки внутренних органов – особенно печени и почек. Но главное, что заподозрил хирург – именно данный незнакомый вирус взламывает всю иммунную систему человека. Что ведёт к неминуемой смерти пациента – хотя, казалось бы, у него не очень серьёзное ранение и все предпосылки на выздоровление.
Что это за вирус? И как он попадает в тела раненых солдат? И может ли нести угрозу другим людям, что находятся с ними рядом? На подобные вопросы могли ответить разве что специалисты-вирусологи. Но те пока тоже не знали ответа! Или скрывали информацию, исходя из специфических задач охраны государственной тайны…
Как понял профессор Оболенский, вирус попадает в организм или с водой, или с пищей. Но поначалу не приносит организму никакого вреда: как бы засыпает и живёт некой автономной жизнью. Но если человек получал огнестрельное ранение или ему делалась хирургическое вмешательство, вирус странным образом оживал в организме! И начинал взламывать иммунную систему человека – так что организм внезапно переставал бороться с любыми воспалительными процессами.
Такой коварный механизм умерщвления, несмотря на всё своё разнообразие, природа не могла придумать сама! Без вмешательства человека, как понимал Оболенский, здесь не обошлось. Но если такую хищническую жуть придумал человек, то на каком высочайшем уровне должна находиться данная технология?
Раз новый коварный вирус поражает только получивших огнестрельные ранения, значит создавался он именно как боевой вирус! Рассчитанный не на поражение гражданского населения, а только военных, да и то – получивших ранения. И подобное дьявольское изобретение – сводит на нет все усилия полевой военной хирургии! Значит, имеем дело с типичным оружием. Причём новым и сверхсекретным! Почему он раньше не догадался?
«Но такое не могли сделать ни Пакистанцы, ни Китайцы. Такие технические возможности существуют только у американцев или англичан!» – размышлял профессор. 
…И снова, уже более требовательно, попросил его соединить напрямую с Министерством
 обороны.


ВКУС РАЗГОВОРОВ

Молчание — одно из великих искусств разговора.
У. Гэзлитт

Вкус у вина –
от разговоров кислый…
Кто виноват?
Какой в обидах прок?
К утру свеча
уставшая угасла –
как той любви
потерянной упрёк…

Постель молчит,
немногословно кресло,
где он сидел,
очередной чудак –
тут календарь
не обновляет числа!
У глупой пьесы –
лишь финальный акт!

Она – одна:
как кактус перерослый
в горшочке с глиной.
Вот «двойной проект»!
Дождь за окном –
как барабанщик пьяный:
бьёт против темпа
и сбивает такт.

Но на неё
не действуют законы,
её смешит
забавный этот стук!
Она сыграть
мечтала куртизанок.
А он, ушедший –
глуп и близорук.

…В душе у каждого –
принцессы и драконы.
На небо выйдет
месяц-озорник
и постучится путник
в дверь случайный…
И зацветёт
на озере тростник.

II

Вкус разговора кислого вина:
кто виноват и отчего погода?
И не понять оттенков и тонов:
здесь каждый прячет
по карманам коды.

Вчера – друзья…
Сегодня – волчий нрав!
Хотя в глаза – туман
да голос сладок:
доверие подорванных мостов,
и горького прозрения осадок!

А этот день – убог он и картав,
как карт краплёных
сальная колода –
у шулера сломал шутя сустав…
На головы обрушив неба своды.

Продолжение следует..