2

      Разбираться в тот день пришлось допоздна.
Для продажи машин надо было закрыть дело по грабежу. Факт нападения зарегистрирован, бумажки в папке, а папка, это уже не просто папка, а «Дело о…, начато…» и прочее. Эту папку надо забрать.
      Следователь, капитан Епифанов, долго мялся, дескать, не могу и так далее. Потом шепнул Михалычу.
      – Ты к шефу заскочи, к Сапожкову, даст команду, отдам.
      Пришлось идти к начальнику следствия.
      – С радостью отдам! Но дело зарегистрировано…
      Увидев конверт в руках Иванова, оглянулся, сунул пачку в ящик стола. Крикнул.
      – Епифанов!
      Когда капитан вошёл в кабинет, кивнул на Михалыча.
      – Он сейчас к тебе зайдёт, отдашь заявление, ясно?
      Капитал кивнул и растворился. Иванов направился было за ним. Но майор задержал.
      – Присядь. Ты в курсе, что нападение идёт от Комка. То есть от Комлева. Конечно, прямых доказательств нет, но предположить с высокой долей вероятности это можно. И если бы мы продолжили раскручивать сегодняшний грабёж, может, прищучили этого, якобы бизнесмена. Но теперь дела нет. Раз так, то и Арбуз на волю идет, и прочая братва отдыхать будет. А Комок вообще не при делах. То есть они победители. Это означает что? Это означает, что наглость их, которая уже границ не знает, станет абсолютно безгранична. И чем это тебе грозит? Ясно чем, разборками. Понятно выражаюсь?
      Петр Михайлович кивнул.
      – Что же непонятного. Риск есть и немалый. Но когда-то этих разбойников надо остановить. Сегодня мы им поддали маленько, пока, я думаю, притихнут, а там увидим. Наверно и вы за ними присматривать будите?
      Епифанов, потянулся к сейфу.
      – По стопочке? Всё одно день прошёл, по домам пора. Запарка сегодня капитальная.
      Иванов кивнул.
      – Наливай.
      Чокнулись. Пропустили по первой. Майор налил по второй.
      – Давай за порядок.
      Приняв на грудь приличную порцию горячительного, расцеловавшись с майором, который стал теперь ему пожизненно другом и братом, Петр Михайлович отправился восвояси. Выпил много, однако спиртное не брало. Наверно тому виной стресс. Егор, встретив партнера, молчал, но глаза  просто кричали: «Что там?»
      – Егорка всё в ажуре! Скоро нас с тобой будут убивать!
      Егор ухмыльнулся.
      – Ничего себе ажур! Это тебе в милиции сообщили?
      Иванов грузно опустился в кресло.
      – Нет, друг мой, сам догадался. А теперь слушай сказку.
«Жил был, мальчик и звали его Боря. Мама и папа любили мальчонку, просто души в нём не чаяли. Желает Боря самокат – пожалуйста, сынуля. Просит саблю с ножнами – на тебе, дружок. И так до школы. В школе тоже всё было хорошо: на тебе ранец, на тебе ручку шариковую, на тебе тетрадки. Но учиться сорванец не  хотел, да и туп был. Но папа не верил: «Как так, мой сын, да тупица!» В третьем классе оставили Бориску на второй год. Папа бросился в школу: «Да вы не смеете, да я буду жаловаться! Да я…» А что «Да, я!», сынуля в папу пошёл. Папа шесть классов с трудом осилил, единственное, на что его хватило, это получить водительские права. И он с восемнадцати лет шоферил. Шоферил и в армии. После службы устроился водителем на хлебозавод. Левачил, хитрил, приворовывал, за что получил срок, правда, условный. Так что сынок весь был в папу. В надежде подправить учебные дела сына, папа хорошенько отмутузил классного преподавателя своего оболтуса, при этом сломал ему руку. И вот тут дали папе уже реальный срок. Всё. Сына защитить некому. Мамочка, распростившись с муженьком на три года, пошла по рукам, некогда ей было заниматься сынком…»
      Увидев задумчивый взгляд Егора, Михалыч помахал рукой перед его лицом.
      – Эй, товарищ! Ты не спишь, случаем? Что сказка не нравиться? Или быстро рассказываю?
      Егор встрепенулся.
      – Да нет, всё нормально, сказка успокаивает.
      – Ах, даже так! Успокаивает… Тогда наливай, дружок, дальше Змей Горыныч в дело вступит.
      Выпили по рюмке и Петр Михайлович продолжил.
      «В третьем классе Боренька был на голову выше сверстников, но ума это не прибавляло, а вот дури в молодой башке оболтуса было достаточно. И вот представь себе: папа за решеткой, мама с дружками пьянствует, на Борю управы нет. Милиция его хорошо знает, но она не воспитывает, она выжидает: как только мальчик достигнет положенных по закону лет, немедленно его упрячут. Так и произошло. Малолеткой Боря загремел в исправительную колонию. Школа вздохнула с облегчением. Папа в бессильной злобе заметался по зоне. Мама от радости, что жилая площадь освободилась, весь «бомжовый бомонд» перетащила к себе на постоянку.
Вышел Борюсик как раз к перестройке. Вышел весь в наколках, заматеревшим, крепким. А тут и папа подоспел. Но с папой вышла неувязка: убил он Борину маму – уж слишком она откровенно изменяла мужу. И опять папа сел, теперь уж очень надолго. А Боре раздолье: перестройка, делай что хочешь. Боря на хорошие дела заточен не был, а потому пошёл в бандиты. Долго шестерил, ума-то нет. Но по мере ухода в мир иной корешей статусно подрос и стал бригадиром. Потом опять сел. Теперь уже за грабёж. Вышел и наколок прибавилось. Теперь уже и ума подкопил. В конце девяностых Боря стал порядочным предпринимателем и, как оказалось, у него есть высшее юридическое образование…»
      Сказав фразу о высшем образовании, Иванов по-детски, взахлёб  заржал.
      – Наливай, Егор. Наливай. Дальше смешнее будет…
      Выпили ещё по рюмочке.
      – Ты представляешь… Высшее, да ещё юридическое образование! Но и это не всё. На его визитке написано – «кандидат наук, мастер спорта по дзюдо». Ей богу, сам видел! Лично читал. Ну да ладно.
      «И вот этот «учёный» организовал бизнес по продажам, сначала всего подряд, позднее машин. Это легальная сторона бизнеса Бориса, а оборотная стороны заключалась в том, что он грабил фуры, товар распродавал оптом. Одним словом – бандит с большой дороги. Вот и сказке конец».
      – Теперь ты спросишь, к чему это я сказку рассказываю. А вот к чему. Борю знаю лично, откуда это не интересно, но знаю. И он меня знает. Фамилия Бори Комлев. Да, да, тот самый Комлев, которого ловит, и поймать не может наша родная милиция и чью задумку по очередному грабежу мы предотвратили. Арбуз, Джек и прочая братва, это кореша и подчинённые Комка. Вот такие дела. А теперь послесловие: нас будут убивать. С чего начал, тем и кончаю.
      Последние слова Михалыч произнёс уже абсолютно серьёзно. И он не был пьян.
      И Егора водка не брала.
      – Михалыч. Может не всё так сложно? Давай утречком порассуждаем. Мы же не барашки в стаде, и головы есть и силы, а главное есть и возможности.
На том и остановились.