Несуетливый, камчатская зарисовка

      Несуетливый, камчатская зарисовка

      Павел Сергеич-то? Справный такой мужчина. Хозяйственный. Несуетливый. С «ленинской хитринкой» во взгляде. Иногда…. Ну, чуток медлительный и меланхоличный. Что есть, то есть. Только видимость всё это голимая. Ну, про меланхоличность и медлительность. Та ещё волчара, матёрая и кусачая. В том смысле, что палец в рот ему никогда не клади – оттяпает по самые гланды. Оглянуться не успеешь…. Или же по самые помидоры. Тут уж, извините, как получится. Или как повезёт. Никогда не знаешь заранее…. Что, не верите? Не вопрос, рассказываю…

    Дело было пару-тройку лет тому назад. На суровом полуострове Камчатка, где мы с Пал Сергеевичем трудились. В том плане, что работали – в одной золотодобывающей Компании. Офис располагался в Петропавловске-Камчатском, а сам Прииск – у чёрта на рогах: чуть ли не в тысячи километров севернее, в отрогах дикого Средне-камчатского горного хребта. Возникла острая потребность – чисто по работе – на Прииск смотаться. Делать нечего. Сели во внедорожник. Поехали…. А дороги на Камчатке, доложу я вам, бред законченный и бредовый. Есть, конечно, и асфальт – сугубо местами. Но есть и участки, отсыпанные какой-то вулканической фигнёй: то ли серым спрессованным пеплом, то ли чем-то аналогичным. Хоп, впереди возникло неслабое пылевое облако. Это, наверняка, колонна лесовозов двигается к конечному пункту назначения. Вернее, еле ползёт. Догнали, встроились колонне в хвост. А не обогнать: встречная полоса – через пыль – совсем не просматривается…. Ладно, часов через двенадцать, преодолев шестьсот пятьдесят километров, доехали до Ключей. Это такой камчатский посёлок. Перекусили. Выехали на трассу. Отвернули, где надо, на просёлок. Минут через тридцать-сорок она и открывается, картина маслом, типа: - «Между Сциллой и Харибдой». Для тех, кто понимает, конечно. С одной стороны – старина Шевелуч. Серьёзный такой. Я бы даже сказал – брутальный. Дымок над его жерлом активно клубится. А в тех дымных «клубах» иногда короткие молнии сверкают. И каждому такому посверкиванию – «бух» (с запозданием) соответствует. Это он, старикан заскучавший, вулканическими бомбочками (научный термин такой, гадом буду), развлекается…. А справа – знаменитый полигон «Кура». И над ним летит – солидно и неспешно – яркая звёздочка. Прямо как в том местном стихотворении: - «И туман, вдруг, растворился. Ветер шелестит. А на небе – словно птица – звёздочка летит. Голубая-голубая. Полигон «Кура». Принимай, родной, ракету класса – «Синева». «Булава» – она другая. Шлейфа вовсе нет. «Авангардам» ещё рано. Ветреный рассвет…». Уже в полной темноте доехали до базы Кожапк, расположенной на одноимённой речке. Перекусили, поспали часика четыре, а на рассвете дальше выехали, предварительно пересев на вездеход: дорогу-то от Кожапка только ещё начинали стоить. И на «броню» вездеходную ещё с десяток «архаровцев» посадили…. Часов десять ехали на вездеходе, преодолевая реки, ручьи, косогоры и болотца тундровые. Прибыли на Прииск. Не особо нам там обрадовались: местный Старшой тоже, как и Сергеич, оказался мужиком хозяйственным, несуетливым, матёрым и с «ленинской хитринкой» во взгляде. А два медведя в одной берлоге, как известно, никогда не уживаются…. Интересно, однако, почему? Чем они там – в берлоге – таким занимаются? Кстати, про животный мир Камчатки. Пока доехали до Прииска и пару мишек видели. И лось здоровенный, с рогами ветвистыми, выходил на дорогу. И глухари с глухарками перепархивали в уродливых черёмухах. И чёрные собольки активно сновали перед вездеходом. Впрочем, не буду отвлекаться… Итак, Старшой повыпендривался немного, поворчал, но всех наших людей накормил и разместил на постой. Но строго так заявил, мол:
     - Сухой закон у нас нынче. Никаких – «с устатку»! Никаких – «день рождения»! Даже не уговаривайте. Запрещаю, и всё тут…
     Нас же с Павлом Сергеевичем Старшой в свой балок пригласил. Мол, натянутые отношения – это одно, а законы гостеприимства – совсем другое. Да и «сухой закон», как известно, он на начальство не распространяется. По крайней мере, в России-матушке…. Рюкзаки в прихожей оставили, вошли, сели вокруг столика. Так, ничего особенного: закуска нехитрая, бутылка пластиковая с водой, три кружки эмалированные, да двадцатилитровая (почти полная) канистра с питьевым спиртом – он Старшому по Прииску строгими инструкциями положен. Разлили по кружкам спирт, водой разбавили, выпили (естественно, за будущее золото, которое ещё только добыть предстояло), закусили. Ещё налили-разбавили-выпили-закусили. Про погоду поговорили. Про паводок прошедший. Вернее, про его последствия, которые устранять надо было в ближайшее время. Тут Старшой начал демонстративно позёвывать, прозрачно намекая, мол, пора и честь.
- Кузьмич, говорят, что ты местного папоротника-орляка успел намариновать? - спрашивает Павел Сергеевич, а в глазах «ленинские смешинки» прыгают. - Бочонок в «леднике» стоит, под соседним балком? Ну, будь другом, уважь. Уже лет пять орляком не баловался. Наложи в банку стеклянную. Не жадничай…
     Повздыхал прижимистый Старшой, да делать нечего, достал из шкафчика чистую литровую банку из-под томатной пасты, столовую ложку прихватил, да и ушагал к «леднику» – за папоротником.
     Тут-то оно и началось. В том плане, что куда только меланхоличность и неторопливость Пал Сергеича девались. Секунд за семь-восемь допил он воду из пластиковой бутылки (двухлитровой, между прочим, и заполненной на одну треть). Вот уже и пробка с канистры отвинчена. Наклон и тихое буль-буль-буль – потёк спирт из канистры в бутылку. Тоненькой несуетливой струйкой, чтобы ни капли не упало на столешницу, тогда острый запах всю операцию сорвал бы. Бутылка наполнилась. Но уже ступени крылечка заскрипели: характерно так, мол, Старшой возвращается.
- Ерунда, успеваем, - несуетливо завинчивая – поочерёдно – пробки на канистре и бутылке, бормочет Сергеич. - А бутылку, пожалуй, в окошко определим…
     Ну, и определил. То бишь, ловко выбросил – в куруманник. Это такой густой камчатский кустарник: берёза, ива, ракита, черёмуха, что-то там ещё…
     Душевно поблагодарили Старшого за маринованный папоротник, попрощались по-быстрому, пожелали спокойной ночи, рюкзаки забрали из прихожей, да и пошли, предварительно забрав бутылку из куруманника, своих искать. Нашли, понятное дело. Выпили с ними. И «с устатку». И за чей-то день рождение…

     Зачем я вам рассказал эту историю? Ну, во-первых, коронавирус и режим самоизоляции. Значит, свободного времени много. Хоть залейся, образно выражаясь. А во-вторых, я как-то Павлу Сергеевичу (за рюмкой креплённого компота), пообещал, мол, обязательно про него что-нибудь напишу. Типа – в прозе. Вот, и написал. Я ведь не Правительство России нашей. Поэтому все свои обещания выполняю. Как-то так…