Как поссорились Елизавета Петровна и Иоганна- 13

Обманутая Императрица

Классикой исторической науки является труд Василия Алексеевича Бильбасова «История Екатерины Второй». Изданный в 1900 году – причем, почему-то в Берлине, - он и по сию пору служит источником вдохновения для авторов, посвятивших себя изучению и популяризации знаний о той эпохе.
Так вот, автор сего труда – В.А. Бильбасов – настойчиво отстаивает версию, что идея, а затем и практическое её воплощение, женить наследника своего престола на немецкой принцессе целиком принадлежала самой Елизавете Петровне. Якобы она самодержавно выбрала из пасьянса возможных претенденток юную цербстскую принцессу Софию Августу Фредерику. Именно она сама, не советуясь со своим ближним кругом, затеяла переписку с матерью претендентки Иоганной-Елизаветой Ангальт-Цербстской. И, наконец, она сама дала указание оформить приглашение матери и её дочери посетить Россию с визитом, итог которого был, фактически, предрешен заранее.
А, как известно, именно неудача личного проекта, автором которого является сам человек, его продвигавший, больнее всего сказывается на самом авторе. И Елизавета Петровна довольно скоро оказалась в таком состоянии.
Следует, однако, напомнить Читателю, что в предисловии к нашему повествованию мы предупреждали  о некой фантазийности сего исследования. Однако до этого момента оно целиком опиралось на документальные свидетельства, труды профессиональных историков, изобразительный ряд персон, имеющих отношение к главной теме. Теперь, в заключительной главе, можно позволить себе и немного пофантазировать. Понятно, что фантазийность эта будет обращена в далекое от нас прошлое.
Однако фантазийность эта будет основа на фактах, имевших место быть в то самое время, когда Императрица поссорилась с Княгиней. Итак, что же произошло на самом деле?

Вспомним, что одной из первых фраз, с которой Императрица обратилась к Княгине при их встрече, была: «… Все, что я сделала, сравнительно очень невелико с тем, что мне хотелось бы сделать для своего родства, моя кровь мне также дорога, как и ваша …».
А Княгиня в своих «Записках» так комментирует первые минуты знакомства с будущей родственницей: «После я узнала, что рассмотревши меня, она нашла во мне такое большое сходство с покойным моим братом, что не могла удержать своих слез и поэтому удалялась».

Но вот прошли первые восторги, Княгиня с дочерью-невестой стали осваиваться в непривычной для них атмосфере российского императорского двора…
И что же могла, и довольно скоро, заметить, как мы поняли из слов самой Княгини, очень наблюдательная Елизавета Петровна?  Да и не нужно было быть очень наблюдательной, чтобы заметить поразительное внешнее сходство юной принцессы Софии Ангальт-Цербстской с родственницей императрицы, также принцессой, но Анастасией Гессен-Гомбургской. А если еще немного приглядеться, то и с братом Анастасии - камергером Иваном Бецким.
Да, и что это ещё за необыкновенно теплая дружба возникла между матерью невесты и семейством принца Гессен-Гомбургского?! Как говорится, без году неделю в России, а ведут себя как близкие родственники. Да и как гармонично смотрятся вместе Анастасия, Бецкой и рядом с ними юная принцесса-невеста. Словно они одного рода-племени! Так, может, и верно болтали, что …?

Конечно же, не нам, недостойным, дано понять, какие мысли роились в голове Императрицы, но складывается такое ощущение, что она чувствовала себя обманутой.
Вместо природной немецкой принцессы, которую она сама, как самодержица, выбрала для продолжения Династии, Императрица вдруг видит при своем Дворе еще одну … Нарышкину. Да и ведет эта, совсем еще девочка, себя, как будто в ней русской крови больше, чем немецкой.
Да, конечно же, это она сама – сама Елизавета – решила оженить Петра Федоровича на этой немочке, сама велела гоф-маршалу Наследника Брюммеру написать то письмо-приглашение, сама велела выслать к границе в Ригу соболиные шубы, чтобы эти, не привыкшие к русским морозам немки, не замерзли по дороге в Москву…  Но почему же никто не подсказал, или хотя бы не намекнул, что эта худенькая девочка из немецкого захудалого Цербста может быть Нарышкиной по крови?!
Она, Императрица, и сама на четверть Нарышкина, даром, что внешне больше похожа на свою простоватую родню - Скавронских.  Она слишком хорошо знает этих Нарышкиных, этих упрямых и заумных выскочек, которые  только благодаря бабушке, царице Наталье Кирилловне, стали вельможами, а так бы прозябали в безвестности, как и большинство мелкопоместных служилых дворян …
А эта немецкая мамаша - сестрица её безвременно почившего жениха Карла Августа?! Так торопилась привезти дочку на смотрины, что даже приличных платьев пошить ей не успела, да и откуда у её отца - захудалого князя - средства на это?! Да и что эта цербстская княгиня себе позволяет?! Без году неделю в Москве, а уже какие-то записочки к этому французскому интригану маркизу Де-ла-Шаторди.  И зачем ей шептаться с Михалкой Воронцовым? Может быть, она думает, что он имеет какое-то влияние на меня? Да он сам из себя ничего не представляет, а живет подкаблучником у моей кузины Анны…
Но главное, доносят, что Иоганна днюет и ночует в семействе принца Гомбургского, причем ночует в буквальном смысле. А Бецкой, этот непонятно откуда взявшийся сынок князя Трубецкого, стал пренебрегать своими обязанностями камергера при Наследнике, так и увивается вокруг этой интриганки - невестиной мамаши. Да, а как похожа на него, Бецкого, её дочь - принцесса.   
Да, а ещё эта мамаша взяла себе в голову, что её муж, этот ничтожный мелкопоместный князек Христиан Август Ангальт-Цербстский, может, была бы на то наша императорская воля, стать герцогом Курляндии!?  Вот чего захотели, смех да и только…
Но, главное, куда я смотрела, почему не послушала канцлера Бестужева, а ведь он намекал! Не мог разве этот умник прямо сказать: так, мол, и так, говорят – грешна была княгиня Цербстская, не от мужа-князя её дочь!   
Но что же теперь делать, не отсылать же их обратно в Цербст?! Ведь по всей Европе смеяться будут: русская императрица собиралась женить наследника своего трона на ненастоящей принцессе! Нет, уж пусть все идет своим чередом… Ведь эта худышка-невеста чуть не померла зимой… Да и наследник Петруша не шибко здоровый - то понос, то ветрянка…
Ну, а этой мамаше - княгине Цербстской - нужно все-таки нос её немецкий длинный прищемить, чтобы не лезла, куда не просят!
 
Этими, или же иными мыслями, была занята голова Императрицы, но по факту случилось то, о чем писала спустя много лет в своих «Записках» Екатерина II: «Не знаю, удалось ли матери оправдаться в глазах императрицы, но, как бы то ни было, мы не уехали; с матерью, однако, продолжали обращаться очень сдержанно и холодно».

Ну вот, собственно, и все… Что ещё можно добавить к рассказу о том, как поссорились Елизавета Петровна и Иоганна-Елизавета? Наверное, только то, какие последствия имел этот - продолжавшийся фактически до смерти Княгини в 1760 году, - конфликт между нею и Императрицей на них самих и присутствующих при сем «третьих лиц» ...