Особенности лунной ночи в парке

 


Отшумели  голоса,    затихли  всплески  детских  криков,     не слышно  упругих    ударов  по   мячу,    иссяк   скрип  качелей. Тишина обволокла  пространство  парка.
Из-за  туч вышла     полная   луна,     посылая   голубоватый  свет,   от которого  деревья   с  нежной листвой светились. Лунный свет проникал    в отдалённые  уголки   парка, он приглашал   на танец тонкие  березы, упругие туи,    мимолетно подчеркивал  горделивость  нарциссов, придавая полетность усталым азалиям.    
    
Каштан, замыкающий  западное крыло парка,  чувствовал  себя именинником.  Расцветшие на его ветках  белые свечки  теплились и  мерцали  не хуже лунных  лучей.
 
Молодая птица,  этой  весной   увидевшая свет  в кроне каштана,  пошевелила  ветку,  вылетела в парковое пространство, достигла  небольшого  фонтана и     плавно   опустилась  на круглый бордюр.   В дневное    время  юная обитательница парка  не рискнула  бы   появиться    в  месте,   излюбленном   детишками  и     родителями,  но в  полночь  совсем  другое дело.   Серая  с черной  головкой   птица   спрыгнула   на дно фонтана, скомпонованного из  четырех Лягушек,   выплевывавших изо ртов тонкие струйки воды.    Лягушки    погрузились  в затяжной сон,  где они, по всей вероятности, томно квакали, млея в зарослях   рогоза на берегу   деревенского  пруда. В ночном фонтане воды птице было едва по щиколотку.  Утолив жажду,  птица    переместилась  на край фонтана   и застыла в лунном свете как изваяние.   
      
Появление  подгулявшего мужичка нарушило  гармонию  парка. Птица встрепенулась, молодые   крылья  унесли её в  зеленую    плоть    каштана.       

Ей  вспомнилась  мать,   сующая в  клювик  что-то   вкусное,  которого    было всегда мало,  вспомнилось,  как      мёрзла     в ранние часы,   ведь  встающее  в   красноватом    мареве  солнце еще  не давало тепла,    а  от земли тянуло холодом.   Припомнила час,   когда она  впервые    покинула  гнездо  и  только чудом  уцелела,  не став добычей  юного сеттера.      

Лунный  свет   волнообразно  струился,   расширяя ареал.   Вот  он   приблизился к  задумчивой  ели,  окутал  её   высокую   сутулую   фигуру флером  и признался     в тайной    любви, а та слушала, боясь  пошевелиться,  чтобы  не  нарушить очарование  мига.
    
Каштан погрузился  в ночное  безмолвие,  просматривая   вереницу   каштановых      снов, а  молодая   птица,едва уместившись в ставшем маленьким гнезде, витала в  облаках.