Десять литров

Десять литров
1-й рассказ из сборника фантастики
автор Сергей Гурджиянц (Цезарь Кароян)

1

Не успел рассеяться утренний туман, как прозвучал сигнал к пробуждению. Затем наступило время завтрака и крышки всех телепортов, шесть тысяч штук по числу жителей, откинулись одновременно. Город Мадлон на планете (Z)-Зиг вступил в новый день.
После завтрака леди Тереза, позевывая, десять раз сыграла с приставкой в триктрак, коротая время до обеда, потом нехотя включила телевизор и обнаружила, что он не работает. Так же, как монитор видеофона в стенной панели. Еще она обнаружила, что на ее настойчивые звонки по видеофону никто из знакомых не отвечает. Старушка всполошилась. Пускать дело на самотек она в любом случае была не намерена, но тут с дополнительной радостью ухватилась за возможность сделать свою жизнь чуть менее пресной. Одиночество ее переполняло. Рука сама потянулась к кнопкам набора. Динамик отозвался легким птичьим поцвиркиванием, и леди Тереза приготовилась ждать столько, сколько понадобиться. На этот раз ей должны были ответить, номер был служебный. И действительно, динамик вскоре ожил:
– Добрый день, мэм! Как поживаете? Сегодня отличная погода, – прощебетал милый женский голос, искаженный поцвиркиванием. – Я Зиг-Ди Вейн из Отдела Доставки. Ваш обед в настоящее время формируется под контролем Отдела Качества и будет доставлен немедленно после завершения. Чем могу быть полезна, мэм?
Голос звучал очень дружелюбно. Старушка с раздражением убедилась, что синий фон монитора с пробегающими по нему серыми рябинками остался глух к колоратурному сопрано Отдела Доставки. Изображение так и не появилось.
– Я вас не вижу! – сварливо сказала она. – Вы что-то можете с этим сделать? Монитор вас не отображает.
– Вы позвонили в Отдел Доставки, мэм, а ваш вопрос адресован Техническому Отделу, – мягко возразила Зиг-Ди Вейн. – Попробуйте обратиться туда. Чем еще могу быть полезна? Вам понравилось наше сегодняшнее меню? Мы заменили поджаренный бекон имитацией серебряного карпа, кофе – бутылкой сладкой шипучки, добавили в яичный порошок немного дробленой кукурузы…

2

Планета (Z)-Зиг в созвездии Парусов была освоена человечеством в рекордно короткие сроки, всего за сорок лет. Способствовало этому невероятное сходство с Землей почти во всем. Даже размерами они не слишком отличались. Если расстояние до горизонта по плоскости на Земле составляет около пяти километров, на планете Зиг оно было четыре с половиной километра. Вскоре среди космолетчиков утвердилось неофициальное новое название: Вторая Земля. Потом оно сократилось до Второй. Вторая, говорили космолетчики, и все их понимали. Пояснений никому не требовалось. Других таких планет-близнецов еще найдено не было.
С невысокого покатого холма, на котором стоял город Мадлон, открывался необъятный простор, состоящий из прелестных ландшафтов – рыжих равнин и синих гор. Небо казалось закругленным, по краям неоново-сиреневым из-за обилия в атмосфере инертных газов. По голубой глазури плыли неоновые облака. Переселенцев с Земли было мало, рабочих рук не хватало, и на планете были заложены основы всего трех городов. Мадлон был самым маленьким из них. Несмотря на свое помпезное название, составленное из слов «Мадрид» и «Лондон», это был захолустный городок с шестью тысячами жителей, жизнь которых была простой и скучной по сравнению с земной.
Все здания в городе были округлой формы, серебристо-металлического цвета и, сужаясь кверху, нацелены в небо центральной антенной. Казалось, весь холм утыкан верхними половинками космических кораблей, готовыми взлететь при первой опасности. Квартиры в домах напоминали тесные ракетные отсеки, приспособленные под жилье.
В недалеком будущем, когда люди ощутят себя уверенней, всей этой странной архитектуре придет конец. Возникнут величественные города, похожие на земные. Но пока весь их образ жизни был до смешного примитивным. Здесь поощрялась только работа. Здесь культивировалось полезное. Высокотехнологичный расслабляющий комфорт наподобие земного считался вредным. Освоение еще не закончилось и наиболее трезвые головы из ЦУПа (Центральное управление планетой) продолжали считать планету пороховой бочкой с замедленным взрывным механизмом. Беда могла прийти откуда угодно.

3

Между тем Зиг-Ди Вейн продолжала болтать о меню.
– Что все-таки происходит? – невежливо перебила ее старушка. – Сначала пропало телевидение, потом мне не ответила лаборатория, где работает моя дочь, а она, между прочим, ведущий специалист там, если вам интересно. Потом не ответил ни один из девяти моих друзей, выбранных на этот месяц генератором случайных чисел для вечернего общения. И наконец, вышел из строя монитор!
– Центральная лаборатория, мэм? – деловито  переспросила Зиг-Ди Вейн. Генератор случайных чисел неделю назад выбрал ее собеседницу общественным дегустатором новинок меню. Должность важная, и стандартные порции ей перестали присылать. Задержится то или иное пищевое новшество в городском меню, зависело от нее. Так городское управление пыталось бороться с удручающе скудным ассортиментом имитированных продуктов. Мечтать о разнообразии.
– Да, милая.
– Так, Центральная. Двадцать бумажных стаканчиков кофе и сорок бутербродов с сыром были заказаны лабораторией сегодня ночью, доставлены, но остались нетронутыми и по окончании срока ожидания дезинтегрированы Санитарным Контролем Отдела Качества. Согласно Инструкции о молекулярном расщеплении органических веществ.
– Странно. А мои девять друзей по общению получили свой обеденный стандарт? Сектор 15, 17 и 18.
– Сейчас загляну в общую статистику. Так: кофе, омлет… за исключением одного все завтраки получены. Один вернулся назад. Обеды… ммм, случай беспрецедентный! Абсолютно все городские обеденные порции остались нетронутыми. Похоже, весь город только что дружно пропустил прием пищи. Кстати, ваш дегустационный обед уже отправлен. Приятного аппетита, мэм, рада была с вами пообщаться!
Она отключилась. Одновременно с этим старушка услышала, как коротко тренькнул предупреждающий звонок над мерцающей дверцей телепорта, крышка автоматически откинулась и она увидела на подносе свой обед, аккуратно разложенный в маленькие картонные коробочки. Над высоким стаканом с горячим грибным бульоном, разумеется, имитированным, как и вся остальная пища, курился густой ароматный парок. Старушка нахмурила светлые прямые бровки и не двинулась с места. Аппетит куда-то исчез. Как могло случиться, что ночью в лаборатории никто не вынул заказ из телепорта? Как могло случиться, что стандартные городские обеды, почти шесть тысяч порций, не были востребованы, словно город внезапно опустел?
Эти тревожные события требовали осмысления, но размышлять она долго не стала. Во-первых, в силу характера она была человеком действия, а во-вторых, приучила себя при любых обстоятельствах не драматизировать. Маленькая бойкая леди Тереза была бойцом, и ее послужной список астронавта дальней космической разведки пестрел благодарностями. В отставку она вышла в звании лейтенанта флота. Рука решительно протянулась к кнопке видеофона в виде большой буквы «Т» и соединила ее с Техническим Отделом. Любую такую кнопку-букву можно было безошибочно нащупать в темноте, а также составить любое слово. Она услышала, как включился динамик монитора:
– Добрый день, мэм! Как поживаете? Сегодня отличная погода. Я Зиг-Ди Тейн из Технического Отдела. Чем могу быть полезна?

4

Все эти легкоузнаваемые голоса, каждый под своим именем, были компьютерными программами и представляли различные отделы виртуального городского управления. Колоратурное сопрано было агентом условных Вейнов, занимавшихся доставкой пищи. Драматический тенор, агент Тейнов, распоряжался роботизированной городской техникой, условные Дуэйны мужественным баритоном координировали работу всех отделов, а буквы Ди, Ти, Си после Зиг указывали на специализацию внутри каждого отдела. Ди были диспетчерами, Ти – техниками, Си – санитарной службой. Для каждого отдела была разработана своя визуализация, имитирующая определенное человеческое лицо на случай отказа звука, но если отказывал монитор, смысл в ней терялся. Взаимодействовали они в программной оболочке «Мэрия».
Все это было слишком сложно, чтобы специально в этом разбираться. На Земле техническая мысль стремилась совместить все полезные функции в одном компактном супер устройстве. На дальних рубежах в условиях повышенной опасности считалось полезным максимальное резервирование, разделение и дублирование одних и тех же функций с возможностью их переключения между отделами в случае поломки. Это многократно повышало надежность «Мэрии». Быстрая взаимозаменяемость отделов считалась важнее скорости реагирования на опасность. Все же они находились на стабильной планете, а не в космосе, где промедление было часто смерти подобно.
Каждый отдел имел своих диспетчеров, техников, контролеров, то есть виртуальный чиновничий аппарат был непомерно раздут и продублирован, но выполнял задачи четко, следуя своей программе. Накормить, обеспечить жизнедеятельность, создать безопасные условия для населения, – таковы были главные пункты этой программы. Утверждался человеческий приоритет. Затем шли разъяснительные инструкции, учитывающие все аварийные случаи жизни, любую мелочь. Их было великое множество. По существу умные отделы были лишены интеллектуальной инициативы: отступление от инструкций считалось невозможным. Дальше следовали пункты о строгой подотчетности всех произведенных городским управлением действий. Отчеты об аварийных ситуациях направлялись в отдел Трибунала Центрального Управления планетой (ЦУП), где скрупулезно изучались с целью извлечения уроков, потому что «Мэрия» была пилотным проектом, проходящим испытания в рамках одного города.
Несмотря на громоздкость, экспериментальная система работала как часы. Программисты смогли создать идеальный чиновничий аппарат, идеальную бюрократию. Наконец человечество могло вздохнуть свободно и заняться чем-то более полезным, чем ежедневная жизнеобеспечивающая рутина.

5

Между тем разговор с виртуальным диспетчером Технического Отдела много чего добавил в неутешительную картину дня:
– Сегодня отличная погода, мэм…
– Вы-то мне и нужны, милочка! – сказала старушка, не спуская глаз с пустого экрана монитора. – Вы меня видите?
– Нет, мэм.
– И я вас не вижу. Вы считаете это нормальным?
– Нет, мэм. Наша служба займется вашей проблемой немедленно, как только освободится. Извините за временные неудобства. Чем еще могу быть полезна, мэм?
– Чем это вы там так заняты?! – воскликнула леди Тереза, мгновенно вскипая.
– Куполом, мэм. Работа не терпит отлагательств. На город натягивается купол.
– А что случилось?
– Не имею представления, мэм. Надеюсь, ничего серьезного. Рада была вас услышать.
– Погодите! – опять вскрикнула старушка, – Объясните мне, что все-таки случилось?
Но связь уже прервалась.
Она не стала повторять вызов, поскольку имела представление, что такое купол на профессиональном сленге Техотдела. Силовой энергетический экран, похожий на невидимую подушку безопасности вокруг города, поглощающий радиоволны и исключающий любое вторжение внешнего мира, физического, биологического и даже воздуха, кроме света и радиации. Когда-то он столько раз был описан во всех подробностях писателями-фантастами, что просто не мог не стать реальностью. И ни единая молекула не могла вырваться из-под такого экрана, с какой бы силой она к этому не стремилась. Кинешь камень – отскочит, выстрелишь – расплющит пулю и так далее. Силовые установки, расставленные по всему городскому периметру, включались специальной программой поэтапно, отсюда термин «натягивать».
По какой-то причине Мадлон закрылся от внешнего мира. Что-то все же случилось. Неприятности множились.
– Хм, – сказала старушка и задумчиво пожевала губы. Хм, хм. Сначала лаборатория. Затем шесть тысяч невостребованных обедов. И на видеофон никто не отвечает. Случай небывалый, сказала Ди Вейн. Мысли о дочери ей пока удавалось отгонять.
Хмыкать до вечера она не собиралась. Целый рой версий кружил в ее голове. В этот момент, устав звякать, закрылась дверца телепорта. Сиреневое свечение погасло. Ее эксклюзивный обед уплыл в небытие и дезинтегрировался Отделом Качества. Распался на молекулы. Леди Тереза пожалела, что не засекла по таймеру точное время ожидания устройства с открытой дверцей, как будто это могло дать ей какую-то зацепку. Но нельзя же до бесконечности сидеть, сложа руки, с нарастающей тахикардией, а без телевизора ей нечем было отвлечься. Палец вновь потянулся к видеофону.
– Вам известен период ожидания телепорта с открытой крышкой в случае не востребования заказа? – настойчиво спросила она, не дослушав все эти «Как поживаете» и «Отличная погода».
– Вы позвонили в Санитарную Службу Отдела Качества, – объяснил милый голос. – А с этим вопросом вам лучше обратиться в Техническую Службу нашего отдела, мэм.
Леди Тереза поняла, что сейчас взорвется и молча стиснула зубы.
– Рада была вас услышать.
– Вообще-то в лаборатории моя дочь и я волнуюсь, – сказала старушка, чувствуя отчаяние. Она была унижена. Монитор не отозвался.
– Ведь я мать, – сказала она сама себе беспомощно, уже не надеясь, что ее услышат и откликнутся.

6

Весь следующий час она посвятила своему видеофону, составляя различные комбинации дозвонов, при этом мстительно избегая набирать отделы автоматической службы управления. Пробовала дозвониться внучке в Бонлион, но вспомнила, что они отрезаны от мира полностью, так как защитный экран вокруг города препятствовал даже течению электронов по проводам. Не будь в городе автономного жизнеобеспечения, они бы уже сидели без света и кислорода, чего не случилось. В остальном все было плохо: никто ей ни разу не ответил. Она начинала сходить с ума от беспокойства.
Когда-то в далеком прошлом космос приучил ее к терпению. Месяцами она неслась на предельной скорости сквозь темноту, один на один с бездушными механизмами и справлялась без срывов, но вот наконец пришел день, когда ей понадобилась не успокаивающая болтовня компьютерной бюрократии, а живой человек, готовый разделить ее тревоги и волнения. Правда, тогда ей было не восемьдесят лет, как теперь, когда без посторонней помощи уже не обойтись. Но даже приняв решение еще раз (в последний!) обратиться к автоматическому городскому управлению, в кнопочный набор обиженная старушка ткнула пальцем не глядя. Куда попало. Из принципа.
– Соедините меня с любой живой душой в городе, – решительно отчеканила она, услышав из хрипящего динамика очередные «Добрый день» и «Как поживаете». – С любой живой, слышите? Достаньте мне ее хоть из-под земли!
– Вы позвонили в Отдел Качества, мэм.
– Немедленно! – закричала тонким голосом леди Тереза.
– Переключаю вас в Отдел… впрочем, неважно. Вам там помогут.
Ей отыскали действующего абонента. Всегда бы так! Вся эта неодушевленная чиновничья братия ничем не отличается от одушевленной бюрократии, подумала старушка. Пока не прикрикнешь, дело с места не сдвинется. Она знала об этом не понаслышке, застала еще времена, когда чиновники были реальными людьми. И безмерно обрадовалась, услышав в динамике сиплый надтреснутый мужской голос, который манерно произнес:
– Король Испании у аппарата! Говорите! Быстрее!
И тихо хихикнул.

7

Опешив от неожиданности, она решила, что ослышалась. Однако слух ее продолжал улавливать захлебывающиеся звуки. Похоже, этот странный человек в припадке веселья зажимал рукой рот. Одновременно леди Тереза уловила в его голосе удивительно знакомые обертоны. В городе, где все жители были так или иначе связаны с космосом, все когда-то где-то пересекались и были слегка знакомы. Вероятность ошибки стремилась к нулю. Она явно знала этого человека, и ее возмутило его безответственное поведение. Нашел время для смеха!
– Кто это говорит? – закричала она гневным тонким голосом. – Представьтесь немедленно… царице Клеопатре!
– Сэр Артур Буги, – с апломбом произнес невидимый абонент, аристократически ставя ударение в имени на первый слог и снова хихикнул.
– Артур! – воскликнула старушка. – Как ты меня напугал! Какое счастье! Ты-то мне и нужен. Я так рада тебя слышать! Зачем ты валяешь дурака?
– Кто это?
– Тереза!
– А-а, – голос немного поскучнел. – Сто лет тебя не слышал. Да уж.
– Ты меня видишь? – с беспокойством спросила леди Тереза, не слишком уверенная в своем внешнем виде. Она включила светильник над круглым зеркальцем, но свет оказался слишком тусклым, чтобы она могла правильно оценить отражение. Уже три недели леди Тереза не покидала свою маленькую квартирку со скругленными углами и простой металлопластиковой мебелью, и немного запустилась. Даже причесываться перестала. Окном в мир ей служили телевидение и видеофон. Выходить стало незачем. Она, как и все остальные ветераны Освоения, была на дому снабжена всем необходимым. Без уравнительно-распределительных принципов военного коммунизма выжить здесь было пока невозможно.
– У меня сломался монитор.
– А я свой с утра разобрал.
– Чтобы починить? – оживилась леди Тереза.
– Чтобы разобрать, – буркнул Артур Буги. – Душу отвести. Разбросал эти гребаные платы по всему полу. Хожу хрущу.
Старушка нахмурилась. Артур Буги был когда-то инженером-механиком высшей категории. Он мог с закрытыми глазами собрать из отжившего технического хлама летательный аппарат, действующий на основе антигравитации и даже полетать на нем. Золотые руки космоса. Именно поэтому ответ ее не устроил и показался легкомысленным.
– Ты ведешь себя странно. Поклянись мне, Артур, что ты не заперт в сумасшедшем доме. С тебя станется!
– Все так, не стану отпираться. Как ты это поняла?
– Все же я была за тобой замужем! – строго напомнила она.
– Много воды утекло!
– Ты сейчас в отношениях?
Он рассмеялся, чем-то зашуршав, потом что-то булькнуло, и он крякнул.
– В отношениях? Нет. Твое здоровье.
– Чем это ты там занимаешься? – воскликнула она. – Ты пьешь, Артур? Да ты же пьян, как я не догадалась!
– Всего третья рюмка с утра и то, за твое здоровье. Могу я выпить чуть-чуть в свой день рождения?
– О боже, Артур! Твой день рождения, как я могла забыть, – с фальшивым ужасом воскликнула леди Тереза, нимало не смущаясь. – Прости, дорогой, поздравляю тебя!
– Спасибо, – проворчал Артур Буги.
– Ты кого-нибудь ждешь к себе?
– Жду Руди, племянника. Помнишь его? Я заказал на шестнадцать тридцать приличный обед «Для именинника» и пропустил стандартные приемы пищи, чтобы не портить себе всякой дрянью аппетит. Утром, каюсь, не удержался, приложился к бутылке, теперь живу в режиме ожидания, а Руди все нет. Грызу цветные орешки, пока желудок совсем не подвело.
– Так вот почему ты остался на связи, Артур! – сказала старушка. – Сразу после завтрака город как будто опустел, а ты был тем самым единственным, кто его пропустил!
– О чем ты толкуешь, Терри? Велика важность: пропустил! Помнишь, как мы голодали на (Z)-Сигме целых две недели, пока нас не сняли оттуда? Прямое восхождение семь часов пятнадцать минут, склонение двенадцать градусов…
– Я помню, где находится Сигма и еще тысяча других планет и астероидов, – ледяным тоном прервала его старушка, сверкнув глазами в сторону монитора. Впрочем, взгляд пропал даром. – Вернемся к Руди. Где он, что с ним? Ты пробовал это выяснить?
– Он в лаборатории. Мальчик ведь археолог. Вчера он доставил сюда кое-что из шурфа Немана. Его очень ждали в Центральной лаборатории.
Леди Тереза почувствовала, как мучительно съеживается ее желудок, превращаясь в глубокую черную дыру. И как в эту черную дыру проваливается сердце, обретая в полете каменную твердость.

8

Пятнадцать лет назад печально знаменитая археологическая экспедиция Немана обнаружила на планете (Z)-Зиг несколько удивительных предметов. Об их находке стало известно из последнего радиодонесения Немана, после которого связь с ним навсегда оборвалась. На помощь экспедиции были высланы спасатели. Тела трех археологов были обнаружены у вездехода, где они расположились пообедать, еще двоих нашли в шурфе. Неман лежал ничком по направлению к центру ямы, держа в руках блокнот для рисования. Предметы были зарисованы общим планом. Неман был экстравагантным чудаком и всегда снабжал научные труды своими художествами. Самый большой предмет напоминал греческую вазу, по выпуклому боку которой, натягивая тетиву лука, бежало двуногое существо, напоминающее гуманоида, два других предмета, размером поменьше, были похожи на коробочки. Одна из коробочек была открыта. Блокнот Немана был мгновенно засекречен, так же, как найденные фото, видео и другие материалы раскопок. Самих предметов в шурфе не оказалось, они бесследно исчезли. Судя по археологическим слоям, в которых они были найдены, древность их сомнений не вызывала. Неман и его экспедиция стали легендой. Смерть их официально никак не объяснялась. Ходили слухи. За предметами закрепилось многозначительное название «Ящики Пандоры».
Ларчик повышенной секретности, окружившей сенсационные находки, открывался очень просто. Обнаружить на планете с едва зародившейся жизнью изображение разумного существа с оружием в руках было равносильно тому, что найти на Земле в лесном муравейнике готовые к старту миниатюрные космические корабли. Планета (Z)-Зиг в тот момент уже интенсивно колонизировалась человечеством. А имело ли оно на это право? Гигантские кислородные установки, расставленные по всей планете, день и ночь насыщали атмосферу планеты кислородом, убивая все формы местной жизни, которой был вреден кислород. Величайшая ценность Вселенной – разум, каким бы враждебным он не оказался в дальнейшем по отношению к землянам, возможно, уничтожался сейчас на этой планете. Чтобы человечество имело потом возможность огорченно развести руками, нужно было срочно спрятать концы в воду, похоронить материалы Немана под грифом «Секретно», что и было с успехом проделано. В тысячный раз повторилась одна и та же грустная человеческая история.
Но осталась мечта. Через пятнадцать лет, когда с иной формой жизни было практически покончено, поиск возобновился, и артефакты были найдены на прежнем месте. Они стояли в центре шурфа как ни в чем ни бывало, покрытые пятнадцатилетним слоем пыли. У нашедших мороз пошел по коже. Они толкнули издали палочкой крышку открытой коробочки, чтобы она захлопнулась, начертили на ней мелом крестик, чтобы отличать ее от второй коробочки и неуклюже шагая в своих бронированных скафандрах, понесли «ящики Пандоры» к небольшому свинцовому саркофагу. Затем археологическая летающая капсула поднялись с саркофагом в воздух и направились в сторону Мадлона. За штурвалом капсулы сидел племянник Артура Буги.

9

Леди Тереза хорошо знала эту историю. Слова Буги заставили треснуть по швам ее неистребимый оптимизм, и она вдруг вспомнила, почему добивалась «живого» абонента.
– Рассказывай, – потребовала она. – Рассказывай про Руди!
– Ночью он звонил сюда из лаборатории.
– Зачем?
– Эти ученые словно дети. В два часа ночи им вдруг понадобилось срочно бросить жребий. Ну, знаешь, я сделал себе одну игрушку из генератора случайных чисел, и показал однажды Руди. Забавная штучка получилась. Если ввести данные…
– Дальше! – напряженно сказала леди Тереза. – Зачем он звонил?
– В общем, у них там поровну разделились мнения, вскрывать или не вскрывать вторую коробочку. Они страшно друг с другом разругались и решили поступить антинаучно. Им нужен был человек не из их среды. Руди предложил меня.
– Ну и?..
– Что? Я разобрал игрушку неделю назад. Скука смертная, а руки чешутся. Хотел собрать маленькую крекинг-установку с термоблендером внутри, чтобы…
– Не объясняй. Дальше!
– Все равно ничего не получилось.
– Это понятно. Что ты сказал Руди?
– Ничего. Просто ткнул пальцем в набор. Жребий ведь можно бросить с помощью чего угодно. Попал в согласную букву, загадав, что гласные – это «не вскрывать». Могли бы и сами так сделать, а не тревожить меня по пустякам.
– Гласных букв в четыре раза меньше согласных, Артур! Это был бесчестный поступок!
– Согласен. Я был зол и спросонок не сообразил. В общем, сославшись на свою уже не существующую игрушку, я посоветовал вскрыть к чертям эту штуку, раз уж они там собрались. Что? Меры безопасности в лаборатории железные, к тому же они заказали еду, так почему бы двух зайцев не убить?
– Не такие уж они и железные, – медленно сказала старушка, чувствуя учащенное сердцебиение. – Знал бы ты что натворил. Там была наша дочь!
– Почему – была? Будем надеяться, все обойдется, – мирно сказал Буги.
Хороший мог быть сегодня денек, отрешенно подумала она. Вот Буги нашелся. Сколько лет она с ним нигде не сталкивалась и даже думать забыла, а услышала голос, и в ней всколыхнулось что-то прежнее, забытое. Это как дышать. Забыла, что дышишь, а дышать не перестаешь. Впрочем, сравнение глупое, романтичное. Леди Тереза рассердилась на себя за это. На глаза наворачивались слезы. Она отругала себя и за них. Что за уныние! Может еще обойдется. Конечно обойдется!

10

Она наперечет помнила все свои хорошие денечки, которые выпали ей в жизни, а плохие навсегда выветрились из памяти. Человеческая память избирательна.
Но особо ей запомнился день, когда после десяти лет блуждания в пространстве она обнаружила эту удивительную планету. По всем параметрам планета оказалась чуть ли не второй Землей, только атмосфера была перегружена инертными газами, а процент кислорода был незначительным. Освоение началось с монтажа гигантских кислородных установок. Когда установки заработали, живой мир планеты был обречен, у них при вдохе сгорали легкие. Повсюду валялись трупы местных гадов, еще совсем недавно выползших из своих морей, чтобы продолжить победную эволюцию на суше, а диковинные морские твари всплывали в своих водоемах и гнили кверху брюхом. Это было настоящее истребление и варварство. Они вели себя как завоеватели, перекраивая под себя чужой мир. Теперь на планете осталось всего несколько больших резерваций с воссозданной прежней атмосферой. Там под защитой силового экрана постепенно восстанавливалась былая жизнь. А в гигантских морозильных камерах ждал своего часа богатый генетический материал большинства коренных жителей планеты. Но вряд ли они когда-нибудь снова оживут. Куда их теперь?
В наступившей неловкой паузе в разговоре с тихим жужжанием включился общий для всего здания механизм пылесоса и по серому металлопластиковому полу поползли к всасывающим шлюзам воздушные потоки, захватывая с собой пыль и легкий мелкий мусор. Леди Тереза ощутила едва заметный сквознячок и переступила босыми ногами. Началась ежедневная послеобеденная уборка квартиры. В это время дня ей полагалось занять место в койке, но сегодня было не до сиесты.
– Артур? – шмыгнув носом, позвала она. Голос звучал беспомощно.
– Я здесь, – сказал Буги.
– Похоже, нас тут только двое на весь город и осталось. Ты еще практикуешь выпрыгивание из-за угла?
– Уже нет. Смешить стало некого. Не для кого выпрыгивать.
– Это было не смешно.
– Смешно.
– Нет.
– Да ладно тебе. Весело же было, не то, что сейчас.
– Сейчас и правда, не весело. Нам нужно увидеться, Артур, – решительно сказала старушка. – Не стой как пень, пригласи меня к себе. Меня уже сто лет никто никуда не приглашал. Мне есть, что тебе рассказать, ты ведь еще ничего не знаешь. Только учти, если ты вздумаешь снова выпрыгивать из-за угла без штанов, я развернусь и уйду.
– За кого ты меня принимаешь? Сказал же, с шутками покончено.
– Принимаю за кого надо. Я была за тобой замужем, – отрезала леди Тереза. – В общем, я быстро. Смотри, не прикончи всю выпивку до моего прихода, оставь немного даме.
– Заметано, – сказал Артур Буги бодрым светским тоном. – Давай быстрей, а то я сжую свои тапочки. Они кожаные.
– Сейчас вызову такси, если оно конечно придет.
– С чего бы это ему не прийти? – удивился Буги. – Вечно ты все выдумываешь, Терри! Рад был тебя услышать.
– Рада была тебя услышать.
Когда-то это была обязательная формула прощания космолетчиков. С тех пор много воды утекло.

11

Такси пришло. Это была старая двухместная летающая капсула с дополнительной функцией вездехода. Она зависла в воздухе напротив овального окна леди Терезы, служащего одновременно запасным выходом из квартиры и потому наглухо задраенным бронированной дверцей, выдвинула из левого борта прорезиненную короткую гармошку перехода и герметично присосалась к стене вокруг овала. Таково было правило приема пассажиров на борт. Для них создавалась зона безопасности.
Перед этим леди Тереза поспешно приняла душ и посетила «домашний салон красоты», то есть по очереди просунула в специальный роботизированный ящик на стене голову, руки и ноги, где ее за пять минут привели в порядок – высушили и уложили волосы, сделали маникюр и педикюр. Услуги были стандартными, лак перламутровым, духи цветочными. Старушка успела подремать в кресле. Привычка к сиесте давала о себе знать. Вот для чего они уничтожили планету – чтобы создать здесь привычные для себя условия! Принесли ее в жертву своему эгоцентризму, чтобы сказать с гордостью: у нас все «как на Земле».
Леди Тереза с трудом влезла в старое вечернее платье, глухое спереди, открытое сзади. У нее была сильная гладкая спина, которую не стыдно было обнажить. Фигура была еще стройна, глаза после двух капель эликсира влажно сверкали как бриллианты, специальный макияж разгладил часть морщинок и подчеркнул достоинства ее лица.
В самый последний момент старушка вспомнила, что когда была замужем за Артуром, глаза у нее были не карие, а голубые. Ей захотелось вернуть прежний цвет, чтобы все было «как тогда». Пришлось рискнуть укладкой, засовывая голову в салон и устраиваясь подбородком на удобной подставке, полукругом охватывающей лицо.
Изменение цвета радужной оболочки дело сложное и леди Тереза приготовилась проявить свое знаменитое терпение. Десять минут. Когда процедура закончилась она отошла от салона буквально на ощупь, забыв, что побочным эффектом изменения цвета глаз была сильнейшая получасовая близорукость. Теперь ей все виделось расплывчато, как движущиеся пятна, которые постепенно прояснялись.
Она открыла бронированный овал запасного выхода и, неуверенно вытянув вперед руки, через прорезиненную гармошку прошагала внутрь капсулы.
– Добрый день, мэм, – услышала она приятный баритон автопилота. – Как поживаете? Сегодня отличная погода.
Леди Тереза осторожно нащупала сиденье и села.
– Разблокируйте окна, – попросила она. – Отключите режим полета. Поедем по улицам. И помедленнее, я хочу видеть город. Устала от одиночества.
– Понимаю, мэм. Будет сделано, – откликнулся автопилот.
Ей показалось, или в его голосе действительно мелькнуло сочувствие?

12

Без сомнения он был проинформирован насчет своей пассажирки, поэтому немного попетляв по улицам, проехал через площадь ее имени, мимо памятника, которого она всю жизнь стеснялась и против которого безуспешно пыталась вначале протестовать. Автопилот не знал, что все видится ей как расплывчатые пятна, а она была разочарована. Зрение восстанавливалось слишком медленно. Они объехали вокруг памятника. Леди Тереза была изваяна во весь рост, тоненькая и храбрая, с развевающимися по ветру волосами и с круглым шлемом под мышкой. Скульптор постарался ей польстить. Что из всего этого было правдой? Тоненькая. Она не была храброй, просто умела держать себя в руках. Ей часто бывало страшно в космосе.
На улицах было оживленно, даже слишком. Большие белые пятна, похожие на санитарные машины, торопливо проносились навстречу. Никогда еще леди Тереза не видела столько санитарных машин одновременно, если это были они. Другие пятна желтого цвета и средних размеров подвозили к местам погрузки маленькие пятна и укладывали их штабелем одно на другое, затем подхватывали и засовывали в большие белые пятна весь штабель. Происходило это деловито и бесшумно, будто во сне, потому что звук с улиц в капсулу не проникал.
Она заметила, что одно маленькое пятно выскользнуло из большого белого пятна, покатилось по полого откинутому борту и упало на дорогу. Тотчас же к нему подъехало желтое пятно средних размеров, подхватило лежащее на дороге и водворило его на место, внутрь большого белого пятна, где уже было много других пятен, сложенных штабелем. У леди Тереза на миг разъехалась в стороны пелена, прояснилось зрение, и она увидела множество человеческих подошв, торчащих из грузовой санитарной машины, увидела человеческие тела, довольно беспорядочно сложенные крест-накрест одно на другое. Задний борт начал автоматически подниматься, упираясь в торчащие подошвы ног и заталкивая тела глубже в кузов.
В эту секунду наваждение закончилось, вернулись пятна, и леди Тереза не успела поверить собственным глазам. Некоторое время она сидела в отчаянии, обмерев и гадая, не игра ли это ее воображения? Ей хотелось убедить себя в этом, ведь она уже сталкивалась в космосе с галлюцинациями, не отпускавших ее целыми неделями. Страшно вспомнить: одиночество, вечность, запредельная скорость сквозь тьму – и прелестная гигантская бабочка-махаон на экране компьютера, ползает, закрывая своими бархатными крылышками выводимые на экран данные. Сколько раз в отчаянии она готова была разбить монитор. Все мониторы в рубке управления. Неужели и сейчас?
Но она уже понимала, что видела, потому что была мысленно готова к этому. Апокалипсис. Полностью автоматическая роботизированная техника Санитарного Отдела очищала городские здания от трупов, увозя их в какой-то специализированный ангар, куда затем напустят замораживающий азот и законсервируют до лучших времен. Она так ясно представила эту картину, что пришлось срочно брать себя в руки. Дело было даже не в том, что одно из этих тел принадлежало ее дочери, с которой она была не особенно близка и которая как почти все дети астронавтов выросла в спартанских условиях государственного интерната, пока она осваивала космос. Просто космос приучил леди Терезу мыслить шире личного.
Все эти безответственные деятели из лаборатории, заполучив в свое распоряжение долгожданные «ящики Пандоры», думали только об удовлетворении собственного любопытства. У них элементарно чесались руки. Они бы и атомную бомбу взорвали в центре города ради интереса. И теперь, судя по всему, именно ей предстояло встать на пути развивающегося апокалипсиса, больше было некому. А для этого нужно было первым делом выяснить, как это убийственное «оно» просочилось из лаборатории и где «оно» прячется сейчас.
А еще нужно было освободить голову от мыслей о прозрачной фате и взлетающих в воздух букетах цветов, ¬– всего того, чего у нее в жизни не было, а хотелось бы иметь. Еще пару минут назад они ее одолевали.

13

Эти белые и желтые движущиеся пятна почему-то напомнили ей свадебную церемонию. Голубое небо и пышные кружева, развевающиеся на ветру. Она размечталась. Может они с Буги пройдут этот путь еще раз, но уже на более высоком уровне? Ей хотелось уколоть и встряхнуть дочь, которая совсем закисла в своей лаборатории. Распустить хвост по ветру, пустить пыль в глаза всем своим знакомым. Доказать, что она еще жива. Когда она выходила замуж, разносолов на столе не было. Даже простая вода была в дефиците. Местные водоемы все еще были ядовиты, и вся пригодная для землян жидкость синтезировалась в специальных реакторах при огромных энергозатратах. Для снижения этих затрат, объем любой жидкости, превышающий десять литров, полагалось не дезинтегрировать, а утилизировать, то есть очищать воду и экономно пускать ее в повторный оборот. Сейчас такая необходимость конечно отпала.
Или не отпала? Леди Тереза задумалась. А если все дело в этом? Не свела ли она концы с концами?
¬– Десять литров, – пробормотала она. – Десять литров. Могу я воспользоваться вашим видеофоном?
¬– Конечно, мэм, ¬– любезно откликнулся автопилот. – Кнопки слева от вас.
Она набрала Отдел Доставки. Монитор так и не заработал.
– Какой объем кофе был заказан ночью лабораторией? – спросила она, закрывая глаза, чтобы всецело сосредоточиться на ответе.
– Двадцать стаканчиков по двести миллиграмм. В общей сложности четыре литра.
Ее построения мгновенно рухнули. Ей бы сдаться, да нет. Не в ее правилах.
– Какая-нибудь еще жидкость была заказана?
– Восьмилитровый праздничный сосуд, мэм. Для особых случаев.
– Зачем?! Что в нем было? – недоуменно воскликнула она.
Ответ она предугадала. Это действительно был особый случай. Уникальный шанс встретиться с иной разумной жизнью. На радостях ученые мужи решили устроить ночные посиделки со спиртным, но перед этим – открыть коробочку, не помеченную мелом. Вот и открыли.
– Боже! – сказала леди Тереза.
Литров в заказе набралось больше чем достаточно, чтобы отменить безопасный процесс дезинтеграции и запустить процесс утилизации жидкости. После очистки вода из лаборатории снова слилась в городской резервуар.
– Чем еще могу быть полезна, мэм?
– Ничем.
– Рада была вас услышать.
Она отключилась. Леди Тереза продолжала размышлять. Когда телепорт открылся, неведомая смерть из шурфа Немана, возможно какая-то особая форма местной жизни, мгновенно покончив с живой органикой, проникла в еду и питье. Притаилась. Дезинтеграцию она бы не перенесла, но Санитарный Контроль, действуя строго по инструкции, упустил свой шанс отличиться. Так смерть из лаборатории попала ночью в городской резервуар, а оттуда в утренний кофе, приготовленный для шести тысяч завтраков. Они с Буги чудом уцелели. Он к завтраку не прикоснулся, а она – потому что ей заменили кофе бутылкой шипучки, приготовленной заранее.
В окно леди Тереза больше не глядела. Люди, без сомнения, заслужили жестокий урок, который преподнесла им поверженная планета, но право ответного удара у них осталось. Назвав живой органикой людей из лаборатории, в том числе и свою дочь, леди Тереза достигла наивысшей точки эмоциональной отстраненности, как того требовал офицерский Психологический Устав. Начиная с этого мига, все ее решения как офицера флота считались правомочными и подлежащими к безусловному исполнению.
И все же она пока осторожничала. Для полноты картины ей требовалась справка из Отдела Информации, если его еще не заблокировали, как без сомнения отключили мониторы и телевидение, – всю видеотрансляцию, руководствуясь инструкцией по борьбе с паникой. В ней звук без видео был признан более умиротворяющим. Леди Тереза не знала, что такая инструкция существует, но, в конце концов, догадалась. Осторожность подчас превышала здравый смысл. Сколько еще таких сомнительных инструкций скрыто в недрах «Мэрии»?
Отдел Информации оказался на связи. Вскоре леди Тереза узнала, что «правило десяти литров» продолжает действовать, а значит, догадки ее верны и ответы на вопросы «как вырвалась?» и «где прячется?» получены. Ей срочно требовалось связаться с Трибуналом. Только он мог принять ответственное решение об уничтожении всего имеющегося в городе запаса воды, а заодно ответить, кто виноват в этом упрямом нежелании оперативно подстраиваться под стремительно меняющийся мир. Но как это сделать, когда на город натянут защитный купол, леди Тереза совершенно не представляла.
– Как мне связаться с Трибуналом? – спросила она.
Ответа не последовало. Никакой стандартной формулы прощания не было произнесено. Отдел Информации просто отключили, динамик только шипел. Они сыграли на опережение. Кто были эти таинственные «они» она затруднилась бы ответить однозначно.

14

– Боже! – вздохнула леди Тереза. Дело кончится тем, что кое-кто, напичканный доверху идиотскими инструкциями, объявит себе благодарность за тупое неукоснительное их соблюдение. Она не удивится.
– Приехали, мэм, – проговорил автопилот.
Капсула уже присосалась к овальной двери Артура Буги, создав зону безопасности при высадке пассажира. Когда уже нас отпустит, раздраженно подумала леди Тереза, проходя прорезиненный рукав. Не слишком ли мы напуганы космосом, создавая везде двойной или даже тройной запас прочности? Если бы это еще приводило к положительным результатам! А сами не замечаем, какой ужас творится у нас под носом.
Она толкнула дверь и вошла. Зрение уже восстановилось. В тесном тамбуре ее встретила гробовая тишина. По полу были разбросаны радиодетали.
– Беда, Артур! – крикнула она, прислушиваясь. – Нашел когда прятаться. Город вымер, а весь городской запас воды испорчен! Нам нужно срочно связаться с Трибуналом! Как это сделать из-под защитного купола, есть идеи?
Человек, притаившийся за неплотно прикрытой дверью в комнату и глядящий на леди Терезу в щелочку, отбросил последние сомнения. Он сорвал с себя большие семейные трусы (штаны были сброшены заранее) и в таком виде как заяц скакнул на проход обеими ногами, заливаясь счастливым смехом. К счастью рубаха его свисала значительно ниже пояса. Он не забыл повязать на шею яркий галстук, поплевать на ладошку и прилизать похожую на кокос волосатую макушку, но костлявые ноги с набухшими суставами и синими венами старчески дрожали. Все это выглядело чертовски неумно.
Леди Тереза гневно вскрикнула и всплеснула руками:
– Артур, я ведь тебя предупреждала!
Она круто развернулась и дернула дверь, в которую только что вошла. По правилам перевозки, такси в течение еще десяти минут должно было оставаться на месте, продолжая обеспечивать безопасность пассажира. Дверь не открылась. Леди Тереза безуспешно рвала ее на себя.
– Двоичный код, – сказал ей в спину Буги совершенно нормальным тоном. – Точка-тире, точка-точка-тире. Свет проходит. Они разберутся.
– Что? Отвори дверь, я уйду. Ни единой минуты не стану здесь оставаться.
– Первый раз вижу ее закрытой. У нее нет замка, Терри. Я тут ни при чем, это ты, как всегда, наступила кому-то на хвост. Что случилось? Зачем тебе нужен Трибунал?
– Затем! – крикнула она. – Сначала оденься, я не могу на это смотреть.
Буги пожал плечами и, ворча, что старушка «похоронила» свое чувство юмора, исчез в комнате.
– Двоичный код, – крикнул он оттуда. – Мы будем мигать прожектором, пока не привлечем чьего-нибудь внимания. Экран свет не останавливает. Они прочтут наше послание, можешь не сомневаться.
Он вышел, рассеяно держа в руках штаны. Трусы были надеты задом наперед и поэтому спереди топорщились. Леди Тереза невольно рассмеялась. Артур Буги развел руками. Наконец-то дошла шутка, сказал он. Они еще не знали, что обе входные двери в квартиру никогда больше не откроются. Ни эта, запасная, из тамбура сразу на улицу, ни та, что вела к лифтам в холле. Что единственным доступным им окном в мир станет телепорт, а единственным развлечением – телевидение с бесконечной чередой отупляющих сериалов. Что их жизнь будет похожа на бессмысленный космический полет в одиночестве через всю вселенную.
Тут мелодично звякнул телепорт. Крышка откинулась. Они увидели два прекрасных хрустальных фужера на подносе и поздравительную открытку, в развернутом виде воткнутую между фужерами. Сзади стояла фигуристая бутылочка белого сухого мартини и вазочка с зелеными оливками.
– Ничего себе, – сказал Артур Буги.
У леди Терезы кольнуло сердце. Неровный почерк дочери старательно, с завитушками, вывел в открытке слова «Поздравляю с днем рождения! Папа, надеюсь, вы с мамой …», дальше все расплылось перед глазами, и она подумала, что дочь у них… да… что дочь израсходовала на это поздравление всю свою допустимую поздравительную норму, а ведь впереди было еще два дня рождения: ее – Терезы Буги, и внучки Алисы. Как она, интересно, собиралась с этим выкручиваться? Всю жизнь была, да так и осталась непрактичной. Ей захотелось разрыдаться.
Артур Буги уже вынул поднос из телепорта и понес ставить его на стол.
– Ну, – крикнул он, обернувшись. – Войдешь ты наконец? Где же они? Долго нам еще ждать?
И посмотрел на нее удивительно чистыми детскими глазами. Даже не верилось, что он сегодня разменял девятый десяток.
Она вошла. Что ей еще оставалось?

15

В это самое время в «Мэрии» началось селекторное совещание служебных отделов, напоминающее внутренний монолог некоего индивидуума, страдающего множественным раздвоением личности. Поскольку все службы были объединены одной компьютерной оболочкой, совещание шло как бы в чьей-то голове. Обсуждаемая информация не являлась секретом ни для одной из служб. Совещание было просто требованием инструкции. Так составлялся детальный отчет о проделанной работе, направляемый затем в Центр Управления Планетой. Правда в настоящий момент его отправка была затруднена защитным экраном, установленным вокруг города, но это были временные трудности.
Формулировал вопросы к отделам Координатор с файловым именем Зиг-Дуэйн. Это был интеллектуальный генератор неслучайных вопросов, ответы на которые необходимо было получить в данных чрезвычайных обстоятельствах. Ответы записывались. Так они постепенно добрались до Научного отдела «Мэрии», единственного умного отдела, не связанного ограничительными инструкциями, поскольку от него не требовалось никакой практической деятельности.
– Над чем вы сейчас работаете? – поинтересовался небрежно Зиг-Дуэйн. Он знал: чтобы вышел толк, с наукой всегда следует разговаривать туманно. Максимально неконкретно и абстрактно, заходя издалека.
– Я думаю о рисунках на вазе, – ответил слегка заикающийся голос. – Ваза – это (условно) один из трех предметов комплекта «Пандоры», находящихся в данный момент в лаборатории. Неман успел зарисовать только один бок вазы, где гуманоид, похожий на человека бежит, целясь в кого-то из лука. На обратной стороне вазы есть еще один рисунок. Он зафиксирован лабораторной видеокамерой. На нем тот же двуногий гуманоид протягивает вперед руку ладонью вверх – на ладони лежит что-то маленькое, на мой взгляд, похожее на одну из входящих в комплект коробочек. Я думаю, оба этих рисунка отражают эволюцию инопланетного оружия от примитивного до современного, невидимого, убивающего или парализующего почти мгновенно. Перед гуманоидом с коробочкой лежит кверху брюхом гигантская туша поверженной амфибии местного происхождения. С этим оружием мы уже сталкивались дважды. Пятнадцать лет назад им была уничтожена археологическая экспедиция Немана, сегодня – все жители нашего города.
– За исключением двоих, – поспешно добавил Координатор.
– Поправка несущественна, – возразил заикающийся голос. – Важно, что оба раза сначала была открыта коробочка. И я решительно настаиваю, что мы имеем дело не с неизвестной нам формой местной жизни, а с инопланетным оружием отложенного действия, скорее всего завезенным сюда из космоса. Счастье еще, что никто не попытался открыть саму вазу (она заткнута пробкой). Можно найти его, чтобы уничтожить, а можно подождать, пока не ослабнет отложенное действие. Но ждать придется долго.
– Хм, – сказал Зиг-Дуэйн. – Интересно. Будем искать то, не знаю что? Что ж, в любом случае, нашей главной задачей является забота о людях, оставшихся в живых. Их двое, сэр и леди. Мы уже изолировали их, чтобы обеспечить безопасность. Отдел Снабжения, рассчитайте ежедневной расход воды и пищи на двух человек, и имеющийся в нашем распоряжении запас бутылок минеральной воды, закупоренных до ночного происшествия, а также консервированных продуктов. Ответ дайте в единицах времени.
– Воды в бутылках хватит на двенадцать лет, еды на десять.
– Всего достаточно, – констатировал Зиг-Дуэйн. – Исходя из экономии, мы можем временно прекратить синтезирование пищи. Возьмем пробы воздуха, начнем розыскные мероприятия. Учитывая повышенную опасность для всей планеты, объявляю город Мадлон закрытым... на десять лет! Совещание закончено. В отчете отразить: всем отделам объявлена благодарность за отличную работу и неукоснительное исполнение действующих инструкций.

16

В тот же день когда стемнело, вплотную к одному из окон квартиры Буги тихо поднесли тусклый ночной светильник. О прожекторе нечего было и мечтать. Леди Тереза держала светильник в руках, а Артур Буги, шевеля губами, заслонял куском картона тусклую лампу на равные промежутки времени. Точка-тире. Точка-точка-тире. Она так и не догадалась спросить, что они означают на языке Морзе.
Но борьба продолжалась.

КОНЕЦ
25.05.2020г.