Милочка

      Сегодня был знаменательный день. Милочка собиралась в ресторан. Впервые в жизни. Впервые за 37 лет. Но знаменателен он был не этим, а тем, что сегодня на первом за 20 лет вечере встречи выпускников их класса, она, возможно, увидит своего Володю, и возможно даже ей удастся перекинуться с ним парой слов.   Нет, она, конечно, много знала о его жизни. Благодаря сайту, где была зарегистрирована группа их класса. Одноклассники, особенно женщины вот уже несколько лет активно переписывались, болтали, вспоминая школьные годы, и хвастались своими успехами в нынешней жизни. Милочка, как и всегда, сидела тихой мышкой, регулярно читая, и лишь изредка здоровалась. Ей небрежно, словно кивая, отвечали, но интереса она не у кого не вызывала. Да и рассказывать ей было нечего. Замуж она не вышла, и после колледжа работала в больнице медсестрой и жила в маленькой однокомнатной квартирке с мамой. Правда, им удалось скопить денег и купить маленький дряхлый домишко  на окраине деревни у чёрта на куличках. Мама радовалась дачке, для поездки на которую был приобретён Жигулёнок шестёрка. Но год назад мама умерла, и от одиночества Милочка практически не выходила из сети.   
      Коллега-медсестра сделала ей причёску и вечерний макияж. И вот Милочка стояла перед зеркалом, в новом голубом платье и туфельках, купленных к этому дню. В зеркале отражалась красавица. И Милочка любовалась ею, поворачиваясь на каблучках-шпильках. А потом вздохнув, разделась и отправилась в душ. 
     - Здрасте! Здрасте!-  Володя зашёл в небольшой зал ресторана.- Извиняйте, но я без Маришки, не смогла, дети приболели. Мужчины обнимались, хлопая друг друга по спине. Женщины окружили высокого импозантного одноклассника, обнимая и бесстыдно целуя в щёки. Лишь Милочка, залившись румянцем, сидела за столом, потупив глаза. С ней рядом было пустое место, никто не захотел сесть рядом. И она мечтала, что может быть Володя… как раньше, 10 лет подряд, с 1 по 10 класс, пройдёт уверенной походкой и сядет рядом.;
       - Ну, привет, малявка! Здравствуй, Мила!
Она подняла на него сияющее глаза.
       - Здравствуй, Володя!
       Веселье шло своим ходом. Тосты, воспоминания, смех.
       Милочка была как во сне. Володя сидел рядом, прикасался тёплым плечом к её плечу, ухаживал за ней, был внимателен и заботлив к ней как тогда в детстве. Её Володя, защита от всех и всего.  Она была счастлива впервые за 20 последних лет.
       А потом он подвёз её до дому.  Они стояли у подъезда, он держал её за руки и молчал.
       - Хороший вечер. Я рад, что выбрался, что встретился со всеми, с тобой.
       - И я рада.
       И вдруг он притянул её к себе и поцеловал. Мозг её взорвался миллионом искр, а сердце затрепетало. Впервые мужчина целовал её. Её Володя … её целовал! Ей стало тепло, жарко, горячо.  И время остановилось, замерло. Отстранился, сказал, не глядя в её ищущие жадные глаза.
       - А знаешь? Наверно я любил тебя в детстве, и даже думал, что когда-нибудь ты станешь моей женой. Но … в выпускном пришла Марина, она как ураган ворвалась и закружила меня. И я пропал. Прости, Мила и прощай.
       Он отпустил её руки, и запрыгнув в своё авто, уехал.
       А она осталась, остывать, прислонившись спиной к двери подъезда. Молоточки стучали в её виски « Я любил тебя … как ураган ворвалась … прощай Мила». Со всей силой она прижала кулаки к вискам и закричала на выдохе «А…А…А».
 
       - Милка! Ты что с ума сошла? Немедленно развяжи меня.
       Заманить Марину на дачу большого труда не составило, а несколько таблеток в кофе отключили её сознание.
       - Что тебе надо, Милка? Денег? Ты получишь, сколько хочешь только отпусти меня.
       - Нет, денег мне не надо… Мне надо, чтобы ты исчезла, умерла… Мне надо, чтобы ты никогда не появлялась в нашей жизни… И ты умрёшь, но ты будешь страдать, как страдала я.
       Марина с ужасом смотрела на Милку, в её Маринином жёлтом как солнце выпускном платье, с большим сверкающем ножом в руках.  «Дура, какая она, дура! Почему она не разглядела раньше этот безумный горящий взгляд, эту злобную усмешку бывшей одноклассницы. Сама вынесла платье. Сама села в машину. Поверила в бред про какой-то сюрприз»
       - Милочка, послушай. Ну, в чём я виновата, что я сделала тебе?
       - Ты ворвалась как ураган, а он любил меня … И он пропал… Мы пропали.
       - Милочка! Но я не виновата, так судьба сложилась. Пожалей, у нас дети.
       - У тебя дети? ...  А у меня нет детей. Но будут. Обязательно будут. Когда тебя не будет. – и Мила расхохоталась. А потом закружилась солнечным пятном по комнате. – У нас будут, дети! У нас будут дети! Володя! У нас будут дети!
       - Мила! Милочка! Отпусти меня! Я клянусь тебе, что я уйду от Володи…уйду с детьми…уйду далеко, он не найдёт нас… и никогда больше не появлюсь в его жизни. Отпусти! Клянусь тебе. Вы сможете быть вместе.
       Холодная сталь ножа уткнулась в шею Марины, тонкой струйкой потекла кровь по груди женщины. Марина закрыла глаза и замерла.
       - Нет…, ты умрёшь, умрёшь мучительной смертью, - Мила провела ножом по шее Марины, оставив глубокий след, - ты будешь мучиться, как мучилась я эти 20 лет. Умирая день за днём. Чем она там любовался у тебя? Твоими волосами?- и резко намотав длинные тёмные волосы Марины на кулак, принялась отпиливать их окровавленным ножом прямо под корень, разрезая кожу головы.
 Марина закричала от ужаса, и горячая струя мочи потекла по её ногам.
       - Чего ты орёшь? Ну не будет у тебя волос. У меня же вот нет такой шикарной шевелюры. Хотя сейчас возможно и будет. И она засмеялась.
       - Побойся Бога, Милочка! Что ты делаешь? Одумайся! … Пока не поздно одумайся! Я уйду, исчезну, ты не увидишь меня больше. Никто не узнает. Я клянусь тебе. Детьми клянусь! Только не убивай.
       - Не ори, надоела ты мне. Язык тебе укоротить что ли?- и сунула лезвие ножа в рот, разрезая щеки и губы.
       Марина потеряла сознание. А Милка всё орудовала ножом с наслаждением отрезая губы, язык, нос.
       Марина хрипела, дергаясь в конвульсиях. Окровавленные глаза её вращались, но сознание не возвращалось. Но увлечённая Милка продолжала своё кровавое дело.
       - Ну и вонючка ты, Маринка! Обгадилась что ли? – сморщив нос она глянула под ноги. Вонючая коричневая жижа стекая по ногам Марины расползалась по полу.
       - Блять, уборки-то сколько. Ну, погоди. Сейчас закончу. Титьки посмотрим у тебя свои или силикон, и разрезав платье, вывалила округлую грудь. Подержала в руках, помяла нежно, разглядывая форму и соски, и вновь взяла нож. – Сейчас у тебя её не будет. А у меня будет. Пусть и, силиконовая, но такая, какая Володе нравится. И резанула по груди. На мгновенье Марина пришла в сознание, дернулась, замычала и смолкла уже навсегда.

     - Какой зверь? Какой зверь сотворил такое? Это не человек! Это животное, бешенное животное! – Владимир поддерживаемый Ингой вышел из морга, где проходило опознание тела его жены Марины. Он наклонился, спазмы перехватывали горло, он задыхался захлебываясь в своей рвоте. Инга поддерживала его, сама еле сдерживаясь. К ним подошли врачи, поставили уколы.
     В то осеннее промозглое утро в закрытом гробу хоронили Марину. Первый снежок ложился на ржавую глинистую почву и уже не таял.   
     - Ты только держись, Володечка! Держись, милый! У тебя дети. Ты им нужен.
     Седой, с почерневшим от горя лицом, Владимир стоял у могилы. Рядом стояли испуганные бледные дети. 15-тилетний Максим крепился и держал крепко за руки 10-тилетнюю плачущую Катю. Подходили люди, жали ему руку, говорили слова сочувствия. Он молча кивал, и казалось не отражал ничего. Если бы не Инга, сотрудница и подруга, которая взяла на себя организацию похорон, он бы точно не справился. Мать Марины сразу слегла с сердечным приступом в больницу, отец едва держался на ногах.  Его родители сами были в ужасном состоянии, они любили невестку. 
        Мила положила алые как кровь розы на свежую могилу, подошла к Владимиру. Молча обняла его. Но он как будто окаменел, не шевельнулся, посмотрел на неё пустым взглядом, как будто и не узнал вовсе. Мила отошла в сторонку к черневшим неподалёку деревьям. Люди медленно потянулись к автобусу. Рыжая женщина в чёрной косынке, высокая и стройная подошла к Володе, он судорожно схватил её за руку.
        - Спасибо, Инга, если бы не ты… Не уходи, пожалуйста.
        - Не бойся, я буду рядом. Ты справишься. Ты сильный. Побудьте сейчас одни. Я подожду.
        Она отошла. А Владимир с детьми остались у свежей могилы, усыпанной цветами и венками. Через несколько минут, и они отправились к автобусу.
        Милу никто не замечал, и она осталась одна. Опять одна. Она подошла к могиле и глядя на фото сказала злорадно.
        - А эта Инга спит с ним. Ты знала? Ну, ничего, теперь знаешь. Волосы её я оставлю тебе, встретитесь -  оттаскаешь.

       Изуродованное тело Инги нашли через несколько дней.
       После похорон подруги, Владимир совсем замкнулся. Детей забрали родители. Он сидел один в пустой квартире. Пил по-чёрному, пытался забыть страшные события. Бесконечно, задавая себе вопросы. Кто? За что? Следствие велось, но пока безуспешно. Он перебирал события в памяти, вспоминал последние дни. Ни что не предвещало беды. Но он понимал, что две подряд зверски убитые его близкие женщины совсем не случайность. Это сделано одним человеком, тем, кто ненавидит его и мстит за что-то. Но у него не было врагов.  Его постоянно вызывали в следственный отдел, он отвечал на бесконечные вопросы. Вспоминая события, людей, он стал подозрителен.
        Звонок в дверь разбудил Владимира, на пороге стояла Мила.
        - Здравствуй, Володя. Я пришла к тебе.
        - Ой! Иди, не до тебя мне сейчас. Горе у меня,- поморщился Владимир.
        - Я знаю всё. Я помогу тебе. Ты успокоишься, и всё у нас будет хорошо.
        - Ты с ума сошла? Какое хорошо? У меня жену жену зверски убили и подругу. Иди домой, Мила. Не мешай мне.
        - Я не уйду теперь. Теперь мы будем вместе.
        - Вместе? С чего это?
        - С того, что ты любил меня. Ты сам говорил, помнишь? После того вечера.
        - Малявка, да врал я, врал. Жалко тогда стало тебя. Уходи уже.- он стал выталкивать её за дверь.
        - Врал? Врал? Ты мне врал? Да так тебе и надо сволочь! А я-то дура, страдала по тебе всю жизнь.  Да так тебе и надо! Гад! Мучайся теперь!- и она словно дикая кошка вцепилась в его лицо.
        Суд признал виновность Людмилы Ивановны в совершении убийств двух женщин с особой жестокостью. А психологическая экспертиза признала её невменяемой.