13. Бог как предмет исследования

 
Сознание мной осознается как отношение всеобщего и особенного моментов. Тождество сознания с собой получило определение всеобщего, а отличие сознания от себя - особенного. Эти два момента дают мне мое отношение к себе и тогда мое сознание выступает для меня как предмет познания. Также происходит, когда я думаю о Боге. Бога я понимаю в моменте всеобщности, где Он равен Себе, как А=А с одной стороны, и с другой, в особенном моменте Его Духа во мне, как становление Духа, где уже А= не А. Происходит Самопознание Духа, где Дух Божий имеет в моем сознании Свое отношение к Самому Себе. Это возможно потому, что сознание Духа и мое сознание имеют общее нематериальное поле смысла, в котором я могу осознавать Его. Когда сознание предстает как предмет, то обнаруживается, что оно выступает в отношении познающего к познаваемому. Познающее выступает как предмет и субъект познания, а познаваемое как предикат. Когда я думаю о Боге, Бог во мне выступает либо как предмет познания в Духе, который мыслит Себя, либо - как моя человеческая мысль о Боге, когда дух мыслит о Духе. Отличие духа человеческого от Духа Божьего в том, что человеческий дух думает о Боге по-человечески, в отличии от Духа Божьего, который мыслит Себя по Истине. Наблюдение этих двух сторон сознания представляется обычным, об этом знает любой христианин, читая Писание, но при этом полагают так, что Бог обладает только Божественным, а человек только человеческим. Из-за этого для Бога человек оказывается непознаваем в хаосе его бесконечной глупости, а для человека оказывается непознаваем Бог в Его Духе и Истине. Христос, как человек имеет человеческий ум, но этот ум организован Духом в ум Христов, поэтому помышления приземленного ума Ему известны, но не составляют цели к которой должно стремиться. Только познающее сознание имеет момент всеобщности, а предмет сознания рассматривается как особенное. Поэтому человеческое имеет смысл своей жизни только по отношению к Богу, само по себе оно не ценно и есть произвол личного субъективного духа который уверен, что сам выбирает Бога в вере. Такой христианин полагает свою человеческую любовь к Богу, свое знание путей Божиих за результат Божьего Откровения, но это только предчувствие Истины смутно выраженное в словах и образах. В этом проявлении человеческой веры завеса ещё не снята и Духовного зрения ещё нет, а видение Истины происходит как сквозь тусклое стекло.
Я понимаю, что мое сознание человеческого духа не может пойти дальше абстрактной всеобщности представляющего рассудка. Ему даже знакома противоречивость, но противоречия остаются в различии друг от друга, не соединены в конкретности Духа, поскольку единство возможно только во Христе, в уме Христовом, в проявлении Христовой любви. В ней человек и Бог обретают единую плоть в едином Духе. Моя душа как Мария, избравшая благую часть в вере, и трудившаяся как Марфа в познании тайн Божиих, наконец раскаялась в субъективизме человеческого духа как Мария египетская во грехе вожделений плоти, чтобы стать Марией Богородицей. Как Симон Киринеянин я погружен во грех всего мира, чтобы нести этот крест Христов на гору Голгофу, где грех, пригвожденный ко кресту вместе с Богом умрёт без Воскресения. Сопереживая смерти Христа, я понимаю, что не мир Он принес, но меч разделения, с которым и был распят. Это разделение Духа умирает на кресте, как погибает отрицательный Разум в своем восхождении к Истине. Истина же объемлется целостно только в Воскресении. "Мир Мой даю вам не так как мир даёт." Мир положительного Разума Духа и есть Мир любви Божьей в Духе и Истине, где снят меч разделения отрицательного Разума и Его Суда. В Воскресении со Христом Дух Божий нисходит целостно, как это произошло в день Пятидесятницы с учениками и настает Новый Мир Царствия Божьего, где все древнее и историческое прошло и настало Новое непреходящее, вневременное, Истинное. Совершенное христианское сознание единства с Богом в Истине, которое историческое христианство не имеет в опыте, но только бесконечно стремиться к нему и не достигает, это бесконечное стремление без обретения результата ума Христова историческое христианство полагает целью. Но историческое конечно в пути к Богу и бесконечно во вневременной истории единства жизни христианина в Духе и Истине.