Варенье из айвы

Дарья Андреевна Меркурьева спешила на Полянку, где жила её дочь с мужем и сыном.  По поручению мамы приглашал любимый долгожданный внук Санька.
 - Бабуля, приезжай сегодня к нам. Мама сказала: - «обязательно», - Пробубнил Санька в трубку с набитым по обыкновению ртом.
 - Что случилось? – сразу переполошилась Дарья Андреевна.
 - Не..., ничего плохого… Сюрприз, - добавил он таинственным голосом.
 Но по наивности очень быстро выболтал бабушке весь секрет.
 - Мама, я забыл, как это называется, что нам с юга привезли? – спрашивал он громко, не опуская трубки. – Айвовое варенье, - сообщил он, получив ответ от матери. – Такое вкусное и красивое, как солнышко в банке.
Она жила, как теперь говорили, в большой Москве, и чтобы не млеть в вечерних пробках, оставила машину на перехватывающей парковке. Отсюда до Полянки вела прямая ветка метро. Она нашла свободное местечко у переходной двери. Славно было сидеть в уголке и думать о своём.
   Дарья Андреевна припоминала разговор с внуком и улыбалась. И как точно он описал варенье из айвы: - Солнечное.  При этой мысли ей почудился запах медовой айвы. Когда-то один хороший знакомый учил её варить айвовое варенье.
Этот человек ворвался в размеренную жизнь Даши непрошено, как освежающий глоток, как тёплый ветерок. Согрел обволакивающим вниманием. Пролетел также мимолетно, как утренний бриз, и исчез, притаившись за ближайшим холмом.
 Виктора Павловича Иванова она знала заочно, он приходился свекрови очень дальней роднёй.  Иванов был машинистом электровоза, а Аркадий Меркурьев, муж Даши, работал с ним помощником машиниста. Для Аркадия тот был непререкаемым авторитетом. Однажды на очередное упоминание Иванова она пропела мужу шуточную частушку: «Виктор Палыч Иванов ходит дома без штанов. Зато носит валенки, сидит в них на завалинке». 
Аркадий тогда   вступился за «босса», и они даже повздорили.
     А потом случилось несчастье.  В ту ночь её муж должен был находиться в рейсе, но оказался в сорока километрах от города, где на мотоцикле врезался в стоящий трактор. 
   Скорбные хлопоты взял на себя Иванов. Некрупный мужчина, аккуратно стриженный, элегантно одетый, вежливый, немногословный. Подойдя близко к Даше, произнеся какие-то подобающие случаю слова, добавил искренне:
– Нужна будет помощь – обращайтесь.
  Свекровь, видимо, была в курсе того, почему её сын оказался на станции Сирень в ночь гибели. Она виновато прятала глаза.  А Дарья никогда не опускалась до расспросов (что теперь прошлое ворошить?).      
  Жизнь потекла своим чередом.  Клавдия Фёдоровна помогала Даше растить дочь.  Наташе уже исполнилось одиннадцать, она росла умницей.
      Даша работала среди мужчин, но на работе никаких ухаживаний не поощряла.  Год назад у неё появился ненавязчивый кавалер Вася Скрипкин – бывший моряк, спокойный парень с распахнутыми голубыми глазами. Но и с ним у неё не было близости.
   За эти годы она видела Иванова изредка. При встрече они обменивались парой вежливых фраз.  И вдруг Иванов зачастил к Даше в конторку.   Приходил без конкретной просьбы и уходить не спешил. Он звал её «родственницей». Расспрашивал о дочке. Обсуждал с Дашей прочитанные книги и при этом беспричинно улыбался. А в тот день Иванов пришёл в середине дня нарядный, свежевыбритый, пахнущий дорогим одеколоном.
   - Слушай, родственница, у меня сегодня длинный выходной, приглашаю тебя в гости. Хорошую книжку почитаем, которую я давно обещал. Придёшь? Я в одном квартале отсюда живу. Ты быстро найдёшь.
    «Почему бы и нет, довольно заманчиво», - подумала Даша. Она не смогла бы объяснить себе, почему ей вдруг так захотелось попасть в дом к Иванову.
   - У нас душевые на ремонте, если уеду в главный корпус, назад не вернусь, - сказала она неуверенно.
  - А ты отпросись пораньше…, гарантирую горячий душ и вкусный ужин.
  Она позвонила домой предупредить, что задержится.
  - Так Вася пришёл, принёс твои туфли из ремонта, билеты в кино, - лопотала свекровь.
  - Пусть не ждёт, - перебила её Даша и положила трубку.
    На час раньше окончания рабочего дня она наспех вымылась холодной водой и, переодевшись, отправилась в гости. И только нажав кнопку звонка, вдруг подумала: «Зачем я здесь? Пришла вечером к мужчине, как наивная дурочка…». Она уже развернулась, чтобы уйти, но дверь широко распахнулась. Виктор Иванов в светлой тенниске и ярком кухонном фартуке предстал перед ней с чуть смущённой улыбкой и необыкновенно счастливым выражением лица. Даша смутилась, догадавшись, что эта радость вызвана её появлением.  Из квартиры пахло чем-то очень вкусным.
  - Заходи, пожалуйста, - он шире распахнул дверь.
 «Что я делаю?» – снова запоздало подумала Даша, но отступать было глупо.  И она вошла. В зеркале прихожей она увидела своё зардевшееся от замешательства лицо. 
    Он взял её за руку и, притянув к себе, поцеловал в щёку, словно они всегда так приветствовали друг друга.  Его нежное прикосновение словно током пронзило её.  Виктор Павлович принял у неё из рук сумку, и провёл в гостиную. Одна стена комнаты полностью состояла из стеллажей с книгами. Широкая тахта, застланная шерстяным пледом, и глубокое кресло под торшером у другой стены. На открытой балконной двери развевалась тюлевая штора.
  - Проходи, Даша. Не смущайся, садись, - чуть хрипло произнёс он, указывая на кресло. И вдруг засуетился, заговорил скороговоркой:
  - Ты же с работы. Я обещал тебе горячий душ, всё готово. Полотенце чистое, шампунь, мыло на полочке. Ты пока мойся, а я накрою на стол.
   Даша мгновенно оказалась в ванной, воспользовавшись возможностью на некоторое время укрыться от его глаз, чтобы не выдать своего непонятного волнения. Стоя под упругими струями горячей воды, она размышляла над тем, как вести себя дальше. Вдруг дверь ванной приоткрылась и в щель просунулась рука Виктора Палыча. Он повесил на дверную ручку голубую выглаженную сорочку.
    - Это тебе вместо халатика, - услышала она из-за двери.
     Даша вышла из ванной в рубашке, которая была впереди короче и открывала колени. Снимая с головы полотенце, она потянулась к сумке, которая стояла в прихожей, чтобы достать расчёску. Но за спиной неожиданно возник Виктор и остановил её.
   - Не нужно причёсывать. – Он расправил пряди её волос пальцами, - пусть так высыхают. – Он расстегнул на сорочке две верхних пуговки и поднял воротник. Повернул её к зеркалу. – Посмотри, какая прелесть.  Тёмные локоны, глаза блестят. Голубой тебе к лицу. Ты необыкновенно хороша.   
     Виктор предлагал ей полюбоваться собой, чего она давно не делала, привычно глядя на себя в зеркало. Она кивнула и зарделась ещё больше. От его прикосновений у неё по телу пробегала мелкая дрожь, а его голос обволакивал. Она никогда не замечала прежде этого свойства его голоса.
    Он взял её за руку и повёл в кухню, где был сервирован стол к ужину. Тонко нарезанный балык из осетрины, украшенный завитками лимона, бутерброды с красной икрой на колечках белой булки. На отдельной тарелочке копчённая колбаса, розовая ветчина. В хрустальной вазе салат из свежих овощей. В центре стола бутылка дорогого коллекционного шампанского и армянский коньяк.
   - Откуда такое великолепие в наше время? – преувеличенно бодро спросила Даша. – Все эти изыски для меня?
  -  Конечно, стараюсь вскружить девушке голову, - улыбнулся Виктор.
  - Это айвовое варенье так пахнет? – указала она на медный таз, накрытый кухонным полотенцем, переводя разговор.
   - Да, мой фирменный рецепт. Потом научу тебя такое варить.
Он усадил её за стол. Сам сел напротив, чтобы смотреть ей в лицо. 
  – Ты прости, я не удержался, открыл коньяк. Не поверишь, волновался, как школьник пока ждал тебя, – вдруг признался он.  – Давай сначала выпьем шампанского за наше первое романтическое свидание.
  - А у нас романтическое свидание? – тихо спросила Даша.
    Он утвердительно кивнул, не глядя ей в глаза, и принялся подчёркнуто сосредоточенно открывать шампанское. Они были оба смущены своим новым качеством, словно познакомились только вчера.
   Они звонко чокнулись хрустальными бокалами и с удовольствием выпили искристого напитка.  Даша ела, смущённо глядя в тарелку, почти не поднимая глаза.  Они ещё выпили шампанского «За дружбу!» И тогда Виктор объявил: - Сейчас будет что-то вкусное. Ты такого не ела, -  произнёс он снисходительным тоном.
 Даша немного обижено подумала про себя: «будто я из голодного края».
  - Говяжья вырезка с айвой. 
 Он извлёк из духовки керамический котелок, из которого великолепно пахло тем, что она унюхала при входе в квартиру.  Он положил ей на чистую тарелку большую порцию мяса с распаренной золотистой айвой.
 - Под горячее предлагаю выпить коньячку.
   Она пыталась возражать, но необыкновенное жаркое было действительно великолепно, и коньяк пришёлся кстати.
  - Всё, я не в состоянии больше проглотить ни кусочка, - взмолилась Даша, отодвигая тарелку с недоеденным мясом. - Спасибо, всё было очень вкусно. Хозяин прекрасный кулинар.
  - Спасибо, родная, - сказал Виктор и, поднявшись, поцеловал её в щёку.
  - Вы хотите с сказать «родственница», -  слегка отстранилась Даша, - очень дальняя родственница – седьмая вода на киселе.
  - Нет, ты мне словно родная. Мне нравится говорить с тобой, и мне сейчас так тепло и уютно, словно мы много лет живём вместе. Я весь вечер любуюсь твоими волосами, этим великолепным декольте…
  Он приподнял ей голову и снова поцеловал её на этот раз в губы. 
  Даша почувствовала, что у неё закружилась голова. И, едва совладав с собой, она постаралась перевести разговор на другую тему.
  - Вы обещали мне почитать что-то интересное….
  - Ну да, пойдём, – неохотно согласился он. - Чай с айвовым вареньем будем пить позже, согласна?
 Он обнял её за плечи и увёл в гостиную.  Виктор достал со стеллажа книгу из серии «Классики и современники». Они уселись вдвоём на тахте. Шерстяной плед покалывал её голые ноги.
  - Я сам тебе почитаю.
Он открыл книгу на середине и показал название стихотворного текста
- «Экклезиаст».
   Она знала, что это из Библии, но никогда не слышала такого стихотворного переложения. Он очень хорошо, прочувствованно читал, а Даша слушала музыку стиха и проникалась глубиной смысла.
  Она не могла бы сказать, что больше волновало её в эти минуты.  Философский текст стихов или близость этого мужчины, тепло его дыхания.
И когда он обнял её и стал нежно и страстно целовать, она приняла происходящее как должное. Только где-то глубоко в мозгу назойливо зудела запоздалая мысль: «Господи, что я делаю?»
   И этот зуммер всё же подчинил её себе. Даша нехотя высвободилась из его объятий и нетвёрдо произнесла: - Виктор Палыч, давайте пить чай.
   Он отпустил её, позволив слезть с тахты, и сказал с укором:
  - Хватит выкать, милая моя. Скажи: «Ты». Ну, попробуй.
  - Хорошо, я за чаем попробую, - сказал Даша и первой пошла на кухню.
   Накладывая в вазочку варенье, Виктор заговорил назидательным тоном:
  - Знаешь, я вижу на работе все мужики обращаются к тебе по имени – кто Даша, кто Дашуня. Пора прекратить эту фамильярность и перейти на Дарью Андреевну. Старшего по должности положено называть уважительно, по имени отчеству.
  - Я привыкла, мы вместе начинали, живём дружно, как одна семья, – спокойно ответила Даша, а про себя подумала, что, наверное, он её ревнует к ребятам. Думать так ей было приятно.
  - А почему варенье варишь сам? -  выкрутилась Даша, чтобы не сказать «ты». – Почему не жена?
  - Так Ляля у меня математик. Женщина с сильным характером и своими принципами. Проза жизни не для неё.
 Он внимательно посмотрел на Дашу и словно прочёл на её лице вопрос, сказал: – Жена с сыном живёт в Москве. Он поступил в институт, а она при нём. Изредка приезжает, когда её студенты-заочники сдают экзамены.
   Они долго разговаривали за чаем.  Часы давно показывали за полночь, и Даша понимала, что последует за чаепитием. Она была благодарна Виктору, что он не проявлял нетерпения. Больше всего она боялась оказаться на супружеском ложе. И когда, мягко взяв её за руку, он привёл Дашу в спальню, она испытала облегчение, увидев две отдельные кровати, разделённые широким трюмо. Он проследил за её взглядом и всё понял. Улыбнувшись, приблизился к ней вплотную и заглянул в глаза. Принялся медленно снимать с Даши свою голубую сорочку. Когда он осторожно уложил её на расстеленную кровать, она не противилась, предоставляя ему возможность действовать. Он нежно ласкал её и при этом словно дарил женщине самоё себя, приговаривая: - Посмотри, какая у тебя великолепная гладкая кожа, какой чудной формы грудь, как у юной девушки. Прекрасные ноги до самых кончиков пальцев.
   Даше чудилось, что у неё уже не было места, которое осталось без его поцелуя. Виктор оказался очень трепетным и неутомимым любовником. И когда они, наконец, насытились друг другом, он прижался к ней всем своим крепким телом, уткнулся лицом в её шею, вдыхая запах волос.
  - Век бы так дышал твоим ароматом, - сказал он расслабленно и вскоре задышал ровно. Уснул.
   Даша лежала тихо, боясь пошевелиться и чувствовала себя необыкновенно легкой и счастливой.  С ней такого прежде никогда не было. Всё же она восемь лет была замужем. И вдруг в голове возникли строчки из «Экклезиаста».  «Лежат двое, тепло им на свете, а одному, как согреться?»
   Даша осторожно высвободилась из объятий Виктора, чтобы не разбудить его, сползла к изножью кровати. Сбегала в ванну, а потом, накинув на плечи сорочку Виктора, уселась с книгой на тахте. Она читала мудрости царя Соломона, не замечая колючего пледа, предутренней прохлады и забрезжившего рассвета. Её глубокие размышления стали сами складываться в голове в стихотворные строчки.  Она сходила на кухню. Съела из вазочки всё оставшееся варенье, запила водой из-под крана, и поспешно одевшись, выскользнула за дверь.  Когда она подошла к остановке, туда подруливал первый утренний автобус. Всю дорогу она повторяла:
   Что наша жизнь?
   Разгадка тайны смертным не видна?
   Коль в жизни счастья нет,
   Зачем дана нам жизнь сама?..
  Она шепотом повторяла всё стихотворение, до конца, чтобы не забыть.
  Даша осторожно вошла в квартиру, быстро переоделась и только потом разбудила дочь и свекровь. Клавдия Фёдоровна хитро посмотрела на Дашу, но расспрашивать не стала. Отпустив свекровь домой, Даша сама проводила Наташу в школу и занялась домашними делами, пребывая в романтическом расположении духа.
   Иванов позвонил около десяти.
  - Доброе утро, родная, - сказал он подчёркнуто ровным тоном, - что же ты сбежала? 
 Он вдохнул и замер, готовясь задать следующий вопрос.
  Даша всё поняла и опередила его ответом: – Всё было прекрасно, удивительно. Спасибо тебе, дорогой.
  - Я рад, что не подкачал, - старательно выговорил Виктор, но было понятно, что он улыбается. – Можно я к тебе приду?
   - Приходи, буду рада, - сказала Даша, чуть не задохнувшись от нахлынувших чувств. – Буду ждать. 
   - Завтра приду. Сегодня у меня поездка. Целую. Пока.
  Она чуть не проехала свою остановку. Опомнившись, Дарья Андреевна почувствовала, что лицо её пылает.  Поднимаясь на эскалаторе, она пыталась разобраться, почему именно сегодня вспомнила об этом давнем эпизоде своей жизни. Выйдя из метро, она шла к дому дочери по знакомой дороге, невольно снова погрузившись в свои воспоминания.
   
  Минут через пять телефон снова зазвонил. Даша бросилась к телефону. «Наверно, Виктор ещё что-то скажет».
  Но в трубке послышался молодой женский голос. Звонила Алла -секретарша начальника.
  – Меркурьева, завтра к одиннадцати Вас вызывают в кабинет Головко.
  - Что случилось? Почему так официально? – удивилась Даша.
  - Не волнуйся, - доверительно понизила голос Алла. Она как все секретарши была в курсе всего. - Повышение будут предлагать.
  -  Ладно. Буду, - с облегчением выдохнула Даша.   С ней уже говорили об этом, и она обещала подумать, прежде чем принять эту важную должность. Предстояло разгребать запущенную работу. Из положительного в предложении была только существенная прибавка в зарплате.
     Вернувшись на следующий день с работы, Даша застала на кухне свекровь. Та разбирала пакеты, полные дефицитных продуктов.
   - Откуда такая роскошь? - недоумевала Даша. Она знала прижимистость свекрови и на такую её щедрость не рассчитывала.
  - Иванов принёс. Подарки! - приподнятым тоном сказала свекровь.
  - Скажите Виктору Павловичу, если он ещё придёт, что мы не голодаем. Что-то в радости свекрови неожиданным подношениям задевало Дашу.
   - Человек же от чистого сердца.
Она прижала палец к губам и зашептала: - Он и сейчас здесь, в гостиной.
   Даша поспешила в комнату и увидела улыбающегося Виктора. Сердце Даши радостно забилось в груди. Он раскрыл руки для объятий, и она счастливая прижалась к нему на мгновение, забыв, что они не одни.
   Нарочито громкое покашливание Клавдии Фёдоровны на кухне заставило их отпрянуть друг от друга.
  - У вас всё по-прежнему, - сказал Виктор, по-хозяйски оглядывая комнату.
  - Да переменить-то некому. Аркашеньки нет, - послышался за спиной Даши голос свекрови.
   Даша оглянулась и выразительно посмотрела на неё. Та смешалась и сказала скороговоркой: - Да Аркаша не очень и старался.
   На утро Даша купила у соседки-проводницы дефицитные обои, и они вдвоём с дочкой трудились два выходных дня, преображая гостиную. Они купили новые стулья. Даша сама повесила новую люстру. Свекровь разорилась на покрывало для дивана в тон обивки стульев.
  Даше было очень приятно, когда в свой следующий приход Иванов одобрил перемены интерьера. Дочь была в школе, а свекровь у себя, и они прекрасно провели время вдвоём. Прощаясь, Виктор сказал:
  - Я должен уехать в Москву. Жена приезжает на сессию к своим заочникам, а я еду к сыну. Они квартиру там купили, нужно её в порядок привести. Меня не будет недели три.   
  Даша это знала, так как его отпуск был теперь в сфере ответственности её новой должности.
   Днём у неё было много забот и проблем на новой работе, а вечерами она почти физически ощущала, что немыслимо скучает по Виктору. Это было для неё новое неизведанное чувство.
  Он вернулся на пару дней раньше, подгадав к выходным. Приехал прямо с вокзала с чемоданом. С удовольствием выкладывал на стол подарки. Свекровь увезла Наташу к своей подруге в Ялту. Позже Даша догадалась, что они с Виктором, скорей всего, были в сговоре. А в ту минуту Даше не терпелось поскорей оказаться в его объятиях.
  Они ещё лежали в постели, навёрстывая упущенное время, наслаждаясь близостью, когда раздался телефонный звонок.
   - Прости, нужно ответить, - нехотя освобождаясь из его рук, сказала Даша и потянулась к трубке телефона.
 - Дарья Андреевна, вы велели без Вас такие вопросы не решать, - громкий женский голос Виктор услышал даже из прижатой к уху Даши трубки.   
 - Климук просит выходной вне графика. Дать?
  - А Вы, Тоня, найдёте ему замену на завтра?
  - Да у меня тут есть желающий.
  - Хорошо, спасибо, – спокойно сказала Даша и положила трубку.
  - Это Тихонова звонила? – спросил удивлённо Виктор. –  Я по голосу узнал. Почему она к тебе обращается?
  - Потому, что она уже месяц в моём подчинении. Я позволила звонить с вопросами в мой выходной.
  - Я не знал…, - сказал обиженно Виктор, выбираясь из постели.
  - Разве это что-то меняет? – удивлённо спросила Даша.   
  - Простите Дарья Андреевна, мне пора. Не смею задерживать начальство.
И он ушёл торопливо, схватив свой чемодан.
«Почему такая перемена настроения?» – недоумевала Даша. Но, посомневавшись некоторое время, списала на его усталость с дороги.
   Поток воспоминаний прервался, только когда Дарья Андреевна поняла, что стоит у дома дочери перед дверью подъезда. В прежние времена двери всех подъездов были распахнуты настежь, а теперь заперты на кодовые замки.
    Впустил её внук Санька и с порога бросился обнимать бабушку, не выпуская из рук куска пирога. В квартире стоял мистически настигший её знакомый запах айвы. «Такого не бывает», - подумала Дарья Андреевна.
  - Бабуля, пойдём скорей, у нас сегодня столько разных вкусностей, ты не представляешь.
Он любил поесть, и дочь постоянно боролась с его неумеренным аппетитом.
  В прихожую вышла её красавица-дочь, стройная светловолосая, зеленоглазая. Обняла мать и поцеловала в щёку. За ней появился зять. Полнеющий, с залысинами над высоким лбом и умными глазами за стёклами модных очков.
 -  Здравствуйте, Дарья Андреевна. Проходите, я познакомлю вас с моим отцом. Так вышло что вы до сих пор не встречались.
  Они прошли в просторную кухню. Рядом с накрытым к ужину столом стоял седой худощавый мужчина в светлой тенниске и ярком кухонном фартуке. Он выкладывал на блюдо из керамического казанка жаркое, от которого шёл великолепный аромат.
  Они смотрели друг на друга, и в их лицах читались попеременно радость встречи и узнавания, удивление и растерянность.
  - Знакомьтесь, мой отец - Иванов Виктор Павлович, - сказал зять, не замечая их смущения.
    - Мы много лет знакомы, - выдохнув произнесла Дарья Андреевна и безвольно опустилась на стул.
 Виктор Павлович поспешно снял фартук и протянул ей руку.  - Сколько лет, сколько зим! Рад встрече.
  - Вы знакомы? – удивилась дочь. -  Откуда?
 - Работали в одном месте лет двадцать назад. Ты, Наташа, слышала про Иванова, когда была девочкой. Но, кажется, вы никогда не встречалась.
  - Виктор Палыч тот самый Иванов, который с папой…? – она не договорила, удивлённо воззрившись на тестя.
  - Знаете, нам тут без бутылки не разобраться, - бодро проговорил зять, пытаясь смягчить неловкость. – Давайте ужинать. За столом поймём, кто кому и кем приходится.
   Выяснилось, что жена Иванова, Александра Львовна Левандовская, потребовала от мужа скрыть от Даши, что Владимир его сын.  И не приезжать на свадьбу. А Даше не приходило в голову,
что сын носит фамилию матери.
   - Зачем ей понадобилось скрывать факт вашего знакомства? – рассудительно спрашивал Владимир.
   - Ты же знаешь свою мать, если она так решила, ничего изменить нельзя.
   - Ну и ты, отец, не прост. Почему же согласился?
   - Были на то свои причины, - уклончиво ответил Виктор Палыч. Он сам признался бывшей жене, что был влюблён в Дашу. Но тогда не решился разрушить семью. Развод состоялся гораздо позже, когда Левандовская решила уехать в Штаты с профессором из Бостона. А тогда, познакомившись с невестой сына, Иванов сразу догадался, что Наталья Меркурьева дочь Даши и его погибшего помощника Аркадия.
   – Давайте лучше чай пить с Наташиным пирогом и вареньем, - деланно приподнято сказал Иванов.
 -  Нет, спасибо. Всё было очень вкусно, но чаю, пожалуй, попьёте без меня, - вдруг заторопилась Дарья Андреевна.  - Будет поздно, далеко ехать….
    - Я провожу, можно? – попросил Виктор Палыч.
    - Разве только до метро. У меня машина на парковке за кольцом.
  Они вышли из подъезда и не спеша направились в сторону метро. Виктор взял её под руку. Его близость заставила Дашу вернуться в ту точку воспоминаний, на которой она остановилась.
    Виктор больше не звонил и не приходил.  Иногда он наблюдал за ней через открытую дверь кабинета, но стоило ей это заметить, он уходил. Однажды Даша попыталась пригласить его будто по делу в кабинет, но он прислал вместо себя помощника.
   «Ну что ж, нет так нет.  С глаз долой, из сердца - вон. Больше не думать о нём», - решила для себя Даша. Не сразу, но спустя время, ей это удалось. 
  А через неполных два года заметили её успехи на новом месте и предложили должность с повышением в Управлении. Там инженер Управления, хороший спокойный человек, сделал ей предложение. Даша вышла за него замуж.  Прожила с ним десять счастливых лет. А когда он получил новое назначение, жизнь на два города сама собой развела их без ссор и взаимных претензий.  Дочь вышла замуж в Москве, и тогда Дарья нашла себе работу в ближнем Подмосковье и переехала туда жить.
  Они шли молча, но внутри каждого продолжался неслышный диалог. И вдруг, остановившись, они заговорили одновременно.
   –  Я всегда был в курсе твоих дел, - сказал Виктор, словно продолжая свой монолог. 
    А Даша выпалила мучивший её вопрос.  - Почему ты называл Александру Лялей? Я не могла предположить…
  - Она сама себя так в детстве называла. Так и прилипло имя среди родных. Только это тебя сейчас волнует? – спросил он со знакомой снисходительной улыбкой. И взяв её за обе руки, сказал, пристально глядя в глаза: - Пригласи меня к себе, поговорим обо всём. О нас…
  - Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась Даша. - Ко мне долго добираться…  Я на днях приеду на машине… Ну, до встречи!
   Она побежала к эскалатору, взмахнув на прощанье рукой.
   - Экклезиаст говорит: «Всё тщета, пустая ловля ветра и суета-сует». Виктор сам меня этому учил, - припомнила Даша.  - Всё проходит. Прошло и это. 
  Она с облегчением поняла, что не будет звать его к себе и не появится у дочери до отъезда Виктора Палыча. Она решительно избавилась от давнего чувства недосказанности. И освободилась от мучительного наваждения. 

  Январь- май 2020г.