Два года

(Документальная автобиографическая повесть)

     Виктор стоял широко расставив и слегка согнув в коленях   ноги. Левая рука- на запасном парашюте, правая- на груди слева, на  чехле с металлическим кольцом, выкрашенным в красный цвет. Правда кольцо имело не круглый, привычный , овал, а скорее квадратную форму. Голова наклонена вперед, взгляд исподлобья. Как бык перед броском на тореадора. В глазах решимость и… страх!
Металлическое бочкообразное чрево самолета Ан-12  болтало, как утлое суденышко в шторм в океане. Тяжелые стальные створки люка дрогнули и медленно поползли вверх, раскрываясь. Засвистел врывающийся  в самолет ветер. И вскоре в хвосте самолета разверзлась пропасть, открылся люк размером три на семь метров. Над люком загорелась желтая лампочка- «Приготовиться!». Послышался шум ветра, воздуха, обтекающего лайнер. Болтанка сразу усилилась. Внизу открылся прекраснейший вид белой заснеженной равнины.
Далеко внизу , в белой дымке, видны были темные ниточки шоссейных дорог, геометрические угловатые фигуры полей. Морозный воздух ворвался в утробу самолета. Но красота внизу вовсе не радовала Виктора. Он стоял в цепочке таких же как он, одетых в зеленую армейскую форму, в сапоги и бушлаты, пацанов.
Металлические сиденья вдоль бортов откинуты с лязгом вниз, освобождая проход. Две длинные извилистые гусеницы из десантников параллельно друг другу вытянулись в направлении хвоста самолета. Животный страх сковывал движения, парализовывал волю.  Ладони вспотели. Не смотря на мороз спина покрылась горячими струйками  пота. Хотелось с криком «Н-е-е-т!» упасть , вцепиться во что-нибудь руками , зубами- трактором бы не оторвали. «Ни о чем не думать! Ни о чем не думать!» - только одна мысль сверлила мозг. «Ни о чем не думать! Просто сделать первый шаг и бежать, бежать, пока не кончится черная резиновая рифленая дорожка с пупырышками (чтобы ноги не скользили)». На самом краю бездны стоял выпускающий офицер с невозмутимым лицом. Хотя, нет. Уже потом прокручивая пленку памяти назад вспомнилась насмешливая улыбка офицера. Он прекрасно понимал как было страшно зеленым салажатам и это его умиляло.  За спиной его также топорщился горб основного парашюта. Так же стоял на полусогнутых ногах, удерживая равновесие в ходившем ходуном хвосте самолета. От бездны парашютистов отделала низкая стойка с калиткой (смешное слово, да иначе эту конструкцию и не назовешь). Инструктор распахнул калитку и поднял вверх правую руку.
Над люком загорелась зеленая лампочка. Крик офицера «Пошел!»» потонул в диком прерывистом реве сирены! Офицер хлопнул по плечу ближнего у нему бойца и зеленая гусеница пришла в движение.
«Только ни о чем не думать!»- продолжал твердить про себя Виктор - «Выпрыгнуть! А потом уже будешь бояться и что хочешь». Сделал первый шаг.  Второй, третий.. Мгновенно куда-то ушел страх. Мыслей не было. Была только цель- белый прямоугольник люка впереди. «Только бы не споткнуться и не упасть». Обрез люка стремительно приближался. Последний шаг,  оттолкнувшись от черной ребристой резины пола Виктор в отчаянном рывке выбросил тело в люк!  Мгновенно сгруппировался,  все как учили на многодневных тренировках на земле.   Упругий встречный поток воздуха ударил и завертел в сумасшедшей карусели, «Как в центрифуге стиральной машинки»-мелькнула мысль.  А мозг автоматически четко отсчитывал пять секунд : «двадцать один, двадцать два…. двадцать пять!» Правая рука рванула металлическое кольцо.
Все тело сначала  провалилось в какую-то яму, а затем сильно  встряхнуло, лямки подвесной системы впились в тело. Легкий хлопок  где-то вверху. «Осмотреть купол»- заученная на инструктажах мысль вернула Виктора в сознание. Подняв голову
Виктор оглядел раскрывшийся купол. Раскрылся нормально, перехлеста стропами не было.
Под ногами висела бездна. Ниже и выше Виктора парили в морозном воздухе белые одуванчики куполов его сослуживцев. И тут дикий восторг наполнил всю сущность Виктора. «Есть! Я смог! Я сумел победить свой животный страх!». Хотелось плакать и смеяться, кричать.  Отовсюду слышались крики десантников, не всегда литературные слова срывались с их уст. Это позже он , как и другие его сослуживцы он будет писать в своем дембельском альбоме строчки: «Тот, кто никогда не покидал самолет на большой высоте,  откуда  города кажутся игрушечными…. Тот никогда не поймет гордости и радости десантника!». А сейчас…   Ощущения , которые испытывал Виктор, нельзя пересказать, описать словами.  Этот  зашкаливающий нервную систему адреналин можно только прочувствовать!
Перкалевый купол парашюта Д 1-8 (сейчас таких уже давно  нет на вооружении)  со скоростью 6-7 метров в секунду плавно нес тело навстречу земле. До земли оставалось уже менее 200 метров, когда снова слабое беспокойство закралось в душу. Эйфория прошла. Как встретит земля? По разному может встретить!
Если приземлишься грамотно- то терпимо. Если допустишь ошибку- переломами ног, рук, разбитой головой. Разворот по ветру , ноги вместе, полусогнуты, ступни параллельно земле, напряжены.
И как не ждешь момента приземления, белое заснеженное поле почти неожиданно прыгнуло навстречу! Удар ногами о землю! Кувырок через плечо! И уже лежишь пластом на земле с мыслью «Живой!». А купол парашюта тем временем наклонился к земле, наполнился ветром и огромным парусом попытался потащить десантника за собой. Схватив две нижние стропы Виктор стал быстро подтаскивать их к себе. Купол вывернулся, обмяк, опал и плавно опустился на землю. Вздох облегчения. Виктор поднялся с земли на слегка дрожащие ноги. Извлек закрепленный сверху на запасном парашюте автомат Калашникова, Расстегнул замки и сбросил с себя подвесную систему вместе с «запаской», которая постоянно цеплялась то за ранец на спине, то за саперную лопатку и противогаз, висевшие сбоку. Автомат- за спину! Стал собирать парашют, наблюдая как приземляются его товарищи. Где-то в глубине души Виктор был горд собой. Он- настоящий десантник! Он смог победить свой животный, первобытный страх!».
А , ведь, он видел и «отказников»  при прыжках с самолета АН-2 по направлению военкомата еще на гражданке. Таких не брали в ВДВ.
Три месяца до описываемых событий.
«После средней школы Виктор год работал на радиозаводе, слесарем-сборщиком в экспериментальном цехе при КБ. Здесь он научился обращаться с металлом, сверлить, пилить, гнуть,  затачивать инструмент,  по искре определять марку стали и многое чего еще. В один из последних дней зимы пришла повестка из райвоенкомата. Подошла пора служить в Армии. Но повестку он забыл дома, а без повестки бригадир цеха не отпустил Виктора с работы на два часа раньше. В Военкомат пришел с опозданием на два часа. В свободное от работы время Виктор уже месяц занимался  в аэроклубе, в парашютной секции. Научился укладывать парашют, изучил инструкции по безопасности. Часами болтался в подвесной системе, прикрепленной к потолку. Жаль только- до прыжков было далеко.
Призывники уже давно собрались в полуподвальном помещении, в актовом зале. Совещание подходило уже к концу. Виктор присел на свободный стул у входа. На трибуне стоял офицер в военной форме , который спросил:  « Какие будут вопросы?». Встал щуплый паренек: «А скажите, какой процент нас, мотористов-электриков будет служить во Флоте?».  Прозвучал ответ: «100 процентов!».
Виктор хотел служить в Армии, но три года… на Флоте… Это слишком…
Поднявшись он выскочил из зала. Последнее что он услышал закрывая за собой дверь было грозное офицерское : «Молодой человек! Вернитесь!».
Напротив военкомата велась стройка. перебежав дорогу и перемахнув через бетонный забор Виктор упал в бурьян. Через щели в заборе он увидел, как из здания военкомата выбежал паренек, поозирался по сторонам и удалился обратно.
Виктор стал ждать повторную повестку. И она не заставила себя долго ждать.
В конце февраля N-го года он повторно пришел в военкомат. С порога ему приказал встретивший его офицер: «На медкомиссию!». Построение после  окончания медкомиссии. Перед строем появился офицер военкомата, который четко произнес:
« По результатам  медкомиссии все вы пригодны к службе в воздушно-десантных войсках». Затем недельные курсы.  И три прыжка с парашютом с самолета Ан-2 («Аннушка») на военном аэродроме в Гремячьем.
Первый прыжок навсегда останется в его памяти. Как, наверное, было бы и у любого человека.
Ровный гул самолета. Десять человек парашютистов. Первым сидел спортсмен в цветастом комбинезоне, шлеме и очках, которого взяли попутно. Вторым за ним- Виктор.  От ранцев парашютов к тросу, натянутому вдоль самолета тянулись вытяжные фалы с карабинами. Прыжки производились «с принудительным раскрытием парашюта». Главное вывалиться ,т.е. выпрыгнуть из самолета подальше от борта.
 А дальше все сделает система  автоматически.
Для страховки на ранцах стояли специальные приборы, которые реагируют на перепад атмосферного давления и раскроют парашют в любом случае на определенной высоте. Плюс запасной парашют на груди. Страховка стопроцентная!.
Над кабиной пилота располагалось три лампочки: желтая- «Приготовиться», Зеленая- «Пошел» и красная- «Отменить!». (К счастью Виктору никогда не пришлось увидеть как горит красная лампочка. А некоторые видели…).
Самолет зашел на круг. Пилот в шлеме с наушниками выглянул из кабины  и прокричал выпускающему инструктору: «Заходим! Приготовиться!». Тот открыл овальную металлическую дверь. Свежий ветер ворвался в тесное нутро «Аннушки».  Спортсмен в цветастой одежде, в шлеме и очках по команде инструктора ловко выбросил тело за борт. (Он не был пристегнут как все).  Разбросав в стороны руки и ноги он понесся в свободном падении к земле. Виктор успел заметить, как спортсмен удаляясь поднял голову и улыбаясь помахал ему руками. Дверь захлопнулась. Самолет сделал еще круг над аэродромом. Все встали, опустили боковые металлические сиденья. Инструктор распахнул дверь. Загорелась зеленая лампочка над кабиной пилота и зажужжал зуммер. Виктор шагнул на порог.
На пороге лежал коврик из черной резины с пупырышками (чтобы ноги не скользили). Надо было сильно оттолкнувшись выбросить тело лицом по ходу самолета (иначе можно пересчитать все заклепки на борту самолета. А то и зацепиться раскрывающимся куполом за хвостовое оперение самолета… Бывало и такое)
Итак- Виктор шагнул на порог… А внизу открылась прекраснейшая картина.  Аж дух захватило от увиденного. В нарушение инструкции Виктор машинально схватился руками за проем двери. Внизу, в 1000 метрах в морозной дымке расстилалась заснеженная земля. Голубое небо. Воздух звенел от мороза.  Зеленый металлический борт самолета с рядами заклепок был покрыт холодной испариной. Виктор физически ощутил холод металла, который висел над бездной. Здорово! Виктор стоял и завороженно смотрел широко раскрытыми глазами на открывшуюся ему красоту! Было здорово красиво и страшно! За спиной что-то кричал инструктор. Наконец дошли слова «Руки на запаску! Руки на запаску!».  Виктор оторвал руки от проема двери, левую на запаску, правую на лямку на груди. Выбросил тело из самолета. Хотя потом ребята рассказывали, что когда Виктор хотел уже выпрыгнуть сильный пинок инструктора сзади по ранцу основного парашюта помог ему покинуть самолет! (Так было , наверное, со всеми в первый прыжок).
Упругий встречный ветер. Тело провалилось вниз. Ахнуло сердечко, аж дух захватило. И в тот же момент над головой хлопок раскрывшегося купола!. Неимоверный восторг! Невдалеке также как и он над бездной висело еще семь его товарищей.  Восторг! Крики от избытка чувств! Мат- перемат в морозном воздухе ! Удар о землю! Кувырок. Погасил купол.  Первый в своей жизни прыжок с парашютом Виктор будет помнить до конца своих дней.
Это был первый большой шок в его жизни.
(Забегая вперед скажу еще о двух больших шоках: это первое погружение с аквалангом и момент, когда в подзорную 30-тикратную трубу он увидел Луну с ее кратерами, оврагами, каньонами и равнинами, как на фото в учебнике астрономии.).
После приземления и сборов выяснилось, что один из призывников не покинул самолета- «отказник».
Таких направляют в другие рода войск. Однажды Виктор видел, как приземлялся один из призывников. Был сильный ветер и даже хотели  отменить прыжки.  Сильный ветер наполнил купол парашюта и как огромный парус потащил паренька за собой по земле. Через добрую сотню метров кто-то догнал его и помог погасить  купол. Стоявший рядом офицер, глядя на эту картину сказал ни к кому не обращаясь: «Этому не служить в ВДВ» . Позже Виктор понял смысл сказанного. Паренек представлял из себя жалкое зрелище: порванная о кочки, сучки одежда, все лицо и руки в ссадинах! После такого обычно отказываются служить в ВДВ. Позже выяснилось , что пророчество офицера не сбылось. Паренек оказался с характером.
     Заключительная медицинская (областная) комиссия.  Результат прозвучал неожиданно , как гром среди ясного неба и.. как приговор: «Ограничения- ВДВ, ВМФ». Дело в том, что в детстве после второй скарлатины Виктор получил осложнение- ревмокардит сердца (2 месяца в больнице на антибиотиках) и как следствие- ревматизм суставов конечностей. В предписании- «Род войск- артиллерия». Виктор сидел удрученный в коридоре и представлял как будет стрелять из пушки, как показывали в военных фильмах. В этот  момент он и услышал  громкий голос какого-то паренька: «Привалов! К военкому!».  (Военный комиссар- бывший десантник, кадровый офицер- майор Гурджи. ) (Фамилия подлинная- прим. автора).
На столе перед военкомом лежало в тонких картонных корочках личное дело Виктора.
« Ну, что? Завтра прыгнем?»- спросил офицер, строго и вместе с тем весело взглянув на призывника . Виктор подумал, что завтра прыжки и военком предлагает ему поучаствовать, поэтому немного апатично ответил- «Можно». «Смотрю, тебя в артиллерию направляют. Хочешь служить в десантуре?»- поднял глаза на Виктора. «Конечно!»- выдохнул призывник, еще не веря своему счастью. Майор взял ластик, стер написанную карандашом на обложке личного дела надпись «Артиллерия» и написал «ВДВ». «Готов завтра прибыть на призывной пункт?».
Разговор происходил в 16.00 часов 8-го мая 19.. года. «Праздник. Ночь на проводы…»-пронеслось в голове. «А чуть попозже можно?»- робко спросил он. «Хорошо! Хотел тебя завтра отправить. Но , да ладно!»- и вручил Виктору повестку на 13-ое мая. Виктор так никогда и не узнает куда хотел его направить майор. Так, вопреки заключениям врачей, Виктор с ревматизмом попал на службу в доблестные воздушно-десантные войска!
(Позже, через два года, точно также, вопреки заключениям врачей,  выкрав и уничтожив свою амбулаторную карту в поликлинике, Виктор, с гастритом желудка, попадет на службу в милицию, где и проработает до пенсии, продолжая  дело своего отца).
13-го мая 19.. года Виктор, с глубокого похмелья после проводов, бритый наголо (Брился сам ночью. Сначала ножницами, потом машинкой и в заключение-бритвенным станком), вместе с другими призывниками, такими же «вареными», сел в поезд в сопровождении трех крепких строгих сержантов. Выдали всем сухие пайки. Но кто будет питаться сухими пайками, когда у всех в сумках копченая колбаса, белые булочки и прочие вкусности. Ржаные сухари и консервы полетели в окно под откос.
До сих пор Виктор закрыв глаза четко, как бут-то это было вчера, видит как баночка консервов с рисом («Завтрак туриста») катится по земле под откос железнодорожного полотка. В течение первого года службы, когда постоянно хотелось есть, он не раз вспомнит эту баночку «Завтрака туриста» и выброшенные ржаные сухари.
Прибалтика.  Литва.  В то время –еще республика СССР.  Леса кругом. Полгода в учебном подразделении по подготовке младшего командного состава-  сержантов, саперов-подрывников.
Первое утро.  На крик дежурного дневального : «Рота! Подъем!» никакой реакции. Свежеиспеченные солдаты зевая и чертыхаясь садились на своих койках. Протирали с недоумением глаза. «Вечером будем тренироваться!»- пообещал угрожающе сержант Желобанов  своему взводу.
Забегая вперед скажу, что впоследствии все до одного научились «подниматься» утром и «отбиваться» вечером за тридцать секунд (пока горит спичка в руках сержанта, во всех  других родах войск спичка почему-то горит 45 секунд). А вошедшему утром  в расположение дневальному, дежурному сержанту или офицеру  достаточно было вполголоса, почти шепотом, произнести  «Рота. Подъем», и тут же вихрь взметнувшихся одеял и тел. (А можно громко что угодно орать, бить в барабан- солдаты будут крепко спать).  А через тридцать секунд все уже одетые и обутые стояли в строю.
Первый день…
     Первый кросс. Утро. Форма- голый торс (по пояс голые,  брюках и сапогах-
прим. автора).  Холод собачий. Весна. Три км.  Сердце останавливалось.  Воздуха не хватало.  «Дыхалка» подводила.  «Сейчас откроется второе дыхание»- с улыбкой как ни в чем ни бывало бежал рядом сержант. «Или закроется первое, насовсем»- кто-то мрачно пошутил.  «Разговорчики!»- рявкнул сержант и прибавил темп. В тот первый кросс Виктору, маленькому и щупленькому пареньку, хотелось умереть. Не смейтесь- на полном серьезе!  Глупая мысль шевельнулась в мозгу- «Шла бы машина, чуть в сторону, удар и…  все! Конец мучениям!».
Но уже на следующий день, да и никогда позже таких мыслей в голове призывника,
т.е. молодого бойца больше не появлялось.
Климат- отвратительный, повышенная влажность. Все болячки и царапины гнили месяцами,  оставляя шрамы.  Самое страшное- это ранки на ладонях и на ногах. Мозоли лопались, стирались  и на перекладинах и барьерах полосы препятствия оставались кровавые следы. Ранки, стертые в кровь мозоли на ногах.  Одеваемые сапоги обжигали раскаленным металлом.  Но через пару сотен метров кросса боль притуплялась  и, вскоре, привыкнув, на нее уже никто уже не обращал внимание.
Каждодневные кроссы по одному, три и шесть километров. Кроссы «с полной боевой выкладкой,. Это когда на тебе кроме сапог еще рюкзак, саперная лопатка, автомат, противогаз, штык-нож. А кроссы в противогазах, когда казалось- еще немного и ты или умрешь или выплюнешь свои легкие. Некоторые молодые бойцы хитрили и вытаскивали клапаны из противогазов. Но таких быстро отучали от их хитростей, загоняя взвод после кросса в противогазах в ЛКС (ЛКС-легкокаркасное сооружение- прим. автора). Сержант бросал в ЛКС дымовую шашку, закрывал входную дверь, и хитрецам было не позавидовать. Кашель, слезы, сопли ручьем.   
Марш-броски с круглыми учебными противотанковыми минами в руках, по две в каждой руке. В каждом макете-мине по 9 кг. веса. Тонкие проволочные ручки нестерпимо резали ладони. Мышцы ног сводило от боли…
Кросс с полной боевой выкладкой. Во время бега еще с одной стороны черенок саперной лопатки, висевшей в чехле на поясе бил по ноге, с другой стороны сумка с противогазом, сбивая темп бега. Да еще надо было придерживать автомат висевший на плече или на шее, чтобы не болтался. Это тоже было дополнительным минусом в беге.
В перерывах между занятиями- стометровки (чтобы отдохнуть от занятий, как говорили, усмехаясь,  сержанты).
Физическая подготовка: перекладины, конь, козел, отжимания, упражнения для пресса  и подтягивания, полоса препятствий и т.д. и т.п. Виктору повезло в том плане, что в первом классе он ходил в кружок гимнастики.  (При чем здесь первый класс?). Я хотел сказать, что благодаря гибкому телу ему легче давались упражнения на перекладине и других снарядах, чем остальным. И его меньше, чем остальных, гоняли сержанты. Пинали и награждали зуботычинами.  Строевая подготовка на плацу, где приходилось часами отрабатывать хождение в строю, высоко поднимая ногу, тянуть носок. Как будто их готовили в кремлевский почетный караул!  Каждый вечер прохождение строем со строевой песней. То запевали «Катюшу», то еще какую.
Колесо, в котором привязав ноги крутишься , как белка.  Лопинг-  качели, на которых с замиранием сердца  выполняешь «солнышко». Красиво, в кино… А там-   до тошноты.
А время шло.  Из ребят готовили саперов-подрывников. А еще- командиров отделений для линейных войск. Занятия, занятия, занятия. Физическая, тактико-специальная, подрывное дело, разминирование, построение фортификационных сооружений ( в т.ч. и окопов. Для стрельбы лежа, с колена, стоя).  Вспомнился случай, когда во время физической подготовке, еще в начале обучения, кто-то из курсантов брякнул себе под нос  в адрес сержантов :
«Сволочи. Изверги». Но сержант это услышал. «Что?»- вопрос прозвучал угрожающе. Следующая команда не заставила себя ждать: «Всем в казарму! Получить оружие, экипировку, через пять минут построение! Кросс шесть км.  «с полной боевой выкладкой». Ровно через пять минут мы побежали.
Лес, поляны, дороги, перелески и овраги.  Дополнительная команда: «Взвод! Газы!». На бегу одели противогазы.  Воздуха не хватало, легкие, казалось, вот-вот разорвутся в клочья и ты их поросто выплюнешь. И хорошо, что на кроссы не выдавался боекомплект к автоматам, а то бы….
Больше в адрес командиров никто вслух мысли не высказывал.
     Когда во время кросса кто-то отставал, сержант подавал команду: «Отставший ранен, всем нести его поочереди! Вы- десантники! Помните об этом! Взаимовыручка-сам погибай, а товарища выручай! Своих не бросают!». Некоторое время гнали отставшего пинками и кулаками по морде  на злости и обидах, он пытался догнать обидчика и бежал некоторое время следом . А когда изможденный  все же падал, брали на руки и бежали уже с ним! Кто-то подхватывал его автомат, кто-то противогаз или саперную лопатку. Взаимовыручка все-таки существует, черт ее  побери!
(И это понятие , вбиваемое сержантами всеми способами в каждую клеточку нашего организма, потом оставалось в нас на всю жизнь). 
Дня ото дня ребята крепли. И через некоторое время никто уже не отставал!
А перед сном «писали письма». Говоря другими словами качали пресс. Выглядело это так. Все лежали уже раздетые, только в майках, т.е.- тельняшках… и трусах,  на своих кроватях на спине. Полумрак в казарме. Надо было поднять прямые ноги под углом 45 градусов и выписывать ими воображаемые буквы «письма на Родину». Сержант бродил между кроватями и диктовал «письмо»: «Дорогая Маня! Пишет тебе охрененный десантник Петя Бубкин…».
После первой же строчки живот (пресс) сводило судорогой и ноги беспомощно падали на кровать. «Поднять ноги!»-рявкал сержант. –«Продолжаем писать».  И так почти каждый день.  Это не было физической подготовкой в прямом смысле слова. Сержанты называли это отдыхом перед сном.  А мы, почему-то, издевательством.
(Гораздо позже, когда иногда   в единоборстве с преступником Виктор не мог физически одолеть того, побороть, скрутить, обезвредить,  догнать…. Как же  он жалел, что мало его гоняли сержанты в Армии.  Но это уже другая история).
В негласную программу обучения и наказания входила и так называемая «ебун-горка».
Рядом со столовой и хоздвором стоял ряд туалетов. За ними был спуск, метров  пятьдесят. По тропинке взвод сбегал вниз, а потом гусиным шагом, т.е. –на корточках, поднимался в гору. Сержант стоял наверху и считал до ста. Предупредив, что если хоть кто-то не успеет добраться в расчетное время-все повторяется сначала. После первых двух десятков метров мышцы ног  сводила болью. Сержант считал специально так, чтобы один-два человека не укладывались в «норматив». И все чертыхаясь сбегали вниз. От туалетов вниз  стекали разные нечистоты. Иногда сержант загонял взвод в них и командовал: «Вспышка справа!» или «Вспышка слева!» По этой команде надо было быстро упасть головой в сторону предполагаемого атомного взрыва и накрыть голову руками. В первое время падать в густую черную земельную и вонючую  жижу  было дико, но потом все привыкли… падать в нечистоты, ползать по лужам и грязи…После таких занятий сержант гнал взвод на речку, где мы купались, стирали одежду, обсыхали. И уже чистые и бодрые возвращались в казарму.
   Физподготовка, тактико-технические занятия, ориентирование на местности, изучение мин и других взрывных устройств, разминирование и минирование, хождение гусиным шагом, десантирование- прыжки с парашютом, учения…. учения… Наряды, внеочередные наряды за провинности, редкие увольнения в соседний поселок.
Полгода обучения подходили к концу.
К концу «учебки»  (учебная часть- прим. автора) Виктор мог часами бежать легким бегом, в сапогах. Как обычный человек может долго , и 20 и 50 км., идти пешком, так он бежать трусцой.  Физические нагрузки сделали свое дело. Когда-то самый маленький и щуплый паренек в классе, он подрос и окреп. Подрос на целую голову и в плечах стал  в два раза шире. (После Армии никто из одноклассников при встрече его не узнавал).
     Рядом готовили танкистов. Однажды… Поле… Лес… к каждому курсанту-саперу прикрепили по десять курсантов-танкистов. Задача- научить танкистов подрывать  тротиловую шашку весом 200 гр. Как правильно вставить огнепроводный шнур, как детонатор, обжать его.
Обучили.  Взорвали танкисты по шашке.  Командир взвода Виктора- симпатичный молодой бравый лейтенант, отдал приказ танкистам собраться у кромки леса метрах в пятистах от своих саперов.
Взвод , где служил Виктор, офицер построил в чистом поле. Перед строем, в трех метрах, на земле стоял ящик со взрывчаткой (тротиловыми шашками) - двадцать пять кг. (к слову- одна тротиловая шашка весом 200 гр. рвет ж/д рельсу). Во время занятий производили подрывы зарядов до 200-400гр с расстояния 50-100 метров. А тут….   Лейтенант откинул крышку ящика, вставил детонатор с куском огнепроводного шнура в отверстие центральной шашки. Не спеша присел на край ящика, закурил…
Поглядывая с улыбкой на курсантов , от сигареты  поджег огнепроводный шнур. Шнур угрожающе зашипел, под белой оплеткой пополз черный жучек… всего-то 50-70 см…. Солдаты продолжали стоять не шелохнувшись, с широко раскрытыми от наполняющего их ужаса  глазами. Офицер не спеша поднялся с ящика и скомандовал: «Взвод! Кру-гом! Десять шагов вперед шагом -арш!! Кру-гом! Ложись!».  Подошел к лежащему строю, прилег рядом.  Виктор зажал руками уши, уткнулся лицом в землю..
Внезапно земля качнулась под ним как огромное живое существо, грохот взрыва оглушил. По спинам прокатилась упругая ударная волна спрессованного горячего  воздуха. Сверху посыпались комья земли. Виктор поднял голову. В десяти шагах в земле зияла огромная воронка, над полем висел едкий дым с запахом горелого тротила.  Вдали танкисты с восхищением наблюдали за саперами.
Новое занятие. Обкатка танками. Стальное рычащее и смердящее выхлопными газами чудовище проползало над бойцом, лежащем в окопе, парализуя волю.  Но надо было  заставить себя подняться и бросить учебную гранату в моторный отсек.
Танков в соседней части не нашлось, поэтому обкатка производилась самоходками. Командир взвода просил чтобы солдаты не бросали деревянные гранаты в прожектор на лобовой броне самоходки. Интересно было наблюдать, как первую гранату все так и старались попасть в прожектор, а уже вторую в моторный отсек.  Борьба с танками этим не ограничивалась.  Прыгали с каких-то развалин  зданий на броню и закрывали плащ-палаткой смотровые щели водителя. Ослепший танк, т.е. самоходка,  останавливался. А когда Виктор спрыгнув на самоходку ударился о какие-то железки голенью ноги, скрепя зубами и терпя боль, так и хотелось настоящей боевой гранатой взорвать этого железного мастодонта! 
     Устанавливали и снимали учебные минные поля, мины- ловушки, осваивали установку мин на неизвлекаемость  и на необезвреживание, мины-сюрпризы   и  т.д. и т.п. Обычная работа саперов -подрывников.
«Тема сегодняшних занятий- устройство капонира для техники»- огласил сержант тему занятий перед строем.- «Всем получить вооружение, шанцевый инструмент- БСЛ-110» (БСЛ-110- большая саперная лопата -110 см. диной- прим. автора).
Строем вышли на песчаное поле с разбросанными то тут то там холмиками. В одном из холмов и стали оборудовать капонир. Солдаты дружно орудовали лопатами, роя небольшой котлован. «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор- вполголоса декламировал Виктор, орудуя лопатой - А солдат из ВДВ заменяет их вдвойне!».
Песчаный грунт из капонира образовал насыпь спереди- бруствер. Вскоре капонир был вырыт, в нем  свободно могли бы  разместиться бронетранспортер, танк или пушка.
В расположенном поблизости лесочке на полянке по команде сержанта вырезался дерн с травой плоскими плитками размером 50 см. на 50 см. И этими дернинами в хаотичном порядке покрывал бруствер. Даже с близкого расстояния трудно было обнаружить замаскированная огневая точка. А сержант между тем продолжал , прохаживаясь перед строем: «Камуфляж для капонира недолговечен. Если дождя не будет, дернины не приживутся на новом месте, пожелтеют и будут демаскировать укрытие. Кстати точно также по геометрически правильно расположенным пятнам желтой травы можно обнаружить установленное минное поле, когда мины закладываются под срезанный дерн».
В один из солнечных дней взвод, вооруженный лопатами бойко шагал на новые занятия Впереди высоко в чистом голубом небе летели два самолета «Ан-2».
«На переподготовку привезли в соседнюю часть пареньков»- пояснил сержант вглядываясь в небо- «Прыжки у них сегодня». Переподготовка означала регулярный призыв отслуживших ранее в Армии на два-три месяца военнообязанных на специальные курсы. До определенного возраста разумеется. Чтобы, так сказать, не утратили навыки , полученные ранее в Армии.
От первого самолета отделилось десять черных точек, которые стали стремительно падать вниз. И вот уже над  ними по очереди раскрылись  белые одуванчики куполов. Также от второго отделилось десять точек. Но белых куполов в голубом небе
появилось только девять. «Свистит! Свистит!»- кто-то из взвода громко закричал. Это означало что у парашютиста не раскрылся парашют.  Темная точка стремительно падала вниз и скрылась за лесом на горизонте. Все были в шоке от увиденного.
Позже на занятиях по парашютно-десантной подготовке инструктор прохаживаясь между «столами»  («стол» -   длинное брезентовое полотно, предназначенное для укладки на нем парашютов- прим. автора) с разложенными на нем куполами
Рассказал , что произошло при проведении тех прыжков. Купол парашюта укладывается в длинный чулок-чехол (данная технология давно не применяется в восках ВДВ- прим. автора).  К вершине чехла узлом крепится вытяжной фал. На другом конце фала карабин, который каждый десантник застегивает  перед прыжком на трос, протянутый  вдоль внутри самолета. Инструктор показал на узел в вершине чехла: «Внешне, на первый взгляд, выглядит как настоящий узел. Но это ложный узел» - он чуть ослабил натяжение и фал отсоединился от чехла - «Инструктор проморгал этот узел, в результате чего и случилась беда.  А десантник от испуга напрочь забыл о существовании запасного парашюта и по всей видимости пытался дотянутся до ранца основного парашюта» «Вот что бывает, когда невнимательно укладывается парашют, а во время прыжков боец  теряет самообладание»-  подвел  итог сказанному инструктор.
( Тогда , да и ранее, Виктор твердо усвоил, что испуг, страх, паника ведут к неминуемой гибели в экстремальной ситуации. Позже ему довелось три раза тонуть. На водохранилище, в море и на реке Волге. Познал ощущения, когда  страх парализует мышцы, сковывает движения. И только настойчиво бившаяся в мозге мысль  « Испугаешься- умрешь! Испугаешься- умрешь!»  помогла ему собрать в кулак остатки силы воли и выжить.)
     Очередной день занятий в череде таких же дней службы. Взвод стоял на мосту.
«Тема занятий- минирование для подрыва моста»- огласил сержант новую тему занятий, держа в руках зачем-то подвесную систему от парашюта и два мотка крепкой веревки- «Кто самый смелый?». Виктор шагнул вперед и тем не менее робко сказал: «Я!». Он понял, что самое интересное на занятиях будет именно у первого номера.
А далее на него надели подвесную систему , привязали веревки, спущенные с моста с двух сторон. Когда Виктор перелезал через ограду моста екнуло сердечко и он подумал, что зря он проявил инициативу.  Но зато зависнув под мостом он вновь ощутил то удивительное обалденное  ощущение, наслаждение, как во время прыжков, когда перебарываемый тобой страх щекочет нервы.   Сослуживцы страховали его, а он, повиснув над рекой на  высоте около 15 метров (достаточной чтобы  костей не собрать) продвигался вдоль железобетонной опоры, «быка»,  навешивая  на нее сверху вниз по диагонали подаваемые сверху кумулятивные мины. (кумулятивные- направленного действия, в результате чего их разрушающая способность усиливается в разы). Металлические гвозди-дюбеля уже кем-то давно были вбиты в бетонную опору. Продолговатые , темно –зеленого цвета,  заряды-"поросятки"  были соединены детонирующим шнуром красного цвета. Точно также мины были повешены и на следующую опору. Только с той разницей, что по диагонали в другую сторону.
«Делается это для того- пояснял по ходу дела  сержант- чтобы при подрыве произошло скручивание металлических конструкций моста, что затруднит противнику восстановление  переправы. К тому же упавшие фермы перегородят фарватер реки.
И, к слову, задача сапера-подрывника-  при наименьшем количестве взрывчатого вещества причинить  максимально возможные разрушения подрываемому  объекту, затруднить противнику восстановление объекта.
Еще сложнее восстанавливать мост при подрыве «быков» под водой. Но этим уже занимаются специально обученные  водолазы-саперы».
По окончании занятий сержант объявил благодарность всем бойцам взвода, а Виктору персонально.
Выход в горы. Если это можно назвать горами в Литве. Выпал снег. Сантиметров тридцать на земле. Мороз минус пять градусов. Сержант Желобанов (фамилия настоящая- прим. автора) прохаживаясь перед строем пояснял- "Неважно пять градусов мороза или тридцать-сорок. Сначала разгребаете снег, потом саперной лопаткой, штык-ножом продалбливаете мерзлую землю.  Сантиметров двадцать максимум. Затем уже выкапываете окоп для стрельбы стоя, только  пошире- землянку. Землю, чтобы не демаскировать огневую точку на плащ-палатке  относите в сторону. Потом на дно землянки кладете лапник елей и сверху землянку накрываете плащ-палаткой, оставляя вход. Сверху маскируете снегом. В такой землянке можно жить и день-два и неделю, и месяц. Если есть боекомплект- можно заняться  охотой. Из бушлата достаете вату- выстрел в упор - будет огонь-костер. Можно пожарить добытую дичь. Уроки выживания.  В отличии от гражданских лиц и сопливых  студентов ВУЗов  вы сможете выжить в любых суровых условиях!»
Виктор разгреб снег и попытался саперной лопаткой пробить мерзлую землю. Не получалось. «Попробуй штык-ножом»- посоветовал проходивший мимо сержант. Действительно. Штык-ножом получилось лучше. И Виктор убедился, что через десять-пятнадцать, максимум двадцать сантиметров мерзлоты пошла мягкая земля, песок.
А вырыв себе землянку, Виктор был горд, что он сможет выжить в любых суровых условиях, даже в лесах Сибири, не то что сопливые гражданские студенты, не вкусившие всех прелестей службы в Армии.
 А время службы шло своим чередом.
Окончание учебной части.  Экзамены. Приезд родителей в гости на два дня.
На гражданке Виктора никто из девушек не ждал. Поэтому он не понимал страданий и печали сослуживцев,  которых кто-то ждал.  Отчасти Виктор завидовал им, но только отчасти. Позже убедился, что был прав, что ни с кем не был связан какими-то обещаниями. Девушки редко дожидались парней из Армии, выходили замуж , А парни, бросали своих невест, их дождавшихся, и находили других. За два года молодые пацаны становились настоящими мужчинами. Сильно менялось мировоззрение, мироощущение.  На многие вещи смотришь уже по другому.
Переезд к месту дальнейшего прохождения службы.
Азербайджан. (В то время еще республика СССР).  Город  Кировобад (ныне г. Гянжа. И Азербайджан уже является  заграницей!).  Незнакомый, чужой  язык.
И еще долгих полтора года службы в линейных войсках. Сопки, саманные домики и полное отсутствие какой-либо растительности. Вместо земли песчаники и камни, камни, камни. Интересно было наблюдать, что воронки в этом грунте образовывались не бесформенные , а округлые, ровные, как местные казаны, с четко обрезанными  взрывом горячими и закопченными камнями. Вместо рек грязные ручьи с гор.   Ностальгия по деревьям, лесам, рекам.  Занятий здесь было поменьше, да и физическая нагрузка была  уже не такая, как в «учебке». Занятия, физо.  А еще наряды. 
Самое тяжкое испытание – бодрствование ночью, под утро. С четырех до пяти утра самый крепкий сон. Как наставлял сержант еще в «учебке» , в это время можно в два штыка вырезать целую казарму. Главное бесшумно убрать дневального .
Пост №1- по стойке смирно у знамени части.
Засыпаешь стоя и просыпаешься , когда пол бьет тебя со всего размаха по морде. Просыпаешься лежащим на полу во весь рост.
Во время одного из построений батальона перед строем вышел замполит и зачитал информацию о случившемся ЧП в соседней части. Двое старослужащих, употребив спиртные напитки, ночью по тревоге подняли молодых солдат и стали их избивать. Один наносил удары снятой с кровати металлической дужкой . И вот приговор трибунала за причиненные телесные повреждения солдатам - по 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строго режима. 
Это были последние отголоски старой жестокой дедовщины. Сейчас дедовщина уже не та. Заставил старик молодого бляху ремня ему начистить до блеска, подшить воротничок или начистить сапоги (пардон, ботинки, о тяжелых кирзовых сапогах новое поколение понятия не имеет).  И все равно молодое поколение, болезненно и самолюбиво обижается. Вплоть до того, что кто-то дезертирует из Армии, а кто-то  того хуже, заступив в наряд берет оружие в караульном помещении и расстреливает своих  сослуживцев, потом уходит в бега. После задержания жалуются , что на совершение  скверных поступков и преступлений   их вынудила дедовщина.  А тут еще и Совет матерей горой за преступников. Мол, жуткая дедовщина замучила их детей.
А «детям» и служить-то  пришлось только год, а не два , как раньше. И на территории родной России, а не по другим республикам, ставшим теперь заграницей, с чужим языком, чужими нравами.
Вскоре последовало оглашение нового приговора.
Перед строем стоял щупленький паренек, понуро опустив голову. Обстоятельства дела:
Виновник торжества был отправлен в отпуск на родину. Но возвращаться в часть не желал. Родственники отлавливали его, сажали в поезд. Но тот на следующей станции сходил с поезда и возвращался домой. И так было несколько раз. Пока за его отлов и возвращение  к месту службы  не взялись офицеры части. Приговор трибунала по статье «дезертирство»- 2 года дисциплинарного батальона.
А служба шла своим чередом.
Наряды на кухне, когда втроем за ночь надо начистить целую ванну картошки, на весь батальон. Редкие увольнения в город.  Самоволки.  Пьянки после отбоя.  Учения.  Прыжки с парашютом.  Невыносимая жара летом, когда в тени термометр показывал 40 градусов.  Десятидневный отпуск домой.   Куча ядовитых тварей: скорпионы, тарантулы и др. гадость. Утром проснувшись вытряхиваешь ее, пригревшуюся,  из сапог, сложенной одежды (когда жили на учениях в палатках). В привычку вошло (и до сих пор сохранилось)  не давить на себе что-то ползущие, а смахивать.  Здесь Виктор научился ловить и брать в руки самых ядовитых змей тех мест - гюрзу. (Только два бойца из всей роты могли себе такое позволить).   Держишь ее за голову, а она хвостом оплетет твою руку. Смотришь на нее и думаешь: «Стоит отпустить, укусит и все,  смерть». Ситуация щекочет нервы. В рот ей край носового платка, сжимаешь челюсти и выдергиваешь платок вырывая ядовитые зубы. Потом маленькую змею можно спокойно положить в карман и пугать товарищей.  Однажды на построении старшина заметил выползающую змейку из кармана брюк Виктора, подошел к нему и шепотом на ухо: «Два наряда вне очереди.»  «Есть два наряда вне очереди»»- громко ответил Виктор. Самодельные кулоны- пауки и скорпионы в застывшей и отполированной эпоксидной смоле, пепельницы из панцирей черепахи, ремешок для часов из шкурок  змей.
По прибытию в часть, в отдельный саперный батальон, Виктор был сразу назначен командиром отделения, а вскоре и заместителем командира взвода. Присвоено воинское звание «гвардии старший сержант». Немного слов из истории о гвардейских
частях ВДВ.
Численность взвода ВДВ 18 человек, а не 30, как в других родах войск. Это связано с тем, что во все времена , в том числе и в время Великой Отечественной Войны подразделения ВДВ выполняли специфические задачи по захвату плацдармов на территории противника. Удерживали их до подхода главных сил. Во время войны, как правило, все десантники подразделения погибали в неравном бою, но удерживали плацдарм. Но и фашисты, как гласили слухи  «в тех местах несколько дней еще вывозили грузовиками трупы своих солдат» . Поэтому все воинские части , кроме учебных, являются гвардейскими.  Из-за сложности решаемых задач требовалось большее количество командного состава на душу рядового состава. Для  поднятия и сохранения боевого духа.
Командир взвода Виктора , молоденький лейтенант был слаб здоровьем и почему-то часто  болел. Однажды он был на больничном целый год. Командовать взводом пришлось Виктору. Наравне с другими офицерами Виктор присутствовал на совещаниях у командира роты, у командира батальона. Составлял план занятий, вел конспекты, составлял отчеты и занимался прочими делами, свойственными офицерскому составу. В том числе пришлось и командовать взводом, принимать решения, ставить и решать задачи по боевой и политической подготовке взвода.
А во взводе больше половины было старослужащих, стариков.
Умеренная дедовщина, не то что была ранее. Даже офицеры не всегда могли заставить что-то делать стариков. Виктор сразу решил определить свои отношения со старослужащими. Собрал их и объяснил, что если что надо им-он сделает, а если что надо ему-  старики тоже должны будут сделать. На том и порешили, полюбовно.
Однажды Виктора вызвал к себе  штаб заместитель начальника части по политической подготовке. Идейный воспитатель и вдохновитель части на ратные подвиги. Проводник идей и политики партии в вооруженных силах СССР. Беседа была недолгой.
«Присаживайся- пригласил замполит- и расскажи как у тебя во взводе обстоят дела с дедовщиной?» . «Как обычно, не хуже чем в других взводах»- улыбнулся Виктор.
«А если, вдруг, завтра война? Молодых бойцов погоните  впереди себя, а старики будут отсиживаться в окопах?».  «Нет- «гвардии старший сержант»  прямо и твердо посмотрел в глаза офицера- В бой пойдут одни старики. Молодые, неопытные салажата,  останутся в окопах».
«Ну хорошо, коли так»- замполит смягчился- «Если вопросов нет , свободен».
     Уже  в то время, да и после, работая на разных руководящих должностях Виктор вывел для себя аксиому, каким должен быть настоящий, хороший командир или начальник.
Это понятие образуют  три составляющие- «1.- Требовательность. 2- Забота о подчиненных и 3.- Личный пример».  Без одного из пунктов и командир уже не командир, и начальник не начальник. Даже если подчиненные и будут расхваливать командира, но за их спинами (командиров)  можно было услышать:
«тряпка», «сухарь», «требует, а сам-то, а сам-то…» 
Злой дедовщины во взводе не было. Но старики немного все же щуняли, гоняли  молодых. Чтобы тем служба медом не казалась. Потом старики уходили на дембель, а заматеревшие молодые уже щуняли, гоняли  прибывшее молодое пополнения. Как и положено, как и во всех частях всех родов  войск.
Виктор вскоре обнаружил, что старики много знают и умеют и знания  свои и умения , может и жестковато, но передавали  молодым. Некоторые из стариков и по два раза за службу ездили домой в отпуск. А если что надо было заместителю командира взвода…
Выполняли свои обещания безропотно.
     Взвод пешим строем, как всегда,  менял место занятий, бодро шагая по высохшей от полуденного зноя траве, между сопок. Впереди слева в отдалении, около болотца, заросшего высоким камышом,  в попутном направлении шло два взвода во главе со своими  офицерами. Третьим офицером был командир роды.
«Взв-о-о-од! – скомандовал Виктор- Бего-о-о-ом …арш!».
18 пар кирзовых сапог гулко ударили по ссохшейся земле.
Поравнявшись с другими взводами Виктор подал вторую команду: «Взвод! Газы!!!»
18 бойцов-десантников на ходу быстро достали из сумок и  натянули на головы  противогазы.
Краем глаза Виктор успел заметить как у всех офицеров отвисли от удивления челюсти. Порой офицеры не могли заставить стариков даже просто бегать. А чтобы еще и в противогазах….
Скрывшись за одной из сопок взвод по команде Виктора повалился на землю и предался полуденной дреме,  поставив одного из молодых бойцов в дозор на вершину сопки.
Учеба, кроссы, различного рода работы. Создание фортификационных сооружений. Строительство щитовых домиков-казарм, разминирование.  Строительство дороги в горах, когда приходилось постоянно рвать тротилом скальные породы.
Двухнедельные учения всей ротой  в горах. По скалам лазить не пришлось, но по сопкам находились вдоволь. Расстояние между объектами обманчиво казалось маленьким, а пока дойдешь- не один километр намотаешь. И от ходьбы вниз-вверх очень ставали ноги. Жили в больших палатках по 10 человек в каждой. В палатках стояли печки-буржуйки. Всю ночь поочереди  солдаты дежурили у печек поддерживая огонь и тепло в палатках. Суша на изгибах вытяжных труб мокрые портянки. Спали в верхней одежде, только сняв бушлаты. К концу учений в одежде завелись платяные вши. Существа не злобливые, не кусучие,  но неприятные. По возвращению в казармы все насекомые были выведены  путем проглаживания и стиркой одежды в бензине.
Учебная тревога. Построение. И снова в горы. Всем батальоном.
Поставлена задача- построить и подготовить к КШУ (КШУ- командно-штабные учения- прим. автора) подземный командный пункт  командира дивизии.
Сначала между двух  сопок бульдозеры выкопали большой котлован. Вручную были выкопаны канавы для фундамента. На грузовых машинах привозили собранные в округе булыжники. Их сбрасывали в канавы и заливали бетоном. Потом устанавливались плиты стен. Здесь Виктор научился премудростям  стропальщика, крановщика,  освоил электросварку, штукатурные и малярные работы, работы по электричеству.
Назначена дата проведения  учений. Последние трое суток никто не спал.
Виктор уже не удивлялся, когда старослужащие его взвода  подменяли молодых солдат, давая им возможность передохнуть. А старики работать умели.
Последние сутки на исходе. Прибыли первые майоры и полковники. Они наблюдали и подсказывали бойцам где и что как лучше сделать. «Сынок- вон там еще подмажь» или «Сынок, вот тут проводку заизолируй» слышалось то тут то там.
В заключение бульдозеры засыпали строение землей , а сверху была натянута маскировочная сеть. С соседней соки уже нельзя было заметить командный пункт.   
Прибывали все новые и новые майоры, полковники, генералы.
Подразделения связи и радиоразведки устанавливали  гигантские иглы и растягивали сетки своих  антенн. Маскировали машины.
Батальон был отведен за соседнюю  сопку отдыхать. Начавшиеся учения уже никого не интересовали. Склоны двух сопок были усеяны телами бойцов, лежащих  в разных позах и крепко спящих под лучами теплого утреннего солнышка.  Вид был, как  в фильмах про войну  на поле брани.
А вечером того же дня, когда учения закончились и все собирались вернуться  казармы,
Бульдозерист огромного гусеничного трактора (марку его не сохранила память)  получил задание отогнать машину на ближайшую сопку, где дислоцировалась точка связистов. Оставить там на время ее под охраной.  Виктор обратился к командиру батальона , вызвался помочь. На улице была уже ночь.   Темень, хоть глаз коли. Дороги не видно. Виктор выскакивал из кабины и светил спичками разыскиваю грунтовую дорогу. «Сядь  в кабину-крикнул бульдозерист- задавлю и не замечу». Медленно поползли дальше, буквально на ощупь. Трактор вдруг качнуло. И машина перевернулась, как оказалось, в овраг.   Доложили о происшествии руководству, которое от услышанной новости долго материлось. А  утром двумя КРАЗами и подъемным краном бульдозер был извлечен из оврага. Позже водитель объяснил Виктору, что поднятая лопата не дала бульдозеру полностью перевернуться на крышу, иначе бы многотонная станина с гусеницами как яичную скорлупу бы раздавила кабину с находящимися в ней людьми. Повезло . 
    Учения. Десантирование.  На одних учениях роту саперов десантировали раньше других. Заняли позиции, окопались. Заложили заряды взрывчатки, растянули «метелки» (специальные эл.провода к зарядам-прим. автора). Огородили все это красными флажками,  не дай бог кто заступит на заминированную зону. Началось массовое десантирование. Техника на многокупольных парашютных системах или на одном куполе с реактивным тормозом, срабатывающим у земли. Потом из чрева  АНов посыпались темные фигурки «крылатой пехоты». Две грузовые автомашины ГАЗ-66  в 100 и 300 метрах от Виктора разлетелись в щепки- не раскрылись парашюты. Командир роты, невысокий, пухленький капитан Вишняков чертыхаясь и матерясь сказал ни к кому не обращаясь :  «Все! На хрен эти учения.. надо уходить…  домой… надо домой…». Но никто, конечно, своих позиций не оставил.
Роте саперов была поставлена задача имитировать артобстрел. Издали все выглядело очень красиво. Техника и пехота пошли в атаку. А чуть в стороне от них стали хаотично вставать черно-сизые столбы земли, как при артобстреле.
     Сосед по соседней койке, тоже Виктор, с Ростовской области (а впоследствии лучший друг)  научил Виктора играть на гитаре, рассказывал про походы в горы.  Страховка, вибрамы, трикони…
Опять учения, десантирование. Ночное десантирование. Ночью прыгать не так страшно.
В черном прямоугольнике люка земли не видно. Выбрасываешь тело в темноту и все. Только и приземляться в темноте труднее. Земля еще более неожиданно  встречает десантников. Сначала видишь грань между серым небом и черной землей. Ниже 200 метров эта грань пропадает и все вокруг становится черным. Ниже 100 метров в нос ударяет запах разнотравья с лугов и полей. Готовишься к встрече с землей, весь напрягаешься, не дай бог попадется  яма, кочка, столб….
Десантирование на воду. Ближе к земле, т.е. к воде,  отстегиваешь подвесную систему, «запаску» за спину, автомат в руки. И просто сидишь в подвесной системе . Бултых,
Выскальзываешь из ремней и надо быстро отплыть в строну под водой,  пока тебя не накрыло куполом парашюта и стропами. И не утянуло на дно.
   Ночную тишь разорвал вой сирены. Тревога! Сколько их было…
Построение, получение оружия, экипировки. Все как обычно. И не совсем как обычно.
На плац выгнали несколько машин и при свете их фар поступила команда укладывать парашюты. Такого еще не было при  учебных тревогах.
Парашюты уложены, проверены инструкторами. В полной боевой экипировки   солдаты и сержанты дремали на сумках с парашютами. Между рядами бойцов ходили офицеры тихо переговариваясь между собой. Как понял Виктор даже из офицеров никто ничего толком не знал. Но было ясно одно. Что-то случилось в мире, на политической арене.
И не исключено, как обмолвился один сержант, вскоре выдадут боекомплект , погрузят в самолеты и повезут куда-нибудь воевать. Все может быть.
Только утром поступила команда : «Отбой!» . Оружие вернулось в оружейную комнату, парашюты, противогазы и прочее снаряжение на свои полки. Радио в новостных сообщениях вещало о возникновении какой-то напряженности меду двумя сверхдержавами, каком-то кризисе. Говорилось, что радиостанция «Голос Америки» сообщила о приведении вооруженных сил СССР в минувшие сутки в повышенную боевую готовность. И далее- «ТАСС уполномочен заявить , что вооруженные силы СССР в повышенную боевую готовность не приводились и находятся в обычном состоянии».
Не выспавшиеся  десантники переглянулись и иронично ухмыльнулись.
  Крупные дивизионные учения. После двухчасовой тошнотворной болтанки в железном чреве-бочке самолета  хотелось побыстрее его покинуть.   Вырваться на свежий воздух. Наконец-то команда «Пошел!», рев сирены и зеленая лампочка над кабиной пилотов.
Как всегда-эйфория падения. И вдруг мысль: «Вот так балдеют и влетают в чужие купала, в стропы к другим». Виктор оглянулся и увидел  что его несет прямо на купол соседнего парашюта. Ноги уже мягко коснулись белого материала недалеко от середины и стали в него погружаться. «Ни фига себе!»- мелькнула удивленная мысль.
На инструктажах и занятиях инструкторами подробно рассказывалось, что происходит дальше в подобных случаях. Нижний купол забирает воздух у верхнего, тот сворачивается и опадает. Его боец погружается в купол нижнего бойца, тоже сворачивая его  и они, два смертника,  вместе стремительно летят к земле. Если у нижнего еще хватит самообладания- он сможет воспользоваться запасным парашютом. У верхнего бойца такого шанса нет.
«Натянуть стропы, купол в сторону, сбежать по куполу…»- мелькнули  в голове фразы из инструктажа. Виктор сильно натянул пучок строп и еще наполненный воздухом и ветром купол качнулся и поплыл вбок. Виктор побежал по белоснежному куполу, с удивлением наблюдая  как ноги мягко по колено погружаются в него как в трясину болота.  Купола разошлись. Виктор был спиной к сослуживцу  и не смог увидеть лица того, но явно услышал в нецензурных выражениях все, что тот думает о нем.   
Вот и земля. Купол погашен.  Виктор сел на землю, ноги дрожали и не держали. Подвесная система почему-то не отстегивалась. Только сейчас до Виктора дошло что могло с ним случиться несколько минут назад.  Подошел его товарищ- тоже Виктор. Помог подняться на ноги и отстегнуть подвесную систему. «Ты видел?»-  еле вымолвил Привалов.  «Видел, с днем рождения»- равнодушно бросил тот и пошел прочь. Виктор двинулся следом.  Смеркалось. Вдали в небо взвилась сигнальная ракета, другая, третья. Это обозначился пункт  сбора.  Парашюты остались валяться  на земле, их потом соберут специальные команды. На то они и дивизионные, серьезные, учения. Друзья бодро шагали к месту сбора.  И тут оба споткнулись о телеграфный провод. Связь!  Своя? Чужая?  Не сговариваясь друзья  разошлись  метров на пять в разные стороны  и штык-ножами с примкнутыми ножнами для резки проволоки перерезали провод. Концы разнесли  в разные стороны, чтобы было труднее их найти в темноте . «Вводная для связистов – повреждение линии связи, найти и устранить!»- улыбнулся Привалов, он уже пришел  себя. На пункт сбора все прибывали и прибывали десантники. Совсем уже стемнело. То тут то там вспыхнули костры, у которых грелись бойцы. Ночь бодрила свежестью.
Проходя мимо одного из костров со стайкой десантников  вокруг него Викторы  услышали :  «Смотрю, а какой-то мудак у меня по куполу бегает… б…!» Привалов остановился:  «Так это был ты?». Говорящий встал «А это ты, б…?».
Они обнялись как родные. 
- Виктор.
- Николай.
- Значит будем жить! Удачи!
- Удачи!
Крепкое мужское рукопожатие и  друзья зашагали дальше, разыскивая своих.
Вспомнился плакат на стенде части. На нем были нарисованы два десантника во время десантирования, когда у верхнего опал купол, а нижний схватил мимо пролетающего сослуживца за стропы, до костей прожег руки но удержал. Так вдвоем на одном парашюте и приземлились. Героев потом наградили.
«Интересно, а нас бы наградили?-подумал про себя Виктор- Да ну их на хрен, эти награды. Главное что живы! ».
Спать в кузове машины на жестких деревянных скамейках было прохладно и Виктор перебрался на улицу поближе к разожженному костру. Вспомнилась армейская страшилка, то ли правда, то ли байка, как однажды во время учений несколько молодых бойцов накрывшись брезентом легли спать около БМД ( БМД- боевая машина десантника). А водитель машины ранним утром завел двигатель и проехал по брезенту.
К тому же имелся какой-то там официальный процент возможной гибели солдат во время проведения учений. 
 Сослуживцы где-то раздобыли огромное  резиновое колесо, скат,  от машины и подожгли его. Стало тепло, даже жарко.
Проснулись утром все в эпицентре погасшего костра все в саже, как черти из преисподней.
Другое подразделение саперов готовило имитацию ядерного взрыва. В глубокую яму вместе с ящиком тротила- 25 кг- поместили железную бочку с бензином и две железные бочки с соляркой. Детонаторы, провода. Закопали.
Ранним утром над полигоном низко пролетел военный штурмовик. И тут же из земли с грохотом встал «ядерный гриб» взрыва. Огромный, как и положено с черной клубящейся шляпкой дыма…. Как настоящий. 
С криками «Ура!» десантники бросились  в атаку в сторону условного противника.
Совсем рядом лязгали гусеницы БМД,  хищно водя из стороны  сторону башнями с гладкоствольными 85-мм.  пушками «Гром».
И снова будни….
И снова учеба, тренировки, десантирования…
(И еще долго, после службы Виктору будет сниться, как он с замиранием сердца покидает самолет! Даже хотел записаться в парашютную секцию. Но, из-за нехватки свободного времени –он тогда уже работал опером в одном из райотделов  города- мечтам сбыться было не суждено. (Как и посещение курсов бального танца- прим. автора).
С годами сны про полеты снились все реже и реже.  Но даже сейчас,  иногда, он с замиранием сердца парит в снах  высоко над землей…
А тогда…
Одним словом- служба.
А в детстве у Виктора была заветная мечта-  стать военным летчиком. Некоторые фильмы про летчиков смотрел по несколько раз!  Подготовка к поступлению в военное училище.  Как же легко решались задачки по алгебре, физике  и геометрии! За которые в школе он получал двойки. Какими оказались простыми для понимания законы физики, теоремы, аксиомы! (Вот когда надо бы ходить в школу!).
Врач в правом паху нашел небольшую грыжу. Операция в госпитале под местным наркозом. Виктор замучил вопросами хирургов и те попросили его помолчать, дать им поработать. «А петь можно?» «Можно». Наркоз хоть и был, но неприятные ощущения все же присутствовали. Вполголоса оперируемый стал напевать «Катюшу» и другие патриотические песни, удивляя хирургов.
«Два месяца ничего не поднимать тяжелого, краткосрочный отпуск при части»- напутствовал врач. Но отпуска командование частью не дало и уже через пару дней Виктор таскал в горах, на стройке, тяжелые валуны для фундамента будущего КП дивизии. (КП- командный пункт- прим. автора).
 Что поделать- служба. Медкомиссия.  Оказалось, что когда-то в детстве Виктор перенес гайморит (насморк) и на рентгеновском снимке остался след- затемнение гайморовой пазухи носа справа. Забраковали.   Мечте детства исполниться не было суждено. Лебединая песня оборвалась не начавшись, голубое небо осталось лишь в мечтах и снах.
А тем временем служба шла своим чередом.
      Если в первый год постоянно хотелось есть, то к концу службы уже не было аппетита- все мысли о доме. Ностальгия по родине. Но не смотря на это солдаты даже прибавляли в весе (свежий воздух, режим, калорийная пища- перловка). Виктор начал  покуривать изредка сигареты.
     Целую неделю часть эшелоном пересекала всю страну. Прибыли в Прибалтику, в Литву. На строительство аэродрома. На станциях один из часовых бродил вокруг эшелона охраняя его. А Виктору, неизменно заступающему в наряд начальником караула, больше всего нравилось на ходу перебираться с платформы на платформу, садиться в кабину одной из машин «ГАЗ-66», пришвартованных на платформах. Сидеть и любоваться пробегающими мимо густыми лесами, широкими полями, голубым небом с овечками облаков. А в дождь, бьющий по лобовому стеклу струями, сидеть в тепле и радоваться жизни.
Кроме строительства аэродрома, т.е. начального этапа- очистки огромного поля,  части однажды  была поставлена задача вырыть и оборудовать  настоящую траншею с блиндажами и окопами-огневыми гнездами. Скосы траншеи укреплялись длинными древесными жердями.  Прошел слух, что это нужно для снятия какого-то фильма про войну. Мысль что где-то когда-то кто-то увидит в военном фильме траншею сделанную их руками грело сердце и приободряло бойцов  в работе.
     Долго-долго можно рассказывать про эти два года. Сколько всего было! И служба, и дедовщина.  Но запомнилось в основном только хорошее.  Вчерашние мальчишки стали мужчинами. 
(И каждый год, 2-го августа, в День ВДВ, Виктора можно встретить в парках  родного города Воронежа, вместе с такими же бывшими служивыми  элитных, самых мобильных войск страны- ВДВ).
     20-го мая 19.. года…  04 часа 30 минут по Московскому времени.  На востоке небо посветлело.  Город еще спал, не зная что новый день уже начинается.  В воздухе витала свежесть.  Весна! Виктор остановился перед длинным пятиэтажным домом из белого кирпича. Все окна дома были темными. Дом, как и соседние дома- еще спал. Виктор поставил небольшой чемоданчик  на землю, закурил.  Постоял , подумал. Затем вздохнув, затушил окурок, поправил на голове  берет небесного цвета, одернул дембельский китель со знаками отличия-голубыми петлицами с эмблемами в виде парашюта с крылышками,   гвардейским знаком, значком в виде парашюта с цифрами-количеством прыжков, погонами «гвардии старшего сержанта»  и,  взяв чемоданчик шагнул навстречу своей новой жизни.   Он, наконец-то, был дома.
 
****