Наперстник разврата

  В чём-то я шельма и напёрсточник возврата, но сегодя в халате.
  Никогда не знаю, чего от себя ожидать в дождливую непогоду в пустостенном доме с ужасающей акустикой, где не хватало только звукозаписывающей аппаратуры.
  За стеной пьяный сверчок всю ночь трещал о своей любви к усатой подруге.
  Возможно у него были проблемы с о'порно двигательным аппаратом.
  Но всем на рот замок не повесишь, как говорила моя бабушка Лиза, отлавливавшая меня по ночам у холодильника, когда я с невероятной скоростью заполнял зияющие пустоты в безбедном существовании.
  Бабуля отводила на мне душу, а заодно и меня за оттопыренное ухо в постель, нравоучая, что в предвкушении магнитных бурь на солнце богатые и нищие разбрасываются деньгами, а мы принадлежим к среднему классу, ведущему себя намного скромнее.
  Это произвело на меня, лёгкого на подъём даже когда лифт не работает, огромное впечатление, как пыль в глаза посреди атлантического океана.
  Повзраслев, в отместку за мои ночные налёты на холодильнник я в пику ей, забросил занятия на скрипке и переключился на девушек.
  Но и с ними что-то не получалось.
  Они дружным хором посоветовали мне попробовать себя в ком-то другом.
  Девичий хор оказался провидческим.
  Но нет х... без добра.
  В местном госпитале, куда попал с коронавирусом, я повстречал новую пассию.
  Мы полюбили друг в друга без памяти.
  Она была в коме и я от неё тоже.
  Но когда каждый из нас наконец пришёл в себя в садике за тупым углом, она не приминула заметить, что мой воздушный змей находится в запущеном состоянии.
  И я по-настоящему обиделся.