Один день среди живых

В тот год 9 мая было по-летнему теплым, даже жарким. Весна буквально полыхала яркими красками цветущих садов и парков. Ароматы сирени струились из каждого московского сквера и двора.
Красную площадь заполняли сотни тысяч празднично одетых, возбужденных и радостных людей, объединенных Светлой Памятью и Великой Гордостью за своих предков, выстоявших и победивших черную силу фашизма.
Они несли фотографии отцов и дедов, отдавших жизни за свою Великую Родину, за счастье своих детей и внуков, за свободу и независимость будущих поколений.
На этом Великом празднике незримо присутствовали все герои, запечатленные на фотографиях. Их светлые души переживали те же чувства и ту же радость, которая наполняла сердца благодарных за их бессмертный подвиг соотечественников.
Атмосфера гордости, сплоченности и великой силы охватывала всю площадь и переливалась за ее границы, притягивая не только собравшихся здесь людей, но и все население огромного города. Чувства и эмоции народа были столь велики, что уже не вмещались в городские границы и устремлялись по всем городам и весям нашей необъятной родины.
Среди незримо присутствующих героев Великой битвы скромно примостился и майор Соколов Евгений Андреевич, непосредственный ее участник – герой-летчик, прошедший войну от первого до последнего дня, проживший после нее еще более тридцати лет и отдавший свою жизнь, спасая людей во время страшного пожара, бушевавшего в дальневосточной тайге.
Его тоже переполняли чувства гордости и благодарности за Память его соотечественников. А еще в нем поселилось огромное желание пройти вместе с ними, не незримо присутствуя, а твердым шагом по этой дорогой и бесконечно любимой им земле, плечом к плечу со своими потомками. Он чувствовал себя не погибшим героем, а тем Женькой, который рвался в бой в свои двадцать лет, переполненный стремлением спасти свою страну от той черной и страшной чумы, которая обрушилась на ее народ.
Евгений напряженно всматривался в лица на фотографиях, которые несли участники шествия, не надеясь увидеть среди них себя. У него не было прямых потомков, которые могли бы помнить именно его и он страшно волновался, опасаясь, что очутился здесь по ошибке и его в любую минуту могут вернуть обратно. А это было бы ужасно! Он не мог покинуть этот строй! Ведь все это потрясающе прекрасное торжество было посвящено Им, дравшимся и не боявшимся умереть и за Этот Великий Праздник, в том числе.
Портреты и фотографии для него представлялись живыми людьми, он видел их в действии, идущими в бой, бросающимися под танки, падающими в горящих самолетах на головы своих врагов.
Его удивляло только одно – он чувствовал себя живым и ему хотелось не просто смотреть на происходящее, но жить среди этих – таких красивых и счастливых людей.
Евгений даже представить не мог, что Он – давно ушедший от них – мог испытывать подобные чувства.
Внезапно он замер, ему показалось, конечно показалось, потому что этого быть просто не могло быть. Он закрыл глаза.
«Мертвец, сошедший с ума! Это уже просто абсурд какой-то!».
Но он всегда был решительным человеком, и теперь он не может себе позволить быть трусом. Но откуда могло взяться Его Фото?! Откуда?
«Так, успокойся! – скомандовал он себе. – Это не ты! Просто кто-то очень похожий на тебя. Стоит поближе рассмотреть фотографию и этого человека, несущего ее. Господи! Я никогда ничего не боялся, почему же мне вдруг стало так страшно?!».
Евгений открыл глаза и внимательно вгляделся в фотографию. Нет, он не ошибся!
Это была его фотография, которую он послал своей сестре Кате из Берлина.
Потом он не нашел сестру, в их селе никто не знал, куда она уехала, потому что и села-то самого не осталось и никого из знакомых ему жителей, могущих хоть что-то сообщить ему о Катюше.
Служба увела его на Дальний Восток.
Он так привык всего себя отдавать работе, что у него не было времени на поиски Катерины. А она, оказывается, была жива, каким-то чудным образом получила эту фотографию и сберегла ее.
И только в этот момент, от этой мысли, он внимательно посмотрел на молодого человека, несшего его фотографию, вверху которой была надпись:
«Евгений Андреевич Соколов – Герой Советского Союза. Звание присвоено посмертно!».
«Кто этот молодой парень? Господи! Как он похож на меня!».
В голове Евгения штормило! Ему казалось, что у него даже сердце забилось.
«Сумасшедший мертвец! Каково!».
Евгений вплотную приблизился к неизвестному родственнику. Он ощутил его тепло и улыбнулся, заметив, как тот вздрогнул и поежился, почувствовав волну холода, видимо, охватившую его. Парень огляделся по сторонам, но, не заметив ничего особенного, успокоился и пошел вместе со всеми. Именно в это время колонна, в которой он находился, прибавила скорость и зашагала дальше.
Евгению нестерпимо захотелось стать живым человеком и твердой походкой идти с этими людьми куда угодно. Его желание было таким сильным, что он и сам поверил в возможность этого, несмотря на свою внеземную сущность.
И именно эта сущность, эта его оболочка вдруг как-бы начала растворяться и через мгновение он вошел в новое тело и понял, что свободно ступает по земле. В руках у него плакат с его же фотографией, а того молодого человека, очевидно его родственника, рядом нет. Рядом те люди, которые шли в колонне со своими плакатами и фотографиями. Такие же радостные и светлые, праздничные и торжественные. Никто ничего не заметил и не понял.
А Евгений, ощущая невероятную силу и радость жизни, бодро шагал по брусчатой мостовой и захлебывался от восторга, вдыхая ароматные запахи весны, любуясь красотой столицы и голубизной весеннего неба.
Восторг от ощущения жизни, счастья и молодости был так велик в нем, что заглушал все посторонние чувства, живущие в этом теле. И этот восторг не покидал его. Шествие уже достигло конечной точки, и все стали расходиться в разные стороны. Он, повинуясь хозяину тела, тоже шел куда-то, когда внезапно услышал женский голос:
- Женя! Прохоров!
Хозяин тела остановился, и Евгений понял, что так зовут этого парня, несшего его фотографию.
«Неужели его назвали в мою честь?», - его захватила волна ликования и удовольствия.
Через мгновение он ощутил, как кто-то схватил его за руку и, к своему удивлению, увидел очень красивую, шикарно одетую молодую женщину. Он внимательно стал всматриваться в нее. Женщина смущенно опустила глаза, в которых мелькнул страх, но, переборов его, наигранно весело проговорила:
- Прохоров, ты что забыл, что пригласил меня в гости к своим родителям отметить праздник?
И молодой человек, в ответ на ее слова, сделал попытку обнять женщину, но какая-то неведомая сила удерживала его, и он, борясь с ней и не произнося ни слова, то наклонялся в сторону подруги, то, отталкиваемый этой силой, возвращался в исходное положение, при этом лицо его выражало страшное напряжение и казалось настороженным. Со стороны казалось, что он выпил лишнего и перестал держать равновесие.
Женщина смотрела на него, и в глазах ее так и не исчез страх, а в голове молотком стучала мысль: «Неужели он знает о нас с Сережей? Но откуда?».
Соколов мгновенно почувствовал ее фальшь, понял, что у нее есть другой мужчина и она совсем недавно была с ним. Он отвернулся от нее и решительно зашагал прочь. Но хозяин тела старался вернуться к своей избраннице и сопротивлялся, как мог. От этого походка его казалась нетвердой.
Женщина бросилась за ним и опять схватила его за руку.
- Женечка, дорогой, ты что выпил лишнего? Что с тобой?
И тут, сам не зная зачем, Соколов сказал:
- Отстань от меня! Иди к своему возлюбленному и прекрати врать и ломать комедию!
Ее так поразил его голос, хриплый и какой-то загробный, что она онемевшими губами прошептала:
- Ты о ком? О Сергее? Но откуда ты знаешь?
Эта фраза вырвалась у нее случайно, но Женя замер, и признание подруги мгновенно изменило его расположение к ней.
- Знаю! – зло и даже с ненавистью произнес он.
Он не мог забыть перенесенную им боль, когда, почти заснув в его объятиях, она прошептала: «Сереженка! Любимый!». У него не хватило мужества спросить ее тогда об этих словах, но сейчас он понял, что его душа не пускает его к ней, отторгает всю ее фальшь. А ведь он хотел сегодня объявить родителям, что они с Люсей решили пожениться. И она знала об этом. Зачем же она играла с ним, если любит другого?
«Но нет, я не стану связывать свою жизнь с женщиной, пусть и желанной, но столь лживой!».
Однако произнести эту фразу вслух у него не хватило сил, но он уже безо всякой внутренней борьбы, легкой походкой пошел в сторону метро.
Когда он вошел в дом, злость и ненависть ко всем заполнила все его существо, и ему необходимо было сорвать ее на ком-то. Видимо, поэтому на вопрос матери:
- Почему ты один? Где же твоя Людмила? - он грубо ответил, что его жизнь их не касается и он не позволит им с отцом лезть к нему с советами.
На крики вышел отец и просто дал ему такую пощечину, что сынуля грохнулся на диван и уткнулся лицом в подушку.
- Если еще хоть раз ты позволишь себе оскорблять мать, я тебя просто выгоню из дома! И, кстати, я твою девицу видел дважды с мужиком, на котором она висла, как последняя потаскуха, и очень рад, что она честно дала тебе отказ. Малодушный слабак! Так тебе и надо! Только слабак и подонок может срывать зло на матери, которая всю свою жизнь нянчилась с ним и до сих пор обслуживает такую неблагодарную скотину, как ты.
Отец вышел из комнаты, хлопнув дверью, и мать вся в слезах бесшумно удалилась за ним.
«Ну и дела! – с горечью думал фронтовик. – У людей праздник, а у его потомков по линии сестры сплошные неприятности». Ему было так горько, что он поднялся, ощущая сопротивление истинного хозяина тела, и пошел куда-нибудь прогуляться. Женя поддался ему и безразлично зашагал из квартиры.
На лестнице ему встретилась очень милая девушка и, просияв улыбкой, поздравила с праздником.
- Евгений Михайлович, с праздником вас! Вы ходили с «Бессмертным полком»?
- Да! - нехотя ответил Женя.
- Президента видели? Может быть, шли с ним рядом?
- Нет, я видел его только издалека. Мне не посчастливилось идти с ним в одной колонне.
- Все равно, это так здорово! Вы ведь несли портрет своего родственника?
Она вся светилась радостью, расспрашивая соседа, и чувствовалось, что он ей очень нравился. От ее искреннего внимания и интереса Евгений Михайлович оживился.
- Да, я нес фотографию своего двоюродного дедушки, в честь которого меня и назвали Евгением. Он был братом моей бабушки. Летчик! Всю войну прошел, до Берлина дошел. Потом бабушка потеряла его из вида, но в конце семидесятых годов узнала, что он служит на Дальнем Востоке. Собралась ехать к нему. Но в этот год там горели леса и так сильно, что дошли пожары до населенных пунктов. В одном месте располагались пионерские лагеря, и, когда эти пожары охватили территорию лагерей, туда бросили военных. Мой дед летал там, вывозил детей. Это страшное дело! Самолет же не посадишь на деревья! Члены экипажа вместе со спасателями вытаскивали ребят из самого пекла и всю обслугу лагерей тоже, заполняя автобус, чтобы довести до места посадки самолета. Бабушкин брат вытаскивал детей, автобус был переполнен, а детей еще оставалось много. Он отправил первый рейс со вторым пилотом, а сам продолжал выносить из домиков оставшихся детей. На него упала горящая сосна, и он сгорел, как свеча. Баба Катя потом до самой смерти спать не могла, так переживала. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Для бабули он был самым дорогим и близким человеком. Она его очень любила. Вот и меня назвали в честь его – Евгением. Но я бы не смог так поступить, как он! Совершить такой подвиг под силу только настоящим мужчинам! Мы же, современные парни, вообще более слабое, изнеженное и эгоистичное поколение!
- А я уверена, что вы поступили бы точно также! - убежденно проговорила девушка. Я слышала от многих соседей, как вы Ваньку Черного из речки вытащили. Жизнь ему спасли, и он перестал пить, женился, работает, с дочкой нянчится, гуляет с ней, с женой в мире и согласии живет. Это ваша заслуга! И ребята в школе вас просто обожают! Я знаю, мне подруга рассказывала, как здорово вы преподаете, в походы со своим классом ходите, а наша классная руководительница вообще ничего для нас никогда не устраивала. И на встречах выпускников класса ее редко встретишь.
- А где вы, Марина, теперь учитесь?
- В этом году заканчиваю Политехнический.
- Здорово! Какой факультет?
- Экономический!
- Ну, успехов вам, Мариночка! И с Праздником!
- Евгений Михайлович, а вы мне не покажете фотографию вашего дедушки?
- Обязательно и с удовольствием покажу. Заходите вечерком.
Соколов с радостью и любовью наблюдал за своим внуком. Он ощутил гордость за него и решил затаиться, пробыть с ним этот день, не мешая, а по возможности, помогая ему. Евгений был абсолютно уверен, что с этой замечательной девочкой – Мариной – его внук непременно будет счастлив.
А Евгений Михайлович после разговора с соседкой приободрился и вышел из подъезда явно в прекрасном расположении духа.
Он быстрой походкой шел по знакомой улице, на углу зашел в оптику и выбрал очки в модной оправе, как он объяснил продавщице, – для отца, затем заглянул в цветочный магазин и приобрел букет чудных роз. В гастрономе прикупил торт, название которого особенно тронуло Соколова. Он назывался «Полет».
Домой парень вернулся в отличном настроении. Попросил прощения у мамы – Инны Николаевны – и преподнес ей цветы, затем подарил отцу очки и, поставив торт на стол, заявил, что пригласил на вечер к ним в гости Марину, которая хотела бы посмотреть на его дедушку. Новость очень обрадовала родителей.
Инна Николаевна, так удивительно похожая на сестренку Катю, собрала на стол и пригласила своих дорогих мужчин на праздничный обед. Михаил Сергеевич открыл бутылку коньяка и провозгласил тост за Победу.
Соколову все это было приятно, но интуиция подсказывала ему, что это не вся программа его великолепного праздника.
Когда сытые и довольные члены семейства уселись к телевизору, а младший Прохоров даже стал задремывать, его невидимый, но ощущаемый им двойник решил пройтись по свежему воздуху. Женя поднялся с дивана с чувством, что какая-то невидимая сила опять руководит им и, хотя ему совсем не хочется покидать уютную квартиру, тянет его на улицу, и он подчинился ей.
- Пойду, пройдусь, а то на сон уже потянуло!
- Ну и поспал бы, сынок!
Инна Николаевна явно не одобряла его желание. Она боялась, что сын опять пойдет к Людмиле, которую он сегодня обещал привести к ним на обед. После ссоры они с мужем долго обсуждали кандидатуру будущей жены, к которой отец относился отрицательно, и Инна, никогда не конфликтовавшая с супругом, соглашалась с ним.
Евгений Соколов видел и понимал их состояние, но душа его рвалась в надежде на встречу с еще одной женщиной. И непросто с женщиной, а с той, которую он любил всю жизнь.
Мария была женой его самого близкого друга Ильи Василевского. Они вместе учились в военном училище. Когда друг привел его к себе и познакомил со своей женой, Евгений влюбился в нее с первого взгляда.
Она была потрясающе женственна, скромна, умна, с прекрасным чувством юмора, очень образована.
Маша, как ему казалось, прочла всю мировую литературу. Училась в университете, прекрасно играла на фортепьяно, чудесно пела и была верной женой Илье и прекрасным другом ему – Евгению. Она знала, что он влюблен в нее, и сама относилась к нему с большой симпатией.
Когда он здорово покалечился из-за нераскрывшегося парашюта, она каждый день навещала его в госпитале, просиживала возле его постели по несколько часов, читала ему вслух американскую и французскую литературу.
Евгений уходил на фронт на месяц позже Ильи, и Мария провожала его. Он и сейчас прекрасно помнил тот день. Тогда она заплакала и позволила ему поцеловать ее.
Он писал письма и ей, и другу. Мария всегда отвечала. И эти письма Соколов пронес через всю войну. После фронта он приехал к ним, но их в Москве не было.
Только через несколько лет он узнал, что Илья после войны служил в Германии, и Мария работала переводчиком в их полку.
Евгений не мог жениться. Все женщины, встречавшиеся на его жизненном пути, совершенно не отвечали его идеалу, все были такие решительные и не скрывали, что с удовольствием бы пошли за него замуж. В них не было тайны, скромности. Они старались демонстрировать свою страсть, а ему нравилась целомудренность.
Мысль о Марии не выходила у него из головы, и он чувствовал, что она недалеко. Он шел быстро по парку, и ему буквально приходилось тащить внука в себе. Тот останавливался, закуривал, садился на скамейки, а Соколову хотелось лететь. Куда, он и сам не знал, но он переходил с аллеи на аллею и внимательно всматривался в людей, гуляющих по парку.
Наконец. внук присел на край скамейки, и ему пришлось смириться с этим, успокаивая себя. Он посмотрел по сторонам. Фонтан изливал свои струи, цвет которых на солнце менялся от белых до золотистых и сиреневатых. Шум падающей воды и ее переливы завораживали. Народа было много. У фонтана бегали и смеялись дети. Родители стояли вокруг, следя за ними. Напротив, по другую сторону от фонтана присела на скамейку пожилая женщина. Она была в шляпке, элегантно одета. В руках у нее была маленькая сумочка. Во всем ее облике было что-то до боли знакомое и близкое. У него потемнело в глазах. Его внук схватился за сердце и прошептал:
- Что это? Такая боль в сердце!
Он с трудом поднялся и пошел к той скамейке.
- Здравствуйте! – обратился он к женщине.
Она подняла голову и с удивлением смотрела на него.
- Мария, вы не узнаете меня?
Женщина явно была в замешательстве и ничего не отвечала, но смотрела на него с интересом и даже с недоумением.
- Вы ведь Мария, не так ли!?
- Да, меня зовут Мария Александровна. Молодой человек, если бы не ваш юный возраст, я бы приняла вас за очень дорогого мне человека, которого знала много лет назад. Поразительное сходство! Кто вы?
Евгений Михайлович с недоумением смотрел на женщину, но говорил и действовал так, как хотел Соколов.
Он неожиданно улыбнулся и сказал:
- Мария, а вы не допускаете мысли, что я и есть ваш старый друг?
- Милый юноша, вы слишком молоды, чтобы быть им. Да и, к великому сожалению, этот человек погиб. Все мои мысли и дела посвящены его памяти. Он был лучшим из людей!
На ее глаза навернулись слезы, и она, взяв себя в руки, грустно улыбнулась и сказала:
- Я всей душой желаю вам счастья. Прощайте и живите долго и счастливо!
Она легко поднялась, но юноша взял ее за локоть и сказал совсем другим голосом:
- Любимая, родная моя, спасибо тебе за память! Передавай привет Илье!
Женщина вздрогнула и стала внимательно вглядываться в лицо незнакомца.
На какое-то мгновение оно стало совсем другим, с сединой и морщинами. Но это продолжалось лишь мгновение. Затем оно опять стало молодым и незнакомым. Но Мария почувствовала сердцем, что с ней говорит Евгений.
Она с грустью сообщила ему о смерти мужа, ушедшего из жизни десять лет назад.
- Я стала свободной и одинокой. Но всю свою жизнь ждала нашей встречи. Теперь я думаю, что мы скоро встретимся с тобой, Женечка.
Соколову очень хотелось взять ее под руку и проводить до дома, но в это мгновение возле них оказался малыш на самокате и в следующей момент какой-то великовозрастный парень на своем велосипеде на огромной скорости буквально вышиб малыша с самоката и, чуть не сбив стоявших рядом Марию и Евгения, мгновенно исчез из вида.
Малыш отлетел и, стукнувшись виском об асфальт, затих. Раздался жуткий крик молодой женщины, бежавшей к сбитому ребенку. Казалось, весь парк стих, и кроме этого жуткого крика в природе не существовало больше ничего. Соколов остановил рукой женщину и, как на войне, скомандовал:
- Молчать!
Он склонился над ребенком, не подававшим никаких признаков жизни.
На виске растеклись капли крови. Соколов стал медленно водить своей холодной, как лед, рукой вокруг раны. Лежавший на асфальте ребенок напоминал ангела. Бледное, почти мраморное личико не оставляло сомнений, что малыш мертв. Но Евгений все продолжал свои манипуляции. Вокруг застыла в немом молчании огромная толпа и лишь молодая женщина стояла на коленях возле них, с ужасом смотря на мертвого сына.
Наконец, Евгений прикоснулся своей щекой к виску ребенка и что-то прошептал ему на ушко. Несколько секунд Соколов оставался в этой позе, затем провел рукой по всему личику мальчика, и тот вдруг открыл глаза. Толпа ахнула и застонала, мать ребенка, не сдерживая себя, рыдала и улыбалась одновременно.
Старый воин поднял голову и посмотрел вокруг. Рядом с ним, оторвавшись на пару метров от земли, застыл Архангел Гавриил. Он смотрел на Соклова и по Его губам тот прочел: «время твоего отпуска истекло».
И тут над головой Евгения вспыхнул золотой лучик и шариком устремился в небо.
Мария поняла, что произошло и прошептала:
- До скорой встречи, любимый!
Молодой человек поднялся и пошел к выходу из парка. Толпа бежала за ним, благодаря его за спасение ребенка и прося назвать свое имя.
Но он лишь повторял:
- Я ничего не сделал! Я ничего не сделал!

Май 2020 г.