Корни. дрицы из дрицаны. гительсоны

По клавишам Underwood’а

Эмма Брамник Вульфсон

Часть 6. * КОРНИ. ДРИЦЫ из ДРИЦАНЫ.
* ГИТЕЛЬСОНЫ.


Было это лет 200 назад, в наполеоновские времена. Тысячи еврейских мальчиков из многодетных бедняцких семей, не имевших возможностей откупить своих детей, в возрасте 10-12 лет забирали в царскую армию. Детей переименовывали, и расквартировывали в кантонистских батальонах русских губерний, чтобы навсегда разорвать все их связи с близкими, своим народом и своей верой. Это происходило на протяжении царствования Николая I, вступившего на престол в 1825 году, и правившего до своей смерти в 1855-м.
Целью призыва еврейских детей в русскую армию было не только и не столько воспитание профессиональных военных – в условиях суровой воинской службы малолетних кантонистов принуждали к принятию православия . Все это способствовало быстрому растворению в русском окружении.
Но через четветь века, через 25 лет армейской службы, некоторых кантонистов партиями возвращали в родные края. В царской армии существовал какой-то учет -кто откуда!
Одну из таких партий привезли на латышскую землю. Откуда взяли:, в Латгалию. Но поселили в почти безлюдное, необжитое местечко Дрицаны, где все, и латыши, и русские, и евреи , стали Дрицами.
Каждому выделили по участку земли, на котором они начали хозяйствовать, обживаться . Семьи заводить. Среди них был и наш предок Абрам Дриц, зачинатель рода, прадед папы Рувима.

Корни мамы Марии Гительсон из Глубокого, тогда польского местечка. Потом это село стало латышским, а теперь оно белорусское.
Когда детям настала пора учиться в гимназии, многодетная семья купца Арона Гительсона переехала в Двинск, ныне Даугавпилс.
В семье было шесть мальчиков и две девочки. Одна из них, моя мама. Она успешно закончила гимназию, хорошо играла на рояле. В семнадцать лет девушка в элегантном дорожном костюме, шляпке, с лайковыми перчатками , отправилась в Петербург-Петроград . Там ее застала первая мировая война. И девушка надолго оказалась одна в полуголодном городе и большой России.
«По утрам из нетопленной холодной квартиры в своем единственном элегантом наряде я отпралялась на рабоу. То,что я полуголодная ,не видел никто, но я была хорошо одета.
Папа Рувим был на 13 лет старше мамы. WW1, первая мировая война. Уже женатый беженец из Латвии, он тоже оказалась в России. Через несколько лет мой будущий отец, после смерти жены, вдовец с тремя детьми, познакомился с моей будущей мамой Марией Гительсон. И в 1925-м земляки поженились. Это было в .Липецке, где мне предстояло родиться через несколько лет.

Конец 1920-х . В России раскулачивание. Папу, тогда торговца кожаными сумками и обувью, лишили гражданских прав. За «мелкую предпринимательскую деятельность -торговую точку с оборотом 260 тысяч рублей», как значится в справке Липецкого госархива. А это тогда расценивалось почти как враг народа со всеми вытекающими последствиями. Главе семьи высылка. Или возможно, арест А семье, исключение из сциальной жизни - отказ работать в государственных учреждениях, получать продуктовые и прочие пайки, а детям после окончания школы, запрещалось получать дальнейшее образование. Новобранцев армии, бывало , отправляли в штрафные подразделенрия.

И бросив имущество, семья сбежала на Урал, в Башкирию, где тогда уже существовала колония переселенцев из Латвии. Где уже поселился брат мамы , Михаил Гительсон с молодой женой.

В Уфе наша семья застряла на 18 лет. Там прошли мои детство и юность.
Фамильные корни- это отдельная история. Генеалогическое дерево воссоздается по крохам – уже почти не у кого спросить.

Мама , Мария ДРИЦ, автор всех фотографий в коллаже.

ГИТЕЛЬСОНЫ
*Девиз Папы Рувима.*Фабрикант из Двинска. *Два письма от двух братьев Гительсонов: из колхоза и Гулага. *Из "Черной книги"- потому что шла по тротуару...*Харьков.Макс Гительсон и дети. Еще две судьбы.

Манечка, если можешь, надо помочь! Девиз моего папы Рувим

1941.Июнь. Даугавпилс, Латвию фашисты начали бомбить уже в первые ночи войны. Кто из Гительсонов тогда успел, смог прорваться на восток, в сторону старой границы с Союзом , остались в живых.

В России они знали только один адрес: Башкирия, Уфа, Гоголя ,78. Маня Дриц ( кому тетя, кому сестра). Туда все кто как мог и пытались добраться. И через пару недель после начала войны далеко от Латвии в трехкомнатной квартире в Уфе собрались 27 из Гительсонов.Кто в чем, кто почти без ничего.

Манечка, , надо, помочь!- девиз хозяина Рувима Дрица с первых дней работал для каждого из них. Сразу же опустели платяные шкафы,"ушли"вся
одежда, всякие продовольственные запасы, все заготовки на зиму.Всех надо было накормить, каждого одеть, уложить спать.

Два письма:Из колхоза... и ГУЛАГА ВятЛаг

Только чуть разобрались, всех устроили, пришло письмо из Кировской области от Зелика-Гриши Гительсона, брата мамы Мани:: "...Нас привезли в Кировскую область, колхоз под Уржумом. Мы без паспортов. Условия жизни, как и у местных, сами знаете...Из колхоза нас выпустят только если кто-то поручится за нас и возьмет к себе..."

"Манечка, надо помочь!-решил папа. Тогда еще не было военного запрета на передвижение, и мама Маня сумела сразу же отправиться
в путь- в северный край. Когда она вернулась, в нашей квартире стало еще на семь беженцев больше. Мама поручилась и привезла с собой не только семью дяди Гриши с женой и 11-летней Эдинькой, но и еще четверых. Четверо Нахимовских с двумя детьми , семью друзей дяди Гриши.

А потом ...Потом пришло еще одно письмо, и тоже из Кировской области. Тоже от брата мамы-экс-фабриканта Бориса Гительсона. но не из колхоза, а и з ГУЛАГЕ ВятЛаг, в рудниках, карьерах которого добывали цветные металлы.
Случайность, что еще один брат мамы тоже оказался в той же Кировской области, но не в колхозе.

“Евреи в Даугавпилсе.Исторические очерки”

«В 1897 году, когда проводилась всероссийская перепись населения, в Двинске проживало 69 675 жителей, среди них 32 тысяч были евреями». Большинство из них рядовые труженики, простолюдины.
Наиболее инициативным, конкурентноспособным были присущи предпринимательские способности и таких в Двинске было немало».

Фабрикант из Двинска

В семье Арона Гительсона было шесть сыновей и две дочери-старшая Бася и младшая Мария, моя мама.Старшими из братьев были Макс, в будущем отец Юры и Стасика Шамо; Зелик Гриша- отец Эстер Райхман. За ними родились Мендель- Миш Гительсон а-отец Рахиль и Эммы ( Маргарян и Еланской). Бейнес и Борух- Борис Гительсоны были самыми младшими .
Бориса Ароновича, брата моей мамы , назвали в память деда со стороны отца = -Бориса Гительсона, очень уважаемого талантливого учителя и казенного раввина при губернаторе Витебска. Он был и дедом со стороны мамы, Евгении Борисовны Гительсон, знаменитого Самуила Маршака. Писателя, переводчика, поэта и литературоведа. И внуки с разных сторон бывало встречались у дедушки-бабушки в Витебске , на Задунровской улице...( Лехаим, № 8,1999)

Борис Гительсон двинский в 1925 г. открыл в Двинске первую тогда в губернии и Латвии ткацкую-текстильную фабрику «Италия» по выработке шелковых и полушелковых изделий ( 75 рабочих, 28 станков), чему он научился в Лодзи,Польше.
(Глава «Евреи в промышленности», книга третья, стр.22).

Борис Хидекель, его земляк и родственник, в1970-х рассказал мне, что в 1934-м Борис купил у Фейгельсона двух этажный дом в Двинске, по ул. Рижская,72. Но так как он, сохранив польское гражданство, не был гражданином Латвии, он записал этот дом на имя своего тестя, отца жены Баси, раввина Саула Геллермана.

ОФИЦИАЛЬНО это именовалось «ОЧИСТКА»

14 июня 1941 из Латвии вывезены 15.424 антисоветских неблагонадежных элементов.
(25 февраля 1927 года вступила в силу знаменитая 58-я статья УК РСФСР под номером 54. — «контрреволюционные преступления», по которой в последующие три с лишним десятилетия миллионы людей попали в тюрьмы и лагеря, минимум один миллион — расстреляны, хотя точных данных нет и по сей день).

В 2007-2008 в Риге вышло в свет объемистое издание -документ, в который занесено имя каждого депортированного. Списки по каждому городу, селу, району...(Сборник »14 июня 1941. ВЫВЕЗЕННЫЕ- 15.424 чел.». Издание Государственного архива Латвии).

В сборнике опубликованы и все бланки справок, рапортов пачками заготовленные к тому античеловечному акту. Стоило только вписать в них имена,фамилии, адреса , и бланки превращались в документы, которые поломали судьбы огромного числа людей и семей.

Ниже образцы документов из книги «14 июня 1941...».

«Совершенно секретно: Инструкция (для «тройки»)порядка проведения выселения из Латвийской, Литовской и Эстонской ССР:

*Антисоветских элементов в Кировскую область 6.000 человек.
Проституток из Латвии и Литвы 794 – в Казахстан.

Оперативной группе: при соблюдении строгой конспирации организовать порядок конвоирования в эшелоны под контролем военизированной охраны в ж-д эшелоны.
Утверждено.
Зам. Наркома госбезопасности Латвийской ССР …июня 1941.

Согласно Постановлению правительства Латвийской ССР, произведенным следствием по делу, установлено:

К делу прилагаются документы ( см. формы).
Семья социально опасного и неблагонадежного элемента подлежит выселению из пределов Латвийской ССР на спец. переселение сроком на 20 лет.

По прибытию на место ссылки не покидать места ссылки без разрешения органов НКВД-МВД.
Обязательство подписано.

Справка (заполнить)
ФИО, год рождения, место жительства , национальность, имущественное положение, недвижимость, род, адрес места жительства.
Начальик Даугавпилского НКГБ
Начальник отделения КРО ( 2 подписи)

Акт (Справка) о смерти заключенного в пути следования на спец-поселение. ( Тоже пустые бланки, заготовленные пачками).
Решением особого отдела объявляется смерть от токсической диспепсии.

Труп умершего сдан в ж-д амбулаторию для погребения.
Начальник конвоя, врач, представитель ДТО НКВД . 1 июля 1941 (!!!)
Принято: врач…

Выписка из протокола: За участие в организации антисоветских действий – расстрелять…, переселить...

Из протокола следствия:
«Лично принадлежавшее имущество конфисковать».

О высылке семьи Бориса Гительсона
14 июня 1941. За ними и единственным 13-летним сыном Менделем(Моней), пришли. В заранее заготовленные бланки вставили ФИО, адрес, перечислили названия имущества, предметов. И глава семьи подписался под следующим текстом :
«Я, Борис Аронович Гительсон, добровольно отказывась в пользу государства от всего принадлежащего мне и членам моей семьи имущества –жилого дома по ул.Ригас,72 в г.Двинск (Даугавпилс); ткацкой фабрики «Италия», складских корпусов на ул.Саулес, 23 ; фабричного оборудования, инструментов; готовой продукции и запасов материалов ...».

...Два часа на сборы. Разрешается взять с собой
не более 25 кг вещей; запрещено брать орудия
производства, хозяйственную и другую технику...

РАПОРТ. Документы из архива
По Вашему заданию оперативной группой
в составе 3-5 человек 14.06.1941 произведено выселение семьи. (Акт хранится в особом отделе, том. 84. стр. 366).

Daugavas aprinkis , стр. 205
Giteljson Boris Arona d, dz.1900, La;ple;a iela 11-2. 14.06.1941.Kirovas apg. Vjatlags,
(Гительсон Борис, сын Арона,1900 г.рождения...Кировская область, ПНГ. Вятлаг.Освобожден 13.06.1946. Дело # 14 793)

Giteljsone Basja Saula m. Dz.1902, La;ple;a 11-2. (Жена, Гительсон Бася , дочь Шауля.
Izsut ( выслана ) 14.06.1941. (Других сведений нет). Дело # 14 793).

Gite;sons ;muels Mendels Borisa dels, dz. 1924, Lacple;a 11-2.(Гительсон, Шмуэль Мендель , сын Бориса .
Izsut., выслан 14.06.1941 Дело # 14 793).

хх
Так в числе 15. 424 репрессированных врагов народа Латвии, вместе с 56 еврейскими семьями Даугавпилса , семью Гительсон вывезли в Россию.

По пути ,уже при пересечении бывшей до 1940-го границы Латвия-СССР , семьи разъединили. Отдельно всех мужчин в теплушки-им дорога в ГУЛАГ. Жены, дети отдельно следовали вглубь страны советов.

Жена Бася Гительсон с сыном оказались в Средней Азии. Моню определили в ремесленное училище строителей , где он вскоре погиб на практике- под рухнувшей стеной работы будущих строителей.

=============

Напомню, что письмо от Бориса из Кировской области пришло летом -1941 в Уфу. Мои родители очень переживали и волновались, потому что не представляли себе, что они могут сделать, чтобы помочь родному человеку.

Скромные рядовые труженики, кустари, просто, видимо по чьей-то глупости, хаоса или неграмотности , случайно не попали в круговерть-мясорубку 1937-1938-х. А все могло бы закончиться очень плохо. Судите сами какой к тому времени сложился букет фамильных "грехов":

*К концу 1920-х в Липецк из Латвии, из-за рубежа ! в гости по поводу женитьбы моих родителей , приезжала мама мамы, моя бабушка, тогда меня еще не было на этом свете;

*Папа Рувим Дриц, тогда – мелкий торговец, торговал кожаными изделиями. Годовой оборот, страшно сказать, около 26 тысяч рублей того времени, за что согласно уже принятому закону его лишили избирательных прав. Лишенец-это уже звучало грозно.( см. сноску О лишенцах по Конституции РСФСР 1918 года),

*Два брата мамы , Макс и Миша Гительсоны ,стали перебежчиками. Мечтая о счастливой жизни в советской России, они нелегально перешли государственную границу из Латвии. В 1937-м их арестовали, Макса через три месяца уже расстреляли.

В те годы такого букета грехов было больше чем достаточно для того, чтобы и родственников признали врагами народа.

ххх
Невероятно, но мои родители уцелели . Возможно , они и сами были далеки от событий или, думаю, просто политически неграмотными.В том числе и своей.Иначе не объяснить, что произошло потом.

Бесстрашная Маня
Уфа-Чишма-Гулаг

Как же решили действовать в помощь Борису мои родители? Не придумали ничего лучшего и умнее , чем ... обратиться в НКВД-тогда КГБ. Именно ТУДА мама обратилась за разрешением поехать в лагерь к заключенному брату (!).Не знаю, смогла ли так поступить я? Когда об этом думаю сегодня, сердце замирает от страха.

И произошло действительно тогда невероятное: маме разрешили и выдали документы для поездки!

А что делать дальше? Ведь цель поездки - помочь Борису выжить,спасти от голода и холода! Но в войну все по карточкам, пайки по ним скудные и мы сами живем впроголодь. Одно спасение-барахолка под Уфой на станции Чишма, а там своя специфика-только change , продукты в обмен на вещи.

Деньги есть, Уфа гуляем,
Деньги нет,Чишма сидим
До войны была такая шуточная песня с татаро-башкирским акцентом.

В войну появился перевертышь:

Деньги есть, Чишма гуляем,
Деньги нет,Уфа сидим.

И до того, казалось, мы уже выменяли на продукты все что было. Но теперь мама снова зачастила в Чишму. После каждой ее поездки мы все занимались переработками. Переваривали все что доставали, к примеру, маргарин, масло с сахаром, медом, сушили мясное... Наконец, набрали кг 30 или больше-не помню, сколько разрешалось; собрали теплые вещи и мама уехала. Тяжело, но она добралась до места. И главное, там сумела найти какой-то общий язык с начальством лагеря. Ей разрешили даже целую неделю откармливать брата в комнате для свиданий. Понятно, что продуктами они поделились с сокамерниками, « угостили» и руководством лагеря. В итоге Бориса перевели на другую работу, в более или менее сносные условия существования.

Словом, так или ииаче, но Борис Аронович выжил в рудниках почти шесть лет в суровом климате . Спасли характер , здоровье. И чуть-чуть помощь моих родителей.

...По окончанию войны Бориса Гительсона , как польского гражданина, освободили из лагеря с предписанием (разрешением) покинуть Союз.

Информация.Как и почти все дети Гительсонов, Борис родился тогда в польском местечке Глубокое. За все годы он так и не поменял гражданство.
В 1920-е годы из Двинска, куда давно переехала семья Гительсонов, он поехал в польскую Лодзь обучаться ткацкому делу. По возвращению Борис и создал в Двинске первую в Латвии ткацкую фабрику. Стал фабрикантом! За что в советское время и поплатился годами в ВятЛаге.

После освобождения дядя Борис приехал к нам в Уфу попрощаться. Пробыл всего несколько дней, но , словно, в благодарность за помощь, он сумел помочь и нам. Он отправился на рынок- центр жизни любого города,особенно во время дефицитов. Его профессиональный глаз увидел, что там свободно продавалась метровая довольно приличная ткань. Он купил целый тюк и в тот же вечер преподал нам первый практический урок специалиста. Научил нас с мамой , казалось бы из обычной ткани, делать нарядные платки и шали.

Мы быстро усвоили уроки бывшего фабриканта. Из всех сторон нарезанных квадратами ткани , мы научились осторожно вытягивать по несколько ниток. Привязанные потом крючками к сторонам квадратов, они превращались в кисти, а квадраты- в великолепные нарядные шали, которые тогда хорошо раскупались. Это ремесло очень облегчило нашу жизнь в первые трудные послевоенные годы.

Вскоре Борис уехал через Польшу, в Америку. Басе , его жене , разрешили вернуться в Латвию, в Ригу. А к мужу ее выпустили только через несколько лет. Память об их единственном сыне, в среднеазиатской земле.
Такова судьба бывшего фабриканта из Двинска.

...Потому что шла по тротуару
«Черная книга» И.Эренбурга и В.Гроссмана. На стр. 368 читаю:
“Зимой во дворе гетто в Даугавпилсе повесили одну женщину по фамилии Гительсон Ее арестовали в городе.Переводчица при гестапо, она имела пропуск, но на ее одежде не было еврейского знака- желтой звезды Давида, и шла, она не по мостовой , как надлежало тогда ходить евреям , а по тротуару».
«Черная книга».По тексту Семена Шпунгина.
ххх
По рассказам очевидцев и другой информации, ту женщину звали Миной. Она была женой Бейнеса Гительсона, младшего брата моей мамы.
Состоятельные родители Мины, не захотели или не успели эвакуироваться –город бомбили с первых ночей войны , и оказались в гетто.
Мина знала немецкий и ей довелось стать переводчицей при гестапо . Однажды она передала буханку хлеба пленному русскому солдату. Пронесло. Никто не донес.
На этот раз ее схватили около гетто с буханкой хлеба, которую несла своим родителям. И кроме того, она шла не по дороге, а по тротуару. И еще- на ее одежде не было желтой звезды Давида.
Ее повесили. Труп убитой несколько дней , покачиваясь на ветру, оставался на виселице возле гетто. Для устрашения
Еще две судьбы. Юрий Шамо -Гительсон.
Из жизни «До»,до ареста папы Макса. И после ...

Удивительная штука Память . Папа был 1898 года рождения, мама-на 10 лет моложе. Мы жили в центре Харькова на улице Клочковской, в 10-метровой комнатке коммуналки. Папа работал бухгалтером. Помню, что дома была скрипка. Сижу напротив папы и слушаю как он играет. Сегодня, порой мне кажется, что даже запомнил какие-то из тех мелодий.

Еще картинки из памяти. Лето. К нам приехал дядя Миша, брат папы. Мы ходили с ним в зоопарк.Помню баночку миндальных орешков, которую он нам тогда купил...Как дома он сделал нам большую чашку гоголь-моголя и кормил им нас с ложечки. Помню , как на керосинке для нас грели молоко..
.Такими были наши праздники до.

Еще картинка, помню как нас выгоняли из той комнатушки в 10 метров, потому что центр города не для семьи врага народа. Как потом мы скитались по съемному жилью. А когда после войны сносили тот дом на Клочковской , я побежал посмотреть. Стоял напротив и плакал.

...Когда только началась война, мама Мария, спасая нас, переписала на свою фамилию, и мы со Славиком стали Шамо. А потом срочно увезла нас из города. Станция Слатино, 28 км от Харькова и от станции со своим скарбом мы два километра тащились пешком.

Мама не разрешала нам выходить в соседние дворы, играть с ребятами, чтобы не узнали, что наш отец еврей. В доме жила семья и родственницы мамы. Она знала. Но не выдала...

В канун войны я закончил первый класс, но больше никогда в жизни в школе не учился. В Слатино не было ни школы, ни даже церкви. Славик был еще маленьким , а я в девять-десять лет с трудом чуть-чуть начал вспоминать буквы , заглядывая в церковные тексты во время проповедей в старой деревенской избе, которая служила церьковкой. Еще долго мы и не мечтали где-то учиться.

После войны, когда мы вернулись в Харьков , Славик пошел работать на почту, начал с телефониста. Потом уехал в провинцию, где с годами «дошел» до руководителя местной связи. Недавно он в том же звании ушел в другой мир. Остался сын.

Мне помог муж маминой сестры. Партийный работник в районном центре, заявив, что я закончил семь классов, он устроил меня в местное ремесленное училище. И я стал слесарем, токарем, шлифовщиком, электриком...

Уже в Харькове я работал на заводе и поступил в вечернюю школу. Взяли в восьмой класс. Но было стыдно за свою «грамотность», и по секрету, у соседки я брал частные уроки. Чтобы «догонять» класс, особенно , по математике.
После службы в армии решил поступить в институт, но как сын репрессированного , боялся даже документы подавать: на дневное отделение в анкете требовалось указать родителей. Скрыв фамилию отца, удалось поступить на заочное.

С дипломом инженера уже женатый, поступал на военный завод, где хорошие заработки. Но « в память» об отце отказали. И дипломированный инженер, годы прослужил слесарем в местном Тресте техмонтаж.
ххх
Наблюдательный квалифицированный практик , Юрий «замечал и подправлял» недоработки , ошибки дипломированных конструкторов, технологов. Много экспериментировал и придумал экономичный и технологичный полуавтомат для изоляции трубок в особо сложных условиях. Станок дошел до выставки ВДНХ в Москве. Правда, для чего его соавторами оказались и некоторые специалисты.
Скромному Юрию повезло- встреча с порядочным человеком. На ВДНХ побывал отраслевой министр, по достоинству оценивший изобретение харьковчанина. И неожиданность-из своего министерского фонда , даже без просьбы Юрия , министр прислал в Харьков разрешение на покупку автомашины. Заплатив 5.602 рубля, вдвое меньше чем на рынке,Шамо-новатор стал счастливым обладателем «Волги»! Чудо и счастье в те годы для рядового труженика!

Комментарий первый. Более полувека, с того страшного 1937-го, семья врага народа не знала о Его судьбе.

И только в середине 1990-х , и только по очередному запросу уже пенсионера Юрия, ответ пришел.

Оказалось, что Макса –Михаила Гительсона реабилитировали еще в 1961-м. Но еще 30 лет !!!! власти даже не сочли нужным сообщить об этом семье врага народа !!!!!!!

Комментарий второй.
Как часто бывает , став взрослыми братья Шамо оказались чуть разными по жизни. Юрий потянулся к фамильным корням отца, Гительсонам, и после войны розыскал нас в Риге . Однажды молодой человек вошел в нашу квартиру на Суворова. Представляться не потребовалось-он был точной копией одного из родных братьев его отца в молодости, Зелика- Гриши Гительсона, его дяди , и родного брата моей мамы .

Мы по -родственному очень подружились, переписывались, перезванивались, обменивались подарками. Юрий был частым гостем у нас в Риге. Его зять Миша приезжал к нам посоветоваться за жизнь. И мы у них в Харькове чувствовали себя, как дома. До сих пор я чувствую тепло, с каким меня принимали Юра, его жена милая очень родственная и гостепреимная Валентина, и дочь Леночка. Сегодня у нее взрослая дочь Анна.

Со Стасом, братом Юрия, тоже сыном Макса, мы так ни разу и не встретились. Судьбу детей репрессированного, каждый пережил по своему. Но не суди, и не судим будешь...

Счастлива, что успела познакомиться с Марией, их мамой-бабушкой. Уже в возрасте около 80-ти лет эта высокая и стройная женщина была мудра и царственно прекрасна. И я поняла, почему молодой иностранец Макс Гительсон влюбился в Марию , и стал харьковчанином.
ххххх
Даллас,Техас ,США

Юрий Шамо-Гительсон с семьей уже двадцать лет живет в США- Далласе,Техасе. Скромный и добрый человек, он ни на что не жалуется. Как всегда. Рукастый, знаток механизмов, не может жить без дела. По –родственому, по -соседски и по- дружбе он всегда готов быть полезным близким и друзьям - покопаться в их автомашинах, исправить и завести любую технику...
ххх
Все рассказанное выше и объясняет, почему Дрицы -уфимцы , во избежание последствий, в 1930-е годы отправляли старших детей лишенца учиться в другие города. Меня в Уфу привезли в полтора года от роду, где и прошли мое детство и юность.

В родную Латвию Дрицы вернулись только после Второй мировой войны, почти через 35 лет после расставания с родной землей.

Конец части 6. *ДРИЦЫ из ДРИЦАНЫ. * ГИТЕЛЬСОНЫ. * КОРНИ.По
клавишам
Underwooda