Об упадке трудовой этики

В некой гавани одного берега западной Европы лежит в своей рыбацкой лодке бедно одетый мужчина и дремлет. С иголочки одетый турист вставляет в свой фотоаппарат новую цветную пленку, чтобы запечатлеть эту идиллическую картину: голубое небо, зеленовато-лазурное море с белоснежными гребнями волн, черная лодка, красная рыбацкая шапка. Клик. Ещё раз: клик. И снова: клик- Бог Троицу любит. Резкий, довольно неприятный звук будит рыбака, который сонно приподнимается и тянется за сигаретой; но не успевает ещё он этого сделать, как суетливый турист уже подносит свой портсигар ему прямо под нос, и уже чуть ли не засовывает свою сигаретницу ему в рот, но всё ещё держит её в руках- и четвертый щелчок, который издает зажигалка, завершающая жест этой суетливой вежливости. Чрезмерность её едва ли измерима, но она совершенно неуместна, и вместе с ней появляется небольшая доля смятения, которую турист- к счастью, язык данной страны ему знаком- тут же пытается сгладить.

“У Вас вышел хороший улов”

Рыбак качает головой.

“Мне сказали, что сегодня благоприятная для рыбалки погода”

Кивок и нарастающее напряжение туриста. Конечно, благополучие бедно одетого мужчины трогало за сердце, но ощущение упущенной возможности вгрызается ему в самое сердце.

“О, Вы нехорошо себя чувствуете?”

Наконец, с языка жестов рыбак переходит на привычный разговорный язык. “Я чувствую себя великолепно”, - говорит он. “Никогда не чувствовал себя лучше”. Он встает и потягивается так, будто хочет продемонстрировать, насколько атлетично его телосложение. “Я чувствую себя просто потрясающе”.

Выражение лица туриста становится все более незадачливым, он больше может сдерживать терзающий его вопрос: “Но почему же Вы тогда не отплываете?”

Краткий ответ следует быстро: “Потому что утром я уже ходил в море”.

“И улов был хорошим?”

“Он был настолько хорошим, что мне не нужно больше отплывать. Смотри, у меня в корзине четыре выловленных омара и чуть больше двадцати скумбрий...”.

Рыбак наконец-таки окончательно ободрился, и уже успокаивающе хлопал туриста по плечу.

“Мне даже хватит на завтра и на послезавтра”, - говорит он, утешая незнакомца. “Будете сигарету?”

“Да, спасибо”.

Сигареты уже у них в зубах- пятый щелчок- чужестранец садится с опущенной головой на пристани и освободив руку от камеры, ведь теперь он нуждается в обеих руках. Его речь наполняется энтузиазмом.

“Не хочу вмешиваться в Ваши дела, - произносит он,- но только подумайте, Вы вышли бы в море второй, третий, возможно даже четвертый раз и выловили бы сорок, пятьдесят, а то и целую сотню скумбрий... представляете себе?”

Рыбак кивает головой.

“Вы могли бы-, продолжает турист,- не сегодня, конечно, но завтра, послезавтра, да в любой подходящий день два, три, даже четыре раза выходить в море... Знаете, что было бы тогда?”

Рыбак пожимает плечами.

“Через год Вы купили бы мотор, через два- вторую лодку, через три или четыре, возможно, смогли бы приобрести катер... С двумя лодками или катером, вы точно ловили бы больше рыбы! А однажды у Вас появилось бы два катера, Вы только представьте... - на пару мгновений у него перехватывает дыхание от восторга. - Вы смогли бы установить небольшую морозильную камеру, возможно, ещё коптильню, чуть позднее маринадную фабрику с собственным вертолётом, на котором искали бы косяки рыб и по рации сообщали о них своим катерам... Позже вы смогли бы приобрести права на ловлю лососевых, открыть собственных рыбный ресторан, экспортировать омаров напрямую в Париж без посредников, а затем... - у иностранца вновь перехватывает дыхание от восторга. В его сердце закрадывается печаль, и он, огорченный, смотрит на накатывающие волны, в которых плещется вся эта непойманная рыба. - А потом... - говорит он, но вновь останавливается из-за наступающих на него эмоций.

Рыбак похлопывает его по плечу, словно ребенка, который подавился. “Что потом?” - спрашивает он тихо.

“Потом, - с неподдельным восторгом продолжает он, - потом Вы смогли бы безмятежно сидеть в этой гавани, дремать на солнце и любоваться этим манящим своим великолепием морем.”

“Но сейчас я это и делаю, - говорит рыбак, - Я спокойно сижу в гавани и лежу на солнце, только Ваше щелканье меня разбудило.”

Вычурно одетый, наученный таким образом простой истине жизни турист задумчиво пошел обратно- раньше он считал, что работает для того, чтобы в один день перестать работать. И в душе его уже не осталось ни следа от прежнего сострадания к бедному рыбаку, лишь лёгкое чувство зависти.


*Перевод с немецкого одного из рассказов Генриха Бёлля(Heinrich Boell "Anekdote zur Senkung der Arbeitsmoral", 1963 год)