Этюд 15

   Увидев Иду, выходящую из подъезда, нагруженную сумками, с мольбертом за плечом, он выскочил с необыкновенной легкостью, какую давно не испытывал и сам удивился, за такую прыть: «Чтобы это значило»? — подумал он про себя».
 
   Взял из рук Иды сумки и мольберт, вернувшись к машине, он быстро все сунул  в багажник. Увидев, что Ида уже села в машину, он сел рядом и, нажал на газ.
Как только они выехали из двора, Ида повернувшись к нему, сказала:

   — Сергей Васильевич я жду продолжение вашего рассказа.

   — Вот как! — улыбнулся он ей одними глазами, — тогда слушайте дальше. На чем я остановился, не подскажите?

   — Вы остановились на том, что договорились с художественной лавкой и оставили на продажу несколько своих натюрмортов, — напомнила Ида.

   — Я был безумно рад, когда, зайдя в лавку, — продолжил Сергей Васильевич, —узнал, что все мои картины продались. Но, как оказалось, радоваться было нечему.
Заведующая лавкой, с которой я и договаривался, взяла с продажи всех моих картин непомерно большие проценты. Я сказал ей, что это прямой грабеж, иначе и не назовешь. Мои слова очень рассердили ее, и она тут же заявила мне, что не хочет больше иметь со мной никаких дел.

   Я был молодым и неопытным. В договоре, который она дала мне подписать, ни о процентах, ни о сроках действия договора не говорилось. Я понял, что она воспользовалось моей неопытностью, решив на мне заработать.
 
   Я был расстроен, и не пошел домой. Я слонялся по улицам этого прекрасного города, без всякой мысли и цели, мне было все равно куда я иду. Я не замечал ни названия улиц, по которым шел, ни людей, попадавших мне навстречу, ни времени.

   Уже стало темнеть и зажглись уличные фонари, когда я проходил, мимо небольшого строения, из которого слышалась музыка и вкусно пахло едой, и я вдруг ощутил, страшный голод и решил зайти и поесть. Это был небольшой ресторан. До этого я никогда не бывал в ресторане.

  Небольшой зал его был переполнен людьми; они сидели за столами ели пили, и громко разговаривали между собой, со сцены гремела музыка и несколько пар под нее танцевали. Я повернулся к выходу, с намерением выйти, как услышал обращенные ко мне слова, служащего этого заведения.

   — Вы, очевидно, не нашли свободного столика? Я вам помогу, пройдемте со мной. И я почему-то пошел за ним. Он провел меня в самый конец зала. И указал на стол.

   — Этот стол пока свободный, он, наверное, ждал вас. Вы будете один или к вам должен подойти еще кто-то? — любезно осведомился он. Я буркнул, что никого не жду.
 
  — Тогда позвольте спросить, что желаете заказать? Я растерялся и понял, что краснею. Я уже говорил, что никогда раньше не бывал в ресторане. Как мог, я что-то заказывать, когда не знал название ни одного блюда.

   Заметив мою неловкость и смущение, он стал перечислять названия всех блюд меню. Я выбрал самое простое — котлеты с картофельным пюре, по крайней мере, я знал, что это такое.

   — Что пожелаете из выпивки? — осведомился служащий, и не дожидаясь моего ответа стал быстро перечислять весь ассортимент, поняв, что я не собираюсь выпивать. Я не стал его перебивать. — "Пусть выговорится". Когда он закончил, я  сказал, что не пью, но он будто не слышал и продолжал:

   — Я бы посоветовал вам заказать сто грамм водочки для первого раза, вижу вы чем-то очень расстроены, она возымеет свое действие и вы не заметите, как почувствуете себя лучше. Все тревожные мысли останутся позади, а если захочется еще сто грамм, чтобы навсегда избавиться от всяких неприятностей и почувствовать, что жизнь хороша, какой бы она не казалось.
Он умел уговаривать, этот шельмец. И я подался на его уговоры.

   — Эх была не была, надо отметить продажу картин, хотя сделка оказалась не удачной! И я заказал сто грамм водки, а потом еще. До этого я никогда не выпивал и поэтому мне хватило 200 граммов водки, чтобы отключиться. Я уснул прямо за столом. Не знаю сколько я спал, я проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечи и хлопал по щекам. В ресторане уже никого не было. Возле мня стоял тот самый служащий, который усадил меня за этот стол и напоил.

   — Оплатите свой ужин, молодой человек, — сказал он мне, — ресторан уже закрывается. Я порылся по карманам и достал те деньги, которые получил в художественной лавке за свои картины.

   — Но это недостаточно, — он положил передо мною счет.
Взглянув на цифры, я пришел в ужас. — У меня больше нет, — пролепетал я, и не узнал своего голоса, — я — художник, только что закончил художественное училище, это все мои деньги, которые я получил сегодня за семь своих картин.