Помощь

    Бабушка  долго  не  ложилась  спать.  На  улице – кромешная  тьма.  В  лампе  скоро  кончится  керосин.
- Мама!.  А  ты  почему  не  спишь  до  сих  пор?
- Я  жду  Наташу.  Её  до  сих  пор  нет,  а  ведь  Койновская  школа  очень  далеко.  На  улице  темнота.  Как  бы  с  ней  чего  не  случилось.
-  Мама ,  ложись ,  отдыхай,  намаялась  за  день.  В  случае  чего  я  её  встречу.
    Моя  мама  пошла  попроведовать  бабушку.  Жили  они  в  одном  домике,  их  разделял  только  небольшой  коридорчик  с  неровными  досками.
- Где  же  она  могла  задержаться?  Уроки  давно  кончились.
     Встречать  Наталью  не  пришлось,   она  влетела  в комнатку  радостная:
-Нам  раздавали  американскую  гуманитарную  помощь.  Кстати,  эту  помощь  раздавали  только  членам  партии,  но  я  кандидат,  мне  тоже  досталось.   Сказали  пока  бесплатно,  а  потом  вычтут  с  зарплаты.
И  она  вытащила  из   сумки  какое – то  тёмно-вишнёвое  платье,  шелковую  комбинацию  и  какую- то  банку  в  солидоле,  завёрнутую  в  листы  старых  тетрадей.
     В  другой  комнатке  она  надела  комбинацию  и   платье.  На  груди  платья  было  украшение –«ришелье».
- Наталья,  ты  сошла  с  ума ,  кто  же  надевает  на  себя  чёрти  откуда  привезённое  платье  и  комбинацию.  Завтра  постираешь  и  наденешь.  От  него  ведь  прямо  воняет  немытым  телом.  Сними  сейчас  же!
    Утром    Наталья   спешно  постирала  платье  и  комбинацию.  Платье  так  село,  что  впору  носить  его  может  только  девятилетняя  девочка.  Пришлось  отдать  Соне,  которая  жила  в  доме  напротив  у  стариков  Петушенко.   Комбинацию  можно  было  носить.  В  банке,  замазанной  солидолом,  после  того,  как  её  протёрли  и  открыли,  оказался  гидрожир,  который  тут  же  в  народе  прозвали  «лярвой».  Он  появился  потом  и  в  магазинах,  наверное ,  потому,  что  в   качестве « помощи»  он  был  в  избытке.
Утром  бабушка  жарила  на  нём  картошку.  Говорят,  что  было  вкусно .  Предложили  маме,  она  наотрез  отказалась:
-Я  лучше  буду  есть  сухую  картошку  с  солью  и  луком,  чем  питаться  этой  дрянью,  ещё  неизвестно,  чего  они  там  намешали.   Короче ,  я  брезгую  всем  этим.
Я  не  могла  даже  смотреть  на  эту  гадость,  а  Наталья   иногда  мазала  эту  «лярву»  на  кусок  хлеба  и  ела,  когда  нужно  было  срочно  бежать  на  работу.
      Через  много  лет  телевизор  мне  напомнил  об  американской  гуманитарной  «помощи»,  которая  у  меня  вызывает  жуткое  отторжение.  Может  быть,  сухая  картошка  вкуснее,  чем  поджаренная  на  «лярве».  Но  у  меня  осталось  очень  неприятное  ощущение  от  этой   вонючей   «американской  помощи».  И  всякий  раз  я  почему-то  вспоминаю  тёмно-  вишнёвое  платье,  пахнущее  потом  и   металлическую  банку  в  солидоле,  завёрнутую  в  старые  тетрадные  листы.