Два Деда Мороза. Новогодняя сказка для взрослых

Я покрутилась перед зеркалом, разглядывая платье со всех сторон. Когда-то оно было свадебным нарядом сестры - белоснежное, атласное, украшенное вышивкой и жемчужинами
В это мгновение входная дверь распахнулась, и вместе с морозным воздухом в квартиру ввалился Алекс.
- Привет, - он громко чмокнул меня в щеку, - ну вот… Мы уже одеты… А я хотел того… по быстрячку…
По громкому голосу и блестящим глазам я поняла: Алекс уже где-то поздравлялся.
- Ну что ты, партнер! – громогласно пробасил он, увидев мою недовольную физиономию, - хватит дуться. Подумаешь, пропустил пару рюмашек. Это же для  раскрепощения. Ну где, скажи, где ты видела скромного Деда Мороза? Даже стихи такие есть – Дед Мороз, красный нос. Это же классика! А от чего бывает красный нос? Не знаешь?-  И он продекламировал:
- Не стесняйтесь, пьяницы, носа своего, он ведь с красным знаменем цвета одного! - И снова протяжно повторил – Клас-си-ка, а классику надо что? Класику надо любить и уважать. Ув- ва-жать! Вот так, – тут он щелкнул меня по носу. Не больно, но очень обидно.
Но долго сердиться мне не приходилось. Алекс был звездой нашего театра. Юным  героем-любовником. Иногда я думала: почему он остановил свой выбор именно на мне?
Десять лет тому назад мы впервые решили попробовать поработать Дедом Морозом и Снегурочкой. Тогда, надевая этот наряд, мне казалось – сейчас произойдет чудо. Я только что окончила Театральное училище и устроилась на работу в городской драмтеатр. Вся жизнь впереди. И вот мне почти тридцать пять. Ни семьи – Алекс не в счет, ни детей, ни главных ролей. Джульетта и Офелия уже не для меня. Алекс смеется, говорит, что я вполне еще могу сгодиться на такие замечательные роли, как  Кабаниха  Островского, Мать Горького и даже старуха Изергиль. Но пока единственная главная роль, которую я играю уже десять лет – Снегурочка на Новогодних праздниках.
Когда первый раз Алекс предложил попробовать, я долго колебалась, а потом решилась. Теперь, можно сказать, я живу от Нового года до Нового года. Благодаря двум неделям праздников, насыщенных жизнью до предела,  я готова примириться с серыми буднями. Единственное, что немного портит мое настроение – поведение Алекса. С годами он все больше и больше любит «накатить» перед нашими маленькими спектаклями. Поэтому в большинстве случаев мне приходится тащить все представление на себе: петь песни, рассказывать стихи, водить хороводы, а он важно сидит на стуле (кресле, диване) и одобрительно крякает. Но даже это кряканье получается у него более талантливо, чем все мои песни и пляски.
- Ладно, хватит дуться, - он прижал меня к себе, я уткнулась носом в его грудь и ощутила  запах мороза, коньяка и чужих духов. Алекс медленно провел пальцем по моему позвоночнику,  отчего по спине пробежали мурашки.
- Может, все-таки, по быстрячку? – он наклонился и пристально посмотрел мне в глаза.
- Иди, одевайся, - оттолкнула я его, чувствуя, что еще секунда и сопротивление мое будет сломлено.
- Не-е-ет, ты не снегурочка, ты ледяная снежная баба. И чего я, дурак, с тобой связался? – последние обидные слова ударили мне в спину уже на лестнице.
В машине я постаралась успокоиться.
- Ну, подумаешь, баба, - шептала я сама себе, включив греться застывший мотор.- Баба и есть, не мужик же…
По машине поплыло приятное тепло, в носу защипало. В это время из подъезда вывалился Алекс в костюме Деда мороза. Он плюхнулся рядом со мной.
- Эй, партнер, поехали, нас ждут дети. А что такое дети? Что такое дети, я тебя спрашиваю?
- Цветы жизни, - выдавила я из себя.
- Вот. Все правильно, – и он довольно рассмеялся.
Сегодня меня все раздражало. Раздражал снег, раскисший на дороге и брызгами мокрой каши летящий из-под колес. Выводил из себя самодовольный красавец Дед Мороз с черной щетиной, выглядывавшей из под белоснежной бороды и усов. Вызывал отвращение исходивший от него запах веселой и беззаботной жизни. Бесило предпраздничное оживление на улицах, веселые пешеходы, норовящие броситься под колеса,  яркие мигающие огоньки на деревьях и домах.  Я, казалось, ненавидела весь мир, ополчившийся против меня – неудачницы.
Но все это отступило на задний план, когда мы позвонили в нашу первую на сегодняшний вечер квартиру. Маленькая девочка Леночка с блестящими глазами, пухлыми румяными щеками и задорной русой косичкой была бесконечно рада приходу настоящего Деда Мороза, подаренному плюшевому зайцу. Она с упоением рассказывала стихи, отгадывала загадки и даже немного всплакнула, когда мы собрались уходить. Алекс рассыпался в обещаниях обязательно прийти в следующем году.
Все шло по отработанной схеме. В предпоследней квартире дверь долго не открывали. Потом раздалось нечленораздельное бормотание и дверь распахнулась.
- Здравствуйте, мальчики и девочки, папы и …, - радостно затараторила я и осеклась – передо мной стоял лохматый небритый мужик  и изумленно таращил глаза.
- Сашка!- вдруг завопил мужик и бросился на шею Алексу
- Валерка! Привет, зараза, куда ты пропал?
Мужчины радостно пожимали друг - другу руки, не обращая внимания на мою скромную персону.
- Пошли, пошли – повлек Алекса вновь обретенный друг на кухню.
- Я ща, одну минуточку, ты пока разберись с клиентами, - Дед Мороз швырнул мне записную книжку.
Ничего не оставалось, как подчиниться. Я прошла в комнату, нашла в книжке  телефон. Номер не отвечал – наверное Алекс что-то перепутал. От тепла и усталости меня разморило, и я задремала. Пробуждение было ужасным. Парочка на кухне во все горло распевала песню про родившуюся в лесу елочку, мы опаздывали на последний заказ. Ехать надо было далеко – в загородный коттеджный поселок. Алекс очень гордился этим заказом
- Партнер! Мы выходим на новый уровень! Вот увидишь! Скоро мы будем жутко популярны, к нам начнут записываться с лета!
И вот заказ находился под угрозой срыва – мой Дед Мороз был абсолютно пьян.
«Надо вытащить его на улицу, - подумала я, - может на свежем воздухе  полегчает».
С трудом отыскав дед-морозовскую шапку,  я схватила под мышку тулуп и бороду, валявшуюся на полу.
- Вставай немедленно! – трясла я пьяницу за плечо. В конце концов, мои усилия увенчались успехом. Алекс встал и, пошатываясь, побрел на лестницу. Однако здесь силы оставили его. Он присел на ступеньку и в очередной раз запел песню про елочку. Наш гостеприимный хозяин сладко спал, растянувшись прямо на полу, помощи от него ждать не приходилось. Внезапно внизу хлопнула дверь, загудел лифт. Он остановился на том же этаже, где я тщетно пыталась привести Алекса в чувство.
- Вам помочь? - обратился  ко мне вышедший из лифта мужчина.
- Нет, - буркнула я.
Несмотря на мою грубость, незнакомец подошел к сидящему на ступеньках Алексу, наклонился над ним. 
- Сам он отсюда уйдет только утром.
- А вы не поможете довести его до машины, - решилась я.
Мужчина кивнул. С трудом мы дотащили Алекса до лифта, а потом по снегу - до машины.
В это время затрезвонил мой мобильный.
- Алло, снегурочка? - судя по голосу женщина была очень раздражена. – Мы договаривались на девятнадцать. Сейчас уже девятнадцать двадцать. Я требую, чтобы вы немедленно приехали.
- Видите ли, - начала оправдываться я, - везде такие пробки, если хотите, мы можем перенести встречу на завтра.
- Ни в коем случае, даю вам двадцать минут. Не вздумайте опаздывать!
В трубке раздались короткие гудки.
Незнакомый мужчина по-прежнему стоял и смотрел на меня.
- А можно я поеду с вами? – вдруг спросил он.
- Зачем?- я с трудом сдерживала желание послать его подальше.
- Ну, вместо вашего… друга.
- Это мой партнер, - зачем-то уточнила я.
- Извините, - и он внезапно покраснел.
Тут я впервые внимательно посмотрела на него. Высокого роста, в вязаной темно- синей шапочке, натянутой почти на самые брови, светлыми глазами, посиневшим от мороза носом и покрасневшими от смущения щеками. И все же было в нем, в его улыбке  что-то располагающее. Как говорит наш режиссер, харизма.
- А что вы умеете?
- Не знаю. Носить мешок с подарками… Пьяных партнеров… Петь…
Времени было в обрез, и я решилась.
        -  Одевайтесь.
Он натянул прямо на куртку дед-морозовский тулупчик, надел бороду,  нахлобучил снятую с Алекса шапку и улыбнулся.
- Ну, как?
Конечно, это была жалкая пародия на блестящего Алекса, но выбирать не приходилось. Я кивнула, и через минуту машина уже катила в коттеджный поселок. Охранник на въезде,  предупрежденный о нашем приезде, вежливо отдал честь и вот мы  у цели.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти, очень красивая, с гордой  величественной осанкой, настоящая королева-мать. Однако сейчас ее красоту немного портила брезгливая гримаса, с которой она рассматривала меня и моего спутника. Каким-то шестым чувством я поняла, что она и есть хозяйка всего этого великолепия.
- Вы опоздали.
- Извините, если бы я знал, что вы настолько красивы, я ни за что не заставил вас ждать, – мой спутник взял хозяйку за запястье и поцеловал ухоженную  руку. В его движениях было столько деликатности, что я невольно опешила.  Хозяйка была растрогана жестом Деда Мороза, губы ее слегка дрогнули в улыбке.
- Вот подарок, - она протянул два свертка, которые я сложила в мешок.
Мы прошли в зал. Здесь находилась вторая женщина, копия хозяйки, только моложе, и маленькая белокурая девочка – настоящий ангел.
- Здравствуйте мальчики и девочки, мамы и папы, бабушки и дедушки, - радостно возвестила я.
Праздник пошел по накатанному сценарию.
Я водила с малюткой хоровод, рассказывала стихи. Дед Мороз важно сидел на кресле, больше смахивавшем на королевский трон и блаженно улыбался.
- Может, споешь?- выбрав момент, шепнула я ему на ухо.
Он пожал плечами, потом встал и запел. Я ожидала классическую ёлочку, родившуюся в лесу, но не тут то было. Дед Мороз пел романс. Голос у него был приятный, бархатистый, проникавший, казалось в самую глубину души.
«Сердце будто проснулось пугливо,
Пережитого стало мне жаль;
Пусть же кони с распущенной гривой
С бубенцами умчат меня вдаль.
Слышу звон бубенцов издалека…» –
пел мой Дед Мороз, и сердце словно билось в такт  веселым бубенцам. Краем глаза я заметила, что королева- мать зашла в комнату и внимательно слушает, скрестив руки на груди.
Романс окончился, мой спутник замер в напряженном молчании.
- Это было прекрасно, - наконец вымолвила хозяйка. - Спойте что-нибудь еще, - потребовала она, и тихо добавила, - пожалуйста.
И он пел. Ребенок заснул на руках матери, за окном падал снег.
- Мы, пожалуй, поедем? – робко спросила я, - а то застрянем здесь…- если честно, я волновалась из-за оставленного в машине Алекса.
- Да, да, конечно,- согласилась женщина. Она уже не выглядела неприступной королевой. Просто красивая женщина, немного усталая и очень счастливая. – Спасибо. Я давно так не отдыхала душой, как с вами.
На обратном пути Алекс проснулся и потребовал остановить машину – его тошнило.
Я вышла на снег, достала сигарету, закурила.
- Устала? – спросил незнакомец. Он тоже вышел из машины и теперь стоял напротив, внимательно всматриваясь в мое лицо.
Устала? Меня уже очень давно никто не спрашивал. Я и сама никогда об этом не задумывалась. Просто жила. Я стояла и смотрела на летящие снежинки. Они искрились, и, казалось, исполняли в морозном воздухе какой-то замысловатый танец.  От сверкающего великолепия  захватило дух. Морозный воздух щипал лицо. На душе было легко и торжественно. Я подставила лицо под тихо падающий снег и закрыла глаза. А когда открыла, увидела звезды. Яркие, немигающие,  казалось, они были совсем  близко. Вон  звезда  зацепилась за верхушку нарядно украшенной снегом сосны-великанши.
«Бетельгейзе, Альфа Ориона, удаленная от нас на 600 световых лет» - почему-то вспомнились школьные уроки астрономии.  Мне было так хорошо в этом снежном великолепии, прямо под яркой звездой с красивым именем Бетельгейзе. Казалось, это я вместе с ней нахожусь на расстоянии шестисот световых лет от этого леса, от нашей планеты, от вселенной. 
      - Эй, вы что там, замерзли? Поехали, что ли, домой! – закричал Алекс.
Через полчаса, развезя по домам Дедов Морозов, я уже была дома, стояла у окна и смотрела на падающий снег.
- Это сон, - думала я, - волшебный сон. Завтра  проснусь, и все будет по-старому.
       Но это не было сном. Прошел год. Теперь у меня два Деда Мороза. С одним мы, по- прежнему, поздравляем детей, а  другой ждет дома моего возвращения с вечерних спектаклей. И хотя я так и не играю главных ролей, меня это уже не огорчает. У меня есть мои Деды Морозы и прекрасная звезда Бетельгейзе, находящаяся совсем близко, всего в каких-то шестистах световых годах.