Космосага. Глава 10. Точка поворота

На подгибающихся от ужаса ногах шли они по длинным коридорам и пока не достигли владений Начальника Экспедиции, у них еще оставалась надежда. Но едва они предстали перед широкой дверью, ведущей в его кабинет, и та с резким щелчком раздвинулась, а главный распорядитель миссии немедленно возник на пороге, по его лицу Даэне поняла, что самое страшное их предположение подтвердилось и рассчитывать им более не на что. Как и ждать милости.

— Вы, двое, — он кивком указал на Эйдана и Эдрика, — марш в медицинский сектор, лаборатория 35. Она пуста. Там проведете над собой манипуляции по Программе 100. Этот знает, как ее запустить, — Начальник Экспедиции посмотрел в сторону побледневшего как смерть Эдрика с плохо скрытым презрением. — Все сделаете без свидетелей. А с вашей идейной вдохновительницей, — он перевел взгляд на Даэне, и она почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось, — я сам разберусь. После обстоятельной беседы, — он посторонился, давая понять, чтобы та прошла в помещение.

— Она тут не при чем! — Эйдан бросился вперед, заслонив собой Даэне. — Они оба не при чем! Это все только моя идея!

— О да, конечно. И с голым задом по планете тоже ты расхаживал, — с садистской иронией произнес Начальник Экспедиции. — Твой благородный порыв восхитителен, но не думай, что ты или кто-либо здесь в состоянии меня провести. Великодушный глупец, все мечтаешь принести собственную жизнь в дар тем, кто вряд ли способен это оценить? — Начальник Экспедиции посмотрел на Эйдана снизу вверх с почти отеческим участием, которое тут же сменилось прежней сталью. — Не волнуйся, у тебя еще будет возможность получить по заслугам. Вот код доступа в лабораторию, — он приложил какую-то пластину к инфоносителю на руке Эйдана с такой силой, что Эйдан отлетел к противоположной стене, как будто через него пропустили разряд тока. — А тебя, — Начальник Экспедиции повернулся к Эдрику, который уже было кинулся ему наперерез, сжав кулаки, — попрошу без фатальных глупостей, если не желаешь долгоиграющих последствий для всех членов твоей группы. Это всё. Ступайте.

Похолодев, Даэне смотрела, как Эйдан с Эдриком удаляются. Она еще не могла до конца поверить, что это происходит с ними. После всех этих радостных недель, когда они, окрыленные первым успехом, уже стали считать себя безнаказанными… Слезы застилали ей глаза.

— Ну, что встала? Проходи.

Вжав голову в плечи и тщетно пытаясь казаться меньше, чем она есть, Даэне вошла внутрь. Руки оледенели, ноги почти не чувствовались, сердце стучало так, что его удары болью отдавались в голове.

Войдя, она беспомощно огляделась по сторонам, будто надеялась найти здесь хоть какую-то поддержку. Кабинет Начальника Экспедиции едва ли изменился с тех пор, как они подавали заявку на свой первый орбитальный вылет, а потом приходили с Эдриком за одобрением совместного проживания. Просторное помещение с панорамными окнами и приглушенным освещением по стенам не слишком сочеталось с невзрачным обликом его хозяина и тогда даже понравилось ей. Однако сейчас Даэне находилась здесь совсем по другой причине. В этот раз окна были затенены, и кабинет имел вид безликий и враждебный.

— По-тря-сающе. Я действительно впечатлен, — в голосе Начальника Экспедиции слышался неприкрытый сарказм и какое-то изощренное торжество. — Но отнюдь не безрассудной смелостью, непревзойденной находчивостью и несравненным профессионализмом участников исследовательской миссии. А той безграничной наглостью, с которой они нарушали всевозможные правила. С твоей — исключительно твоей — подачи. Раз за разом, все наглее и наглее. Дерзкий обман, откровенная ложь в лицо — ладно начальству — собственным коллегам и товарищам, которые вам доверяют. Я уже не говорю о риске, которому вы подвергали не только себя, но и всю команду, когда, возвращаясь с ваших увеселительных прогулок, могли разносить по кораблю неизвестную заразу. Наконец, оружие — взятое в обход всех правил и полномочий. Грубейшее из нарушений. Как и тотальное неповиновение приказу, — его голос неуклонно повышался, — До тебя хоть доходит, что вы совершили? Должностное преступление особой степени тяжести. Не могу не признать, Кээрлин весьма хитроумен. Я не ожидал, что он способен обойти всё и не попасться никому из своих. Я наблюдал за его манипуляциями с самого начала, не без интереса, надо сказать… Единственное, чего он не учел, так это то, что обвести вокруг пальца меня он в принципе не способен. Не вышел уровнем. И уж конечно верх глупости с его стороны идти на поводу у бесстыжей девицы!

Ей захотелось исчезнуть. Не просто раствориться в пространстве, а никогда не быть. Не рождаться на свет. Чтобы не являться в этот самый момент свидетельницей своего уничтожения. Своего позора. Как можно было так, одним ударом, одной своей дерзкой выходкой — многократно потом повторенной — разрушить новообретенное счастье? Что ж ей не жилось-то с Эдриком в своей уютной каютке! Она погубила всё. Сама. Своими собственными руками, не годными, очевидно, ни на что более достойное. Осознание необратимости содеянного затопило ее. Рухнуть на пол, кататься и выть от горя — только бы приглушить растекавшуюся внутри боль.

Но как он..?

Она была загнана в угол, отпираться не имело смысла. Каким-то образом этот ужасный человек знал всё про их путешествия. Знал изначально. Даэне сделала судорожный вдох.

— Мы ведь всё предусмотрели, — собственный голос показался ей чужим. — За нами не было слежки, мы каждый раз проверяли, — прибавила она убитым тоном.

— Да, вы были изобретательны и крайне осторожны, — его речь теперь больше напоминала шипение, — но это не могло уберечь вас, потому что в своем хитроумном плане вы не учли одного: того, что среди тех, кого вы пытаетесь обмануть, найдется некто, имеющий в своем распоряжении далеко не одни лишь технические средства слежения.

— Но я не понимаю, как…

— Значит ты еще глупее, чем мне представлялось! — рявкнул Начальник Экспедиции. — Ты и твои подельники. Вы слишком привыкли рассчитывать на порождения технического прогресса, на все эти костыли, которые так легко обойти… Вы совсем не понимаете, что значит видеть по-настоящему. Знаешь, за вами было даже любопытно наблюдать: что вы будете делать, куда пойдете, на что обратите внимание… Но, если честно, вы меня не удивили, ты и Кээрлин. Слишком, слишком предсказуемы. Оказавшись в незнакомом мире, вы не смогли придумать ничего лучше, чем предаться любовным игрищам — тут же, на месте. Твой прекраснодушный брат меня в этом плане порадовал куда больше. Дерево, прямой контакт — не ожидал от него, при всех его талантах…

Даэне почти не слышала последних слов — до нее наконец дошел смысл сказанного ранее. Каким-то странным, нечеловечьим образом Начальнику Экспедиции был ведом каждый шаг, сделанный ими по планете. Все это время он был их безмолвным свидетелем, пристально следившим из лесной чащи, из туманной глади озера, смотревшим на них через черные блестящие глаза рыжеватой птицы с пестрым хохолком, через лучистые, смеющиеся — вождя пигмеев… Не спускавшим взгляда. Видевшим все. В том числе и то, что не было предназначено для чужого взора. Страх схлынул, уступив место клокочущей ярости. Даэне ринулась к Начальнику Экспедиции, намереваясь сомкнуть руки на его горле. Но ей не удалось даже коснуться его — неведомая сила отшвырнула ее в сторону, точно как Эйдана незадолго до этого.

— Остынь, безумная. Тебе ли со мной тягаться, — леденящий холод слышался в этих словах.

Беззвучно сползая по стене, Даэне судорожно хватала ртом воздух. Начальник Экспедиции возвышался над ней: суровая, устрашающая фигура с каменным лицом. Он смотрел на нее, без злости, равнодушно.

Пошатываясь, она встала. Серая пелена застилала глаза.

— Если б не твое положение, ты валялась бы тут в отключке, — он произнес это, как сплюнул. — Давай, продолжай. Какие еще правила ты возжелаешь нарушить?

Даэне обреченно молчала. Беременность… Конечно же, он знает и это. Существует ли хоть что-то, способное укрыться от его всепроникающего взгляда?

— Повторяю: вы можете обмануть кого угодно, но только не меня, — безжалостно продолжал Начальник Экспедиции. — А за обман, ставящий под удар успех космической исследовательской миссии, предписано суровое наказание. Но вот что забавно. К тебе, зачинщице и подстрекательнице, трибунал, учитывая твое волнующее состояние, скорее всего проявит милосердие. Ссылка на унылый отдаленный мир из тех, что не закрыты для тебя, без права перемещения в космосе — вот что тебя ждет со всей вероятностью. Неприятно, но не смертельно. Кээрлин ученый, он подпадает под юрисдикцию гражданского суда — там иные меры ответственности, и они куда мягче, чем те, что применимы к работникам звездного флота. А вот твой брат, самый невинный из вас, огребет по всей строгости закона, как это ни жаль. Перспектива провести остаток жизни в союзной тюрьме — вот на что ты обрекла его своими нездоровыми устремлениями.

— Нет, прошу, не Эйдан… только не Эйдан! Он же не преступник! — Даэне в отчаянии заламывала руки, готовая упасть на колени перед этим зловещим изваянием.

— Что поделаешь, — голос Начальника Экспедиции был холоден, — он должен быть готов отвечать за поступки, инспирированные его маловменяемой сестрой. Принять на себя удар, так сказать.

Даэне была раздавлена. До нее наконец дошло, со всей ужасающей ясностью, что жизнь бесповоротно разделилась на «до» и «после», и впереди их ждет только чернота непоправимого. Обезоруженное страхом, сознание оцепенело. В голове пульсировала только одна мысль.

— Зачем..? — с трудом выдавила она севшим голосом. — Если вы с самого начала… знали всё, почему вы не остановили нас? Почему не пресекли..?

— Наконец-то она начинает задавать правильные вопросы! — изрек Начальник Экспедиции с мрачным торжеством. — Предлагаю тебе подумать над этим самостоятельно. Ну же! Так почему я не пресек вашу наглую эскападу на самом старте, не осадил вас одним щелчком перед первым же вылетом или не перехватил на посадке? Ведь одного этого было достаточно, чтобы отправить вас под трибунал. Почему же я дал вам насладиться вашим маленьким путешествием, а потом еще и еще? Только учти в своих скудных размышлениях, что я далеко не любитель подглядывать за людьми, а если мне и приходится так делать, то это лишь побочный эффект чего-то более важного. Ваши с Кээрлином развлечения сами по себе меня совершенно не волнуют. Ну как? Начинаешь догадываться?

— Что-то ничего в голову не идет, — убито ответила Даэне. Этот человек явно ставил своей целью поиздеваться над ней, раз уж теперь она находилась в полном его распоряжении. Сил бороться, что-то доказывать, доходить умом до бог весть каких чудовищных его мотивов у нее не было. Но Начальник Экспедиции не собирался прекращать допрос.

— Что, ум подводит, да? — он уже насмехался над ней в открытую. — А ведь когда-то, при нашей первой встрече, ты показалась мне многообещающей… Что ж, вынужден признать: я ошибся. Впрочем, твой случай — лишь еще одно доказательство того, что выбор происходит по критериям, неведомым человеческому разуму.

— Вы сами меня отобрали, в числе многих других, — это было сказано сдавленным шепотом, но он все равно услышал.

— Ты даже не знаешь, о чем говоришь, — Начальник Экспедиции снова злился, — о каком именно выборе идет речь и какие силы за ним стоят. Ты совершенно ничего не понимаешь. И у меня нет никаких личных причин оказывать тебе честь и проявлять снисхождение. Но, к моему великому сожалению, я не тот, кто властен решать твою судьбу. И сейчас мне нужно, чтобы ты хоть до чего-то дошла сама. Поэтому отвечай, — он перешел на крик, — почему ты поперлась в обход всех правил на эту планету? Отвечай и не смей мне лгать! Отвечай, не дожидаясь трибунала! Говори в свою защиту, если у тебя есть, что сказать. Твой трибунал — прямо перед тобой. Твой суд — здесь и сейчас. Говори, безродная крыса! Ну же! Так почему?!

Она не понимала, ни к чему он клонит, ни чего хочет от нее добиться, ни что вообще здесь происходит и почему он мучает ее вместо того, чтобы немедленно отправить под арест, но из всех вопросов именно на заданный им Даэне знала ответ.

— Потому что… потому что она позвала меня. Эта планета… И потому что я безродная крыса, — ее голос звучал тихо, но твердо. — Я не могу это объяснить, но я с самого начала знала, что мне… мне нужно туда. Очень нужно. У меня никогда не было права посещать такие планеты. А тут… мне впервые в жизни показалось, вопреки всякой логике, вопреки всему, что у меня такое право есть… и не люди его дают: ни вы, ни Капитан, ни кто другой… Поэтому я решилась спуститься. И подговорила брата и Эдрика помочь мне.

В помещении повисла тишина. Даэне стояла, опустив голову. Она слышала только тяжелое дыхание Начальника Экспедиции и не могла заставить себя взглянуть на его лицо. Теперь точно всё, молнией пронеслось в уме.

— Значит. Тебе. Было. Туда. Нужно, — он произносил каждое слово с расстановкой, практически вполголоса. Даэне вжала голову в плечи еще сильнее. Ноги тряслись, спину подпирала стена. Но она кивнула, потом для верности еще раз. Идти — так до конца.

— Не люди, значит, право дают — вон оно как, — теперь его голос звучал пугающе ровно. — И ты в кои-то веки сочла себя не крысой, а очень даже право имеющей. Вот это уже интересно… И не для пустых развлечений, не ради любопытства и уж, конечно, совершенно не из вредности ты решила рискнуть тем немногим, что у тебя имелось — профессиональной принадлежностью и свободой — чтобы быть первой из экипажа, кто ступит на землю этого мира?

— Видит небо, видит глубокий космос — я прекрасно осознавала все свои риски, но это было сильнее меня! — неожиданно для нее самой это пламенем сорвалось с губ. — Настолько сильнее, что я не могла — и не хотела — сопротивляться. А побывав там раз, я уже не могла не вернуться. Снова и снова.

Она наконец решилась поднять глаза. Лицо Начальника Экспедиции больше не искажала злоба, пароксизм гнева отступил. И он изучал ее: внимательно, пристально, с каким-то новым для нее выражением не то любопытства, не то… было ли это сострадание?

Он вздохнул. Склонил набок голову, посмотрев на Даэне с другого ракурса — и ей снова вспомнилась та птица из саванны. Он и правда напоминал одну из тамошних птиц, но скорее хищную, чем мирную.

Они стояли, безмолвно глядя друг на друга. Даэне стало казаться, что это длится целую вечность. Почему он медлит, тоскливо подумала она. Эйдан и Эдрик, должно быть, уже взяты под стражу, осталось расправиться с ней. Наконец Начальник Экспедиции прервал молчание.

— Хорошо. Что если действительно представить, что ты на самом деле имеешь право, — невозмутимо заявил он. — Что если хотя бы на миг вообразить — не умом, нет, ибо это непостижимо для такого примитивного механизма, как ум — что эта планета, — он выдержал паузу, — сама тебя выбрала?

Она ожидала услышать что угодно, только не такое. Это что, какое-то особо изощренное издевательство? Слова застряли в горле, она была способна лишь во все глаза смотреть на Начальника Экспедиции с выражением немого ужаса на лице.

— Нет, она положительно ничего не понимает! — кажется, теперь в его голосе звучала досада. — Хотя что тут такого непонятного. Я повторю для тебя: что если эта планета выбрала тебя сама — и сама же позвала? А ты и рада прийти. Да не одна, а с компанией. От пустоты в душе, которую до того ничем невозможно было заполнить. От одиночества и неприкаянности, которые всегда отравляли тебе жизнь и с которыми тебе было невыносимо смириться. В отличие от твоего брата, который куда как более склонен принимать всё как есть и не роптать на судьбу. И именно потому это ты, а не он и не кто-то другой первой приняла вызов.

— Я не знаю, зачем вы продолжаете издеваться надо мной вместо того, чтобы покончить со всем сразу, — устало отвечала Даэне. — Я знаю, что нарушила всё, что только можно и нельзя, многократно. Я знаю, что не имела никакого права, и не собираюсь это оспаривать. Я знаю, что полагается за это по уставу. Так дайте мне то, что я заслужила — и празднуйте победу, — она опустилась на холодный пол и обхватила руками колени, уставившись на язвительно блестящую поверхность и свое в ней отражение. Даже собственное лицо, искаженное бликами, смеялось над ней с той стороны зеркального глянца.

— Ты сильно преувеличиваешь мою изощренность, — сказал Начальник Экспедиции каким-то скучным, бесцветным тоном. — Будь на то мое желание, я бы вообще не стал связываться с тобой, но в этот самый момент я являюсь проводником иной воли. Поэтому и предлагаю для начала подумать эту невероятную для твоего ограниченного сознания мысль, которую я только что тебе озвучил.

Даэне не верила своим ушам. Она не могла решить, что было более парадоксальным: эта бредовейшая из идей, высказанная Начальником Экспедиции, или то, что он, яростный в своем безумии каких-то пять минут назад, до сих пор ничего с ней не сделал. Могла ли она еще побороться за свою свободу?

— Я действительно не понимаю, к чему вы клоните. Как могла планета меня выбрать? И для чего? Я даже не общалась с местными жителями, кроме тех пигмеев. Но у них вряд ли есть право решать за весь мир.

Начальник Экспедиции сощурился, и теперь во всем его облике явственно виднелось нечто хищное.

— Проблема вас, людей, в том, что вы воспринимаете одно лишь человеческое сознание полномочным решать в масштабах планет и подвластных вам звездных систем, кому годно их населять, а кому нет — и в упор не рассматриваете возможность наличия иных типов сознаний, куда более высокого уровня, которые и есть истинные вершители судеб. Бывают, разумеется, отдельные мудрецы, способные проникнуть в природу вещей, но их так ничтожно мало — и уж конечно ни один из них не угодил бы в твою ситуацию. Когда я произнес «планета выбрала тебя», я не имел в виду некий объединенный вердикт ее человеческих обитателей. Я лишь имел в виду ровно то, что сказал.

Как будто слабый свет вдруг забрезжил на периферии ее понимания. Даэне посмотрела на Начальника Экспедиции, и, очевидно, нечто такое отразилось на ее лице, что тот кивнул. Потом он подошел к окну, которое в ходе всего их разговора было подернуто непроницаемой дымкой, и убрал затенение.

На Даэне хлынул знакомый мягкий бело-голубой свет, который всякий раз вызывал в ее сердце целую гамму чувств, от победного ликования до тихой радости сопричастия.

— Ты ведь больше не думаешь, что она не обладает собственным сознанием?

Нужно было что-то говорить. Слова теснились в голове, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку. Даэне пожала плечами.

— Мы, дети космоса, не можем обойтись без его очеловечивания, чтобы… чтобы хоть как-то сопоставить себя с этой всепоглощающей бездной. Так сказать, перекинуть хлипкий мостик в это непостижимое никуда… Что касается меня, я всегда была склонна разделять лирическую персонификацию объектов действительности и реальную научную картину мира. Меня так воспитали, и у меня нет оснований сомневаться в ее истинности. Ну и, отвечая на ваш вопрос… Если бы вдруг у этой планеты имелось собственное сознание, оно вряд ли могло бы быть совместимо с человеческим. Как вы там любите говорить? Не тот уровень. Человек и планета были бы не в состоянии услышать друг друга, в смысле полноценного понимания.

Начальник Экспедиции поморщился.

— Это в тебе говорит твое ложное, скучное происхождение. Что, никак не вытравить из себя научную платформу ХЛАР-как-ее-там, затерянную в глубинах космоса? Ту самую, чье злополучное расположение в пространстве лишило вас с братом радости быть сопричастными к планетарному дому. И совсем молчит твое истинное происхождение. Как знать, возможно, вполне блестящее…

— Как-то ненаучно вы сейчас высказались, — осмелев, проговорила Даэне. Ее до сих пор потряхивало, но внутреннее чувство упорно подсказывало пилотессе, что угроза трибунала заменилась чем-то в высшей степени странным. Чем еще способен потрясти ее этот невообразимый человек? Человек ли?

На лице Начальника Экспедиции появилось выражение, очевидно, призванное изображать иронию.

— А что, твоя картина мира допускает только то, что глава исследовательской миссии обязан быть научным от и до? Мне казалось, учитывая твою личную историю, что ты проявляешь живой интерес к областям, имеющим к официальной науке весьма и весьма опосредованное отношение.

Пора было уже перестать чему-либо удивляться.

— А, вот как… Та книга. Значит, она попала ко мне не случайно…

— Она много к кому попала не случайно, однако только ты проявила к сему труду подлинный интерес. Но что же дальше? Ты пошла до конца? Попыталась реализовать хоть что-то из описанного? Ценнейшие практики, достойные самого обстоятельного применения, — он чуть потупился, как если бы книга принадлежала его авторству и ему пришлось, отставив в сторону скромность, предлагать ее широкой общественности. — Что, скажи мне, ты почерпнула из этого неподвластного времени фолианта — без всякого преувеличения — нестареющей классики?

Пришел черед Даэне отвести глаза. Та книга действительно заинтересовала ее и поначалу, будучи потерянной в непроглядной тьме души, она углядела в ней крохотный луч надежды, способный ее вывести. Кое-что оттуда даже показалось ей точным отражением ее собственной жизни. Но лишь до поры. Все это в одночасье стало несущественным, когда она сошлась с Эдриком, когда наладилась ее жизнь. Ну а едва на горизонте замаячила перспектива посещения планеты, книга и вовсе забылась. До того ли было. Что там какая-то книга, представляющая собой лишь слепок чужого опыта, по сравнению с собственным опытом, грандиозным и всеобъемлющим.

Начальник Экспедиции тяжело вздохнул и произнес, не скрывая язвительности и вновь набирающего обороты раздражения.

— Я отвечу за тебя. Вместо того, чтобы пересматривать свою беспутную жизнь и чинить ее хотя бы постфактум, шаг за шагом, используя полученные знания, прокладывая себе новый путь, который при должном усилии способен вывести на свет — ты кинулась в привычную реку! В объятия очередного мужчины, с которым тебя свела жизнь. Ты променяла возможность глубинного самоисследования на новые забавы и, как следствие, приключения с непредсказуемыми последствиями. Вот он, весь практический выхлоп! Сногсшибательный результат.

— Я вас попрошу! — сквозь зубы процедила Даэне, которую эта тирада заставила вновь вскочить на ноги и сжать кулаки. — Эдрик не «очередной мужчина», а у вас нет никаких прав делать далеко идущие выводы о моей частной жизни, которая — позвольте, кстати, заметить — вас никоим образом не касается. И во-вторых, я совершенно не обязана была не то что практиковать, но даже читать эту книгу.

— Ты опять страх потеряла, я посмотрю, — насмешливо бросил ее оппонент. — Чуть отпустишь удила — и она снова берегов не видит. Ну что за вероломное создание! Пока ты не покинула пределов этого корабля, не забывай, кто здесь главный. Да, я думал поначалу, что у тебя имеется достойный потенциал для истинного выхода за границы твоей узкой личности. Я направлял тебя, незримо, незаметно. Заставил даже взглянуть в лицо смерти — намеренно, ради бесценного практического опыта. К сожалению, я не мог предусмотреть, что в результате этого опыта ты спутаешься с Кээрлином.

— Ах вот оно что! — Даэне издала едкий смешок. — Та авария… Неудивительно, что расследование ничего не дало. Знаете, я даже спрашивать не буду, как вы все это состряпали. Капитан и другие офицеры поди и не знают, кто пригрелся у них под боком!

— Кто распоряжается здесь всем — я бы выразился так. Нет, им совершенно незачем об этом знать, — в тон ей едко ответил Начальник Экспедиции. — И что бы ты обо мне ни думала, я никогда не перейду границ дозволенного мне — не людьми, но силами куда более справедливыми. Однако мне уже надоели эти препирательства, поэтому приступим к делу, — он выдержал долгую паузу, собирая на себя все ее внимание. — Как я уже сказал, планета сама тебя выбрала. Возьмем это за начальный, неоспоримый аргумент. Независимо от того, веришь ты ему или нет. И сейчас я, от ее лица, предлагаю тебе решить свою судьбу и обрести — ни больше ни меньше — то, чего ты была лишена всю свою жизнь, — он принял тон ровный и деловой. — Руководствуясь волей единого планетарного сознания, центр этого мира, славный город Орспола, готов принять у себя тех из новоприбывших иномирцев, кто выкажет такое желание, как своих полноправных граждан, предоставив им все условия для благополучной жизни в понимании местного сообщества. А ты возглавишь этих переселенцев как призванная духом планеты. На самой ее вершине, точно на северном полюсе, находится структура под названием Древо Мира — помнится, я тебе о нем уже говорил. Ты проведешь корабль с переселенцами сквозь Древо, тем самым утвердив вас как новых жителей планеты. Это будет ваш дом, ваша новая родина. Вы обретете новую судьбу. Если ты, конечно, согласишься.

Слова обрушились на нее, как гром, как поток с небес, свидетелями которому они с Эйданом были каких-то пару часов назад. Их смысл дошел до Даэне не сразу.

— Этому миру нужна новая кровь, — ответил он на немой вопрос в ее глазах. — Слишком замкнутая система, даже такая совершенная, не может долго поддерживать себя без потоков извне. Они достаточно мудры, чтобы это понимать.

— Но я… Почему я? — вырвалось у нее. — Что есть во мне такого, чтобы предлагать мне… вот это всё?

— Ты лучше спроси, чего в тебе нет. Отсутствие некой базовой характеристики, пустота, незанятое место вполне может стать причиной для выбора. В твоей структуре не хватает какой-то важной детали — и вот уже рука силы тянется к тебе, предлагая недостающее. Притягивая к себе — потому что вы нуждаетесь друг в друге… Я способен считывать подобные вещи в их потенциале — и я отметил тебя с самого начала. Можно сказать, еще до того, как увидел. Когда твой брат пришел к нам на Упанеусе, я наблюдал это сначала в нем, однако на такую роль необходим женский экземпляр. Та, кто способна стать Матерью мира, вдохнуть в него новую жизнь. Та, кто нужна ему так же, как он нужен ей. Эта нехватка, это отчаяние… в тебе они проявлены с особой силой. Именно они помогли тебе преодолеть барьер непонимания и услышать голос с иного, более высокого, уровня. При всей вздорности твоего характера ты с самого начала была наиболее вероятной кандидаткой, и всю дорогу я не выпускал тебя из виду. Ну так как? Что ответишь ты на столь щедрое предложение? Тебе предоставляется величайший шанс в твоей жизни — и, в свете некоторых особенностей твоей личной истории, упускать его было бы крайне недальновидно.

Даэне стояла столбом, пытаясь осмыслить услышанное. Мысли, вместо того чтобы в ужасе разбежаться, роились в ее голове, заслоняя собой одну-единственную, на которой ей следовало сейчас сосредоточиться. На нетвердых ногах она пересекла просторный кабинет и подошла к окну. Она чувствовала на себе взгляд Начальника Экспедиции, пронзавший ее, подобно тому как буровой аппарат вгрызается в грунт чужой планеты, вынося на поверхность то, что составляло единое, монолитное ее вещество.

Планета все так же сияла за окном: драгоценный шар, подвешенный на невидимой нити. Там, на северном полюсе, находилась неведомая Орспола с ее беспрецедентным предложением, если оно, конечно, не было всего лишь насмешкой. Как странно, подумала Даэне, меня зовут туда, а я почти ничего про них не знаю. Наводить орбитальные системы слежения на главный город запрещалось, и они не стремились нарушить данный запрет: в отличие от природы этого мира, населявшая его цивилизация не слишком интересовала Даэне и ее спутников в ходе их изысканий. Что они, в самом деле, людей не видели? Но что, собственно, это были за люди? О локальной антропологии она имела весьма смутное представление.

Даэне обернулась. Начальник Экспедиции выжидательно смотрел на нее. Планета, от которой она отвела взгляд, теперь отражалась в его глазах, глядевших на нее с интересом исследователя. «Как под микроскопом». Она содрогнулась.

— Ну и? — спросил он. — Что делать будем?

Даэне молчала.

— Я отдаю себе отчет, — продолжил он, — что такие, мягко говоря, необычные предложения не обдумываются с наскоку, и у тебя будет время. Достаточно времени на принятие решения. Тебя не отправляют в неизвестность. Ты сможешь всесторонне изучить этот вопрос, все обдумав и взвесив.

— Что будет, если я откажусь?

Начальник Экспедиции пожал плечами.

— Что ж, это дело добровольное. У меня есть и другие кандидатки, — просто ответил он. — Ты лишь самая вероятная. Но не единственная. Не согласишься — отправишься на «Реке» в обратный путь, и в этом случае твоя судьба будет мне совершенно безразлична. Однако я надеюсь, что у тебя достанет ума принять положительное решение. В твоей ситуации, — он выразительно посмотрел на ее живот, — это самое разумное, что ты можешь сделать, чтобы качественно изменить свою жизнь. Учитывая обстоятельства, это сказочный подарок судьбы. Я бы сказал, неоправданно щедрый.

— Пока что это для меня вовсе не сказочное, а очень даже бредовое предложение. К тому же мои перспективы в Союзе далеко не так беспросветны, как вы всячески пытаетесь намекнуть.

Начальник Экспедиции рассмеялся. Глаза его при этом оставались холодными.

— Ой ли, девочка моя! Храбришься никак? Меж тем ты сама загнала себя в безвыходную ситуацию. Ну посуди сама, что ждет тебя в Союзе, учитывая предстоящее пополнение? Вернувшись назад, летать ты еще долго не сможешь. Ты ведь ни за что не поступишь со своими детьми так, как поступили с тобой и твоим братом ваши опекуны. Что ты смотришь недоуменно? Ты что, не знала, что у тебя там двое? С твоей стороны не слишком разумно пренебрегать отслеживанием состояния беременности, особенно если с завидной регулярностью кидаешься с неба на землю и обратно.

— Беременность проходит нормально, — напряженно возразила Даэне, пытаясь осмыслить еще и эту новость. — Я без всяких обследований это знаю.

— Ну-ну. А думала ли ты о том, где собираешься жить после и растить детей? Наамаарре не принимает чужаков, если они не имеют отношения к строительству Кольца, значит у тебя есть всего две альтернативы, одна другой краше. Либо отдать детей на Наамаарре родителям Кээрлина — полагаю, они будут безумно рады заполучить аж двух внуков сразу. Свежий воздух, все дела — но при этом ты распрощаешься с ними считай что навсегда. Либо вернуться на родную платформу — какой, говоришь, у нее номер? — которая всегда готова дать тебе приют, и растить их там, в изоляции от внешнего мира, среди душных помещений и ненавистных ученых, — он издал короткий смешок. — Второе поколение без места приписки, растущее в условиях глубокого космоса. Да таким манером это станет семейной традицией! Ну, как тебе такой расклад?

Даэне было нечего возразить. Все это время, чувствуя, как расцветает внутри нее новая жизнь и пребывая в эйфории от своего состояния, она не желала думать о будущем. Которое обещает стать именно таким, как описал Начальник Экспедиции. Чудес не бывает, и на другие варианты в Союзе она может не рассчитывать. Разве что отправиться в ресурсодобывающее захолустье, где условия жизни и труда настолько тяжелы, что поселиться там можно только от полного отчаяния. Добровольная ссылка, так сказать. Но даже там кому она нужна как работник, с младенцем-то? С двумя.

— То-то и оно, — он все прочел по ее лицу. — Признаться, я прочил тебя в жены кому-нибудь из высокопоставленных граждан Орсполы: среди местных жителей, в которых еще не угасло благоговение перед пришедшими с далеких звезд, нашлось бы немало тех, кто с радостью согласился бы связать с тобой свою жизнь, породнившись через тебя с одним из величайших заповедников человечества. Однако то, как всё повернулось, тоже оказалось мне на руку. Ты сама создала себе еще один веский аргумент в пользу положительного решения.

— Прочили во что? — машинально спросила Даэне, зацепившись умом за незнакомое ей сочетание слов. Только сейчас до нее стало доходить, что Начальник Экспедиции не шутит и на самом деле предлагает то, что предлагает. За его намеками, мало понятными ей, стояла бездна неизвестности, к краю которой он ее подталкивал. Один маленький шаг для нее — и цепь необратимых последствий. Не только для нее, но и для того — тех! — кому она собиралась дать жизнь. В каком мире они смогут вырасти счастливыми?

Начальник Экспедиции усмехнулся.

— Не все сразу. Придет время — узнаешь. Или не узнаешь. Все зависит от твоего решения. Таков твой момент выбора, Даэне, — впервые он называл ее по имени. — Ты стоишь в точке поворота. Узловой точке судьбы — не только твоей. Тебе придется выбирать, кем ты будешь: самой обыкновенной звездолетчицей без места приписки, безродной скиталицей в огромной Вселенной — или махасидхой в мире, который сам предлагает тебе быть твоим домом. Тебе дается уникальная возможность стать основательницей нового рода в новом мире. Стоять у самых истоков — ты пока даже не можешь себе представить, какие преимущества это дает.

Даэне яростно затрясла головой. Стены просторного помещения будто стали сжиматься, не оставляя пространства для маневров. Куда он пытается ее втянуть? Зачем, ради какого блага?

— Вам-то что со всего этого? — задала она вопрос, который вертелся на языке.

— Это, если можно так выразиться, моя личная миссия. Знать подробности которой, уж извини — не твоя забота. Все равно это выше твоего понимания.

Даэне собрала в кулак все оставшиеся у нее силы.

— Нет уж это я вас прошу простить великодушно! Вы — на минуточку так — только что изволили сделать мне более чем странное предложение, приправленное щедрой долей антинаучной ереси, исходя из посылок, которые выше понимания не просто моего — а любого нормального человека. Из всего сказанного я пока лишь могу сделать вывод, что, по какой-то неизвестной причине, я ваша козырная карта и зачем-то именно меня вам срочно требуется заслать с концами — а с отлетом «Реки» домой это будет именно билет в один конец — на эту планету за Краем. Вам не кажется, что я имею право на куда более внятную информацию, чем та, что вы мне сейчас выдали? — она старалась звучать как можно более хладнокровно.

— Конечно. Имеешь, — с готовностью согласился Начальник Экспедиции. — И таковая информация будет поступать к тебе по мере углубления понимания. Все, что тебе требуется знать об этом деле сейчас, я уже сообщил. Остальное — только в случае положительного решения. И не ищи подвох там, где его нет.

— Учитывая все обстоятельства, это, знаете ли, довольно сложно. Кто вы, собственно говоря, такой? Уж эту-то информацию я совершенно точно вправе получить сейчас. Прежде чем принять решение, я хочу знать, с кем имею дело.

— Я тот, кто говорит на всех языках, — Начальник Экспедиции глядел на нее пристально, словно намеревался впечатать эти слова прямо ей в мозг, — вот аналогия, которая должна быть тебе доступна. Языках далеко не только человеческих. Любых. Минуя ум, я способен соединять несоединимое. Связывать нитью понимания тех, кто не может говорить друг с другом без посторонней помощи. Как и научить этому. Проводить волю немыслимых высот на, так сказать, нижние этажи. Это я тебе растолковал на твоем языке, и тебе придется довольствоваться таким объяснением, пока не дойдешь до более точного. Своим ходом.

— Ладно, — проговорила Даэне, бессильно опуская руки, — пусть так. Однако вы, такой многоумный и всесоединяющий, прочите меня на место предводителя группы переселенцев. Я никогда не была лидером и, если честно, не стремилась им стать. Как я смогу управлять людьми, если я этому совершенно не обучена?

— Не управлять, а вести. Ты должна стать их проводником в неведомое. Рукой неба, коснувшейся новой земли. А что не умеешь — так будешь учиться. Разве не за этим мы сюда приходим? К тому же вспомни себя в юности: кто всегда был душой компании и собирал вокруг себя самых разных людей? Возможно, омрачения последнего времени вынудили тебя забыть это, но факты биографии пальцем не перечеркнешь. Так что не прибедняйся, что ни на что не способна. Оно в тебе уже есть, осталось вывести на свет.

Да, она забыла… Это было так давно, что уже начинало казаться неправдой. Что осталось в Даэне от той девочки, которая беззаботно носилась по длинным коридорам платформы, очаровывала звонким смехом курсантов академии? С высоты прошедших лет такое поведение казалось ей легкомысленным.

— Собирать и предводить — разные вещи. Да и кто, в конце концов, вообще согласится пойти за мной, тем более с целью поселиться на планете, которая так — во всех смыслах — далека от Союза? В отличие от меня, другим членам экипажа есть что терять.

— Ну, как минимум двоих желающих ты и сама в состоянии назвать, — усмехнулся Начальник Экспедиции. — Что до остальных… о, ты наверное немало удивишься, узнав, сколь многих тяготит их роль и место в текущей жизни. На «Реке» нет случайных людей. Но для начала им нужно поближе познакомиться с предлагаемым миром. Засим я вынужден пока попрощаться с тобой. Ступай обдумывать сделанное тебе щедрое предложение. Как я сказал, времени на это у тебя будет более чем достаточно. Сегодня я объявлю экипажу о том, что с завтрашнего дня начнутся высадки на поверхность планеты, и в течение последующих пятидесяти оборотов вокруг солнца любой желающий сможет поучаствовать в непосредственном исследовании этого мира. Все, кроме тебя, твоего брата и Кээрлина. Вы отстранены. Материалы, собранные вами, также будут изъяты.

Даэне бросила на Начальника Экспедиции негодующий взгляд. Это был удар ниже пояса.

— Что, думала на месте примериться? Посмотреть под другим углом? — насмешливо бросил он. — Не выйдет. Не может быть все так просто. И вы уже провели там достаточно времени, теперь черед других. В том числе тех, кто способен занять твое место в случае отказа. По истечении нужного срока я созову общее собрание, на котором объявлю о намерении Орсполы принять у себя тех, кто захочет остаться, и представлю лидера, который проведет корабль через структуры Древа Мира. Если это будешь ты, мне нужно знать об этом не позже чем накануне. А теперь иди. И да — ни слова о существе нашего с тобой разговора. Никому, даже самым близким. Особенно им. Ты должна прожить это в одиночку. Надеюсь, на этот раз у тебя достанет ума не ослушаться приказа.

Он отступил назад и уселся за свое рабочее место, давая понять, что аудиенция окончена. Резкий щелчок — и окна вновь затенились, сияние планеты померкло, а внутреннее освещение, напротив, стало настолько ярким, что било ей в глаза, вынуждая щуриться.

Даэне вышла из кабинета Начальника Экспедиции, и ноги ее подгибались еще сильнее, чем когда она входила. Сердце бешено колотилось, в ушах стоял звон. Ей пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть.

Эдрик и Эйдан уже ждали ее под дверью, оба почти зеленые в лице. Она схватила их за руки и молча потянула прочь, подальше от этого места. Ей необходимо было двигаться, чтобы хоть как-то унять бурю внутри. Она почти бежала.

Остановились они, лишь когда покинули пределы научного сектора. Вокруг, совершенно ни о чем не подозревая, спешили по своим делам другие члены экипажа. Тяжело дыша и озираясь по сторонам, Даэне втолкнула спутников в узкий проход, где никого не было. Обессиленно прислонившись спиной к стене, она медленно опустилась на пол. Эйдан и Эдрик сели рядом, не отрывая от нее встревоженных взглядов. Отдышавшись, Даэне заговорила.

— Он следил за нами, с самого начала. Знал каждый наш шаг, мельчайшие детали. И он неспроста так долго не давал разрешения приземляться. Он ждал. Того, кому больше всех нужно. И дождался. С завтрашнего дня начнутся высадки. А мы отстранены. С конфискацией всех материалов. Будем сидеть в главной рубке и смотреть, как они летают туда и обратно. Это наше наказание за неповиновение приказу.

— Только отстранение? — в голосе Эдрика слышалось огромное облегчение. — Больше нам ничего не будет?

— Дисциплинарно — нет. Но у этого человека на нас очень большие планы.