de omnibus dubitandum 111. 150

ЧАСТЬ СТО ОДИННАДЦАТАЯ (1902-1904)

Глава 111.150. НИЛУС…

    По словам Платонова, «Крушеван несколько вольно обработал текст, стараясь приспособить его к реалиям России» {Цит. по: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 235}. Публикация «Протоколов», осуществленная Крушеваном, стала основой для более поздних публикаций этого документа, осуществленных видным правым публицистом, экономистом и общественным деятелем Г.В. Бутми де Кацманом {Бутми Г.В. Враги рода человеческого. Союз русского народа. СПб., 1906}. Всего в период с 1904 по 1907 год в России было выпущено не менее 17 изданий «Протоколов» {Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 237}.

    Первоначальный текст «Сионских протоколов» не был разбит на главы, и именно в таком виде его издал Крушеван. Впоследствии Бутми разбил текст на 27 протоколов, а Нилус* разбил текст на 24. Последний начал нумеровать «Протоколы» только с издания 1911 года, в его издании 1905 года «Протоколы» не были пронумерованы, однако в них указывалось: «следующий протокол», «еще протокол» и т.д. По словам Платонова, этот факт свидетельствует о том, что «Крушеван и Нилус имели дело непосредственно с первоисточниками, а Бутми использовал и, обработал уже подготовленный ими текст» {Цит. по: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 238}.

*) НИЛУС Сергей Александрович (?)(28 августа [9 сентября] 1862, Москва — 14 января 1929, село Крутец, Александровский округ, Ивановская Промышленная область) — российский религиозный писатель и общественный деятель, известен как православный автор и публикатор «Протоколов сионских мудрецов». (см. фото)
Родился в Москве в малорелигиозной дворянской семье. Отец — Александр Петрович Нилус. Детство Сергей провел в Москве, приезжая на лето в имение Золотарёво Мценского уезда Орловской губернии. В 1873 году был отдан в 1-ю московскую прогимназию (впоследствии — 7-я Московская гимназия), по окончании которой в 1877 году поступил в 3-ю московскую гимназию, которую окончил в 1882 году. В тот же год Нилус посетил Киев, где наблюдал комету. В 1882 Н., по его собств. словам, “увлекся и вступил в связь” (прошение Нилуса на высочайшее имя цит. по изд.: “…И даны будут жене два крыла”, М., 2002, с. 469) с кузиной, соседкой по имению 38-летней Натальей Афанасьевной Володимеровой (1844—1932), у к-рой был парализованный муж. Они уехали за границу, где во Франции в 1883 у них родился сын (после долгих хлопот Н. в 1898 добился высочайшего разрешения сыну принять его фамилию и пользоваться правами личного дворянства).
Вслед за старшим братом Дмитрием поступил на юридический факультет Московского университета. В 1886 году Нилус окончил университет и был определен кандидатом на судебные должности Симбирского окружного суда. С 1887 года он — кандидат на судебные должности при прокуроре Эриванского окружного суда, в 1888 году назначен помощником мирового судьи Сурмалинского отдела Эриванского суда в местечко Баш-Норашен Шаруро-Даралагезского уезда. В том же году, оставив службу он удалился в своё имение в Золотарёве, занявшись сельским хозяйством и торговлей.
Спустя некоторое время произошёл глубокий внутренний перелом в мировоззрении Нилуса. Его духовное возрождение совершилось благодаря чудесному видению преподобного Сергия Радонежского у раки с его мощами в Троице-Сергиевой Лавре и встречам с Иоанном Кронштадтским, который исцелил его от серьёзной болезни горла и вернул к полноте православной веры, также в Троице-Сергиевской Лавре он встречался с Георгием Коссовым.
Летом 1900 года Нилус впервые посетил Саровский и Дивеевский монастыри, где познакомился с известными подвижницами игуменьей Марией (Елисавета Алексеевна Ушакова) и блаженной Пашей Саровской. В 1902 году он получил в Дивеевском монастыре архив Николая Александровича Мотовилова, собеседника преподобного Серафима Саровского.
В 1900 году он начал проповедь о близости явления антихриста и Страшного суда. В это время он посетил Гефсиманского старца Варнаву сотрудничал в «Московских ведомостях», был автором многих статей в этой газете. В это время к Нилусу попала рукопись под общим заглавием «Протоколы собраний сионских мудрецов». В июне 1901 года С. А. Нилус впервые посетил великую духом старчества Оптину пустынь. В 1903 году в свет вышла первая книга Нилуса «Великое в малом», выдержавшая затем несколько изданий. Во 2-е издание книги «Великое в малом» впервые были вставлены «Протоколы сионских мудрецов».
В начале 1905 года Нилус продал Золотарёво и поступил на службу в канцелярию по делам дворянства Министерства внутренних дел помощником делопроизводителя (в чине губернского секретаря; в 1906 году он — коллежский секретарь). 3 февраля 1906 года в Петербурге С.А. Нилус обвенчался с фрейлиной государынь императриц Еленой Александровной Озеровой, дочерью посланника в Афинах, а затем в Берне обер-гофмейстера А.П. Озерова. Супруги Нилус поселились сначала в г. Валдае (сентябрь (?) 1906 — сентябрь 1907); затем (с 1 октября 1907 года по 14 мая 1912 года) жили в Оптиной пустыни (в «Леонтьевской» усадьбе — двухэтажном доме, где жил ранее К.Н. Леонтьев). Результатом разбора скитских рукописей, ознакомлением с духом и строем жизни насельников монастыря стала книга «Святыня под спудом». Дневник, который здесь вёл Нилус, печатался в «Троицком слове», в 1916 году под заглавием «На берегу Божьей реки» вышел отдельной книгой. В 1912 году, после инспекции монастыря архиепископом Серафимом и вынужденным отъездом из него старца Варсонофия, семья Нилус также вынужденно возвратилась в Валдай, где жила до 1917 года.
После революции 1917 года Нилуса преследовали советские власти. С лета 1917 года по апрель 1923 года семья жила в усадьбе князя Владимира Давидовича Жевахова Линовица. После выселения из усадьбы Нилуса многократно арестовывали и держали по несколько месяцев в заключении: в 1923, 1924, 1925, 1927, 1928 годах, однако каждый раз выпускали на свободу. В 1926 году супруги переехали в Кролевец Черниговской губернии, в 1928 году — в село Крутец, близ Александрова.
Скончался С.А. Нилус 14 января 1929 года. Похоронен в селе Крутец.

     В свою очередь, публикуя текст источника, Бутми использовал текст из газеты «Знамя», исключив из него предисловие и послесловия Крушевана. Как отмечает Платонов, «различия в тексте Сионских протоколов в вариантах Крушевана и Бутми сравнительно невелики. В 17-м протоколе у Бутми (15-й у Нилуса) отсутствует абзац “Мистичность власти”, который есть у Нилуса и Крушевана. В 21-м протоколе у Бутми (17-й у Нилуса) отсутствует большой абзац об адвокатуре, который содержится у Крушевана и Нилуса. В 23-м протоколе Бутми сделал ряд добавлений от себя, сформулировав сущность финансовой политики еврейских банкиров.

    Несколько вставок от себя Бутми внес и в протокол № 27, последние десять строк в этом протоколе отсутствуют у Крушевана и Нилуса, т.е. они дописаны самим Бутми в пояснение идей Сионских протоколов. Гораздо больше различий в тексте Сионских протоколов между вариантами Крушевана и Бутми, с одной стороны, и вариантом Нилуса – с другой.

    Последний более тщательно и литературно отредактировал имевшийся у него оригинал. Текст Сионских протоколов Нилуса более совершенен по форме и лучше систематизирован. Нилус не только дал свою нумерацию протоколам, но и внес перед каждым из них поясняющие подзаголовки, облегчающие работу с текстом» {Цит. по: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 238}.

    Отметим также, что Платонов сопоставил и провел сравнительный анализ первых вариантов Сионских протоколов – Крушевана и Бутми – и вариант Нилуса {Цит. по: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 239–250; См. также более раннее издание этой книги: Платонов О.А. Терновый венец России. Загадка Сионских протоколов. М., 1999. С. 236–246}.

    Помимо «Протоколов» в газете «Знамя» (Петербург, 22 января 1904) Крушеван опубликовал еще один примечательный документ, относящийся к деятельности международного еврейства. Это доклад одного из руководителей Синедриона, раввина из Франкфурта, имя которого «по соображениям безопасности» скрывалось даже от присутствовавших на собрании тайной еврейской организации.

    По словам Платонова, доклад «принес немецкому писателю Герману Гедше, писавшему под псевдонимом Джон Редклиф, знакомый еврей, поссорившийся с иудейской верхушкой и захотевший таким образом ей отомстить» {Платонов О.А. Терновый венец России. Загадка Сионских протоколов. М., 1999. С. 91; Он же. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 95}.

    Гедше – автор сорока историко-политических романов, в один из них – под названием «Биариц» (4 тома, 1868–1870) – он включил и попавший к нему доклад раввина, который позже переиздал отдельным изданием на английском языке.

    В России эта книга с докладом раввина впервые вышла в свет в 1870 году под названием «До Седана». Впоследствии имели место и другие издания доклада раввина, как на русском, так и на других языках. Одно из этих изданий и было осуществлено Крушеваном в «Знамени». Безусловно, публикация Крушеваном этих и других важных документов, относящихся к деятельности международного еврейства, имела важное политическое значение и далеко идущие политические последствия.
 
    «Корень наших бед» и «Враги рода человеческого» представляют собой дешевые брошюры, адресованные массовому читателю. Совершенно по-иному преподнесены «Протоколы» в появившейся книге под названием «Великое в малом и Антихрист как близкая политическая возможность». Ее автором был писатель-мистик Сергей Нилус.
В первое издание его книги (1903 г.) «Протоколы» не вошли. Они были включены во второе издание, увидевшее свет в декабре 1905 года с выходными данными местного отделения Красного Креста в Царском Селе.

    Впоследствии мы увидим, что это издание было подготовлено с определенной целью — произвести впечатление на Николая II, поэтому несло на себе отпечаток таинственности первоисточника. Прекрасно изданная книга была закамуфлирована под те мистические сочинения, которые так любил читать царь. Кроме того, она содержала ссылки на события во Франции и других странах, издание же Крушевана-Бутми было более ориентировано на события, происходившие в Российской империи.

    Перед революцией 1905 – 1907 годов Крушеван начинает выпускать общероссийскую патриотическую газету «Знамя», в которой выступает против врагов русского православия и монархии. Террористы из тайных сионистских организаций неоднократно пытались убить Крушевана, и однажды даже серьезно ранили, но запугать так и не смогли. Еще за несколько месяцев до начала Русско-японской войны и революции Крушеван пытается предупредить правительство о начале «иудейско-масонского наступления».

    Вернемся немного назад. Итак, книга Нилуса была одобрена Московским цензурным комитетом 28 сентября 1905 года, но все еще оставалась в рукописи; тем не менее, она появилась в печати почти одновременно с «Корнем наших бед». Но еще до этого она привлекла к себе внимание. Поскольку Сергей Нилус пользовался тогда благосклонностью Императорского двора, Московский митрополит отдал распоряжение прочитать проповедь, содержащую изложение его версии «Протоколов» во всех 368 церквах Москвы.

    Это было исполнено 16 октября 1905 года, кроме того, проповедь была поспешно перепечатана в правой газете «Московские ведомости», фактически став еще одним изданием «Протоколов». Именно вариант Нилуса, а не Бутми оказал влияние на мировую историю. Но это случилось не в 1905-м и даже не в 1911 или в 1912 годах, когда появились новые издания «Великого в малом». Это произошло лишь тогда, когда названная книга появилась вновь, в несколько измененном и пересмотренном виде, большим объемом, под названием «Близ есть, при дверех». Это произошло в 1917 году.

    Когда встречаешься с совершенно секретным документом, представляющим собой целую серию докладов, то как не задаться вопросом: кто же писал эти доклады, кому, по какому поводу; а также, каким образом этот документ попал к тем, для кого, очевидно, он вовсе не предназначался? Различные издатели «Протоколов» сделали все возможное, чтобы удовлетворить законное любопытство, но их ответы, увы, далеки от ясности и несогласованны.

    Даже самое раннее издание, появившееся в газете «Знамя», вызывает недоумение. В то время как переводчик утверждал, что этот документ был добыт «из тайных хранилищ сионской главной канцелярии» во Франции, издатель признается: «Как, где, каким образом могли быть списаны протоколы этих заседаний во Франции, кто именно списал их, мы не знаем…». Но это еще не все. Переводчик в постскриптуме сообщает: «Изложенные протоколы написаны сионскими представителями» и настойчиво предупреждает нас, чтобы мы не смешивали «сионских представителей» с представителями сионистского движения, — но это не останавливает издателя, который утверждает, что протоколы являют угрозу сионизма, «призванного объединить всех евреев на земле в один союз, еще более сплоченный и опасный, чем иезуитский орден».

    Бутми также растолковывал, что «Протоколы» изъяты из секретных архивов «главной сионской канцелярии», но излагает куда более красочную историю:
«Протоколы эти, как тайные, были добыты с большим трудом, в отрывочном виде, и переведены на русский язык 9 декабря 1901 года. Почти невозможно вторично добраться до тайных хранилищ в секретные архивы, где они запрятаны, а потому они не могут быть подкреплены точными указаниями места, дня, месяца, года, где и когда они были составлены».

    Основным доводом в пользу того, что «Протоколы» не были подделаны, автор называет «сквозящие в каждой строке протоколов бесстыдное самохвальство, презрение ко всему человечеству, а также беззастенчивость в выборе средств для достижения своих целей, то есть качества, которые присущи в такой мере одним только иудеям».[Г. Бутми. Враги рода человеческого. Издание Союза русского народа. Спб., 1906, с. V.]

    Нилус запутывается в своих утверждениях и, в конце концов, противоречит не только Бутми, но и самому себе. В издании «Протоколов» 1905 года после текста следует примечание: «Эти протоколы были тайно извлечены (или похищены) из целой книги протоколов. Все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ сионской Главной Канцелярии, находящейся ныне на Французской территории».[С. Нилус. Великое в малом. Царское Село, 1905, с. 394].

    Этот вымысел перекликается с версией Бутми, но, к несчастью, то же издание «Протоколов» сопровождено примечанием, в котором говорится, что они были выкрадены какой-то женщиной у весьма влиятельного, занимавшего очень крупный пост лидера масонов после одного из тайных сборищ «посвященных» во Франции, этом гнезде масонского заговора.[С. Нилус. Великое в малом. Царское Село, 1905, с.322]
    
    А в издании 1917 года Нилус еще больше запутывает вопрос о происхождении «Протоколов»: «…только теперь мне достоверно стало известным, по еврейским источникам, что эти «Протоколы» не что иное, как стратегический план завоевания мира под пяту богоборца-Израиля, выработанный вождями еврейского народа в течение многих веков его рассеяния и доложенный совету старейшин «князем изгнания» Теодором Герцлем во дни I Сионистского конгресса, созванного им в Базеле в августе 1897 г.»[С. Нилус. Близ есть, при дверех. Сергиев Посад, 1917, 88]

    Автор ничего не мог придумать получше! Оригинал рукописи якобы был найден написанным по-французски, но на I Сионистском конгрессе не было ни одного французского делегата, а официальным языком был немецкий.

    Сам Герцль, основатель современного сионизма, был австрийским журналистом; вся работа конгресса протекала при участии публики, а город Базель наводнен был журналистами, которые вряд ли могли пропустить столь необычную встречу. Но в любом случае сам Нилус в издании 1905 года категорически утверждал, что доклады были прочитаны не в Базеле, а во Франции, «этом современном гнезде Франкмасонского заговора».

    В атмосфере всеобщего замешательства издатели «Протоколов» продолжали изобретать все новые версии. Издатель немецкого перевода (1919), известный под именем Готтфрид цур Бек, утверждал что «сионские мудрецы» были просто делегатами Базельского конгресса; он также объясняет, как были разоблачены их махинации. По его словам, русское правительство, давно обеспокоенное активной деятельностью евреев, послало на конгресс своего шпиона для наблюдения за ними.

    Еврей, которому было поручено отвезти стенографическую запись (несуществующих) тайных встреч из Базеля «еврейско-масонской ложе» во Франкфурте-на-Майне, был подкуплен русским шпионом и передал ему рукопись на одну ночь в каком-то городке по пути. К счастью, под рукой у шпиона оказался целый взвод переписчиков.

    За ночь лихорадочной работы они сумели скопировать многие протоколы, которые затем были отосланы в Россию к Нилусу для перевода их на русский язык.

    Так утверждал Готтфрид цур Бек. Но Теодор Фритш, «патриарх немецкого антисемитизма», в своем издании «Протоколов» (1920) предлагает совершенно другую версию. Для него этот документ также был сионистской продукцией — он даже назвал их «Сионистские протоколы», но они были выкрадены не на Базельском конгрессе русской полицией, а в каком-то неназванном еврейском доме.

    Более того, они были написаны не по-французски, а на древнееврейском языке, так что полиция передала их для перевода «профессору-ориенталисту Нилусу» (который в действительности, как мы увидим, не был ни профессором, ни ориенталистом, ни даже переводчиком «Протоколов»).