Непристойное предложение. 4-я часть

      Июнь – месяц самого длинного светового дня. Когда я вышла на улицу на «часовом окошке» табло электронных часов, прикрепленных над входом административного корпуса, высвечивалась цифра «20». Опустевший больничный дворик под лучами заходящего солнца создавая иллюзию умиротворенности и «легкости бытия». Глубоко вдохнув окружавший воздух, пахнувший опадавшим цветом кисточек сирени, я пешим ходом направилась домой с самоощущением пребывающем в зоне турбулентной неопределенности.
   
      - «Странно, Карина напрочь меня уболтала. Скользкая и верткая как медуза, не ухватишь», - раздраженно вспоминала я подробности недавнего разговора, шагая узкой асфальтовой дорожкой вдоль больничной ограды – опять практически ничего конкретного не сказала о себе, тогда как из меня вытащила гигабайты личной информации, препарировав наподобие лабораторного лягушонка, вдобавок раздела словно школьницу на медосмотре и раскрутила на изрядно подзабытое позирование с туманной детализацией, вынудив заочно поверить ей на слово. Воистину, лохам противопоказано тягаться с «профи», ведь очевидно, что суперобложка с полуобнаженной Еленой Фоурмен оказалась наверху альбомной стопки не случайно. Первый «зачет» новоявленная мисс Марпл с треском «завалила».

       Закрытые весь день окна совместно с жаркой погодой подняли температуру внутри квартиры до дискомфортного уровня. Первоочередно я открыла противоположно расположенные окна кухни и боковых комнат, но все равно сквозивший воздушный поток был вялым, и дневной разогрев помещений снижался медленно. Недолго постояв в ванной под прохладным душем, я приготовила легкий ужин и наконец раскрыла полученный конверт, где действительно находилась визитка на лицевой стороне которой, поверх «координатных» данных студии, заглавным шрифтом была напечатана «национально-стандартно» оканчивающаяся на «ян» фамилия, отличная от фамилии Карины (случай вполне обыденный – различие фамилий супругов, особенно у женщин, не единожды выходивших замуж, встречается часто), а на обратной – от руки вписана красным карандашом «гонорарная цифра».

      Я не сильна в экономических раскладах, но обозначенная рублевая сумма примерно соответствовала курсовому валютному паритету, получаемому мной в период работы натурщицей на выездных сеансах. Видимо Карина просто скалькулировала озвученную мною ставку «мажорного позирования» на прошедшее изменение валютного курса. Не скажу об испытанном разочаровании, с Николь Кидман, получившей «умопомрачительный гонорар»* за рекламу столь любимых Кариной Вартановной духов «Chanel No.5», я себя на одну доску не ставила, однако скромный по нынешнему времени денежный эквивалент «обнаженки» требовал предметного уточнения перед «подпиской» на пока мало понятных условиях. Какой резон настойчиво уговаривать вышедшую в тираж модель поучаствовать в малобюджетной рекламной съемке понимая, что первичным для меня является не авантюрное желание «скрасить досуг», а меркантильный интерес?

      Непривычный к алкоголю рассудок не давал возможности сосредоточиться на подробностях, оптимально в таком разобранном состоянии было воспользоваться ситуационным советом от Скарлетт О'Хара: «я подумаю об этом завтра»**. Человеку свойственно надеяться, что «завтра» будет лучше, чем «вчера», впрочем подобные ожидания преимущественно не сбываются.

      Постепенно полученные за день впечатления трансформировались в физическую усталость, и с желанием скорейшего наступления утра я переместилась в спальню, разделась и легла, не надевая ночной рубашки, но обволакивающая тело духота не давала заснуть. Отбросив одеяло, я перевернулась на живот и уперлась бюстом в упругую поверхность кровати. Последнее время мне стало трудно переносить одиночество, даже присутствие рядом раздражающе-храпящего мужа стабилизировало внутреннее состояние, снимая подспудное ощущение тревоги. Опять, наподобие мелькания кадров видео презентации, в голове поплыли эпизоды сегодняшней встречи. В качестве собеседника Карина интересна, безусловно обладает навыком манипулирования собеседником, хотя некоторые действия сложно объяснить, например, зачем она залезла мне под юбку: тактильный контакт понадобился для стимуляции внушаемости или я могла возбуждать ее как женщина?
 
      За пять десятков прожитых лет, однополая близость случилась у меня только однажды, за давностью происшедшего перейдя в категорию «недоразумения». В начале 80-х годов институтской юности, перед выпускным курсом, я вместе с одногруппницей поехала каникулярным летом по профсоюзной путевке в пансионат города Гагры. Назвать нас близкими подругами было нельзя, точнее использовать термин - «коллеги по совместной учебе». В первый курортный вечер после ужина решили прогуляться по городскому приморскому бульвару, одетыми в модные тогда обтягивающие бриджи и блузки навыпуск, но очень быстро после начала променада из-за повышенного активно-действенного внимания и бесцеремонно-навязчивых предложений местных джигитов, пытавшихся запихнуть нас в открытые дверцы подъехавшей машины под предлогом «развлечь и угостить». Финально нам с трудом удалось вырваться: стартовав от «подковообразной» колоннады набережной, добежать до своего спального корпуса, держа в руках туфли мешавшие резвости бега.
 
      К тому же, на следующий день пансионатская массажистка в приватной беседе, напугала ссылками на конкретные примеры, когда отдыхавших «светленьких» российских барышень, аборигены запихивали в машины и увозили в горы, где группой насиловали, причем не только в естественной форме. Трахать приезжих курортниц наподобие резиновых кукол в трех проекциях женского тела, с ее слов, считалось у местных кавалеров особой изюминкой, а обращаться в здешние правоохранительные органы – бесполезная трата времени, тут «все схвачено, за все заплачено».
 
      В «доперестроечное время» практическую интимную информацию юные леди могли получить только от взрослой собеседницы. Учитывая нашу тогдашнюю «малограмотность» в сексуальных вопросах, пугающие истории, рассказанные словоохотливой массажисткой, произвели на хрупкую «девичью психику» ошеломляюще-гнетущее впечатление, да и солидный вид «бывалой» сорокалетней дамы прибавлял услышанному безальтернативную правдоподобность. До этого «абхазского вояжа», летом на Черное море я ездила вместе с мамой и сестрой в Крымский ведомственный санаторий от маминой работы, а одногруппница была уроженкой маленького городка Новгородской области и для нее это вообще была первая поездка на море, поэтому наши представления о местных нравах кроме «ужастиков» от массажистки ограничивались  прочитанным в рамках школьной программы рассказом Льва Толстого «Кавказский пленник» и едкими репликами земляков по поводу тогдашнего засилья на советских «колхозных рынках» чернявых денежных ребят в кепках фасона «аэродром».
 
      Короче, в плане культурного проведения досуга все оставшееся до отъезда время пришлось вместе с пенсионерами и родителями малолетних детей смотреть вечерами в фойе корпуса по телеку программу «Время» и прочие «А ну-ка, девушки» вперемешку со старыми фильмами, а пребывание на свежем воздухе ограничить утрене-дневным посещением отгороженного пляжного участка пансионата. Скрасить курортную тоску помогли совместные полуночные разговоры лежа в одной пастели. Кондиционеры тогда были редкостью, в тесном номере блочного корпуса стояла субтропическая теплынь, и мы спали голышом, прикрывшись сверху простынею. Несбывшиеся девичьи грезы и переизбыток солнечного ультрафиолета стимулировали гормональный выброс. Кровати была односпальными, при совместном размещении, приходилось тесно прижиматься друг к другу свежезагорелыми телами, не помню кто из нас начал первой, но постепенно прикосновение перешло во взаимные ласки, руки стали скользить между ног не встречая сопротивления, соски округлостей груди твердели, а в промежности становилось влажно, раскрыто и горячо...

      После возвращения подобного больше не повторялось, «курортная соседка» жила в студенческом общежитии, последний учебный семестр был укороченный с перерывом на практику и подготовку к выпускным госэкзаменам, а после окончания института она уехала по распределению в другой город, через год я вышла замуж, житейская связь между нами окончательно прервалась даже на уровне праздничных поздравительных открыток, так что наши «девичьи игры» остались в постепенно затершимся формате «летних вечеров в Гаграх». В дальнейшем, уже будучи замужем, от любительниц «однополого контакта» поступали специфические намеки, не вызывавшие у меня ответного желания, еще раз побывать на Кавказском морском побережье мне не довелось, впрочем, особо не тянуло, да и «материально-временные» затраты на воспитание ребенка возможности «выездного отдыха» сильно ограничивали. Лет пять назад супруг планировал провести совместный отпуск в Кисловодске, но я «переориентировала» маршрут на Прибалтику.
 
      Неудобно признаться, в бытовом плане я - «расистка», муж и особенно сын в этом отношении более толерантны, поэтому в частном общении стараюсь данную щекотливую тему обходить. Полученный в молодости осадок брезгливости к сокурсницам, на фоне тогдашнего повального товарного дефицита оплачивавших «натурой» покупки у афро-азиатских студентов лечебного факультета импортных шмоток, сформировал устойчивый жизненный принцип. Из-за кадровой специфики профессии основной круг моего бытового окружения – женский, по откровенному общению с соотечественницами репродуктивного возраста непредвзято могу сказать, что большинство предпочитает смуглых, южных мужчин – по их мнению они более темпераментны. Косвенно это подтверждается «после перестроечной» популярностью среди россиян «турецко-египетских» курортов, куда меня не загонишь никакими бонусами. Увы, белая раса потихоньку вымирает и, возможно, наступит момент, когда исчезнет совсем – точно воинство магистра Ульриха фон Юнгенген*** под развернутым штандартом Ордена и пением «Christ ist erstanden»****, окончательно «канет в Лету».
 
      Не смотря на нерабочую субботу, я проснулась даже раньше «будничного подъема» от тарахтящего звонка будильника. Накативший перед рассветом сон обильно иллюстрировался всплывавшими картинками «подиумного прошлого», а в конце выдал «будоражащий» видеоряд, заставивший поспешно открыть глаза: мы с Кариной абсолютно голыми лежали в огромном снежном сугробе и предельно тесно прижимались друг к другу, пытаясь согреться. Вокруг расстилалось безмолвное, сверкающее солнечными блестками белое пространство и вытащить нас оттуда подобно телам дочерей Левкиппа на полотне Рубенса***** было некому. По уличному подоконнику ритмично стучал дождь. Ночью окна в квартире оставались открытыми, а я уснула так и не укутавшись одеялом. Тело, пробившейся дрожью, реагировало на пронизывающие волны холода. Накинув халат, плотно закрыла оконные рамы, далее, эстафетно по обычному утреннему маршруту: «туалет-ванная-кухня», с заходом в спальню на заправку постели, скоро должен был вернуться с дежурства муж, «наступившее завтра» начиналось, оставалось как герою английского плутовского романа 18-го века выйти на дорогу и начать движение – пока человек в пути ему соседствует надежда...

      Май 2020

*Намек на рекордный для рекламного бизнеса гонорар Николь Кидман - миллион $ за минуту экранного времени 4-х минутного ролика «Chanel No.5» (итого: 5 съемочных дней 2006 года).
**«I'll think about it tomorrow» - фраза из романа Маргарет Митчелл (Margaret Mitchell) «Унесенные ветром» («Gone with the Wind»).
***Ульрих фон Юнгенген (Ulrich von Jungingen») – 26-й Великий магистр Тевтонского ордена (1407-1410), погиб 15 июля 1410 года в Грюнвальдской битве с польско-литовско-русско-татарской коалицией.
****Старинная пасхальная литургическая песня, считалась гимном Тевтонского ордена.
*****Подразумевается картина Рубенса «Похищение дочерей Левкиппа» (Ок 1617-1618). Мюнхен. Alte Pinakothek.