Васятка

  Семья Грузаковых была маленькой – Иван, муж и жена, Марья. Любили они друг друга  с детства. Как взял Ваня за руку девочку с ярко синими глазами, когда ему было десять лет, так и держит до сих пор, хотя уже им обоим за семьдесят. Иван да Марья- посмеивались односельчане. Одни считали их немного малохольными, другие странными, третьи счастливыми и довольными жизнью.
    Честно и добросовестно проработав по сорок с лишним лет на благо Родины, ушли на заслуженный отдых Иван с Марьей и занялись своим любимым делом – выращивать цветы. Да не просто мальвы в палисаднике, а розы и лилии. Каких только сортов  у них не было, люди ахали, когда видели всю эту красоту. Часть цветов старики продавали в городе, а часть продавали прямо на дому, благо покупатели всегда находились на такой товар. Это было хорошее подспорье к скромной пенсии. Хватало на вкусненькое и старикам и их питомцам – коту Ваське и поросенку Васятке. Ну не нашлось других имен для этой живности. Кот был уже старый, вальяжный, с той хитрецой, которая присуща мудрым, повидавшим жизнь котам и маленький шустрый поросенок, который был размером с ладонь Ивана, когда он принес его домой.
Марья всплеснула руками, когда увидела эту кроху:
- Господи, Ванюша, где ты взял свинку?
- Это кабанчик, Маруся, Егор, фермер наш отдал мне его. Свиноматка у них  привела  целых двадцать штук сегодня, этот самый последний, видишь какой крошка? Ищи бутылку с соской, будем Васятку кормить.
Поросенок был такой крошечный, что Иван не стал скалывать малышу клыки, так как не был уверен, что этот малыш сможет выжить. Он был такой слабенький, что вначале ел такими крошечными порциями, что не верилось,  что он протянет хотя бы неделю. Марья после каждого приема пищи мыла Васятке рыльце, носила на руках, закутав в старый свой пуховый платок. Когда поросенок засыпал, совала в руки Ивану, а тот бережно ложил его в карман своей рабочей куртки. По вечерам поросенка купали в теплой водичке и он блаженно повизгивал от удовольствия, после кормления его укладывали спать в коробку, которая стояла на табурете около кровати,  рядом с Марьей. Возились с ним как с ребенком и это принесло свои результаты: Васятка рос , медленно, но рос. Сначала он догнал в росте кота, потом стремительно его перерос, он стал кушать очень хорошо. Ел все, что предлагали его заботливые хозяева, которых он простодушно считал своими родителями. По прежнему после еду ему мыли морду, где на щеках появились внушительные клыки, по прежнему его купали, по прежнему он спал рядом с кроватью, но теперь уже на полу, на котором лежал огромный тюфяк с соломой. Он категорически отказался спать отдельно. В туалет Васятка ходил во двор, к старой яблоне , которая сиротливо тулилась в самом отдаленном углу. Когда Иван с Марьей уезжали  в город продавать цветы, Васятка терпеливо их ждал, гуляя по двору или дремая в тени. Потом следовала процедура кормления, купания, а потом все четверо отдыхали в прохладе дома. Зимой Васятка ждал своих  «родителей» в доме, Иван с Марьей переживали чтобы он не замерз.
        Всегда есть любители посчитать чужие деньги, нашлись такие и в селе, где жили Грузаковы. Однажды осенью, когда Иван с Марьей повезли последнюю партию цветов на продажу, любители легкой наживы ,  крадучись пробрались во двор и, торопясь, стали вынимать окно  с тыльной стороны дома и нырнули друг за дружкой , стремясь побыстрее украсть деньги и сбежать с наживой.
              Соседи Грузаковых услышали истошные крики и выскочили на улицу, с другой стороны тоже бежали люди, никто не мог понять что случилось, а крики стали еще громче, и тут… Из-за угла дома Грузаковых выскочило два человека, оборванные, окровавленные, в которых с трудом узнали двух шалопаев, которые любили прихватить то, что плохо лежит, и с криком –«Помогите», упали во дворе. И в этот момент входная дверь с треском и грохотом упала и из дома выкатилась разъяренная туша гигантского хряка, весом с тонну, а может и больше, с туловищем, около двух с половиной метров. Рык, который он издавал, заморозил зрителей, которые наблюдали эту картину. Клыки, торчащие из пасти,  были около двадцати сантиметров, и они были окровавлены. Теперь стали кричать не только незадачливые посетители дома, а и все соседи и в этот момент приехали Грузаковы. Марья  с Иваном почти бегом вошли во двор и тоже закричали, но ласково: Васятка, детка!
Детка попыталась изобразить радостное повизгивание и ринулась к родителям. Марья обнимала огромную харю свина и ласково говорила: напугали мальчика, напугали детку и ласково гладила эту тушу. Васятка блаженно зажмурил глазки и упал на бок, чтобы ему почесали еще и брюхо. А Иван тем временем наклоняясь над воришками, строго вопрошал: Ну, чего пошли туда, куда вас не приглашали? Чего в чужом доме забыли? Сейчас участкового позову. Несчастные что-то лепетали в свое оправдание, клялись, божились, что теперь они ни-ни, просили  прощения и потихоньку, испугано косясь на Васятку, продвигались к калитке.
             Обсуждения о таком необычном событии хватило надолго, и даже через год, когда хряка не стало, соседи нет- нет да и вспоминали о хряке по имени Васятка, который прожил свою жизнь в любви и обожании и отвечал взаимностью.