Апокал. Рёв 70

Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


ИЗ ГЕРБА русского города Елец Липецкой области (Белое поле. Красный олень под Зелёной елью) его жители выводят замечательный девиз, во многом соответствующий русскому национальному восприятию мира:
«То, что понятно само собой -  непонятно само по себе!».

Немцы, надменные арии, готовясь захватить город воинской славы Елец, ознакомившись с этим русским градообразующим слоганом, небось в обморок попадали. Ничего себе недочеловеки!
Да тут в самом высоколобом германском «ноумене», «вещи-в-себе» по имени Иммануил Кант, наверняка произошло бы очень короткое замыкание. При малейшей попытке хоть как-то разгадать простую мысль русской недо-«вещи-в-себе». Настолько простую, что она одним махом -  с лихвой -  перекрывает всю его сумрачно-гениальную «Критику чистого разума».
Сейчас эта мысль выглядит ещё проще: "Хруст сухарика совсем оглушил меня"!



БУКВАЛЬНО ПЕРЕД САМОЙ ВОЙНОЙ большевики провели ряд мероприятий, значения которых никто, кроме них самих, не смог бы распознать, предугадать. Ни один сверхчеловек. Ни одна арийская «вещь-в-себе» так и не просекла то, что для русских было «понятно само собой»!

27 мая 1940 года -  постановление Совета Народных Комиссаров «О повышении роли мастера на заводах тяжёлого машиностроения». Теперь мастер по властным полномочиям -  не менее, чем командир роты или батальона  на передовой -  выше бога. Он и казнит, и милует,  и на нём всё стоит.
26 июня 1940 года -  постановление Совнаркома «О переходе на восьмичасовой  рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».
Кара - именно как военнослужащим-дезертирам. За год до войны, считай, уже прошла мобилизация экономики. 
При полном сохранении видимости гражданской жизни. («Феномен» ревностно соблюдал фирменную марку отечественного «ноумена».)

19 октября 1940 года -  ещё один указ большевистского правительства -  о принудительном переводе инженерно-технических работников, мастеров и квалифицированных рабочих.
МОБИЛИЗАЦИЯ ЗАВЕРШИЛАСЬ. Каждый работник наконец полностью стал солдатом труда, но равно и войны, как о том и мечтали Троцкий с Лениным.
Людей передвигали, назначали согласно «производственной необходимости», «решению партийных или советских органов», просто по «есть мнение!». Любой неподчинившийся мог автоматически считать себя уже в концлагере за Полярным Кругом, а во время войны -  по законам военного же времени -  и того похуже.

Экономика России, таким образом, была заблаговременно подготовлена к войне.



КОГДА ТАКОЙ мирный завод, даже ополовиненный невероятной эвакуацией, попадал в оккупацию, то и на него большевики всегда могли полностью положиться.
Эвакуация советских предприятий и материально-технических ресурсов в начальный период войны действительно была проведена всеобъемлющая. Пожалуй это самое грандиозное оборонное мероприятие, эффективно осуществлённое Государственным комитетом обороны.
Впоследствии оно фактически и обусловило победу над немцами.

НО ПОЧЕМУ столь грандиозная и прекрасно организованная стратегическая операция оказалась вообще возможной во время необычайного хаоса, сопровождавшего сокрушительный военный разгром?!
Неужели сработала всё та же национальная тактика «выжженной земли», только в большевистском исполнении?!

СОВЕТСКИЕ ВЛАСТИ действительно проявили ФЕНОМЕНАЛЬНУЮ и об очень многом говорящую  гибкость -  готовились наступать, а до того быстро и качественно отступили, что, потеряв так много войск, -  так необыкновенно мало оставили заводов. Словно бы специально для чего-то заложили.
Предприятий и в самом деле поразительно много увезли, а оставшаяся промышленность оказалась надёжно парализованной, словно по команде выключенной.



ВОТ ОН -  ОСТАВЛЕННЫЙ В ТЫЛУ ВРАГА, наполовину опустошённый советский завод. Немцы крепко вложились в него, наконец восстановили, заставили работать.
Он вроде и начал действовать, даже как будто с нарастающей силой, словно пробуждаясь. Однако реальной продукции от него всё равно получалось крайне мало. Зато хлопот -  нарастающий снежный ком. Включая множащиеся диверсии, саботаж, необыкновенно плохое даже по русским меркам качество продукции. И такая же производительность труда.

ПОЛУЧАЕТСЯ, что фактически в тылу врага большевики оставили изумительно замаскированный полк красных диверсантов. Даже просто работая в обычном русском режиме, они уже наносили урон похлеще любой аварии или диверсии.
Так что в отношении заводов, пролетариата, большевики и в самом деле всегда могли оставаться спокойны. Это не колхозное быдло. Таким оружием враг никогда не сможет завладеть. Мозгов не хватит.




БОЛЬШЕВИСТСКИЙ мирный трактор и штатский станок естественно дождутся своего часа и дадут ещё не один сокрушительный залп по врагу. А потом взлетят и добьют сверху.
Но никто до поры урочной, до времени их не вычислит.
 
ДРЕМУЧИЙ И ПОЭТОМУ ДОВЕРЧИВЫЙ сельский житель мог и продемонстрировать врагу действительную «САМУ ПО СЕБЕ» силу своего колхоза. Отсюда столь болезненная реакция большевиков на всю немецкую перестроечную возню вокруг их колхозов. А ну как умнейшие гансы всё-таки раскусили секрет гениальной коллективизации и теперь не только лишат их «оружия Победы», но ещё и обратят его против самих создателей?!

С сознательными пролетариями всё просто. Даже с несознательными.
Всем им  достаточно отдать  нужную вводную команду, снять неправильный и поставить правильный лозунг -  и дело, почитай, сделано. Но и в режиме их обычной «работы», без приказов и без драконовских «мобилизационных законов» - тем гансам просто не позавидуешь! Возвращать будут с доплатой!

«Коктейль Молотова» -  классика русского а-симметричного ответа Западу!
Затрат на копейки, а урону наносит на миллионы!



10 ДЕКАБРЯ 1941 года, с началом зимнего наступления на немцев под Москвой начальник Главного Политического управления Рабоче-Крестьянской Красной армии Лев Захарович Мехлис издал по пролетарским, уже отмобилизованным на фронте и в тылу, по полной форме военизированным массам приказ, по сути отражающий начало подлинных действий против врага:   
«Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» может неправильно ориентировать некоторые прослойки военнослужащих... Со всех без исключения военных газет снять в шпигеле лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и заменить его лозунгом «Смерть немецким оккупантам!». Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» ставить только на литературе, издающейся для войск противника. МЕХЛИС.»
(Родина. 1991. № 6-7.  с. 75).

Нет теперь братьев-пролетариев среди немцев, как это внушалось раньше.
А раз нет, значит не существует и никакой даже классовой солидарности с любыми из немцев. Все они на самом деле  одинаковы -  все до единого -  только  враги, только бешеные собаки. Отсюда и лозунг лучшего большевистского публициста тех времён Ильи Эренбурга: «Убей немца!»
ПАЛА ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЛОЧКА прежней идеологии, последний  сдерживающий, культурный  фактор.
И советский, правильно организованный и воспитанный, то есть, военный пролетариат предельно правильно понял свою новую задачу! Убить так убить!



ДРУГОЕ ДЕЛО, опять же, эти деревенские, тёмные «колхоз-арбайтеры», сено-солома, которых хоть муштруй, хоть просвещай, хоть затемняй, а всё в одной поре пребудут.
Они вроде и не болели никаким интернационализмом, однако с первых же дней оккупации проявили к подлым захватчикам предательскую лояльность. Повсеместно, если и не встречали его колокольным звоном и хлебом-солью, то не скрываясь заявляли всем, в том числе и самим большевикам, что если немцы их не тронут, то и они их тоже.
А это грозило тем, что самое главное оружие Победы, «дубина народной войны», могла бы и  не проклюнуться  из  зародыша,  могла бы и не сработать, заржавев в самой середке своей железной хромосомы.

Выход оставался единственный. Нужно во что бы то ни стало сделать так, чтобы немцы тронули крестьян.
И как следует тронули! Чтоб этим мужикам и особенно бабам европейское ухаживание и рассудительные мероприятия захватчиков адом сплошным показались.
Тогда всё стронется, всё проклюнется. Тогда всё что надо заработает, как и было запрограммировано, заложено непосредственно в структуре «самого прогрессивного экономического строя».
 


ИМЕННО В ЭТОМ И СОСТОЯЛА  главнейшая стратегическая  проблема  большевиков в первые два года войны и нацистской Перестройки оккупированных территорий России. 
Не допустить перехода крестьян на сторону немцев, даже простого их нейтралитета, а всемерно обозлить, натравить их на пришельцев, использовать для этого самые худшие национальные чувства, саботаж, угрозы, террор, самые бесчестные способы -  провокацию, шантаж, месть, прямое кровничество и т.д. 
Объявить всеобщую мобилизацию самой русской культуры, отпустить народные массы на вседозволяющий в отношении немцев шабаш, «праздник вольной крови». Вражью смерть возвести в высший культ.
 
Всех «опоить» горячей кровью «бешеных собак» завоевателей и предателей.
Запустить в рост все без исключения цисты и личинки «боевой нежити», заложенной в тылу врага.
Сделать так, чтобы смиренно-тихие колхозы из-под немецкой пяты извернулись поистине грозными и несокрушимыми большевистскими легионами, отрядами и соединениями, чтобы ясноглазые Павлики и Тимуры поднимали в атаку на врага, на неминуемую смерть всех своих одноклассников из-за парт, а потом на гибели тех детей вздуть вопль всенародного отчаяния и ярости. Дать всем «лизнуть собственной крови» и всех обезумить!!!
Вот он -  поистине дьявольский замысел большевиков! 
С этим невозможно было справиться! Никому!

Немцы даже на фронте избегали рукопашных схваток с русскими бойцами - 
мало ли что у тех на уме, ещё пырнут чем-нибудь!



ВОТ ТОГДА за спиной врага наконец и поднимется самый главный фронт борьбы с ним  -  войны настоящей, уж разумеется не по правилам, самой натуральной бойни, ослепляющей кровью.
В ней уже не были бы действительны «САМИ ПО СЕБЕ» здравый смысл и рассудок. Уже ничто не могло повлиять на ход несущейся под откос лавины. Никакие политические или военные ходы. Самые умные германские хозяйственные решения должны зависать без всякого отзвука и результата.

Нужно было сделать так, чтобы уходила в трясину любая, даже сильнейшая политическая воля немцев, не говоря уже о соображениях проявления к ним какого-то там «гуманизма» или принципах Женевской или Гаагской конвенций. Чтобы вовсю действовал ОДИН ТОЛЬКО закон энтропии, спущенной с цепи. «Убей немца!»

Необходимо сделать принципом выживания то, из чего могли выбраться невредимыми только одни большевики, как наименее культурные. «Око за око». «Сто ваших за одного нашего». «Убей врага!». «Родина-мать велит -  убей, убей, убей!».
ВАЖНО КАК МОЖНО СКОРЕЕ и основательнее спровоцировать немцев на репрессии, лишить их обычной сдержанности и невозмутимости.

Если же где и не удастся  этого  -  так приписать им свои же злодеяния, специально производимые переодетыми под немцев отрядами мстителей. Главное -  свалить на захватчиков все ужасы и тяготы военного времени -  на них и только на них одних.
Вот оно -  наивысшее искусство политической комбинации! И военно-политического натиска!
Настоящего оборотня никогда не накроешь! Он всюду -  и он нигде!



СЛЕДОВАЛО чутко и немедленно отзываться на все мероприятия немцев по реформированию колхозов. Обязательно давать достойный ответ и по всем другим, без исключения действительно опасным их нововведениям, вроде розенберговского ТОЗа-«многодворки». Когда немцы использовали колхозы, БОЛЬШЕВИКИ БЫСТРО ПОМЕНЯЛИ ЛОЗУНГ «Беречь колхозы как великое завоевание» -  на обличение их, как лучших немецких прислужников.
Они тогда их даже ненавидели, колхозы, свои же порождения!

После проведения нацистскими оккупантами широкой дезинтеграции колхозов, а затем и Общин  -  большевики опять, но уже  на новом уровне, с учётом нацистских новшеств, вернулись к идее «САМОЙ ПО СЕБЕ» великой ценности артельных хозяйств.
Да, опять колхозов, но только каких?! Конечно, предельно изменённых, смягчённых! Да только тех же!

Постоянно чередующиеся развороты на 180 градусов стали вполне обыденным делом и давно уже никого не шокировали. Главное же -  убить немца! А мы при этом, «САМО СОБОЙ», можем быть какими угодно!
Теперь в партизанских зонах и на только что освобождённых территориях (ещё в зоне досягаемости врага) большевики вновь создавали колхозы, в которые теперь очень «рекомендовали» вступать крестьянам, если они хотели остаться верными Родине.
Таких колхозов у большевиков ни до ни после того никогда больше не было - как в краткий промежуток между освобождением и окончательной Победой!



В ТАКОЙ КОЛХОЗ с охотой вступали даже кулацкие недобитки, даже «заклятые, зоологические враги Советской власти», даже сельская интеллигенция. Жить захочешь —  и не в такое вступишь!
Новые колхозы, воссоздаваемые на тот краткий и столь важный исторический миг по новой большевичьей Прелестной Грамоте ПОБЕДЫ, представляли собой действительно почти свободные общественно-территориальные производственные ассоциации.

ТЕПЕРЬ БОЛЬШЕВИКИ взяли условно всё лучшее от розенберговских «многодворок», но и оставили свои хозяйства прежними, «САМИМИ ПО СЕБЕ» затаёнными механизмами, монадами режима.
На этот момент воссозданные колхозы казались во многом более приспособленными к местности и обычаям, ко нравам новой эпохи, ведомыми и управляемыми большевиками всё же получше, посообразней  пришельцев  -
опыт общения есть опыт общения! Его не заменить никакой мудрёной экономической грамотой!

ЕСЛИ БЫ СТАЛИ возрождаться прежние, довоенного типа колхозы -  тут бы и настал конец всей этой «великой отечественной бодяге». Так что в нужный момент большевики, конечно, проявили должный такт и спасительное благоразумие.
В нео-большевистских колхозах военного времени (прифронтовых и партизанских) крестьяне  хозяйство своё вели практически на единоличной основе, свободно объединяясь не только для проведения наиболее трудоёмких сельскохозяйственных мероприятий (например,  сева или уборочной), но также в то время и для отпора врагу.
По меньшей мере, как свидетельствует А.И.Залесский, это происходило для демонстрации как бы «поумневшей» Советской властью каких-то серьёзных изменений к лучшему, а также для проведения теперь уже аккуратно спущенной по разнарядке или всё же по-военному приказанной «общественно-политической акции». 
(Залесский А.И. В тылу врага. Борьба крестьянства Белоруссии  против социально-экономических мероприятий немецко-фашистских оккупантов. -  Минск. Наука  и техника. 1969. с.72).



ВСЁ-ТАКИ САМИМИ «новыми колхозниками» (не путать с вне-национальными малиновыми пиджаками «новыми русскими» или «колхоз-арбайтерами» времён апокало-ельцинских)  их новый  колхоз  уже не воспринимался как предприятие только по производству мяса, овощей, пшеницы.
Создалось некое патриотическое образование, «САМО СОБОЙ» переходное, временное -  до Победы. Все были уверены, что после неё колхозы обязательно расформируют.
Пока же это было просто крепкое и ОЧЕНЬ нужное России слово -  ХОЗЯЙСТВО. «САМО ПО СЕБЕ».

В то время хозяйствами называли ещё воинские подразделения и соединения. Даже на фронте боевые части назывались не иначе, как «хозяйство Петрова», «хозяйство Конева», «хозяйство Иванова». А значит и сельское переходное «хозяйство» -  это соединение, открыто существующее лишь для борьбы с врагом.
«Хозяйский» принцип, усвоив «многодворную», «товарищественную» технологическую форму европейского качества -  теперь вовсю заработал против  врагов советского режима -  немецких оккупантов.

ТАК ЧТО И НОВЫЕ КОЛХОЗЫ являлись кем и должны были являться -  военно-хозяйственными частями особого назначения. Иррегулярные воины-земледельцы получали землицу лишь на условиях беззаветного служения Отечеству и, проявив удручающе короткую память и недальновидность, вправду были уверены, что большевики наконец поумнели, что немцы научили их уму-разуму, что теперь-то уж точно возврата старому не произойдёт.

Сделав ряд временных уступок, большевики наконец добились своего. Вновь поставили свои колхозы в боевой строй.
А после мая 1945-го сразу все гайки и закрутили. Мол, за Победу конечно спасибо...
Когда же крестьяне спохватились -  конечно, оказалось поздно.
Всё вернулось в ещё худшем, слегка модернизированном обличье.



НЕМЕЦКИЙ «новый порядок» от таких злокачественных инверсий даже дымить в руинах перестал, помощи отныне ждать было неоткуда. Ни немцам, ни русским крестьянам.
Совладать с ужасным оборотнем, колхозом «САМИМ ПО СЕБЕ», который так страшно их всех наказал, обольстив национальным возрождением, заставил наступить на всё те же, настоящие колхозные грабли –
даже в отдалённо обозримом будущем уже не представлялось никакой возможности.

Гениальным финтом большевики обвели одновременно и немцев и свой собственный народ.
И ВНОВЬ ОБОРОТИЛИСЬ колхозы, тракторы и сеялки по-солдатски смирными и трудолюбивыми личинками,
а колхозники -  смертно, по-овечьи преданными делу строительства всё того же, как обычно «светлого будущего» -  беззаветными и безответными его трудягами-исполнителями.
И ВНОВЬ, как ни в чём не бывало, свершали они эти поразительные метаморфозы с прежним, ни на секунду не ослабевающим рвением -  старинный «феномен» всё же и на этот раз соблюл фирменную отечественную марку «ноумена»!

ВНОВЬ до положенного дня и часа опустились на дно бескрайнего котлована контейнеры с неприметным, тихо шелестящим устройством, опять временно не нужным и не обязательным в проявлении признаков какого-либо полнокровного существования,
ЧТОБЫ В НОВУЮ Перестройку при первом же серьёзном поднятии вопроса о земле, о собственности, о подлинной свободе личности  -  вновь похоронить все человеческие надежды.
По само собой понятным всем «россиянам» причинам. На самом деле совсем непонятным самим по себе.
И потому как всегда оглушающим.