Кузьмичев просчет

    Поужинав у костра, мы с приятелем-охотником разложили добытую дичь под днище «Москвича», чтобы она за ночь обсохла, и, налюбовавшись полной луной, залившей голубоватым светом озеро и притихшую степь, улеглись спать в машине.
Перед выходом на зорьку Кузьмич, складывая дичь в багажник, не досчитался несколько уток. Он стал светить фонариком под машиной, но уток не обнаружил.
 - Корсаки утащили, больше некому. Вот наглецы! - сердито заключил он, - я слышал, как они ночью тявкали неподалеку.
 ...Вечером я сложил добытую мною дичь в багажник, а Кузьмич снова стал раскладывать своих уток под машиной. Я,недоумевая,молча наблюдал за ним. Он же достал из рюкзака несколько капканов, вероятно, взятых на ондатру, и насторожил их вокруг «Москвича».
 - Пусть теперь корсаки сунутся, всех переловлю, - решительно заявил он. Ночью я проснулся от шума поднятого Кузьмичом.
 - Что, «ворюга» попался? - всполошился  я.
 - Попался…! - выругался он. - Вышел я из машины по нужде, а он и ухватил меня за ногу.
 - Кто? Корсак?! - не понял я спросонья.
 - Какой к черту корсак. Капкан! Заспался, видно, я и забыл про них. Ну и напугали же они меня. Хорошо, что  сапоги надел, а не то бы...
И он стал рассказывать, как в самый неподходящий момент клацнул первый капкан, как он, испугавшись, шарахнулся в сторону и наступил на второй...   Насмеявшись от души, я долго не мог уснуть. Посмотрев в окно, увидел в лунном свете убегающего корсака с уткой в зубах. Разбудив Кузьмича, сказал ему про воришку. Схватив ружье, он выскочил из машины. Вскоре громыхнул выстрел, и Кузьмич с улыбкой на лице и  кряквой в руке подошел ко мне.
 - Вот, стервец! Пока не пальнул - не бросил утку, - возмущенно произнес он и, положив крякву на крышку багажника, стал  пересчитывать под машиной уток и опять двух  не досчитался.