Дрожники. Покорение мира 6. Окончание

Я прилег рядом. Раньше не замечал, как стихает перед рассветом: ни пения птиц, ни шороха ветвей. Небо становилось светлее, и, наконец, золотые брызги рассыпались по миру. Робкий свист утренней птички, приветствующей зарождение дня, как соло запевалы. И вскоре лес огласился победным многоголосьем.

В тот же миг я почувствовал, что распадаюсь на множество частей, мелких кусочков. Даже привстал, чтобы убедиться, что это не так. Опять лег и закрыл глаза. Меня словно бросили в воронку, сверкающую воронку и я послушно кружился в ней, увеличивая скорость вращения. Я больше не был цельным, сгусток распадающихся частиц, связанных центробежной силой.   Не знаю, сколько это продолжалось. Из воронки меня выбросили так же внезапно, как и погрузили. Еще какое-то время я просто лежал с закрытыми глазами, потом поднялся и пошел к воде. С каждым глотком, ощущение целостности росло.

Анна тоже очнулась, сидела с открытыми, непонимающими глазами. Я поднес ей кружку с водой, она выпила залпом.
- Как ты?
- Нормально, - ответила она хрипло. – Хочу спать. Выбирай шалаш.
- Выбирай ты.
Она поднялась, и, шатаясь, побрела к ближайшему, бросив по дороге, что нам надо проснуться не позднее заката.
Не помню, что снилось, но хорошо помню, что уснул сразу, как залез в свое убежище. Проснулся на закате, Анна уже сидела у шалаша.
- Принеси дров. Нам понадобится много, костер должен гореть до рассвета.
Я стал привыкать к ее немногословности, да и самому вести беседы расхотелось. Неужели я успел принять все безумие последних дней или просто понял, что девушка знает немногим больше меня.

Анна опять что-то рассыпала по краю полянки.
- Решила обновить круг-оберег, Семениха дала заговоренные камни, должно помочь. Давай поедим, у меня с собой есть хлеб.
Я разжег костер, спасибо Сереге, который подарил брелок с ножом и зажигалкой.
- Ловко получилось, - похвалила Анна.
- Это только в шалашах я не специалист, предпочитаю основательное строительство, - не преминул ввернуть дополнительный бонус в ее оценку.
- Да, я это поняла, ты нравишься мне все больше. Держи, - девушка протянула ломоть хлеба и кружку. Кружка оказалась одна на двоих, и мы пили по очереди.
- Нам еще что-то надо сделать?
- Не думаю, просто ждать. Ночи – самое страшное время, особенно первая. Мы еще не полностью перестроились. Главное, не поддаться ужасу. Я вот думаю, почему мы проходим это вдвоем?
- Наверное, чтобы иметь возможность поддержать друг друга.
- Ты скучаешь по Асе?
- Не знаю, мы долгое время были вместе, а сейчас я не уверен, что это не потерянное время. Это было…как это точнее выразить…
- Соседство.
- Да, соседство, когда вместе держит только привычка, терпимость к недостаткам друг друга. И в этой терпимости больше нелюбви, чем даже в неприятии. Когда я увидел ее с Матвеем, эта сцена так крепко запечатлелась во мне, будто в этот миг нашу связь отсекли чем-то острым. А ты? Думаешь о Матвее ты?
- Не знаю, это похоже на то, что ты описываешь. У нас разные интересы, разные друзья, я хотела детей, но он был против. Прошло слишком мало времени, когда мы врозь…
- Но какого времени! Вы тоже прятались от карантина?
- Да, решили, что на природе пережить ограничения проще. Матвей остался без работы, я тоже, кое-какие накопления у нас были. Туроператор заманил красивыми местами и загадочным озером. Почему-то озеро привлекло сильнее всего.
- И меня тоже…  Ты видела его?
- Нет, мы попытались, но каждый раз просто блуждали по лесу. И каждый раз возвращались в дом другими, пока Матвей не отыскал в чулане старый сундук и не заговорил на диком диалекте… Чу, слышишь, - девушка напряглась.
- Запахло тухлым.
- Сера. Они пахнут серой, - она схватила меня за руку.
- Помни, они просто пугают, ничего они нам не сделают, если не впустим в себя страх, -  ее губы пахли полевыми цветами.

Как ни готовился, но явление дрожников – зрелище впечатляющее. Сонмище мелких чудищ, окруживших нашу маленькую полянку. Они хаотично двигались, и от этого мельтешения рябило в глазах. Но проникнуть сквозь невидимый барьер не могли. Через какое-то время пляска стала упорядоченной, среди хаоса проступали картины. 

Совсем маленький мальчик на краю крыши. Стоит с закрытыми глазами, а взрослый подросток кричит в самое ухо: «Трус, девчонка, открой глаза, посмотри вниз». Мальчик только сильнее зажмуривается. Он знает - под ним пропасть, стоит только раз посмотреть, как пропасть затянет, уничтожит. Мальчику страшно так, что он задерживает дыхание. Еще чуть-чуть и подросток толкнет его навстречу гибели. Ужас ребенка забился в моей груди. Этот мальчик – я, а подросток – мой старший брат.

- Егор, Егор, - тормошила девушка, - я рядом. Все хорошо.
Дрожники слились в копошащуюся массу. Почувствовал, как тяжело задышала Анна, с силой выталкивая воздух.
- Милая, я рядом, слышишь, - коснулся губами ее уха.
Она открыла глаза и долго смотрела на меня непонимающими глазами. Наконец, дыхание выровнялось, Анна с улыбкой посмотрела на меня.
- Щекотно.
Дрожники застыли, просто застыли, превратившись в плотную стену. От гнилостного запаха стало нечем дышать.
- Что они задумали?
- Справимся, - отмахнулся я, повернувшись к Анне. Но вместо Анны рядом со мной сидела сморщенная старуха, тянула ко мне синие отвисшие губы, с которых капала желтая вязкая жидкость.
- Ты мне нравишься, - шипела старуха, роняя черные зубы от каждого слова.

Я бросился прочь, и чуть было не нарушил границы, очерченные защитным кругом, когда услышал:
- Стой, Егор, стой!
Старухи не было, Анна вцепилась в меня, оттащила в центр поляны. Мы уже не садились, стояли, прижавшись друг к другу, а вокруг все менялось с невероятной скоростью. С шумом подступала вода, заливая окрестный лес, дрожники куда-то пропали, мы оказались на маленьком островке. Волны плескались у самых ног, поднимаясь все выше. В голове еще мелькнуло сожаление, что я не маринист.
- Что это? – шептала девушка.
- Смущают, морок это, милая.
- Ми-ла-я, - будто пробуя на вкус.
Вода вдруг загорелась, вот мы уже в кольце огня. Первым желанием было броситься сквозь огненное жерло, но тут почувствовал - от огня исходит ледяной холод.
- Егорушка, просто не боимся, да?
В вопросе столько надежды!
- Да…

Я склонился к ее губам, а когда мы оторвались друг от друга – дрожников не было, как не было ни воды, ни ледяного огня. Ничего!
- Мы пережили первую ночь!
- Да, похоже, нам удалось.

До рассвета просто говорили, вспоминали забавные истории из жизни, смеялись над старыми шутками. Как же нам было хорошо!
Серебряный предвестник рассвета вернул нас в действительность. Позавтракали еще одной краюхой хлеба.
- Ты боишься рассвета? – спросила она, когда мы лежали, глядя в небо.
- Нет, мне даже интересно, хоть прошлый сеанс приятным не назовешь, меня укачивает на американских горках.
Смех Анны сливался с журчанием ручья, они вместе радовались моим шуткам.

Второй рассвет пережить было легче - не было воронки, я просто мчался по какому-то тоннелю. Не я, миллиард частичек меня. Слегка подташнивало, но, в общем, терпимо. И в награду за терпение в конце тоннеля меня ждал свет, яркий солнечный свет.

Сил хватило только доползти до шалаша. Похоже, я перепутал жилища, потому что сразу рядом оказалась Анна.
- Я полежу рядышком, не против?
Разве мог я быть против? Нам хватило нескольких часов сна, но из шалаша мы выбрались только вечером.

Я успел принести дров, Аннушка обновить защитный круг, мы поужинали и терпеливо ждали жутких гостей.
- Не знаю, чем закончится эта ночь, но знай, что я сейчас самый счастливый человек в этом мире.
- И я…

Дрожники не стали устраивать танцы, сразу окружили поляну плотной стеной. Дышать стало трудно. Мы сидели, обнявшись. В какой-то миг почувствовал, что воздуха становится все меньше. Тело Анны напряглось.

«Вот сейчас она достанет нож, висящий на ремне, перережет мне горло. Воздуха хватит только одному», - бились неуправляемые мысли. Анна и правда полезла за ножом, но я, похоже, уронил его в шалаше. Мы сцепились. Прижал ее к земле, лицо девушки исказил оскал. Она была похожа на разъяренную фурию, вцепившись когтями в мои щеки, рвала их в клочья, опьяненная запахом крови. Руки потянулись к ее горлу, вдруг что-то внутри меня толкнулось, рассыпалось множеством брызг. Я ослабил захват...Что же происходит, Господи?
- На, выпей, - Анна протягивала какую-то склянку, предварительно отхлебнув из нее. – Семениха обещала, что поможет.
Жидкость была солено-горькой. И правда, сердце постепенно сбавляло ритм.
- Это не мы, слышишь? – шептала девушка.
- Знаю, осталось совсем немного.

Дрожники не двигались. Я отстранился от Анны, на всякий случай. И стоило мне отодвинуться, как тут же забыл и про Анну, и про угрозу, которой мы подвергаемся. Перед глазами стояла Аська. Ее тело просвечивало сквозь  тонкую рубашку. Я видел все в мельчайших подробностях: изгибы бедер, высокую грудь.Аська, излучающая желание, пахнущая мускусом и свежим сеном. И рядом Матвей, вернее его руки, пачкающие родное тело. Злость кипела,сжимала металлом мышцы. Я вскочил, но Анна с силой притянула к себе. Не знаю, что это было,  но точно не любовь, скорее выплескивание ненависти под внимательными взглядами дрожников, если у этих тварей вообще есть глаза. И с каждым толчком мое тело заполнялось любовью, будто в выжженную пустыню пришла прохладная вода, вода, которая дает надежду на жизнь. Мне стали не страшны монстры, я почувствовал удивительную силу, окутывающую нас. Мы с Анной сами стали источниками этой силы.
- Мы иные, чувствуешь? – прошептал я, когда все кончилось.  - Впереди последний рассвет, а что дальше?
- Не знаю, Семениха говорила, что сами поймем, общего рецепта не существует.
- Неужели нам удалось?
- Надеюсь.
- Карантин, этот вирус, дрожники?
- Не знаю, но они заражают страхом.
- Они и есть порождение страха, несвободы, нелюбви, всеобщей лжи, жизни в иллюзиях и взаимной ненависти. 
Мы разговаривали, не разжимая губ. Нам больше не нужна речь, мы слышали друг друга без нее, слышали, понимали, дышали в такт.
Последняя ночь обессилела нас, завтракать не хотелось. Мы просто лежали и ждали восхода солнца. Этот миг невозможно пропустить, мир встречает источник жизни!

Я летел! Парил над землей, нырял в облаках, я вновь был цельным. В какой-то момент заметил небольшую фигурку, двигающуюся навстречу. Анна! Она догнала и со смехом бросилась прочь. Никогда раньше я не испытывал подобного блаженства. Сладостное напряжение полета, ощущение себя частью целого и в тоже время безграничным!

Я открыл глаза. Анны собирала нехитрые пожитки и заливала костер.
- Будем разбирать шалаши? – спросили мои глаза
- Жалко, - ответили ее.

Через час мы вышли на трассу.
«Ты удивлен?»
«Нисколько».
- Ребята, могу только до въезда в город подбросить, кордоны везде, карантин, - сказал нам водитель притормозившей машины.
- Хорошо!
- Откуда вы? Почему без масок? Остановят же. Вот, возьмите, - он протянул нам две маски.
- Спасибо!
- Когда это все закончится?
«Нескоро, ведь так, Егор?»
«Да, любимая. Дрожникам нужен наш страх. Интересно, а сколько нас таких, воинов Света?»
  - Нас много, - ответил водитель.