Верлиб и проч

Верлибр (с формальной точки зрения) - это проза, записанная в столбик; при такой записи автор в обязательном порядке обозначает интонационное членение текста. То есть по сравнению с записью в строчку, где интонационное членение дается целиком на откуп читателю, автор верлибра сам его обозначает, добавляя дополнительное по сравнению с обычной записью измерение для восприятия: строчки как бы перекликаются друг с другом в интонационно-ритмическом, а отсюда и в смысловом плане. И нечего критиковать верлибр за то, что он - верлибр. Нельзя критиковать прозу за то, что она - проза. Это вообще неумно. Надо на содержание смотреть, на композицию текста, на образный ряд, а не на форму записи. Но, конечно, форму критиковать легче (в содержание же еще вникать надо), а критикуя, легче выглядеть - в своих глазах, прежде всего - умнее, чем не критикуя.)) Дело простое, но почему-то эту ошибку делают на каждом шагу.

Ошибаться вообще легче, чем не ошибаться. Чтобы не ошибаться, надо же еще во что-то вникнуть, потрудиться, серое вещество напрячь, справиться, а как оно, на самом-то деле.) А у нас - то есть у человеков, вот у ангелов не знаю как :) - хвалят друг друга и себя часто просто за то, что имярек что-то ляпнул, т.е. за сам факт "ляпанья". Дескать, как это прекрасно - недолго думая, сказал, что первым в голову полезло.

(часть постинга под рецензией http://stihi.ru/rec.html?2020/05/25/8634, самое начало чуть переформулировано)

...................

Думаю, никому в голову не придет как-то плохо отзываться о прозаической миниатюре Тургенева "Песочные часы", опираясь на форму ее записи или ритмической организации.

Процитирую этот текст:

"День за днем уходит без следа, однообразно и быстро.
Страшно скоро помчалась жизнь, — скоро и без шума, как речное стремя перед водопадом.
Сыплется она ровно и гладко, как песок в тех часах, которые держит в костлявой руке фигура Смерти.
Когда я лежу в постели и мрак облегает меня со всех сторон — мне постоянно чудится этот слабый и непрерывный шелест утекающей жизни.
Мне не жаль ее, не жаль того, что я мог бы еще сделать… Мне жутко.
Мне сдается: стоит возле моей кровати та неподвижная фигура… В одной руке песочные часы, другую она занесла над моим сердцем…
И вздрагивает и толкается в грудь мое сердце, как бы спеша достучать свои последние удары".

Можно критиковать образы, композицию текста, повторы слов и т.п., но вряд ли, даже хвалящий ее скажет: "несмотря на то, что я не люблю версе..." (а это версе - как бы промежуточная форма между "нормальной прозой" и верлибром). Просто люди не знают, что это - версе (понятие не особо распространено) и поэтому не видят необходимости как-то это упоминать. Но если бы тот же текст был записан со строчками меньшего размера, как в обычном верлибре, тут бы непременно нашлись критики его не по содержательным характеристикам, а именно просто потому, что это - верлибр.

Так же и в случае с текстом Сергея Герасимова "Серафим":

Его душа воплотилась, чтобы найти на земле свою лолиту,
но опоздала, поэтому он любит всех похожих на нее -
всех от девяти до пятнадцати.
Он не мечтает о сексе с ними.
Ему достаточно видеть их,
но смотрит он по-особенному, и лолиты это замечают.
О, он никогда бы ни причинил им боль.
Вся огромная любовь в его сердце состоит из нежности.
Разве это плохо? – спрашивает он себя.

Серафим Петрович работает в школе
учителем физкультуры.
Порой, совершенно случайно, он заходит к девочкам в раздевалку.
Извиняется. Улыбается, обнажая резцы. Уходит.
Девочки знают, что он ненормальный.
Знают и мальчики,
поэтому, подрастая,
они встречают Серафима на улице
и месят его шишкастыми кулаками.
Впрочем, его любовь так чиста,
что может быть, он и вправду ангел?
Не зря ведь его зовут Серафим.

Однажды стадо злых мальчиков решает это проверить:
натянув капюшоны до пухлых щек, обсиженных прыщами,
они выбрасывают Серафима из окна третьего этажа
и, холодея душой, смотрят, как он летит, летит...
Нет, он не расправляет крылья,
не плывет на волнах эфира,
а, суча ногами, тяжело и больно падает в куст сирени.
Впрочем, на следующий день он снова приходит на работу,
нежен и не увечен.

Серафим Петрович женат
и до вчерашнего дня имел дочь.
А вчера она отправилась на небеса,
так как от рождения имела слабые легкие
и почти не умела дышать.
Сегодня Серафим не заглядывается на бледно цветущих лолит.
Взгляд его бессочен и будто задымлен.
Вначале лолит это даже обижает
и немножко бесит.
Но затем школой проносится слух.
"Так вот в чем дело!" говорят лолиты и начинают улыбаться.

Затем, подкрашивая синие каемочки на глазенках, одна шёпотом говорит:
"Малая Серафимиха сдохла..."
"Серафимиха сдохла!" торжествующим шёпотом подхватывают другие.
"Серафимиха сдохла!" проносится по школе тихий клич.
Он бьется как сердце в пыльном воздухе школьных коридоров,
отражается от стен, множится; от него никуда не скрыться.
И, слыша его, нежный Серафим все ниже, все ниже склоняет плечи,
на которых никогда не росли крылья.

Какая разница, верлибр это или что-то другое? Можно его сплошной строкой записать, качество текста от этого кардинально не изменится. Ни лучше он не станет, ни хуже. Просто захотелось Сергею интонационно выделить какие-то фрагменты тексты, оформив их в отдельные строчки. По сути это именно прозаическая миниатюра или "стихотворение в прозе". Причем тогда вообще разговор о "верлибре"? Верлибром этот текст является только потому, что автор в принудительном порядке указал читателю место интонационных пауз.

(постинг под рецензией http://stihi.ru/rec.html?2020/05/23/2382, сюда введен еще и текст верлибра С. Герасимова)