Вознесение и понимание Евхаристии

                ***

Как известно, возносясь на небеса, Христос говорит апостолам: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20). Этими словами завершается Евангелие от Матфея. Христос с нами, - это понимают все христиане. Но каким образом Он пребывает с нами и среди нас? Если только божественностью, то это было бы ущербным, ибо Христос присутствовал бы в нас только одной стороной Своего бытия: ведь Бог воплотился именно для соединения божественного и человеческого; если бы Христос после Вознесения был среди нас только Своей божественностью, то получалось бы, что Боговоплощение ни к чему не привело, ведь  Бог был среди Своего народа и в Ветхом Завете, еще до того, как Слово стало плотью. Точно так же, если бы Христос пребывал среди нас только благодатью – зачем Его воплощение на земле, - Бог не оставлял Своей благодатью избранный народ и до Христа. Такое понимание присутствия Христова показывает ущербность восприятия Евхаристии у части христиан, а именно – у большей части протестантских церквей, которые видят в причастии только «символ». Получается, что хотя Христос и сказал апостолам о том, что всегда будет с ними, но это пребывание «неполное», ибо все протестанты, начиная с Цвингли и Кальвина, не верят, что христиане могут причаститься Телу и Крови Христа, что Его Плоть и Кровь – тоже с нами «во все дни до скончания века». Значит, с нами на земле не пребывает вечно Христос-Богочеловек, а скорее только Христос-Бог, - как будто с Вознесением Христа произошло какое-то Его развоплощение на земле, и Он уже не может присутствовать здесь Телом и Кровью. Ответ протестантов, что, дескать, для благодати Божьей нет препятствий, и мы на земле можем соединяться с Христом, Который на небесах, «по вере», - не выдерживает критики. Во-первых, Христос  Сам определил образ соединения с Ним, с «целым Христом», а не только Его божественностью – через Евхаристию; во-вторых, если для благодати Божьей нет препятствий, - то ничто не препятствует Христу «полностью» пребывать в причастии, сотворяя хлеб и вино Своими Телом и Кровью, - препятствие Христу здесь поставили странные богословские теории 16 века, запретившие Ему телесно присутствовать в литургии на земле. Потому и Церковь названа Телом Христовым не метафорически, а буквально.